22. Возвращение домой

Телесериал «Насмешки лазурного моря» стартовал на канале «Хулю» в вечернем блоке с 20 января. У сериала был сильный актёрский состав, качественная постановка и добросовестная команда. В раскрутку было вложено немало денег, плюс его продали на центральный спутниковый телеканал и показывали в прайм-тайм на зимних каникулах — старт нельзя было назвать низким, а ажиотаж — слабым. Однако уже к десятой серии интерес зрителей и оценки пошли на спад. Проблемы вроде растянутого сюжета, вольных изменений оригинала и неловкой актёрской игры проявились во всей полноте. О двух актрисах и говорить нечего — актёрское мастерство юных и неопытных айдолов всегда было труднопреодолимым барьером. Даже главный герой Чжун Гуаньхуа, хоть и имел миллионы фанатов, которые смотрели на него сквозь розовые очки толщиной чуть ли не с пуленепробиваемое стекло, не избежал критики зрителей, достигшей точки кипения.

У Се Гуана не было никаких рабочих планов на каникулы, поэтому он собрал вещи и уехал праздновать Новый год в свою родную деревню. Его дом находился в сельской местности провинции С. За эти годы упорного труда Се Гуан скопил немного денег и построил для семьи двухэтажный домик, в котором сейчас жил только его отец. В горной деревне иногда даже не ловила мобильная связь, а деревенский интернет и вовсе был скорее символическим. Вернувшись домой, Се Гуан словно ушёл в затворничество и ничего не знал о происходящем в сети.

Только на третий день после возвращения домой он ранним утром получил звонок от Линь Яо: 

— Се Гуан! Ты видел Weibo? У «Лазурного моря» вчера вечером рейтинг превысил 5%! Ты будешь знаменитым!

— М-м? — Се Гуан только что закончил заниматься тайцзи с отцом и всё ещё был погружён в расслабленную, умиротворённую атмосферу. Спокойным и ровным голосом он сказал: 

— Сестра Линь, не волнуйтесь, говорите медленнее. Что случилось? У меня тут связь не очень.

Линь Яо пришла сообщить радостную новость и, конечно, не ожидала, что он будет радоваться, как Фань Цзинь, сдавший экзамен[1], но предполагала, что он хотя бы проявит вежливый энтузиазм. Однако Се Гуан оставался невозмутимым, как бессмертный старец, непоколебимый при любых ветрах, что заставляло её, опытного агента, выглядеть так, как будто она не видала мира.

— Я говорю, ты станешь знаменитым, — Линь Яо, будто лишённая воздуха из-за его равнодушия, холодно фыркнула. — Вчера у «Лазурного моря» взлетели рейтинги. Твой персонаж появился позавчера, а сегодня ты сам в трендах Weibo. Ты что, не смотрел Weibo?

Се Гуан уже практически не надеялся на сериал, и, внезапно услышав эту новость, он, конечно, обрадовался, но почему-то на его сердце будто лежал тяжёлый груз. Радость радостью, он улыбнулся и прошёл мимо, а то чувство восторга было похоже на модные коктейльные напитки: вкус алкоголя есть, а опьянения нет.

— Я у себя дома, интернет плохой, за час не прогрузится ни один пост в Weibo, — усмехнулся Се Гуан. — Позже я позвоню режиссёру Хэ и поблагодарю его.

— Хорошо. — Линь Яо ценила Се Гуана именно за то, что он был гораздо более зрелым, чем другие артисты его возраста: скромным в делах, опытным в общении и соблюдавшим все необходимые правила вежливости. Одно это избавляло агента от многих хлопот: 

— У тебя ещё нет официального личного аккаунта в Weibo, да? Я сейчас велю кому-нибудь создать его и верифицировать. Можешь пользоваться сам, а можешь доверить компании.

Се Гуан сказал: 

— Спасибо, сестра Линь, я заберу его, когда вернусь.

— Кстати, когда ты собираешься вернуться? — спросила Линь Яо. — Я предполагаю, что через пару дней уже поступят приглашения на съёмки. Тебе, возможно, придётся вернуться на несколько дней раньше.

Се Гуан взглянул в сторону отца: 

— Съёмочная группа возобновляет работу после пятнадцатого[2], я взял билет на шестнадцатое.

— На скоростной поезд?

Се Гуан усмехнулся: 

— Обычный поезд.

Линь Яо беспомощно сказала: 

— Меняй на самолёт, может быть, уже седьмого или восьмого числа придётся записывать программу. А в поезде тебя могут легко узнать.

— Вряд ли, — Се Гуан всё ещё не придавал этому значения. — Я же всего лишь второстепенный актёр.

Линь Яо: 

— Ты знаешь, что жёлтые СМИ уже раскопали историю о том, как ты шесть лет назад был дублёром Чан Цзюня?

Се Гуан тут же притих.

Линь Яо ещё раз напомнила ему, что нельзя терять бдительность даже в родной деревне. На телефоны обоих постоянно поступали звонки, и, поговорив ещё немного, они закончили разговор. Се Гуану звонили Ли Янь и Ван Жолунь, а когда он открыл группу съёмочной группы «Юных воинов» в WeChat, телефон сразу завис от обрушившихся стикеров с конфетти и поцелуями.

