Онлайн чтение книги
Я – бывший герой, оказался в игре для взрослых
Inside An Ad**t Game As A Former Hero
116 Создатель Королевы (16)
Сцена поцелуя Лоррейн и Клауда, благодаря заклинанию [Ясновидение], ярко выжглась в сознании Эри.
«Что…?»
От столь шокирующего зрелища зрачки Эри начали дрожать. Вдруг неожиданно для нее, Клауд прервал поцелуй и внезапно повернул свою голову в ее сторону.
Сильно удивившись этому, Эри поспешила отменить заклинание, после чего она обхватила руками живот.
‘Он… он заметил?’
Неужели ему удалось почувствовать колебания маны от ясновидения на таком большом расстоянии?
Это же просто невозможно…
Невозможно было обнаружить невооруженным глазом ее точное местоположение из-за огромного между ними расстояния, поэтому он мог обнаружить только колебания маны, но… это тоже было невозможно, ведь для этого надо быть очень умелым магом.
Не говоря уже и том, что поскольку они целовались, его внимание должно было быть поглощено этим процессом.
‘…’.
Пытаясь понять, как она была обнаружена, Эри неожиданно вспомнила главное.
Поцелуй.
Акт выражения любви между влюбленными.
Именно это сейчас происходило между Лоррейн и Клаудом.
‘Что тут, черт возьми, происходит?!’
Так до конца и не в силах осознать, свидетельницей чего она только что стала, у Эри закружилась голова. Ковыляя, словно живой мертвец, она вернулась в трактир и буквально провалилась в один из стульев на первом этаже. Откинув в сторону челку, она принялась собираться с мыслями.
‘Сначала я отправилась в комнату Клауда, чтобы встретиться с ним’.
Однако его там не оказалось, поэтому она была вынуждена выйти на улицу и воспользоваться заклинанием ясновидения, чтобы отыскать его. Местом, где он был, оказалась тренировочная арена рыцарей, находившаяся около разрушенного королевского дворца. Там он целовал Лоррейн.
– Удар!
Сердце Эри пропустило удар, но она не остановилась и продолжила размышлять.
‘Почему они целовались?’
Возлюбленная Клауда – Катарина. Он сам об этом открыто заявил.
В таком случае, почему он целовал не ее, а Лоррейн?
Измена?
‘Нет-нет, сейчас важно не это. Важно понять, по какой именно причине он ее целовал’.
Во имя Богини, что это была за цепочка событий, приведшая к тому, чтобы Клауд и Лоррейн начали друг с другом целоваться?
С досадным выражением на лице и поддергивая локон волос, Эри продолжала упорно размышлять.
Вскоре ей на ум пришли слова Катарины.
– Он тебе нужен? В последнее время он возвращается только поздно ночью. Сколько бы я не пыталась выяснить, в чем дело, он лишь дает мне туманные ответы.
В последнее время возвращается только поздно ночью.
Это значит, что это была далеко не первая их встреча.
Эри попыталась понять действия Клауда, основываясь на его… изменившейся личности… очень сильно изменившейся.
Самая главная черта, которую она могла безошибочно выделить, заключалась в том, что нынешний Клауд совершенно не обращал никакого внимания на не интересовавшие его вещи.
Другими словами, тот факт, что они были вместе, означал, что Лоррейн каким-то образом, смогла заинтересовать его…
‘…Арена’.
Эти двое были на арене.
На них также была легкая экипировка.
Что это могло значить?
Дуэль?
‘Ах…’.
Только после этого Эри смогла сложить воедино кусочки этого пазла.
По какой-то неясной причине Лоррейн бросила вызов Клауду.
Он принял его.
Затем произошла первая дуэль, за ней последовала следующая, еще одна, еще и еще, затем в какой-то момент их взгляды встречаются и…
Придя к, как ей казалось, заключению, Эри прикусила губу.
От растущей внутри нее ярости разум девушки заполонил цвет тьмы. Она жаждала рвануть в сторону арены и напрямую задать крутящиеся в ее голове вопросы.
