Онлайн чтение книги Масло на холсте Oil on canvas
3 - 55

Беатриче. Эхо женского имени быстро угасло.

«Только пока длится отпуск».

Будет Лука проводить с ней время или даже сблизится — не имело значения. Раздражаться из-за человека, чьего лица он даже не знал, — нелепость. Да и сил реагировать не находилось.

«Просто секс».

То, что они творили в постели, казалось удивительным. Особенно тем, что во время процесса совершенно не требовалось думать.

Тоджин стиснул зубы и вычеркнул имя незнакомки из памяти. Всё упростилось.

«Лишь на время нелепого отпуска».

Ограничение помогало относиться проще и не испытывать вины.

«Работу здесь мы, по сути, закончили».

Никакого чуда не случилось.

За время пребывания в замке они попробовали друг друга почти во всех уголках — на чердаке, в столовой, в коридорах и в ванной, в спальне и гостиной, на столах, диванах, кроватях, креслах, у стен — везде, где спина находила опору.

Стоило им только встретиться взглядами, как они сцеплялись, словно животные в период спаривания. 

Параллельно они обыскали каждый сантиметр — не оставили ни клочка, где мог бы спрятаться нужный документ.

Вот это уже походило на чудо.

То, какой огромный объём работы они вместе выполнили.

Но за чудом, как часто случается, тянулась тень усталости и разочарования.

— Что теперь?

Спросил Тоджин.

Прочесав всё, они так и не нашли нужного документа, касающегося картины. Даже в последний день.

— Может, его и не существует?

— Существует. Вопрос лишь в том, где именно.

Спокойно ответил Лука.

— Значит, по крайней мере, здесь его нет.

— Верно. И то, что мы это поняли, — уже результат.

Парень устало кивнул.

Лука сложил их немногочисленные вещи в багажник.

Тоджин оглянулся на замок и пейзаж за ним. Дни, что остались позади, можно было описать лишь одним словом — странные.

«Будто сон».

Ради картины они притворялись влюблёнными, и делали то, что положено настоящей паре. Ели за одним столом, трудились ради общей цели. И даже нашли тайное любовное письмо, написанное величайшим художником столетия.

— Пора возвращаться.

Пробормотал он.

Не то чтобы ему было жаль, скорее наоборот — чувствовал облегчение, но в голосе слышалось иное.

«Хотя, раз мы не нашли то, что искали, мне и должно быть жаль, да?»

Он посмотрел на Луку. Тот только коротко кивнул, не отрываясь от дела. Уловив на себе взгляд, мужчина резко повернул голову и подмигнул ему.

«Что с ним нет так?»

Тоджин сжал зубы. Не потому, что его поймали на подглядывании, — дело в другом. Высокомерное лицо Луки вдруг смягчилось, промелькнула тень улыбки, а потом раз…и снова — холодное спокойствие. Образ запечатлелся в его голове, как фотография.

«До чего раздражает».

Он уже потянулся к дверце машины, когда позади раздался пронзительный сигнал клаксона.

— Синьор Орсини!

Подъехали Тереза и Фабио.

Женщина, едва выскочив из автомобиля, бегом бросилась к ним, а Фабио, как обычно невозмутимый, сначала аккуратно закрыл двери, а потом уже направился следом за ней.

— О?

Глаза Тоджина округлились и тут же сузились.

Женщина заключала его в крепкие объятия, а Лука успокаивающе похлопал её по спине.

— Тереза, Фабио. Не стоило приезжать в такую рань из-за нас. Ключи можно было оставить на месте, или мы бы заехали по пути.

—  Что вы такое говорите! Конечно, мы должны были приехать, чтобы привести виллу в порядок. Хотели пообедать с вами и проводить. Но вы не брали трубку, так что нам пришлось есть вдвоём. Чем это вы занимались, что ответили только после того, как мы всё съели?

С тяжёлым вздохом, искренне расстроенная тем, что не удалось собраться за столом вместе, Тереза повернулась к реставратору.

— Тоджин, вы хоть пообедали? Нет, ну посмотрите на себя…похудели пуще прежнего.

— Он пообедал, Тереза. Не волнуйтесь.

Отчитался Лука.

— Я-то? Пообедал?

Возмутился Тоджин.

— Так выходит, вы ничего не ели? Синьор Орсини, как же вы ухаживали за гостем?

Глаза Терезы превратились в сердитые щёлочки. Лука пожал плечами с такими видом, будто его оклеветали.

— Я приготовил обед. Просто у Тоджина так себе аппетит.

— Да ну вас, синьор Орсини!

Фыркнула она.

Возразить Тоджину, конечно, хотелось, но при пожилой паре язык не поворачивался.