Се Гуан по очереди ответил всем, кто прислал сообщения с поздравлениями, поблагодарил их, они обменялись ещё несколькими фразами. Так, в переписке «ты мне — я тебе», незаметно пролетело утро.

После полудня он поехал в ближайший посёлок, нашёл интернет-кафе и зашёл в Weibo. Его альтернативный аккаунт с ником «Консервированный краб» пока ещё не был раскрыт. В списке трендов «Лазурное море» было на третьем месте, на седьмом — «Помощник главы демонического культа Юэ Цинлу», на восемнадцатом — «Се Гуан Юэ Цинлу».

Режиссёр изначально задумал этот образ как «персонаж, притягивающий фанатов своей личностью», но неожиданно зрителей с первого взгляда покорило его лицо. Юэ Цинлу появился всего в четырёх сериях, общее экранное время было меньше сорока минут, но его сцены уже нарезали в бесчисленные гифки и длинные видео-коллажи, которые разлетелись по всему интернету. А короткое видео с появлением Се Гуана на фоне окрашенного в кровавые тона заката и вовсе было бешено зарепощено десятки тысяч раз.

В списке репостов чаще всего встречались два слова — «поразительный» и «красавчик» — это ещё вполне нормальная реакция. Были и другие, более своеобразные комментарии, отражающие личные особенности пользователей, например:

«Если Юэ Цинлу такой красивый, почему он не глава демонического культа?»

«Я подозреваю, что смотрел какую-то поддельную версию «Насмешек лазурного моря»

«Боже мой, у этого помощника аура в два метра тридцать сантиметров!![2]»

«Если по-честному, это первый за последние годы отечественный злодей, который обходится без подводки для глаз и губной помады и всё равно выглядит зловеще-обаятельным и необузданным. Эти четыре серии уверенно затмевают все серии с момента появления главного героя»

«Вау, а этот персонаж был в оригинальном романе? Так и хочется пойти почитать оригинал!»

«Мамочка, я хочу переспать с ним!»

— Что это ещё такое? — Хо Минцзюнь, дойдя до последней фразы, наконец не выдержал и заговорил: — Фан Хуэй, чем ты занимаешься на работе?

Ассистентка Фан, бездельничавшая в офисе во время обеденного перерыва, сильно вздрогнула от неожиданно раздавшегося за спиной голоса и в панике потянулась к крестику в правом углу. Но её рука дрожала слишком сильно, она промахнулась и вместо этого случайно развернула видео на полный экран. В результате сцена с Юэ Цинлу из 17-й серии «Лазурного моря» так и предстала перед глазами Хо Минцзюня.

— Не суетись, — мрачно сказал Хо Минцзюнь. — Раз так нравятся сериалы, может, как-нибудь переведу тебя в новую кинокомпанию.

Фан Хуэй, съёжившаяся, как перепуганный перепел, дрожа повернула к нему кресло, готовая заплакать: 

— Босс, я виновата…

Безобидное безделье во время обеденного перерыва на самом деле не было чем-то из ряда вон выходящим. Раньше, когда Фан Хуэй засыпала во время перерыва, Хо Минцзюнь смотрел на это сквозь пальцы. Однако на этот раз её подловили из-за содержания её безделья — а «Лазурное море» разве не как минное поле для Великого Деспота?

Состояние Хо Минцзюня в последнее время Фан Хуэй видела и пыталась выведать информацию у Чжун Хэгуана. Тот, хоть и не говорил прямо, но намёками дал ей понять, чтобы впредь она не упоминала при боссе имя «того человека».

Фан Хуэй не зря столько лет работала ассистенткой — она понимала с полуслова. Великий Деспот поссорился с Се Гуаном.

Ей было немного жаль, потому что, пообщавшись с Се Гуаном, она считала его человеком, с которым стоит поддерживать отношения. Но Хо Минцзюнь был тем, кто им платил, и как бы Фан Хуэй ни ценила Се Гуана, она не смела перечить Хо Минцзюню, и могла лишь тайком смотреть сериал с его участием. Не ожидала, что посмотрев две серии, она пристрастится — не только каждый день ждала выхода серий дома у телевизора, но и искала в сети короткие видео, нарезанные фанатами.

Хо Минцзюнь просто не мог сразу принять столь откровенный энтузиазм фанатов. Это было как если бы его личный пейзаж внезапно превратился в туристическую достопримечательность — слегка неприятно, но он не собирался серьёзно наказывать Фан Хуэй. Сделав строгое лицо, он слегка отчитал её, а затем его внимание привлёк заголовок видео на экране компьютера: 

— Cut[4]? Что это?

— А? — Фан Хуэй опешила от вопроса и бессвязно объяснила: — Это когда все сцены с появлением Се… этого человека вырезают отдельно и склеивают вместе. Это, наверное, считается дополнительными материалами… да?

