Онлайн чтение книги Тебе, кто называл меня блудницей Dear you who called me a prostitute
1 - 53

Слишком очевидная уловка. Настолько нелепая, что даже радости никакой не вызывает.

Отодвинув шкаф, он нащупал пальцами участок с едва заметной разницей по весу и надавил. Дверь без ручки легко приоткрылась, обнажив тёмное внутреннее пространство.

Староста был прав: тут в самом деле нашлось нечто подозрительное.

Он зажёг лампу и неторопливо осмотрел помещение — в отличие от убогой спальни, тут было на что взглянуть.

Первое, что бросилось в глаза — огромная карта на стене.

Такая карта была непозволительной роскошью для обычного новоиспечённого священника. Особенно такого размера: дело было не только в цене — самих мест, где подобное продавали, почти не существовало.

Сама по себе бумага тоже была очень дорогим товаром, и даже те, чья работа требовала постоянных передвижений, редко могли позволить себе карту — вместо этого они годами заносили сведения в особые записные книги.

Карты подобного типа обычно поступали лишь в армию, королевский двор или к высшему духовенству.

Хьюго нахмурился и подошёл поближе, чтобы внимательнее разглядеть карту.

Вокруг горного хребта Матиас, где они находились, густо рассыпались Чёрные пятна, а рядом были вписаны непонятные цифры.

Цифры вызывали вопросы, но больше всего настораживало именно расположение пятен. На первый взгляд — хаотичное, но в нём проступала некая структура.

Словно кольцом вокруг Лугесского плато…

Лугесское плато находилось примерно в трёх днях пути от столицы, в третьем по величине городе Гарго — Лугесе. Местность высокогорная, однако пейзажи были столь прекрасны, а высокогорные культуры столь обильны, что население там было отнюдь не малочисленным.

Там же располагался Второй храм Адеморса. Это был любимый город нынешнего папы, который наведывался туда при всяком удобном случае.

Если точки на карте и впрямь указывали на участки заражённой земли, орден не мог об этом не знать.

Чтобы очистить мёртвую землю, обязательно направляли паладина или жреца. Если заражённых мест было так много, Хьюго никак не мог бы об этом не знать.

Но если это утаили намеренно?

Что, если Папа наведывается в Лугес не из-за любви к этому месту?

С этим подозрением, осевшим в груди клубком, Хьюго вновь окинул взглядом комнату. Подозрительным была не только карта.

На противоположной стене тянулись секции длинной настенной полки, напоминающей книжный шкаф, и на каждой из них стояли гладкие, аккуратно отполированные камешки — примерно сотня штук.

Формой они напоминали камни молчаливой молитвы. Такие использовали для поминовения безымянных верующих — на камень читали молитву и освящали его.

Но войны ведь не было. С чего вдруг здесь почти сто таких камней?

Осмотрев их цепким взглядом, Хьюго наконец подошёл к стоящему в углу письменному столу.

В выдвижном ящике, аккуратно организованном, лежал толстый дневник в кожаном переплёте. Он раскрыл его — страницы были исписаны расплывчатыми, порой туманными фразами.

[Он избрал меня. Я — избранный.]

[Созидать новый храм собственными руками…]

[Миссия паломника.]

[Великое дело требует жертв…]

[Мне тяжело. Хочу увидеть дочь.]

[Осталось три года. Обратного пути нет. Остаётся только держаться.]

[Эта командировка тоже подходит к концу. Скоро увижу дочь.]

[Куда направят в следующий раз?]

Сами по себе эти туманные записи несли мало смысла, но несколько слов всё же зацепили взгляд.

«Дочь»? Значит, он женат? Как так?

Мирянину вступать в брак дозволено, но рукоположённому священнику — нет. Предположить, что он обманул церковь, чтобы пройти посвящение, было трудно — выражения вроде «новый храм», «паломник», «великое дело» совсем не вязались с таким планом.

Похоже, у этого человека было куда больше тайн.

Хьюго как раз снимал карту со стены и закрывал дневник, когда снаружи раздалось ржание лошадей.

В клубах пыли показались всадники — рыцари из Второго храма, расположенного на Лугесском плато.

Услышав топот копыт, Беатрис вышел из флигеля, и, заметив знакомого рыцаря в седле, нахмурился с явным раздражением.

— Что ты здесь забыл, Сильмир Раффель?

— Это я должен спросить. Что здесь вообще делает заместитель командира Второго рыцарского ордена? 

Сильмир Раффель спрыгнул с лошади. Его взгляд скользнул от Беатриса к вышедшему следом Ферриэту, после чего он нахмурил брови.

В его высокомерных глазах откровенно сквозило презрение; он цокнул языком, даже не пытаясь это скрыть, и Беатрис шагнул вперёд, преграждая ему дорогу.

— Я спросил, зачем ты здесь.

— Пришёл по донесению: говорят, тут объявился Уроборос. Но, как вижу, ни следа зверя. Зато полно святых рыцарей, позорящих имя паладинов.

— Позор — это твой прогнивший культ превосходства рода и твой бесстыжий язык. Приполз к утру только и ещё рот открываешь.

— Всё так же защищаешь низших, Беатрис.

Оба они были заместителями командиров — один Второго, другой — Седьмого ордена. Сила их была сопоставима, и влиятельность семей также не уступала друг другу. Со времён академии они были заклятыми врагами.

Между ними не случалось особых инцидентов, просто бывает же, что с первого слова человек вызывает отторжение. Так было и с ними. Единственное, в чём Беатрис и Сильмир сходились — это в искренней, лютой ненависти друг к другу.

Враги, как известно, встречаются на узком мосту — и вот, не где-нибудь, а в таком забытом богом селе, столкнуться вот так лоб в лоб… Обоим это показалось одинаково отвратительным.

— Что Седьмой орден делает здесь?

Голос раздался внезапно и без всякого предупреждения. Мужчины, напряжённо глядевшие друг на друга, тут же разорвали зрительный контакт и одновременно обернулись.

Сильмир Раффель, заметив появившегося человека, поспешно опустился на одно колено, с явным замешательством на лице.

— Седьмой орден паладинов. Вице-командир Сильмир Раффель приветствует Первого Лампеса.

Хьюго мельком скользнул взглядом по мужчине, стоявшему на колене, затем взглядом подозвал Ферриэта и передал ему свёрнутую карту.

На лице Ферриэта читалось, что он хотел спросить, что это но, заметив взгляд Хьюго, рыцарь благоразумно отступил назад, не сказав ни слова.

— Земля холодная. Встань.

— Благодарю.

В настоящий момент в Ордене паладинов было три Лампеса. Первый Лампес обладал высшей властью. Его избирали внутренним голосованием пропорционально заслугам и силе, а паладин, имевший возражения, мог в регламентированном, рыцарском порядке вступить в поединок и занять первое место.

Но что по части достижений, что по силе — в церковных кругах не нашлось никого, кто мог бы сравниться с Хьюго Брайтоном.

Нынешний Папа явным и негласным образом сваливал на Хьюго все хлопотные дела, но ирония заключалась в том, что это лишь укрепляло его репутацию среди простого народа.

Седьмой рыцарский орден подчинялся напрямую Второму Лампесу — Кролу Хэтсу.

Крол Хэтс, Второй Лампес, хоть и уступал в боевых навыках, был искусным политиком при дворе и среди аристократии, действовал в безопасных и почётных сферах, а прежде всего был человеком, безоговорочно преданным Папе Тухрескану.

И тот факт, что заместитель командира Седьмого ордена, верного Хэтсу, оказался здесь — вызывал недоумение.

— Его Святейшество находится сейчас на Лугесском плато?

— Нет. В последнее время рядом с плато участились инциденты, связанные с заражённой землёй, потому сэр Хэтс и приказал нам осмотреть местность.

— Когда именно и кто об этом сообщил?

—…Прошу прощения. Об этом мне ничего не известно. Я прибыл лишь по приказу сэра Хэтса.

— Как удачно совпало. А сообщение о появлении Уробороса вы откуда получили?

— Пару дней назад в храм Логена пришёл зов о помощи. Случайно узнали об этом и направились сюда.

— Любопытно. Потому что староста этой деревни просил нас о помощи совсем по другому поводу — говорил, будто в окрестностях появился чудовищный зверь, а не Уроборос. Между тем как вы утверждаете, что те, кто отправился за помощью несколько дней назад, сообщили именно об Уроборосе…

Сильмир Раффель заметно напрягся, услышав слова Хьюго Брайтона.

Прим. пер. Корейская пословица: 원수는 외나무다리에서 만난다 — буквально «враги встречаются на мосту из одного бревна». Смысл такой: рано или поздно неизбежно столкнёшься с тем, кого меньше всего хочешь видеть, да ещё в месте, где невозможно разойтись.