Клауд всегда был бесполезным существованием в деревне.
Его семья зарабатывала на жизнь, создавая деревянные скульптуры и продавая их в городе. Они не умели работать в поле, не обладали особыми навыками, не были полезны для деревни.
В этом дворе умерли его родители. После их смерти мальчик остался один.
Жителям деревни, которые сами едва сводили концы с концами, не было до него дела.
— Если бы они были чуть старше, я бы продал их как проституток… — однажды услышал Клауд чей-то равнодушный голос.
Но однажды всё изменилось.
В деревню прибыли хорошо одетые рыцари и забрали его. Позже он узнал, что был выбран героем.
«Если бы я знал, что стану героем, я бы хоть немного постарался…»
Староста деревни пытался вспомнить, сделал ли он хоть что-то хорошее для Клауда. Но в памяти всплывали лишь моменты, когда он видел в его глазах саркастичную насмешку, даже если это было только его воображение.
Его старое сердце тревожно забилось.
Прошлое есть прошлое, его нельзя изменить. Чтобы выжить, нужно смотреть в настоящее.
Теперь, когда Клауд вернулся, всё должно измениться. Эта деревня была источником болезненных воспоминаний для него. Если он захочет отомстить или пожалуется лорду, деревня может исчезнуть с лица земли.
Мэр осознал это и отбросил свою гордость.
Он решил поклониться.
— Это правда… Клауд…
За окном раздались голоса.
— Посмотри на его одежду. Она не из дорогой ткани. Значит, слухи, что он стал героем, правда.
— Он действительно был таким хорошеньким?
— Все выглядят красивыми, когда носят такую одежду. Я тоже хочу такую…
— Может, попросим у него подарок? У него, наверное, много денег.
Любопытные и взволнованные девушки перешёптывались, разглядывая Клауда.
Староста вспыхнул от злости.
— Вы, негодники! Какое неуважение к герою! Немедленно прекратите!
— Почему вы кричите?
— Мы просто смотрим.
— Убирайтесь немедленно!
Молодёжь недовольно зашепталась, но не спешила уходить. Тогда староста в гневе схватил деревянную палку у двери…
— Стой.
Глубокий, властный голос разрезал воздух. В доме воцарилась тишина. Все взгляды обратились к владельцу голоса.
Клауд, подперев подбородок рукой, нахмурился.
— Остановись, староста. Я не хочу шума. И вы тоже, разойдитесь.
Его голос звучал спокойно, но в нём была сила. Обычные деревенские жители не могли выдержать аристократической ауры, которой он теперь обладал.
Староста медленно опустил палку.
— Да… Конечно…
Юноши, только что проявлявшие смелость, понурив головы, поспешно ушли. Они поняли: он и они больше не равны.
Лесли, стоявшая рядом, усмехнулась.
— Какое неуважение… Может, их следует наказать?
— Эй, эй! — староста побледнел.
— Что, испугались? — её глаза хищно сверкнули.
— Прошу вас… Проявите милосердие…
Староста, дрожащий от страха, рухнул на колени.
Лесли нахмурилась, но кивнула.
Клауд же только тяжело вздохнул, устало потерев висок.
Но в этот момент…
Запах.
Клауд напрягся. Это был запах крови.
Он стремительно направился к ближайшей хижине и распахнул дверь.
— Что…
Перед ним предстала сцена: Офелия, бледная и растерянная, и Нерия, сидящая рядом. На её оголённых руках были свежие порезы, из которых сочилась кровь. В её дрожащей руке был окровавленный кинжал.
Глаза Клауда вспыхнули гневом.
— Что вы делаете?!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления