39. Одеяние из перьев

Хо Минцзюнь, как и ожидалось, позволил обвести себя вокруг пальца. Он слегка щёлкнул по ладони Се Гуана и сказал:

— Ладно, отпусти. Не будь таким зажатым из-за своего имиджа айдола. Я ведь никогда не брезговал тобой.

Се Гуан смущённо разжал пальцы, чувствуя, что если пробудет здесь ещё хоть мгновение, то обязательно себя выдаст. Поджав хвост, он с позором ретировался в ванную комнату.

Прохладная вода помогла ему немного успокоиться и отвлечься от охватившего его страха. Се Гуан умыл лицо, мысленно повторяя самому себе: «В этом мире полно людей, которые в тебя втайне влюблены, и тебе не нужно чувствовать себя за них в ответе. Спокойно, не веди себя как трус…»

Но Хо Минцзюнь не был «обычным человеком». Его постоянная готовность во всём уступать Се Гуану в критический момент сыграла свою роль. Только подумав о том, что не придётся нести ответственность, Се Гуан тут же испытал приступ самоотвращения: «Нет, это звучит слишком мерзко…»

Ему мучительно хотелось провалится сквозь землю, он готов был выбежать и спросить Хо Минцзюня: «Скажи, что тебе во мне нравится, и я это в себе исправлю!». Взвесив все за и против, он всё же решил, что ситуацию ещё можно «спасти». Поймав себя на мысли, что надеется на авось, Се Гуан с затаённой хитринкой подумал: «Вдруг это всего лишь заблуждение? Может, он просто обделён вниманием? Это его первый опыт дружбы, ко мне он испытывает нечто вроде «синдрома утёнка» — и это вполне можно понять».

Удивительно, что этот полуграмотный неуч ещё и знает, что такое «синдром утёнка».

Жаль только, что Хо Минцзюнь не был ни утёнком, ни какой-то другой птичкой. Он был коварным Великим Деспотом, с продуманной до мелочей стратегией и чётким планом действий. Се Гуан не мог просто вытолкать его за дверь и заставить учиться летать самостоятельно. Его слабость к Хо Минцзюню была главным уязвимым местом, и он не видел иного выхода, кроме как притворяться дурачком.

С невозмутимым видом Се Гуан позавтракал вместе с Хо Минцзюнем, после чего Хуан Чэн приехал забрать его на запись программы. Перед тем как сесть в машину, он якобы невзначай обернулся и увидел у окна размытый силуэт.

Столь явный и очевидный, и в то же время такой сдержанный.

С таким трудом возведённое утром «психологическое укрепление», способное выдержать землетрясение в восемь баллов, не продержалось и получаса, и вот уже посыпались первые куски штукатурки.

Приехав на место съёмок программы, он сначала встретился с другими тремя приглашёнными гостями. Ведущий Гао Юн в молодости вёл несколько очень популярных телепрограмм, но постепенно его слава померкла, и съёмочная группа, оценив его кулинарные навыки, пригласила его для поддержки шоу. Другой постоянный участник — молодой артист Тань Сяотянь, начавший карьеру за границей, а затем вернувшийся на родину, где нестандартным путём приобрёл популярность именно благодаря этой программе. Он специализировался на западной кухне и носил титул «принца десертов». Двумя приглашенными в этот выпуск гостями были Се Гуан и У Кай. У Кай — актёр телесериалов, чьё амплуа находилось между второстепенными и третьестепенными ролями. Женат, есть дети, позиционировался в программе как «знающий толк в жизни хороший семьянин». Тот самый молодой красавчик, которого пришлось заменить Се Гуану, получил амплуа «Короля тёмной кухни»[1].

«Блин, съёмочная группа слишком круто закрутила, — подумал Се Гуан. — Они даже место для кулинарного провала предусмотрели. Неужели не боятся, что научат плохому зрителей?»

«Суперхранитель очага», как следует из названия, приглашал только мужчин-участников, умеющих готовить. В каждом выпуске задавалась определённая тема, и гости могли свободно импровизировать, дополняя блюдо тёплой историей. Шоу рекламировали как «самую душевную кулинарную программу».

Этот выпуск планировали показать на праздник Циси — День влюблённых в Китае, — поэтому темой стал «Мост любви»[2]. Ограничений по времени, выбору блюда или ингредиентам не было.

Участники выбрали продукты, а Гао Юн проводил импровизированные интервью. Тань Сяотянь выбрал сыр маскарпоне, какао-порошок и другие ингредиенты для приготовления тирамису. Это был очень подходящий десерт, поскольку за тирамису стоит широко известная история любви, а на итальянском его название означает «возьми меня с собой». Тань Сяотянь рассказал, как ухаживал за своей девушкой: готовил для неё тирамису, и в итоге она решительно оставила карьеру за границей и вернулась с ним на родину.

