Онлайн чтение книги Я – бывший герой, оказался в игре для взрослых Inside An Ad**t Game As A Former Hero
67 Бегемот (9)

Клауд выбил пробку из винной бутылки. Глубокий аромат вина поднялся в воздух.

Этому напитку было около ста сорока лет, он обладал богатой, но чарующей притягательностью.

Жидкость ярко-малинового цвета отражалась внутри двух бокалов.

«Как и следовало ожидать. Подобные напитки действительно обладают иным вкусом, его просто нельзя сравнивать с тем вином, которое я пробовал до этого».

«Это вино было создано больше ста лет назад, а затем выдерживалось в наполненном чистой маной складе, это было бы слишком глупо сравнивать его с обычным вином, купленным в трактире. Герцог явно постарался с тем, чтобы впечатлить нас».

Вино подобного качества было очень дорогим. Даже самые богатые торговцы трех Королевств с большим трудом смогли бы приобрести нечто подобное. Конечно, какой-нибудь барон Империи мог держать у себя в подвале около десятка вин подобного качества, но Империя и три Королевства слишком отличаются друг от друга как по мощи, так и по экономике.

То, что герцог не стал держать эту бутылку для особо важного приема или банкета, а передал ее им было признаком его большой благосклонности.

«Я думаю, раз герцога попросила принести что-нибудь выпить будущая глава семьи Пердиак, он просто не мог не передать нам напиток подобного уровня».

«…Но я ведь нисколько не давила на него в этом запросе».

Фриллит вздохнула с угрюмым выражением лица. Видя это, Клауд улыбнулся и налил ей еще немного вина.

«Это была всего лишь шутка с моей стороны. Скорее, таким способом он пытался завоевать расположение двух героев. В данный момент его репутация довольно сильно подмочена перед лицом обычных горожан из-за нападения монстров, поэтому он просто не может показаться скрягой перед героями, спасшими его город и уничтоживших Бегемота, так?»

«…Неужели это правда, что герцог Олер запер ворота внутренних стен, а сам вместе с войском укрылся в своем поместье?»

«Верно. Именно из-за этого люди сейчас очень недовольны им. Не знаю, что об этом думает обычная знать, но уверен, что среди рыцарей найдется немало недовольных его решением в тот тяжелый момент, что уж говорить и про простых солдат».

Клауд наклонил бокал вина и сделал глоток. Он медленно смаковал вкус этого напитка.

‘Да уж, я явно не сомелье, как именно я должен похвалить этот вкус?’

Был ли перед ним дорогой или дешевый алкоголь, для Клауда это не имело никакого значения. До тех пор, пока на вкус напиток был выше определенного порога, это был хороший алкоголь.

Клауд проглотил вино.

«Ладно, расскажи мне о себе», – сказал он, ставя бокал с вином на маленький круглый столик.

«Ты уже и так знаешь обо мне многое».

«Я не про это», – покачал головой Клауд.

«Около трупа Бегемота я видел множество мертвых тел солдат. Может быть, из-за этого твое лицо было напряжено, когда мы встретились, Фриллит?»

Фриллит открыла свой рот, чтобы что-то сказать, но потом сразу же закрыла его.

Встав со своего стула, Клауд подошел к ней и для того, чтобы утешить, нежно похлопал ее по спине.

«Если тебя что-то тревожит, то расскажи мне об этом. Разве не для этого нужны друзья? Чтобы разделить эмоции?»

Фриллит подняла уголки губ и слегка улыбнулась. Она поднесла бокал с вином ко рту и, не смакуя вкус, одним залпом выпила его, а затем быстро стерла свою улыбку и приняла серьезное выражение лица.

«Бегемот был сильным противником».

«Ммм».

«Его рев буквально проникал прямо в душу. От его топота тряслась земля, одним ударом он разрывал до десятка солдат разом, словно они были для него всего лишь листом бумаги».

«Звучит жутко».

«Именно. Жутко. Я была способна предотвратить эти жертвы, я могла заблокировать его атаки, хотя об этом никому и не было известно, но вместо этого я предпочла уклоняться от них. Знаешь, почему я так поступила?»

Фриллит приняла горькое выражение лица. Можно было заметить, что внутри нее кипели чувства отвращения к себе, и вины.

Не отвечая на ее вопрос, Клауд молча и осторожно налил ей еще немного вина.

Фриллит продолжила говорить, ей не нужен был его ответ, ей был нужен лишь слушатель.

