15. Замена

1 ноября сериал «Юные воины», совместно спродюсированный «Сихуа Энтертейнмент» и «Чжунпин Иньши», начал съёмки в городе Б. Исполнители главных ролей Чэнь И, Тан Оу, Дай Яньфэй, Се Гуан и Ли Янь присутствовали на церемонии открытия.

Большинство основных сцен «Юных воинов» снимались в помещениях, что мало зависело от погоды. Съёмочная группа арендовала большой спортзал для съёмок тренировок и соревнований, а также нашла в ближайшем жилом комплексе апартаменты, которые переоборудовали под общежитие команды. Устроив базовые декорации, они тут же перешли к напряжённому этапу съёмок.

— Стоп!

Се Гуан и Чэнь И замерли в боевых позах и через несколько секунд выпрямились. Режиссёр пересмотрел только что отснятый фрагмент, затем поднял голову: 

— Принято! Следующая сцена!

Их боевая сцена заняла целых четыре дубля, и они оба вспотели, несмотря на зимний холод. В спортзале не было отопления, и как только прозвучала команда «стоп», ассистентка сразу бросилась к Чэнь И, подавая полотенце и накидывая одежду, боясь, что он простудится. Перед стартом съёмок Линь Яо выделила Се Гуану ассистента, но тот, видимо считая, что у Се Гуана нет перспектив, обычно был невнимателен, а сейчас и вовсе куда-то исчез. Се Гуан не придал этому значения, сам подошёл к краю площадки, надел пуховик и сел слушать, как режиссёр объясняет сцену второй группе с Ли Янем.

Хо Минцзюнь, наблюдавший за этим издалека, нахмурился. Рядом с ним стоял высокий молодой мужчина. Увидев выражение его лица, он вздрогнул, подумав, что дело плохо.

Он уже собирался замять ситуацию, как снаружи поспешно вошёл Чжун Хэгуан, наклонился к уху Хо Минцзюня и тихо сказал: 

— Люди уже здесь. Как вы желаете устроить встречу?

Лицо Хо Минцзюня внезапно стало серьёзным. Молодой человек проследил за его взглядом в зал. Се Гуан словно что-то почувствовал, оглянулся и посмотрел в их сторону, на лице отразилось удивление.

План — это одно, но, оказавшись перед фактом, Хо Минцзюнь всё же проявил слабость: 

— Я сам отведу его. Пусть они молчат и смотрят издалека, не надо его тревожить.

— Что, у вас другие планы? — мужчина наконец почуял неладное и с подозрением сказал: — Звучит так, словно вы задумали что-то дурное? Господин Хо, знайте меру.

Хо Минцзюнь: 

— …

Пока они говорили, Се Гуан уже подошёл ближе, и его изумление было не меньше, чем если бы на съёмочной площадке внезапно оказались две большие панды: 

— Ты как здесь?.. Генеральный директор Е… здравствуйте.

— Здравствуйте. — Е Чжэн с улыбкой кивнул, и, заметив обращение, едва заметно приподнял бровь.

Генеральный директор Е, сам увлекался «своими подопечными», из чего у него остался побочный синдром: «кажется, у всех есть такие же связи». Так что он тактично отвлёк внимание на себя, и под громким предлогом «визита на площадку» изрядно напугал режиссёра и всех сотрудников.

Не подготовленный персонал в душе ругался: «Чёрт возьми, проверка начальства, и никто нас не предупредил?!»

Главный виновник Хо Минцзюнь взял у Чжун Хэгуана пачку салфеток, протянул Се Гуану и дал понять, чтобы тот сначала вытер пот:  

— Где твой ассистент?

Се Гуан не хотел ябедничать перед ним, улыбнулся и не ответил, только с любопытством спросил: 

— Почему вдруг решил сюда прийти? Вы с генеральным директором Е вместе?

Хуо Минцзюнь переспросил: 

— Прийти на площадку, что в этом плохого?

Се Гуан сначала не поверил: 

— Не шути, сколько людей ты тут знаешь, кроме меня… а?

Хуо Минцзюнь увидел, что он догадался сам, и кивнул:  

— Верно.

Се Гуан заподозрил, что у него, возможно, помутился рассудок.

Чжун Хэгуан за их спинами тихо кашлянул, напоминая Хо Минцзюню, что есть и важные дела.

— Ладно, я и правда к тебе, — Хо Минцзюнь принял серьёзный вид. — Есть время на обед? Поедим вместе.

Хотя выбирать рабочий день специально для встречи на обед немного странно, Се Гуан воспринял это как вежливый жест в ответ и не стал особо задумываться:

— Есть. Подожди немного, переоденусь и приду.

Чжун Хэгуан замялся: 

— Господин…

Хо Минцзюнь поднял руку, останавливая его: 

— Я знаю, что делаю, не нужно мне постоянно напоминать.

Чжун Хэгуану пришлось проглотить готовый сорваться совет, но внутри он чувствовал беспокойство, тайно молясь, чтобы ничего не случилось. Они могли обмануть Се Гуана на время, но разве смогут обманывать вечно? Се Гуан не дурак, и рано или поздно узнает правду.