У Кай, следуя имиджу «хорошего семьянина», решил приготовить вегетарианский суп из акульих плавников. Когда его жена была беременна, у неё постоянно менялись вкусовые пристрастия, к тому же у неё было высокое давление, и семья не решалась давать ей есть много мяса, поэтому У Кай постоянно изобретал новые вегетарианские блюда. Вегетарианские «акульи плавники» готовились из цветков лилейника, которым придавали форму плавников, добавляли грибы шиитаке и соевые ломтики юлань, а затем заливали вегетарианским бульоном из ростков сои — внешне всё выглядело как настоящий суп из акульих плавников.

Се Гуан выбрал редьку, говядину, муку и восковую тыкву. Гао Юн не мог понять, что тот задумал приготовить. Участник с кулинарными провалами всегда был самым интригующим элементом, поэтому он с большим интересом спросил:

— Сяо Се, что собираешься делать?

— А можно назвать моё блюдо «Титаник любви пошёл ко дну»? — отвечал Се Гуан, промывая овощи. — В конце концов, у меня вообще нет девушки.

Все гости рассмеялись. Гао Юн поднял брови и, обращаясь к камере, сказал:

— Дорогие зрители, среди нас завёлся предатель!

Се Гуан рубил говядину и витал в облаках, с тоской думая: «У меня нет девушки, но, возможно, есть потенциальный парень».

Запись программы подошла к середине. Тирамису Тань Сяотяня уже отправилось в холодильник, вегетарианские «акульи плавники» У Кая были почти готовы, и только Се Гуан всё ещё медленно вырезал чашу из восковой тыквы. Раньше он работал на кухне помощником, целыми днями вырезая цветы и чаши для тушения, и спустя годы его навыки ничуть не заржавели. Однако Гао Юн, глядя на него, даже сам начал нервничать и напомнил:

— Сяо Се, у нас всё-таки серьёзная кулинарная программа. Ты что, собрался забрать приз «за лучшую овощную скульптуру»?

Се Гуан загадочно улыбнулся:

— Не беспокойся, в конечном счёте в этом блюде точно будет что-то съедобное.

Спустя сорок минут все трое закончили готовить, и съёмочная группа с намёком на таинственность устроила церемонию открытия блюд. Тирамису Тань Сяотяня и вегетарианские «акульи плавники» У Кая были представлены по очереди, и, наконец, настал черёд главной интриги этого выпуска — блюда Се Гуана.

Когда крышку сняли, все ахнули в унисон.

Он разрезал восковую тыкву пополам: на верхней части были вырезаны фигурки Пастуха и Ткачихи, а по нижнему краю зелёной кожуры был ажурный орнамент в виде моста сорок. Композиция невероятно изящная, что можно было назвать технологическим пиком всего шоу. Оператор не сдержался и бросился снимать крупные планы с разных ракурсов. У Кай с изумлением спросил:

— Се Гуан, это же, наверное, профессиональный уровень?

Се Гуан «скромно» сходу соврал:

— Есть одна вещь, в которой я должен честно признаться: на самом деле я выпускник с отличием кулинарной школы «New Oriental».

Когда оператор наконец отснял всё, что хотел, все снова собрались вокруг, с нетерпением ожидая, когда Се Гуан откроет крышку тыквенной чаши.

От блюда потянулся аромат горячего супа. Все заглянули внутрь и дружно воскликнули: «Э-э?»

Гао Юн неуверенно спросил:

— Это… вонтоны?

Се Гуан кивнул.

Тань Сяотянь, не желая сдаваться, уточнил:

— А эти вонтоны чем-то особенны?

— Нет, — усмехнулся Се Гуан. — Самые обычные вонтоны.

У Кай и Тань Сяотянь всё ещё пребывали в растерянности, но Гао Юн уже всё понял:

— Так твоя задумка в том, чтобы подать миску обычных вонтонов в такой красивой чаше из восковой тыквы? Можешь рассказать о своей идее?

— Мост любви… это процесс, когда два человека проходят путь от первых шагов друг к другу до настоящей близости, — начал объяснять Се Гуан, с трудом подбирая слова. — Можно сказать, это переход от фантазий и романтических грёз к постепенному открытию истинной сути любви. Возможно, это прозвучит абстрактно, но если говорить об этом блюде: снаружи оно очень пышное и красивое, словно двое молодых людей только встретились, испытывают взаимную симпатию, всё романтично, свежо, полно разнообразия, оба стремятся представить себя во всей красе. Но, как и эта чаша из восковой тыквы, это можно только увидеть, а не съесть. Когда же начинается совместная жизнь, вся эта мишура исчезает, остаётся лишь простая миска скромной еды. Сбросив своё одеяние из перьев, ткачиха-небожительница стала обычным человеком. Яркая, страстная любовь в конечном счёте превращается в обыденные семейные хлопоты. Вот, примерно, такой смысл.