«Потому что в таком случае была вероятность, что у меня не хватит сил уничтожить Бегемота. Я могла блокировать его атаки, но травмы, которые он бы нанес мне в таком случае, отняли бы у меня всю мою выносливость и мне просто было бы не по силам уничтожить его».

«Значит, ты сожалеешь об этом? О том, что ты сделала?»

«Нет».

Фриллит решительно покачала головой.

«Я нисколько не сожалею об этом. “Я” в то время и “Я” в этот момент, думаю, что поступила абсолютно верно. Даже если я прямо сейчас вновь окажусь там, мое решение останется прежним. Просто… я не могу отделаться от мыслей, что если бы я была сильнее, то мне удалось бы сохранить их жизни», – с горечью в своем голосе сказала Фриллит.

Известная как сильнейшая из четырех героев, она считает это своей слабостью.

«Эй, позволь мне спросить у тебя одну вещь. Разве ты не всегда делаешь все возможное? Разве ты когда-нибудь ленилась или ставила себя выше других?»

Фриллит наклонила свою голову, словно спрашивая у Клауда, почему он задал ей такие странные вопросы.

«Я всегда работаю изо всех своих сил. Просто мне кажется, что в некоторых ситуациях можно было избежать ненужных потерь».

«Да, уверен, что были пути, которые привели бы к результатам получше. Но в те моменты ты не могла об этом знать, верно? Ты просто делала все от себя возможное. Тогда почему ты принижаешь все свои усилия до сих пор? Почему ты критикуешь свои собственные достижения?»

«…».

«Иногда… хотя нет, ты всегда слишком строга к себе. Я имею в виду, что ты слишком много взваливаешь на себя. Даже не знаю, плохая ли это черта, просто большинство людей, которые склонны делать нечто подобное, заканчивают не слишком хорошо».

В прошлом у Клауда был товарищ. Он был фехтовальщиком без склонности к этому ремеслу. То, на что у одних ушел бы один час, ему приходилось практиковать все десять.

Все говорили ему сдаться.

Не потому, что им было жалко видеть его потуги, не потому, что они хотели унизить этого человека, просто все были обеспокоены его будущим. Но этот человек не прислушался к этим словам. Вместо этого, каждый раз, слыша, что ему следует прекратить оттачивать свои навыки, он тайно увеличивал время тренировок и нагрузки на свое тело.

Бесконечно толкая себя все дальше и дальше, тренируясь буквально на пределе своих возможностей, этот человек наконец-то смог вырасти над собой и расцвести, словно прекрасный цветок.

А может быть и нет?

Ибо вскоре после того, как он расцвел, он точно также быстро завял.

До сих пор Клауд не может понять, что двигало этим человеком. Потому что сколько бы он не пытался узнать причину его одержимости мечом, он так и не ответил ему.

Тогда Клауд решил, что он просто глупец.

В чем смысл столь сильно оттачивать свои навыки хоть в чем-либо если в процессе этого вы теряете самое ценное – себя?

Кто будет помнить очарования цветка после его увядания? Люди ярче всего будут вспоминать именно момент его увядания, а не цветения.

«Погибло слишком много людей. У каждого из них были свои семьи. Каждый из них мог быть чьим-то отцом, сыном или мужем. Многие из этих людей оплакивают потерю своего родственника, если мое усердие поможет уменьшить количество этих слез, то почему я должна останавливаться?»

«А что, если ты ошибаешься? Как насчет тех людей, которые будут оплакивать уже твою потерю?»

‘Кто будет оплакивать меня?’ – Спросила себя внутренне Фриллит.

Вспоминая слова Клауда, первыми, кто пришел ей на ум, были ее отец и мать. Будут ли эти люди лить слезы в случае ее смерти? Маловероятно. Тогда что насчет людей, окружавших ее семью?

Фриллит, некоторое время размышляя над этим вопросом, но потом вновь покачала головой. Она не могла представить себе, как ее родственники с лицами больше похожими на лица каменных статуй, начнут оплакивать ее кончину.

Пару минут Фриллит молча потягивала вино, а затем тихим голосом, смотря на собственное лицо, отражающееся на поверхности бокала с вином, спросила:

«Если со мной и в правду что-то произойдет, будешь ли ты оплакивать мою судьбу?»

«Да, буду. Я буду это делать до тех пор, пока мои слезы не превратятся в реку».

Прозвучал мгновенный ответ без тени колебания.

Ухмыльнувшись, Фриллит повернулась к Клауду.