И что тогда будет делать Хо Минцзюнь?

Хо Минцзюнь отвёл его в небольшой ресторан домашней кухни с хорошей приватностью неподалёку от съёмочной площадки, где не нужно было бояться фотосъёмки. Се Гуан теперь был публичным лицом, и во избежание проблем лучше было быть осторожнее.

Чжун Хэгуан поехал парковаться к заднему входу, а Хо Минцзюнь и Се Гуан вошли в заведение, и официант проводил их в отдельную комнату.

Проходя мимо соседнего кабинета, Се Гуан вдруг обернулся и взглянул на закрытую дверь, на лице мелькнуло странное выражение.

— Что такое? — остановился Хо Минцзюнь.

Се Гуан покачал головой, успокаивающе улыбнувшись: 

— Ничего, пошли.

Благодаря обучению у старого мастера Чэня перед вступлением в съёмочную группу, восприятие Се Гуаном окружающих стало острее. Только что в коридоре ему почудилось, что за ним наблюдают, но ощущение исчезло, как только он остановился. Артисты всегда остерегаются папарацци, поэтому особенно чувствительны к любопытным взглядам.

Но то, что за ним кто-то следит, необязательно означает настоящую слежку; скорее всего, он сам слишком остро реагирует. Может быть, люди просто на него смотрят?

Они сели за стол, Хо Минцзюнь взял меню и спросил Се Гуана, что он хочет съесть. Тот сразу помрачнел: 

— Мне нужно контролировать вес, буду есть только овощи.

Хо Минцзюнь окинул взглядом его не восстановившуюся после Гонконга фигуру: 

— Всё ещё на диете?

— Что поделать, в основном для набора мышечной массы, — горько сказал Се Гуан. — Юный мастер ушу, если не такой уж и юный, то хотя бы должен быть мастером, а то режиссёр меня прогонит.

Чжун Хэгуан остановился у двери соседней комнаты, нажал на ручку и вошёл.

Внутри сидела пара средних лет, одетая опрятно. На женщине была норковая шуба, и от неё веяло «деревенской роскошью». Увидев Чжун Хэгуана, они сразу напряглись, как спугнутые птицы, робко поглядывая на него.

Чжун Хэгуан слегка нахмурился, скрывая своё раздражение. Он впервые видел родителей Чэн, и, хотя эта пара была неприятной и пошлой и их характер сильно отличался от Се Гуана, Чжун Хэгуан всё же вынужден был признать, что черты лица среднего возраста мужчины и Се Гуана имеют едва заметное сходство.

— Рассмотрели?

Женщина покачала головой, тихо сказав: 

— Я только что смотрела из двери, кажется, он нас заметил.

— В этой комнате с соседней есть декоративное стеклянное окно, — твёрдо сказал Чжун Хэгуан. — Можете смотреть оттуда. Помните, ни звука, не тревожьте его.

Женщина, казалось, очень боялась его. Она робко кивнула и подошла к окну.

Се Гуан как раз обсуждал с Хо Минцзюнем, как приготовлена их вегетарианская «утка», как вдруг услышал приглушённый плач из угла комнаты.

Он резко обернулся, посмотрев в направлении звуков. Его взгляд через матовое стекло встретился с глазами, полными слёз.

В мгновение ока у него от ступней до макушки пробежал озноб, по позвоночнику пробежал холодок. Не то чтобы он был трусом, но сцена была слишком жуткой; кто бы ни ел спокойно и вдруг увидел такую пугающую картину, мог бы испугаться.

Се Гуан инстинктивно схватил стоявший рядом стакан с водой. Из соседней комнаты внезапно донеслись звуки опрокидываемой мебели, смешанные с криками и плачем, словно там спорили. Затем в их комнату постучали.

— Кто?

Хо Минцзюнь опередил Се Гуана, открыв дверь, но обезумевшая женщина оттолкнула его. Застигнутый врасплох, он не смог остановить ворвавшегося человека.

Ошеломлённый Се Гуан был схвачен заплаканной женщиной средних лет, рыдающей: 

— Мой ребёнок!

Подоспевший мужчина, увидев его лицо, сначала остолбенел, а затем сразу заплакал: 

— Чэн Шэн… так похож на нашего Чэн Шэна, так похож!

Се Гуан, растерянно опуская стакан, сказал: 

— Извините, вы, возможно, ошиблись человеком… успокойтесь, пожалуйста, я вас не знаю…

Женщина, рыдая, не отпускала его: 

— А Шэн, ты ушёл десять лет назад, как я по тебе скучаю! Я не думала, что господин Хо и правда найдёт… дитя, ты так похож на моего сына…

Если сначала его лишь смутило ошибочное имя, то смысл последней фразы был слишком очевиден.

Се Гуан резко поднял взгляд на Хо Минцзюня.

Мужчина стоял у двери с опущенными глазами, его чёрные волосы контрастировали с бледным лицом, словно прекрасная мраморная статуя с невиданным мёртвенно-холодным выражением.

В его голове пронеслись бесчисленные мысли, хаотичные и сложные, потоком сметая все чувства. Но ему почти не пришлось напрягаться, ответ был как открытый ящик — что внутри, было видно сразу.

