Онлайн чтение книги Без феромонов Pheromone off
1 - 37

По правде говоря, с Квон Сабином Хаджину было довольно комфортно. Он был единственным, с кем Хаджин мог говорить непринужденно. Для него, привыкшего к Сон Сухёну и Сон Ёну, он был предсказуемым человеком, что делало общение с ним одновременно неудобным и легким. Его эмоции были видны как на ладони, будь то гнев или раздражение. К тому же, Квон Сабин был единственным ровесником в его окружении, поэтому в глубине души Хаджин считал, что ему с ним легко.

Однако в школьные годы Хаджин не стремился к нему приближаться. Он думал, что, если он будет знаком с кем-то настолько известным, это привлечет ненужное внимание, хорошее или плохое. И он полагал, что Квон Сабину тоже будет удобнее, если они не будут слишком близки.

Но школьная жизнь пошла не так, как ожидалось.

— Эй! Ты же младший брат Сон Ёну, верно?

Известным был не только Квон Сабин. В этой школе, куда традиционно поступали только богатые, не было никого, кто не знал бы, что Хаджин младший из Sungsan Group. Поэтому было естественно, что его связывали с общеизвестным Сон Ёну. Сон Ёну, одним словом, был непререкаемым идеалом для альф. Несмотря на то, что он был мужчиной, он родился редким доминантным омегой, и почти все были очарованы его внешностью, несравнимой с обычными омегами.

Поэтому многие под этим предлогом заговаривали с Хаджином, и большинство из них делали неэтичные намеки.

— Чёрт возьми, как тебе повезло! Ты же каждый день видишь Сон Ёну дома!

Те, кто имел всё и обладал геном альфы, были именно такими. В этот бурный период жизни их интерес к постели и омегам был чрезвычайно высок. Поэтому эти ухмылки и хихикающие слова не звучали приятно.

— Ну что, его феромоны потрясающие, да? Наверное, он просто офигенный.

— Эй, он такого не понимает. Он же бета.

— Но ведь есть же какое-то ощущение. Даже если он брат Сон Ёну...

— Это уже издевательство, — Хаджин молча слушал, а затем безразлично ответил.

Независимо от того, кто это был, даже если речь шла о Сон Ёну, у Хаджина не было причин слушать такие вещи от незнакомцев, и ему было неприятно, что его связывали с Сон Ёну таким образом.

— Что?

Парень, который с недоумением переспросил в ответ на такую резкую реакцию, тут же изменил выражение лица:

— Я заговорил с тобой только потому, что ты выглядел одиноким.

Он был прав. Все знали, что Хаджин – внебрачный ребенок, и все знали, что он находится в немилости. Ведь он ни разу не появлялся на официальных мероприятиях Sungsan Group. В новостях, экономических журналах и прессе, когда речь заходила о семье Сонсан, его никогда не упоминали.

— Эй, здесь все знают, что ты сын любовницы. Ты же в курсе?

— Да, в курсе.

— Ха, наверное, ты зазнался, раз ты из Сонсан? Тебя же постоянно бьют. Ты должен быть благодарен, что с тобой вообще разговаривают. Только потому, что ты брат Сон Ёну...

— Ах, блядь!

Кстати, в то время Квон Сабин учился в одном классе с Хаджином, и был таким же незаинтересованным в учебе, как и сам Хаджин. Квон Сабин спал на уроках каждый день, сидел в окружении друзей со скучающим видом или отсутствовал в школе из-за съемок.

— Послушать тебя, так Сон Ёну твой друг?

Проснувшись от шума, Квон Сабин с сонным видом встал и бросил слова в сторону парня, который снова и снова упоминал Сон Ёну. Насколько было известно, что Хаджин внебрачный ребенок, настолько же все, кто имел отношения к бизнесу, знали, что Sungsan Group и HK Group поддерживают тесные отношения.

— …Это не так…

Одно слово Квон Сабина заставило парня мгновенно сникнуть. Вот в чем была разница. Разница между законнорожденным ребенком и ребенком любовницы. И разница между альфой и бетой.

— Эй.

В тот момент что-то с глухим стуком упало на голову Хаджина. Это была сильно смятая банкнота, которая ударилась о голову и упала.

Хаджин, сжимая в руке помятую купюру в пятьдесят тысяч вон, безэмоционально посмотрел на Квон Сабина.

— Эй, иди купи мне булочку.

И это все, что он смог сказать.

— …...

Поскольку Хаджин молча уставился на него, Квон Сабин еще сильнее приподнял брови и повысил голос:

— Ты меня не слышишь, что ли?

— …...

— Я сказал, иди купи мне булочку! Булочку!

Хаджин тихо вздохнул, глядя на нелепые действия Квон Сабина, положил смятую купюру обратно на его стол и вернулся на своё место. Квон Сабин, возмущенный его равнодушием, подскочил к нему и начал придираться, обвиняя его в игнорировании. Однако Хаджин, наблюдавший за ним с детства, не испытывал страха. Напротив, его поведение казалось ему инфантильным, напоминающим детские выходки. Но позже, размышляя об этом, он заметил закономерность в этих простых и наивных поступках.

Это случалось не всегда, но чаще всего. Каждый раз, когда Хаджин оказывался в невыгодном положении, когда ему необоснованно предъявляли претензии, Квон Сабин, наоборот, начинал провоцировать того, кто его обвинял, а иногда и его самого. Тогда Хаджин не придавал этому особого значения. Школьные дела его не волновали. Школьные склоки были для него пустяком. По сравнению с тем, что происходило с Сон Сухёном и в его доме, это было сущей мелочью.

Однако, похоже, Квон Сабин считал, что он издевается над Хаджином, что он его мучает. Конечно, бывали случаи, когда Хаджину было неловко, и Квон Сабин действительно доставлял ему неприятности, но это не было для него серьезной проблемой. Наоборот, оглядываясь назад, он даже чувствовал благодарность за некоторые моменты.

Квон Сабин был для него именно таким. Тем, кого он не боялся. Тем, кто вызывал меньше дискомфорта. Тем, с кем он мог говорить на равных, не опасаясь осуждения. Тем, кто, даже открыто критикуя и оскорбляя его, иногда вызывал чувство благодарности.

Хаджин молча смотрел на удаляющуюся фигуру человека, который, несмотря на свои слова, наверняка поступит иначе. Несмотря на свою колкость, он всегда хранил его секреты. Хаджин знал, что тот был недоволен им, но никогда не переходил определенной черты.

***

Посетив главный дом и поговорив с дедушкой, Хаджин впервые за долгое время почувствовал облегчение. Дедушка выглядел бодрым, вопреки известию о том, что ему осталось не так много времени. Недавно, во время ужина, он выглядел немного нездоровым, и Хаджин немного беспокоился. Квон Саён сказал, что ему осталось жить год, но Хаджин втайне надеялся, что он сможет продержаться дольше.

Однако Хаджина терзали сомнения, правильно ли он поступает, просто наблюдая. По какой-то причине семья, казалось, ничего не знала. Только Квон Саён был в курсе, и сам Хаджин, подслушав это, притворялся, что ничего не знает, но не был уверен, правильно ли это. Прежде всего, он сомневался, правдивы ли вообще слова о том, что дедушке осталось жить всего год. Ведь в его глазах он, хоть и был стар, но выглядел здоровым.

— О чем ты так задумался?

В тот момент, когда Хаджин сидел в гостиной, погруженный в свои мысли, внезапно раздался низкий голос. Квон Саён не пришел даже после окончания рабочего дня, поэтому Хаджин просто сидел и ждал его. Ему хотелось хотя бы увидеть лицо человека, вернувшегося с работы, прежде чем лечь спать.

Услышав голос, Хаджин машинально проверил время. Было уже близко к полуночи.

— Вы поздно.

— О чем ты задумался, что даже не заметил, как я пришел? —спокойно спросил Квон Саён, сняв пальто и устало плюхнувшись на диван.

Было очевидно, что он очень устал. Внезапно Хаджину вспомнились слова Сон Ёну. И то, как Сон Ёну беспокоился о возлюбленном, потому что тот долгое время не мог выделять феромоны.

Неужели даже такой выдающийся и успешный человек, как он, тоже чувствует усталость?

Хаджин, убирая его пальто, тихо спросил:

— ...Вы ужинали?

Услышав этот вопрос, Квон Саён, откинувшийся на спинку дивана с закрытыми глазами, приподнял веки и подозрительно посмотрел на Хаджина. Встретившись с этим странным взглядом, Хаджин немного растерялся:

— …Что-то не так? — спросил он, ощупывая лицо, словно проверяя, не испачкался ли он. В ответ тот слабо усмехнулся.

— Сегодня ты молодец.

— Что?

— Ты хорошо справляешься с ролью жениха.

— ……

— Ты молодец. У тебя хорошо получается, — Квон Саён лениво улыбнулся, словно был вполне доволен.

— … Вы плохо себя чувствуете?

— Почему ты так решил? Я так выгляжу?

— У вас немного бледный вид...

— Доминантные альфы даже легкой простудой не болеют.

— ……

— Даже если не спать трое суток, ничего не будет.

— ……

— Но, если ты устал, причина одна.

Хаджину казалось, что его усталое, лениво улыбающееся лицо дразнит его. Хаджин, как будто понимая смысл его расплывчатых слов, с недоумением посмотрел на Квон Саёна, все еще откинувшего голову.

— …Это из-за феромонов?

— А ты хорошо осведомлен, — Квон Саён небрежно ответил и провел рукой по лицу.

Его лицо, казавшееся действительно уставшим, заставило Хаджина осторожно заговорить:

— Тогда как же…

На его осторожный вопрос Квон Саён, прикрывавший глаза тыльной стороной ладони, слегка повернул голову и спокойно уставился на него.

— Ты думал об этом?

— О чём?

— Я же говорил. Об альтернативе.

— ……

— Ты сказал, чтобы я не спал с Ёну.

Его способность говорить откровенные вещи спокойно заставила Хаджина вздрогнуть. Голос звучал так, будто он спрашивал о повседневных делах, как будто спрашивал, поел ли он. На мгновение смущенный, Хаджин замялся, не в силах открыть рот.

— Пару раз можно продержаться с помощью лекарств.

— ……

— Но больше нельзя. Тогда придется спать с Ёну. Если не с ним, то с другим омегой.

Квон Саён продолжал говорить, как будто объяснял рабочие моменты. Словно сексуальные высказывания были для него обычным делом. Казалось, он привык к таким разговорам. В отличие от него, беты.

— …Вы выполнили мою просьбу?

— Ты сам сказал. Это вежливость.

— ……

— Я не думаю, что ты неправ. В конце концов, мы живем вместе, независимо от обстоятельств.