— Прекрасно сказано, — Гао Юн поаплодировал и спросил: — Так это твоё представление о любви?

— Пока что у меня есть только «представление», но самой любви ещё нет, — ответил Се Гуан.

Гости разразились смехом. Гао Юн сказал:

— А теперь давайте попробуем эти вонтоны.

Сотрудники принесли маленькие пиалы. Тань Сяотянь зачерпнул один вонтон ложкой и отправил в рот, обжигаясь:

— Какие вкусные!

Вонтоны с говядиной и редькой были сочными и ароматными, начинка — плотной и насыщенной, но не жёсткой, в пикантно-солёном вкусе угадывалась лёгкая сладость редьки, а богатая палитра ощущений напоминала о домашней еде, которую, попробовав раз, будешь помнить всегда.

Тань Сяотянь полностью превратился в фаната Се Гуана и не мог остановиться:

— Это самые вкусные вонтоны, что я когда-либо ел!

Се Гуан улыбнулся:

— Внешний вид может быть и неказист, но простая еда не обязательно невкусная.

Его позёрство было невероятно глубоким, словно он, познав все мирские соблазны, обрёл просветление и вернулся к истокам. Монтажёры наложили на этот момент звуковые эффекты из фильма «Бог кулинарии»[3], и когда программа вышла в эфир, именно на этой сцене случился пик рейтингов.

Закончив запись, Се Гуан умылся и снял грим. Съёмочная группа и гости наперебой хвалили его, отмечая, что он умеет не только готовить, но и варить «куриный суп для души»[4]. В одиночку подняв идейный уровень программы, он был не только креативным, но и не разрушил амплуа «Короля тёмной кухни». Такой участник, с собственной аурой, был просто благословением для съёмочной группы.

Он обменялся контактами с Тань Сяотянем и другими участниками, сфотографировался и раздал автографы сотрудникам съёмочной группы, и только ближе к часу дня всё наконец-то закончилось.

Хуан Чэн, сопровождавший его на протяжении всей записи, ушёл за машиной. Снаружи ярко светило солнце. Се Гуан стоял в тени здания, вспоминая только что закончившуюся запись. Он думал о том, как нёс чушь о своей философии любви, и ему стало смешно, но следом за смехом возникла необъяснимая тоска.

Какая там вообще может быть семья или любовь? Когда он готовил, все его мысли были заняты Хо Минцзюнем.

Простая домашняя еда может быть такой разной: в чашу из восковой тыквы можно положить жареный рис, лапшу или кашу… Почему же он выбрал именно вонтоны?

Выбирая, что приготовить, он инстинктивно остановился на том, что было ближе всего к Хо Минцзюню.

Когда они только познакомились, Се Гуан готовил для него ресторанные блюда — шесть блюд и суп. Тогда он думал, что Хо Минцзюнь — привередливый молодой господин, с которым сложно иметь дело. Но когда они сблизились, то оказалось, что для полного счастья тому достаточно и миски вонтонов.

Если отбросить внешние, формально-официальные титулы и социальные связи, останется лишь тёплое, мягкое ядро. Чьё же отражение проступит на его поверхности?

Хуан Чэн подъехал к входу, Се Ган сел в машину и сказал:

— В штаб-квартиру «Хэнжуй».

Хуан Чэн спросил:

— Сначала не поедем поесть?

Се Гуан покачал головой:

— Поедем прямо туда.

«Я должен увидеть его, — подумал он. — Прямо сейчас».

[1] Ироничный ярлык, обозначающий того, кто готовит неаппетитные или странные блюда. 

[2] В честь истории о ткачихе и пастухе. Ткачиха была бессмертной феей, которая спустилась на землю, влюбилась и завела семью со скромным пастухом. Разрываясь между небесным и земным существованием, она в конце концов была вызвана домой с разрешением видеться с мужем и детьми только один раз в год на «мосту любви», когда сороки со всего света собираются, чтобы своими крыльями создать для них живой мост. Их воссоединение отмечается в день, также известный как «китайский День святого Валентина» (七夕节, qī xī jié). 

[3] Фильм «Бог кулинарии» (食神) — фильм Стивена Чоу 1996 года, классика гонконгского кинематографа.

[4] «Куриный суп для души» — калька с английского «chicken soup for the soul» — расхожее выражение, обозначающее истории или советы, которые предлагают утешение, вдохновение или простые, тёплые, общечеловеческие истины, призванные «согреть душу».