Все прошлые встречи, каждое решение, даже каждое слово — всё это теперь обрело смысл.

Се Гуан молча смотрел на Хо Минцзюня, но тот так и не поднял на него взгляд.

Молчание было и противостоянием, и компромиссом.

— Кто такой Чэн Шэн?

Среди рыданий и вздохов эти слова прозвучали и необыкновенно спокойно, и резко. Се Гуан оторвал женщину от себя, обернулся к Чжун Хэгуану у двери и спросил: 

— Не собираетесь объяснить?

Чжун Хэгуан опешил, затем беспомощно посмотрел на Хо Минцзюня, но тот по-прежнему делал вид, что не замечает их взглядов.

— Что за времена, а вы всё упрямитесь, — усмехнулся Се Гуан и, больше не обращая на него внимания, повернулся к паре. — Чэн Шэн — ваш сын?

Его аура внезапно изменилась, в ней появилось что-то слегка надменное. Мужчина не смел медлить и нервно кивнул.

— Я выгляжу точно как он?

Женщина, казалось, собралась кивнуть, но замешкалась на секунду, и в итоге покачала головой, тихо ответив: 

— Очень похож… но не полностью.

— Ваш сын… умер?

Се Гуан старался быть тактичным, но слова всё же задели больное место женщины. Она с трудом сдержала слёзы и кивнула, наконец не выдержав, закрыла лицо руками и снова разрыдалась.

— По какой причине?

— Чтобы спасти меня. — Хо Минцзюнь внезапно прервал его вопросы, холодно сказав: — Достаточно, больше не спрашивай.

Он прошёл от двери к столу, Чжун Хэгуан поспешил за ним, насильно «выпроводив» набедокурившую пару в соседнюю комнату.

Се Гуан отступил на шаг, намеренно остановив приближающегося Хо Минцзюня.

— Что ещё скажет господин Хо?

Он вернулся к первоначальному обращению, его выражение стало вежливо-отстранённым, без истерики, без гнева, словно в мгновение он вдавил все готовые вырваться эмоции обратно в себя, едва сохраняя внешнее спокойствие, проводя чёткую границу между ними.

Хо Минцзюнь вдруг осознал, что что-то быстро ускользает от него — те прежде не ценимые им мелкие чувства, незаметно копившиеся в неизвестном уголке, теперь внезапно заставили его вкусить горечь расставания.

— Раз вам нечего сказать, тогда скажу я, — взгляд Се Гуана не находил места, он опустил глаза на свои сухие холодные ладони. — Чэн Шэн спас вам жизнь, но он… увы, умер. Я очень на него похож, поэтому вы снова и снова помогали мне из-за него, верно?

Хо Минцзюнь не проронил ни слова, но вопрос не требовал ответа, Се Гуан и так прочитал его в молчании.

Он наконец понял, почему первоначально отношение Хо Минцзюня было то холодным, то горячим, и почему он снова и снова протягивал руку помощи — потому что у него было лицо, на девять частей похожее на спасителя Хо Минцзюня, и тот не мог смотреть, как он с таким лицом барахтается в грязи. Но существование Се Гуана постоянно напоминало Хо Минцзюню: это полнейшая ошибка.

— Ушедший не вернётся, о нём осталась только память, и компенсация подделке не имеет никакого смысла.

С самого начала Се Гуан сомневался в своей роли, но молчание Хо Минцзюня дало ему повод для иллюзий, он отбросил догадки и вообразил себя главным героем на сцене. Лишь когда «новое платье короля» было разоблачено одним замечанием, а теплая и трогательная видимость не устояла перед старой историей, он понял, что был лишь безымянной заменой.

— Господин Хо.

Се Гуан говорил медленно, взвешивая слова: 

— Вы ранее приняли меня за другого, и теперь знаете, что ошиблись. Это, по сути, просто недоразумение. Раз уж мы всё выяснили, то ничего страшного. Хоть и неловко, в конце концов я ведь получил от этого пользу. Вам не стоит принимать это близко к сердцу и волноваться о моих чувствах.

Какой же «понимающий». Хо Минцзюнь не без сарказма подумал: «Его приняли за чужого двойника, водили за нос, как дурака, а в итоге он ещё и оправдывает настоящего виновника».

С какой стати Се Гуан должен проглотить обиду и расплачиваться за его ошибку?

— Я обычный человек, лицо дано родителями, его не изменить. Раньше у нас не было никаких связей, в будущем я тоже не хочу пожинать плоды из-за этого лица. Я обязательно верну вам долг. Если я вам понадоблюсь, господин Хо, просто скажите.

Хо Минцзюнь наконец заговорил, хрипло произнеся: 

— Тебе не нужно так…

— Это то, что я вам должен, — Се Гуан взял пальто со спинки стула, слегка улыбнулся. — Взяв что-то не принадлежащее тебе, всегда приходится возвращать, нельзя присваивать чужое. Однако…

Он замолчал на секунду, спокойно продолжив: 

— Во избежание недоразумений, нам лучше больше не общаться.