«Твои шутки в подобный момент немного…».

Фриллит закрыла свой рот.

Она считала, что лицо мужчины перед ней будет полно обычной игривости, но оно оказалось смертельно серьезным. На нем не было и следа его вечной расслабленности.

Клауд при этом выглядел немного грустным.

«Это не шутка. Если ты не хочешь, чтобы я погиб от обезвоживания, то начни уже ценить себя немного больше».

Увядший цветок, являвшимся человеком, посвятившего всю свою жизнь фехтованию, был далеко не единственным в сердце Клауда. Его душа была переполнена бесчисленными могилами, на которых лежали эти самые увядшие цветы.

И меньше всего ему хотелось добавлять туда еще одну.

*               *               *

«Эй, ты в порядке?».

Клауд, уснувший вниз лицом на небольшом круглом столе, издал странный стон. Около него валялось несколько пустых винных бутылок.

Фриллит молча смотрела на него и его стекающую с губ слюну.

Она ощущала спокойствие.

Просто смотря на него и ничего не делая, она чувствовала себя намного легче обычного.

‘И как все дошло до такого?’

Это было по-своему иронично.

Фриллит с улыбкой продолжила смотреть на него, при этом вспоминая, что он сказал ей несколько часов ранее.

– Если ты не хочешь, чтобы я погиб от обезвоживания, то начни уже ценить себя немного больше.

Он звучал странно устрашающим, но при этом искренним тоном. Словно от того, воспримет ли она его слова или нет, будет зависеть ее жизнь.

Даже просто думая об этом сейчас, ей хотелось рассмеяться от столь глупых, по ее мнению, слов, но…

Ей все равно было приятно слышать их от него.

Потому что казалось, что эти слова шли от самого центра его души.

Вечная пустота в ее сердце начала заполняться. Теперь, размышляя над собой, Фриллит поняла, что прежде ей еще никогда не доводилось чувствовать себя столь легко и непринужденно и это несмотря на то, что она была пьяна.

– Ты же не планируешь выйти за Клауда, ведь так?

Это была фраза, которую ей бросил Лориан. Она напомнила Фриллит о кратком разговоре, который состоялся у нее с отцом.

Удивительно, но тогда он положительно воспринял ее предложение. В то время Фриллит поблагодарила своего отца за то, что он уступил ее воле, но все было не так просто.

Как и следует своему положению, глава семьи Пердиак не мог идти на поводу у своих эмоций, за каждым его действием стоял расчет.

Во-первых, Клауд – герой. Его статус равен статусу Фриллит. Кроме того, родом он сирота-простолюдин.

Его вхождение в семью не должно вызвать сильного шторма среди родственников. И Клауд заверил Фриллит, что не будет касаться семейных дел, что он будет верен только своей роли.

Помимо этого, Клауд был очень привлекательным человеком, поэтому ее отцу не пришлось бы беспокоиться о внешности своих внуков.

Вот почему, с точки зрения главы семьи Пердиак, Клауд был очень хорошим кандидатом в зятья.

Итак, герцог Пердиак дал свое согласие на брак, но только при условии, если Клауд вырастет над собой и докажет, что его прозвище: «слабый герой», не более чем пустой треп злых языков.

‘До сих пор я никогда и не задумывалась над своим браком’.

Пока Клауд не заговорил об этом.

Честно говоря, даже сейчас, размышляя над словом «брак» она ощущала себя немного сбитой с толку.

‘Но это не так уж и плохо’.

Быть во главе всей семьи… если рядом с ней будет Клауд, то в ее скучной жизни появится элемент веселья.

Фриллит нисколько не беспокоили условия, который выдвинул ее отец.

Наблюдая за Клаудом и его последними действиями, можно смело утверждать, что он никогда не был слабым героем. Особенно если брать то, что произошло сегодня.

Его прозвище «слабый герой» очень скоро обязательно будет забыто.

Продолжая смотреть на спящего Клауда, взгляд Фриллит зацепился за его руку.

Она была прекрасна.

По какой-то причине его рука, в отличие от ее грубой, была белой и притягательной.

Некоторое время смотря на его руку, Фриллит затем осторожно взяла ее в свою и переплела его и свои пальцы.

Она заглянула ему в лицо.

«…Должно быть, в этот раз и я немного перебрала».

Ее лицо покраснело, а сердце начало бешено стучать. Да, наверное, она тоже была пьяна.

На самом деле очень пьяна.