Что это такое было?
Почему он целовал эту суку?
Разве его девушка не Катарина?
Разве он не знал, как она натерпелась от этой твари?
Эри действительно жаждала сделать это, и она непременно сделала бы это, если бы позволила своему гневу выйти наружу. Она ворвалась бы на арену и с громким криком выплюнула бы все накопившиеся у нее вопросы, сжимая в своих руках посох с ярко сияющим драгоценным камнем на его навершии.
Однако она не могла так поступить.
‘Разве я могу…?’
Если бы на ее месте оказалась Катарина, то, вне всяких сомнений, она имела полное и заслуженно право так поступить.
Если бы на ее месте была Нерия, то, как подруга детства, она могла попытаться отговорить его так поступать.
Если бы на ее месте была Офелия, то, как монахиня, она могла бы упрекнуть его за слабость души и погоню за желаниями.
Но Эри.
Кто она?
Что она может сказать?
В первую очередь, кто она для Клауда?
‘Соратница’.
Соратница, покинувшая его, когда в группе настали тяжелые времена. И вернувшаяся, как только ситуация стала налаживаться…
‘И все? Нет, должно быть что-то еще…’.
Что-нибудь…
Хоть что-нибудь…
Ее пальцы запутались в волосах. Эри дернула рукой, и несколько прядей упало на пол, но она не обратила на это никакого внимания.
Что-то помимо соратницы…
Мотнув головой, она принялась усиленно искать это что-то в глубинах разума.
Но как бы Эри не старалась, ей на ум не приходило ничего, кроме одного единственного слова: “соратница”.
‘Неужели только это? Это все, чего я стою?’
Нет.
Это просто невозможно.
С детства ее звали гением.
Она никогда не переставала расти.
Должно быть что-то.
Просто обязано.
Иначе…
‘Я буду менее значимой по сравнению с этой женщиной…’.
Это было бы неправильным во всех отношениях.
Эри ненавидела не так уж и много людей, однако Лоррейн входила в это небольшое число. Она не могла проиграть ей.
Нет… на самом деле она ненавидела очень даже большое количество людей.
Эри скривила лицо. Из уголков ее глаз потекли слезы.
Она хотела быть признанной.
Всего лишь капелька уважения и похвалы, ей было бы вполне достаточно и этого.
Но почему эта женщина?
Почему она чувствовала себя столь разбитой?
Почему ей так одиноко?
Почему?
‘…Я не понимаю’.
На ее голове был бардак, а глаза стали опухшими.
В ее груди отдавала фантомная боль.
Сдавленные всхлипы девушки эхом раздались в пустом зале трактира.
* * *
Офелия, как и всегда, собиралась пойти в комнату Эри, но по пути до ее ушей донеслись неясные всхлипы с первого этажа. Она не знала, кто именно плакал и почему, но одно монахиня понимала наверняка. Этот кто-то должен быть тем, кого она знала.
Потому что в этом трактире проживала только группа Клауда.
Поэтому девушка осторожно спустилась на первый этаж…
И была ошеломлена открывшейся ей сценой.
«Эри?»
Плачущим на первом этаже трактира человеком оказалась редко покидающая свою комнату Эри.
Почему она плакала? Почему она это делала здесь, а не у себя в комнате?
Пока Офелия, озадачившись увиденному, пыталась найти ответы на эти вопросы, Эри, услышав ее голос, повернулась к ней в сторону.
«Офелия? Почему ты здесь… ах, точно. Заклинание. Я должна наложить заклинание».
Эри вытерла слезы рукавом мантии.
Приведя себя, насколько это было возможно, в порядок, она встала и поплелась к лестнице.
«Пойдем. Я прочту заклинание».
«Эри, что случилось?»
«Ничего… я в порядке».
Уклонившись от вопроса, Эри вошла в комнату Офелии и наложила на все помещение магию подавления шума.
Теперь, до тех пор, пока заклинание не исчерпает себя, весь созданный внутри этой комнаты шум не сможет выйти за ее пределы.
Как только заклинание было наложено, Эри поспешила покинуть помещение.
«Эри…!»
Позвала ее Офелия и очень мягким тоном продолжила:
«Если трудности станут невыносимы, ты всегда можешь рассказать все мне».
Эри медленно повернула голову.
«Я в порядке», – ответила она с улыбкой на лице, которая, впрочем, сильно контрастировала с ее покрасневшими глазами.
«…Хорошо. И тем не менее, помни, что я могу выслушать тебя в любое время».
«Да».
– Скрип.
Эри закрыла дверь.
В тоже время красивые изумрудные глаза Офелии заметно потускнели.
«…Если бы на моем месте был герой, она обязательно поделилась бы тревожащими ее душу проблемами».
В ее словах не было печали или грусти.
В них звучала вина. Вина, что ей не удалось завоевать достаточного доверия своего спутника.
Заперев дверь, Офелия подошла к ящику стола и достала оттуда утыканный шипами хлыст. Затем она встала в центре комнаты и развязала узлы ее монашеского одеяния.
Одежда упала на пол, обнажив ее большую грудь и белую кожу, оставив девушку в одном только нижнем белье.
Затем Офелия сняла и его.
После этого она опустилась на колени и взмахнула хлыстом, отчего ее груди колыхнулись, а спина выгнулась дугой.
«О, мой Бог, все благороднейшее, высшее существо. О, всемогущий, дарующий благословления на земле и в небе. Перед тобой потерянная овца. Овца, откормленная, словно свинья. Овца, чей дух поглощён и осквернен похотью».
Офелия взмахнула запястьем.
– Удар!
Кнут рассек воздух и хлестнул ее по спине. Из полученной раны начала течь кровь.
«Глупая овца, поддавшаяся искушению и отдавшая свое тело ради мимолетного удовольствия».
– Удар!
«Овца, принявшая лужу грязи за реку, и искупавшая там с ног до головы».
– Удар!
«Эта глупая овца смеет молить о прощении, Боже!»
– Удар!
«Молю, не сочувствуйте это глупой овце».
– Удар!
«Подвергните глупую овцу испытанию, молю. Пускай она докажет себя. Пускай она докажет, что может заслужить вашу милость, заслужить вновь узреть чудо».
– Удар!
«Я молюсь, пожалуйста, прошу, позвольте мне вновь стать свидетельницей чуда!»
– Удар!
Когда она закончила читать молитвы, спина Офелии превратилась в месиво из рваной плоти и стекающей на пол крови. И хотя травмы были крайне серьезны, сама девушка не издала ни одного стона боли.
Вместо этого, словно ей было недостаточно, она с удвоенным рвением вновь принялась читать молитвы и истязать себя, от чего на ее и так израненной спине вскоре не осталось ни одного целого места. Однако, несмотря на все растущую и растущую боль, Офелия не останавливалась.
Грязное тело.
Отвратительная плоть, поглощённая желаниями.
Она не может стоять рядом с Ним, с таким телом. Она не смеет даже смотреть на Него, не говоря уже о том, чтобы быть рядом с Ним.
Она обязана очистить себя.
Офелия крепче сжала кнут.
– Удар!
Сопровождаемая звуком разрыва плоти, по всему ее телу распространилась невероятная по силе боль.
Каждый раз, когда она ощущала нечто подобное, Офелии казалось, будто небольшой комок грязи был счищен с нее.
Она не позволит себе лечь спать до тех пор, пока не очиститься должным образом.
Только так ей будет дозволено увидеть Его на следующий день.
Она видит Его божественность. Рядом с Ним она всегда ощущает себя недостаточно чистой. Рядом с Ним она чувствует, как грязь липнет к ней.
Но все в порядке.
Грязное всегда можно очистить.
– Удар!
Она должна продолжать избавляться от грязи. Она должна усердно очищать себя от новой грязи каждый день.
– Удар!
На итак израненной спине появились очередные травмы.
В глазах читавшей молитвы девушки не осталось ни капли света.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления