56. Эпилог

Город Б. Торговый центр «Ихэ Ипин», кинотеатр.

Лицо Се Гуана было чистым, без намёка на макияж, длинная чёлка прикрывала лоб, а на переносице красовались очки в огромной чёрной оправе. Хотя его красивое лицо было видно только на треть, даже в таком виде он боялся появиться на людях. Он подождал, пока не начался сеанс, и только тогда, словно вор, прокрался в тёмный кинозал.

Хо Минцзюнь, сопровождавший его всё это время, чувствовал, что аж устал за него, но, несмотря на это, не проронил ни слова. Хотя они вполне могли арендовать зал целиком, но упрямо настаивали на «тайном свидании» — и всё это ради острых ощущений.

Когда они вошли, на большом экране как раз показывали заставку кинокомпании «Сюаньду». Они невольно переглянулись и с полным взаимопониманием рассмеялись, сами не зная, что в этом смешного, в итоге списав всё на универсальную научную теорию — «любовь делает людей идиотами».

Из-за особенностей конструкции кресла в кинотеатре были одновременно низкими и широкими, из-за чего сидеть в них оказалось особенно неудобно. Когда Се Гуан опускался в кресло, он задел свои измученные поясницу и ноги, скривился от боли и, сдержанно шипя, едва сдержал стон.

— Что такое? — Хо Минцзюнь тут же повернулся к нему, но Се Гуан стукнул его по тыльной стороне ладони, и он, поняв намёк, сразу же понизил голос. — Поясница болит?

Его голос был низким и бархатным, их дыхание смешалось, — они были так близко, что в любой момент могли чуть наклониться и поцеловаться. Несгибаемый крепкий парень, учитель Се, совершенно не выдерживал таких шёпотков на ушко. Его лицо покраснело, он зыркнул на этого мерзавца в человеческом обличье[1] и разгневанно прошипел:

— Отвали!

Хо Минцзюнь тихо рассмеялся и послушно замолчал.

Память вернулась к Се Гуану во время съёмок в фильме «Тайный герой», и это произошло совсем не драматично. Возможно, всё уже было подготовлено, не хватало лишь подходящего момента. По дороге в отель его застал ливень, и приоткрытая дверь памяти внезапно распахнулась настежь.

Возвращение памяти на самом деле не такое уж приятное ощущение, ведь до этого Се Гуан твёрдо верил, что он и «спаситель» Хо Минцзюня — два разных человека. Он чувствовал лёгкое раздвоение, словно в его теле жили две несовместимые личности, и часто возникала путаница.

Накануне Се Гуан присутствовал на премьере «Пригоршни снега» и, вернувшись домой, болтал с Хо Минцзюнем, вспоминая дни, когда впервые зародились их чувства. Атмосфера была самой что ни на есть подходящей, прекрасной и непередаваемой, и двое естественным образом оказались в постели.

В разгаре страсти Се Гуан, доведённый до помутнения сознания толчками Хо Минцзюня, почувствовал, что близок к кульминации. Обнимая широкую спину любимого, он, сам не зная почему, с полуприкрытыми глазами внезапно хрипло выдохнул:

— Братец Минцзюнь…

Это обращение раньше никогда не использовалось. Се Гуан называл его только «Минцзюнь», а Чэн Шэнь не запомнил его имени и называл просто «братец».

Движения Хо Минцзюня внезапно остановились.

Се Гуан в полубессознательном состоянии приподнял веки и через несколько секунд с ужасом обнаружил, что то, что находилось у него внутри, внезапно стало больше на целый размер…

— Хо Минцзюнь! Ты изверг… ах…

— Не надо… не могу, больше не надо… Я был неправ, братец Минцзюнь, я действительно был неправ…

В тёмном кинозале на большом экране мелькали свет и тени. Се Гуан в роли второго плана — садовника Тан Циня — в грубой короткой холщовой одежде, тёмный и худой, тайком прятался за цветочной стойкой, с восторгом глядя на ярко накрашенную и разодетую женщину в саду.

В то время физическое состояние Се Гуана было наихудшим, и он без всякой фальши воплотил образ бедного садовника, который чуть не замёрз насмерть на улице. Зрители вокруг погрузились в сюжет, а Хо Минцзюнь заставил себя отстраниться, отвернулся и взглянул на сосредоточенный профиль Се Гуана. В груди заныла знакомая горечь, словно нерассеиваемая мгла.

Он сжал руку Се Гуана, лежавшую на коленях. Тот сначала вздрогнул от неожиданности, но тут же в ответ сжал его ладонь, лёгко потряс её и, наклонившись ближе, спросил:

— М-м? Что такое?

Хо Минцзюнь откровенно признался:

— Вижу, какие муки ты перенёс на съёмках, и на душе тяжело.

— … — У Се Гуана запылало лицо. — Кхм… чего ты выдумал? Говори нормально, не раскисай.

Хо Минцзюнь ничего не сказал в ответ, лишь рассмеялся и снова повернулся к экрану. Сердце Се Гуана забилось чаще. Краем глаза он заметил их переплетённые пальцы и с лёгким презрением отнёсся к внезапной сентиментальности господина Хо.

Но в конце концов так и не оттолкнул его руку.

Год спустя, октябрь. Кинофестиваль «Золотой петух и Cто цветов»[2].

На экране показывали финальные секунды отрывка из «Пригоршни снега»: Се Гуан в наручниках, с небритым лицом, с волосами, растрёпанными ветром и закрывающими глаза, вдруг обернулся и взглянул на героиню, перед тем как полицейские посадили его в машину.

Кадр замер.

— Кто станет лучшим актёром второго плана премии «Сто цветов»? Прошу голосовать.

Камера скользила по лицам номинантов, — все в строгих костюмах, сидели с прямо и чинно. На большом экране столбцы диаграммы с количеством проголосовавших постепенно росли, и в зале стояла гробовая тишина. Через мгновение цифра на вершине одного из столбцов слегка подпрыгнула, ровно на один голос опередив актёра, занявшего второе место.

— Обладатель премии «Сто цветов» за лучшую мужскую роль второго плана на фестивале этого года —

— Се Гуан!

Се Гуан не смог сдержать удивления: он думал, что ему точно не превзойти знаменитого ветерана сцены, и не ожидал, что победит с разницей всего в один голос. Чжоу Юань, исполнитель главной роли в их фильме, с улыбкой крепко хлопнул его по плечу. Се Гуану с трудом удалось успокоиться, и он обнял Чжоу Юаня и режиссёра Хань Кэ.

Зал разразился аплодисментами. Се Гуан поправил одежду, поднялся на сцену и получил из рук ведущего золотую статуэтку богини.

В тот же вечер заголовки всех развлекательных медиа пестрели новостью: «Се Гуан завоевал премию «Сто цветов» за лучшую мужскую роль второго плана».

В шоу-бизнесе Се Гуан всегда оставался «полузнаменитостью», актёром без яркого успеха. Насколько многие ликовали, узнав о его награде, настолько же многие насмехались.

[Теперь, похоже, судьями «Ста цветов» может быть кто угодно [саркастическая улыбочка]. Этот «продающий своё лицо» красавчик и его фанаты хоть каплю совести имеют? С такой мимикой, будто из мемов, кто-то ещё смеет называть его актёрскую игру «взрывной»?]

[Вообще-то, определённый порог всё же есть, — Хо Минцзюнь, развалясь на подушках, зашёл с альтернативного аккаунта Се Гуана и троллил хейтеров. — По крайней мере, он отсеивает таких, как ты.]

Время текло, ещё один год пролетел — снова прошла весна, наступила осень.

— Номинации на премию за лучшую мужскую роль 31-го Китайского кинофестиваля «Золотой петух» получают —

— Чжэн Сынянь — «Весенний клинок, осенний меч»

— Янь Кэ — «Я и я»

— Се Гуан — «Тайный герой»

— Фэн Кайвэй — «Жэхэ»

Ведущая вскрыла конверт и вместе с соведущим объявила:

— Премия за лучшую мужскую роль 31-го Китайского кинофестиваля «Золотой петух» присуждается… Се Гуану! Поздравляем!

— Комментарий жюри: персонаж, которого сыграл Се Гуан, прошёл через серьёзные жизненные испытания; из юного принца вырос до императора, совершив трансформацию «из кокона в бабочку». Актёр и персонаж росли вместе, создавая сильное эмоциональное воздействие. Се Гуан своим мастерским исполнением воплотил в жизнь глубокий образ, а также передал дух благородного героизма и патриотической преданности государству. Ему присуждается премия за лучшую мужскую роль.

— Благодарю режиссёра Вэй Чаннина, сценаристов, всю съёмочную группу, — Се Гуан с наградой в руках улыбаясь смотрел в камеру. — Благодарю моего агента, моих друзей… — Тут он сделал едва уловимую паузу и продолжил: — Мою семью…

Перед телевизором Хо Минцзюнь, смотревший прямую трансляцию, неосознанно провёл пальцем по кольцу на безымянном пальце.

Мгновение — и прошло ещё два года. Монреаль, Канада.

Ведущие объявили победителей: лучший актёр — Се Гуан, за фильм «Не лучше ли вернуться домой».

Он стал третьим китайским актёром-обладателем награды за лучшую мужскую роль с момента основания Монреальского кинофестиваля. Несколько присутствующих китайских гостей и членов жюри тепло приветствовали его аплодисментами.

Се Гуан быстро поднялся на сцену.

— Благодарю режиссёра Чжун Цана за то, что оценил меня и доверил сыграть эту роль. Благодарю всю съёмочную группу, ваши усилия сделали этот фильм возможным. Благодарю мою компанию, моих друзей и всех, кто поддерживал и помогал мне. — Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение, но ладони всё равно нервно потели. — … И, как принято, я также хочу поблагодарить самого важного человека в моей жизни. Он сопровождал меня через бесчисленные трудности и препятствия, укрывал меня от всех невзгод и никогда не оставлял меня. Благодарю моего спутника жизни, моего мужа, Хо Минцзюня.

Зал на мгновение замер. Сначала присутствующие китайцы выразили недоверие, затем, после синхронного перевода, все гости поднялись и начали горячо аплодировать.

Се Гуан не стал делать крюк, чтобы спуститься в зал по лестнице, а просто упёрся одной рукой и спрыгнул со сцены вниз. Фотографы внизу с улыбками расступились, прокладывая ему дорогу. Сжимая награду, Се Гуан направился в зрительный зал.

В задних рядах сидел представительный красивый мужчина китайского происхождения. На его лице ещё читался след от шока, но когда Се Гуан приблизился, он поднялся навстречу и, не колеблясь, раскрыл ему свои объятия.

Се Гуан кинулся к нему и крепко обнял. Статуэтка стукнула Хо Минцзюня по спине, чуть не выбив из него дух.

— Я люблю тебя, — твёрдо произнёс он.

Хо Минцзюнь нежно смотрел на него, своим телом заслонив большую часть объективов, наклонился и поцеловал Се Гуана в губы:

— Я тоже люблю тебя.

Три года спустя. Город Б., вилла с садом.

После легализации однополых браков в США и принятия «Закона об однополых браках» на острове Бэй[3] материковый Китай наконец вынес этот вопрос на общественное обсуждение. В декабре проект «Закона об однополых браках» прошёл третье чтение в Постоянном комитете Всекитайского собрания народных представителей и был опубликован для всенародного обсуждения.

В обществе снова поднялась волна дискуссий, новостные репортажи следовали один за другим. Влиятельный журнал «Северный еженедельник» предпринял неординарный ход, запустив тематический проект под названием «Сто выдающихся лиц китайских представителей ЛГБТ».

Три года назад Се Гуан на Монреальском кинофестивале публично признался в своей ориентации, одновременно вытащив на публику и своего скромного партнёра Хо Минцзюня. Тогда обстановка в стране ещё не была такой либеральной, и его личная жизнь в какой-то мере повлияла на карьеру. Но Се Гуану было на кого опереться: в конце концов, его возлюбленный, фанат номер один и главный спонсор — всё это Хо Минцзюнь. Этот небольшой кризис послужил очищению рядов фанатов, полностью отбросив негативное влияние из периода его юношеской популярности, когда поклонники чрезмерно интересовались его личной жизнью, и позволил ему сосредоточиться на актёрской игре и съёмках в кино.