Хо Минцзюнь: 

— Возьми флешку, скопируй мне.

Фан Хуэй: 

— А, хорошо… Что?!

Фан Хуэй, словно во сне, дрожащими руками скачала найденные видео, скопировала их и отнесла в офис Хо Минцзюня. Вернувшись к столу, она закрыла все окна и больше не смела бездельничать, добросовестно принявшись за свою непосредственную работу.

Через час раздался внутренний телефонный звонок от Хо Минцзюня: 

— Сериал уже дошёл до 20-й серии, почему в видео сцены только до 18-й?

Его тон был настолько серьёзен, а отношение — настолько основательным, что даже заставило Фан Хуэй почувствовать, будто она передала ему сверхсекретные внутренние материалы компании.

Ассистентка Фан почувствовала, что её мозг уже не соображает: 

— А? Почему…? Потому что последние две серии только что вышли, их ещё никто не вырезал…

Хо Минцзюнь на том конце помолчал, затем самым обычным, деловым тоном сказал: 

— Так пойди и вырежи.

Фан Хуэй: 

— …

Босс, скажи мне, та секунда молчания только что была вызвана уколом совести?!

Когда Се Гуан вышел из интернет-кафе, уже смеркалось. Зимой темнело рано. Он был закутан в чёрный пуховик, в шапке, шарфе и большой медицинской маске, — замаскированный как сибирский бурый медведь. Не то что в такой глуши, даже если бы его сбросили на площадь в городе Б, его вряд ли бы узнали.

После целого дня бешеной бомбардировки в телефоне почти не осталось заряда. Все знакомые Се Гуана уже поздравили его через различные каналы, и, хотя он знал, что не стоит строить нереалистичных иллюзий, всё равно не мог удержаться и проверял непрочитанные сообщения.

Вот насколько ужасна привычка полагаться на кого-то: он всего лишь однажды поделился хорошей новостью с Хо Минцзюнем, и у него уже выработалась ментальная привычка.

Он выдохнул клуб белого пара, засунул руки в карманы и направился к автобусной остановке в посёлке.

Название «остановка» было громким — на пустыре просто стояла железная табличка, указывающая, что здесь можно сесть в автобус. Ближе к Новому году улицы становились всё безлюднее, на огромной площади почти не было видно людей. Се Гуан стоял один у железной таблички, подпрыгивая от холода, чтобы согреться. В этот момент телефон в кармане вдруг завибрировал.

Хо Минцзюнь прислал сообщение: «Можно позвонить?»

Се Гуан смотрел на экран, словно не понимая слов. Пальцы быстро занемели от холодного ветра. Он долго колебался, всё ещё не зная, как ответить.

Это сообщение Хо Минцзюня, в лучшем случае, можно было назвать заботливым, а в худшем — мелочным и хитрым.

Тот, кто сказал «не будем больше общаться», — это Се Гуан. В ту пьяную ночь это заявление фактически было нарушено, но Се Гуан был не в себе, а Хо Минцзюнь ушёл рано. Они не встречались в трезвом уме, оба понимали всё без слов, но не проговорили этого. Так что формально именно Хо Минцзюнь сейчас официально подал сигнал, причём передал право выбора Се Гуану. Если бы тот хотел строго соблюдать обещание, он мог бы не отвечать, притворившись, что не видел. Если бы он смягчился, то это сообщение могло бы стать ступенькой, подставленной Хо Минцзюнем, чтобы он смог легко и естественно оставить позади все прошлые разногласия.

Но оба прекрасно понимали: после ночи вместе и завтрака на следующее утро… Се Гуан, который даже при разрыве отношений тщательно учитывал все долги доброты, и который отвечал на добро в десятикратном размере, не может оставить без внимания заботу Хо Минцзюня.

Хо Минцзюнь лишь воспользовался тем, что Се Гуан не был неблагодарным подлецом, и осмелился отправить ему такое притворно-учтивое сообщение.

И действительно, Хо Минцзюнь уже раскусил характер Се Гуана. Если Хо Минцзюнь смог заставить его ослабить защиту один раз, у него хватит умения заставить сделать это и во второй.

[1] 范进中举 (Fàn Jìn zhòng jǔ) — отсылка к классическому китайскому произведению «Неофициальная история конфуцианцев», где один из героев Фань Цзинь, наконец-то сдав экзамен после многочисленных попыток, практически сходит с ума от радости. Идиома означает чрезмерную, неадекватную радость от успеха.

[2] 十五 (shíwǔ) — пятнадцатый день первого лунного месяца, праздник фонарей, официальное окончание новогодних праздников.

[3] 气场两米三 (qìchǎng liǎng mǐ sān) —  буквально «энергетическое поле 2 метра 30 сантиметров», современный китайский интернет-сленг, который используется для описания человека с очень сильной «аурой» или впечатляющей энергетикой, которая практически физически ощущается вокруг него.

[4] Cut (кат) — смонтированный отрывок видео, содержащий только сцены с определённым персонажем или по определённой теме. Термин широко используется в англицизированном виде в китайском интернет-сленге.