«Ты ведь сам ко мне полез, сволочь…»

Последний обед состоял из мясных блюд. Лука накрыл стол на балконе, они начали есть…но довольно быстро между ними разгорелось пламя.

«Я спятил».

Да, Пэ Тоджин тоже не совладал с собой. Он даже слышал звонок — вероятно, звонила Тереза. В тот момент он смотрел на Альпы с балкона.

Конечно, толком насладиться пейзаж ему не удалось. Потому что член Луки безжалостно входил в него. Когда он пришёл в себя, еда со стола оказалась на полу, так что поесть не удалось.

«Как такое можно рассказать?»

Ему оставалось только неловко улыбаться Терезе, которая поглядывала на Луку с упрёком.

— Мы…немного поели, но пейзаж сегодня отличался особой красотой…мы были поглощены тем, что любовались им в последний раз.

Выдавил он.

— Да, вид действительно стоил внимания.

Добавил Лука.

Тоджину захотелось придушить его в очередной раз, но он сдержался. На помощь пришёл Фабио:

— На всякий случай Тереза приготовила кое-что лёгкое. Возьмите с собой, она будет рада.

— Спасибо, Фабио. Тереза, и вам тоже.

— Да, большое спасибо!

Женщина махнула рукой, мол, пустяки, и тепло улыбнулась. На прощание ещё раз обняла реставратора и настояла, чтобы тот пообещал приехать снова — на этот раз к ней домой, где она сама приготовит для него что-нибудь вкусное.

— Синьор Орсини, передайте от нас привет всем в Вальдоббьядене. И скажите, чтобы приезжали в гости. Хотя, разумеется, по Тоджину я буду скучать больше, чем по всем Орсини.

На этом прощание закончилось. Он пристегнул ремень безопасности на пассажирском сиденье и уточнил:

— Мы не едем в Венецию?

— У нас остался ещё один день отпуска, помните? Я говорил, что придётся заехать на семейный ужин.

— А…

Смутное воспоминание мелькнуло у него в голове.

То ли из-за неловкости, то ли из-за провальной командировки, а может, потому, что тело одурманенное наслаждением просто выбрало не помнить, Тоджин замешкался с ответом. Лука, заметив его мрачное лицо, усмехнулся.

— Зато вина вдоволь напьёмся.

— Ах да, вы говорили, что это винодельня.

Ещё до начала их странной поездки Джемма и Лука что-то такое обсуждали. Название Тоджин тогда услышал впервые, так что запомнилась только часть про винодельню.

Лука кивнул, заводя двигатель:

— И хорошо. Чтобы вытерпеть этих людей, понадобится выпивка.

— Все родственники соберутся?

— Увы, да.

Коротко ответил Лука.

Тоджин сглотнул. Даже в Венеции, среди совершенно чужих людей, роль возлюбленного Луки Орсини давалась ему непросто.

«Перед всей роднёй…учитывая, что я ещё и парень…»

От одной мысли выступил холодный пот.

На похоронах синьоры он мельком видел собравшихся: высокие, статные, с холодными глазами. Будто белые змеи.

Он надеялся, что то впечатление навеял траур, и осторожно спросил:

— Ваша семья…какая она?

— Непростая. Ужасные люди, с которыми не хочется проводить много времени.

«Видимо, это семейная черта».

Тоджин сдержался и не высказал мысль вслух. Не стоило злить того, кто держит руль.

— А конкретнее…они довольно широких взглядов?

— Можете не обходить углы. Вас интересует, что они думают о наших отношениях?

— О ложных отношениях.

Уточнил Тоджин.

Лука бросил на него взгляд.

— Они-то об этом не знают.

Он сделал паузу и добавил:

— Для моей семьи мы извращенцы, одержимые сексуальными желаниями. Они консервативные люди, застрявшие в прошлом.

Тоджин сглотнул. Звучало не слишком обнадёживающе. Лука легко постучал пальцем по рулю.

— Вопрос в том, начнут ли они атаковать в открытую или проявят достаточно воспитания, чтобы делать это завуалированно…но лучше не рассчитывать на тёплый приём. Им не даёт покоя, что мне досталась львиная доля бабушкиного наследства.

— Но я всё же гость. Вряд ли они…

У него оставалась слабая надежда, что они не станут высказываться слишком откровенно. Всё же аристократы, а он гость.

Однако Лука лишь язвительно усмехнулся, словно говоря: «И не надейся».

— Тоджин. За исключением Марисы, самым резонансным событием в нашей семье до сих пор считается эпизод связанный с моим отцом. Каждый раз, когда все собираются, разговор обязательно заходит о нём.

— И что же он сделал?

— Развёлся.

Скандал из-за обычного развода? У Тоджина внезапно начала раскалываться голова, и он с силой сдавил виски.