Год назад старейшина Хо «отправился на Запад на журавле», и с тех пор вся власть в семье Хо перешла в руки Хо Минцзюня. Его статус был слишком высок, и «каминг-аут» не мог его задеть, поэтому занятые не своим делом люди взяли другой курс, один за другим уговаривая его не погружаться вдвоём в свой личный мирок, а поскорее завести ребёнка для наследования семейного дела.

В этот раз в список «Китайских лиц» вошли они оба. По влиянию Се Гуан был на пятом месте, Хо Минцзюнь — на втором. В списке также оказались их старые знакомые: президент «Сихуа Энтертейнмент» Е Чжэн и его «хозяйка», партнёр одной из ведущих частных инвестиционных компаний страны Цзян Кэчжоу.

Из ста вошедших в список китайцев более половины были из мира моды и развлечений, финансово-коммерческой сферы и высоких технологий, а остальные отрасли были представлены лишь несколькими людьми. Из-за политических ограничений до сих пор никто из политиков и военных пока не объявил о своей ориентации публично.

Первое место также занял деятель искусства — известный актёр, ушедший из жизни много лет назад, но чьё влияние сохранялось до сих пор.

Интервью с Хо Минцзюнем прошло раньше, в офисе компании. Интервью с Се Гуаном устроили дома. Журналист и фотограф искали подходящий ракурс в саду. Се Гуан, с судорожно дёргающимся уголком рта, пролистал список вопросов и, не зная, плакать или смеяться, возмутился:

— Кого вы вообще интервьюируете? Что это за вопросы? Побоялись спросить у него, поэтому все принесли мне, да?!

— Ха-ха-ха, — засмеялся журналист. — Господин Хо мало говорит. Всё зависит от дополнений учителя Се, вы же действуете в унисон[4]…

Се Гуан: 

— …

— … Какие ожидания от Закона об однополых браках? М-м… Ожидаю, что он будет скоро принят и введён в действие. Хотя мы с мужем уже поженились за границей, мы всё же надеемся на признание со стороны закона нашей родины.

— Я актёр, часто в фильмах проживаю чужие жизни. Если каждое кинопроизведение — это отдельный мир, то я, наверное, уже прожил больше десятка жизней. Испытал всё — от древности до наших дней, все жизненные ситуации. И самое большое ощущение, которое они мне подарили, — это то, что любовь — это взаимное притяжение между двумя людьми, а не между двумя полами.

— Тот, кого я люблю, очень выдающийся человек. Он достоин моей любви и благодаря ему я буду любить без сожалений и навсегда.

Ранней весной сад был полон жизни. Се Гуан сидел за чайным столиком под деревом, а сверху падали бело-розовые цветы магнолии.

Вдали возвышалось офисное здание с панорамными окнами, у которых Хо Минцзюнь склонился над рабочим столом. Холодная строгость в его глазах не менялась годами, но на столе стояла рамка с совместной фотографией с Се Гуаном.

— Господин Хо, скажите, как вы относитесь к геям?

— … Вне зависимости от пола, вне зависимости от статуса, что бы ни происходило в мире, даже если однажды мы забудем друг друга, встретимся, но не узнаем, я непременно буду привлечён им.

— Я всегда буду любить и оставаться верным его душе.

= Конец новеллы =

[1] 衣冠禽兽 (yīguān qínshòu) — классическая идиома, букв. «в одеждах и головных уборах — птицы и звери». Под одеждами и головными уборами имеются в виду традиционные одежды цивилизованного, благовоспитанного человека, особенно учёного или чиновника. А птицы и звери — животные, дикие твари, символ низменности, инстинктов, отсутствия морали. В древних текстах этим выражением описывали чиновников, которые злоупотребляли властью, вели развратный образ жизни, прикрываясь статусом и внешней порядочностью. 

[2] Реально существующий кинофестиваль «Золотой петух и Сто цветов» объединяет церемонии награждения двумя премиями. «Золотой петух» — это профессиональная награда, которая присуждается жюри из экспертов и деятелей кино, а «Сто цветов» — это приз зрительских симпатий.

[3] Подразумевается Тайвань.

[4] 夫唱夫随 (fū chàng fū suí) — переиначенная классическая идиома, букв. «муж поёт, муж подпевает». Речь идёт про партнёров, которые гармонично действуют вместе, взаимно поддерживая друг друга, особенно о паре в браке.