Онлайн чтение книги Тебе, кто называл меня блудницей Dear you who called me a prostitute
1 - 54

53 

Хьюго, не сводя глаз с лица, на котором слишком уж явно проступали все мысли, криво усмехнулся.

— Раз уж Седьмой орден прибыл, остальное оставлю вам. Мне нужно как можно скорее предстать перед Его Святейшеством. Подробности вчерашней ночи узнаешь у Беатриса.

Хьюго прошёл мимо Сильмира и направился к флигелю. Сильмир, нервно прикусив губу и уставившись в землю, поспешно преградил ему путь.

— Если… если вы заметили в деревне что-то странное или подозрительное, прошу сообщить нам заранее! Мы передадим всё командованию в полном объёме…

Хьюго остановился как вкопанный и обернулся. Его взгляд был холодным и тяжёлым. Он молча уставился на Сильмира Раффеля. Наблюдавший за этим в нескольких шагах Беатрис приложил ладонь ко лбу, словно в безмолвной дани уважения врагу, допустившему невероятно идиотскую ошибку.

— Ты.

— Д-да, говорите.

— К какой структуре ты принадлежишь?

— Что? Эм… к Седьмому рыцарскому ордену…

— А Седьмой орден — часть какой структуры?

Только сейчас до Сильмира дошло, что он ляпнул. Он стиснул зубы и перекосился в лице.

— Ордена Святого воинства паладинов.

Хьюго медленно пошёл прямо к сэру Раффелю. Всего два шага, но давление было таким, будто горло стянула невидимая петля. Сильмиру стало трудно дышать. Он побледнел, сжал кулаки, чтобы не отступить, и в этот момент ледяной голос Хьюго обрушился на него, как клинок.

— Если я что-то упустил и теперь у Ордена новое высшее командование — скажи. Тогда я лично отправлю туда рапорт.

Чёрт побери… Поторопился. Совершил худшую ошибку. Сильмир Раффель сжал кулаки, опустил голову и с мрачной гримасой стоял, проклиная себя.

«Хьюго Брайтон — дикий, потому что знает, что такое дно. Если он стал твоим врагом — может разорвать живьём. Будь с ним осторожен».

Слова лорда Хэтса оказались правдой. Стоило Первому Лампесу заподозрить неладное, и атмосфера тут же поменялась. 

Сильмир понял: это и есть жажда крови. Отвечу не так, и меня могут убить.

— Всё, что ты здесь увидишь, ощутишь и соберёшь, составишь в полный отчёт и предоставишь мне. Если твои сведения будут расходиться с тем, что известно мне, я спрошу с тебя по всей строгости, Сильмир Раффель из Седьмого рыцарского ордена.

—Понял. Будет исполнено.

Только после этого Хьюго Брайтон отвернулся и ушёл.

Сильмир Раффель исказился в лице и крепко зажмурился.

Давно она не чувствовала себя так легко.

Уткнувшись лицом в мягкую подушку, Роэллия невольно вздохнула с восхищением.

Сколько же времени прошло с тех пор, как я вот так по-человечески высыпалась?..

С приятным стоном открыв глаза, она бездумно уставилась в потолок и тут же нахмурилась. Потолок был незнакомый. Хотя… где-то я уже видела нечто похожее?

Моргнув ещё сонными глазами, она вдруг резко села, пробуждённая леденящим чувством дежавю. И правда — это была не та комната, в которой Роэллия проснулась прошлой ночью. Она была немного больше, просторнее и светлее.

Это… сон? Или наоборот, вчерашнее было сном?..

Ошеломлённо озираясь по сторонам, она вдруг увидела на стене синий плащ. И в тот же миг все воспоминания прошлой ночи обрушились на неё, прорвавшись сквозь остатки сна.

Стая чудовищ, подозрительный подземный проход, священник, которого сожрали прямо у неё на глазах, дети, и… владелец того самого плаща.

— Я с ума сошла…

Прижав ладони ко рту, она почувствовала, как вспыхнули щёки.

То, что случилось дальше, не поддавалось объяснению. Этому не могло быть места в реальности. Даже если я была не в себе — как можно было поцеловать его?!

Зажмурившись, Роэллия уткнулась лицом в край одеяла. Воспоминания, которые хотелось бы забыть, всплывали с обидной ясностью.

«Ещё… Вы ведь можете дать больше…»

Она сама вцепилась в него и умоляла поцеловать. Чем была вызвана такая безумная жажда, она не понимала.

Когда она увидела его жёсткие, прямые губы, гладко поблёскивавшие в лунном свете, у неё пересохло во рту. Она не сомневалась, что эти губы способны утолить боль и жгучий жар, разрывающий тело изнутри.

Остатки здравого смысла испарились, стоило ей увидеть, как его лицо исказилось растерянностью после её слов.

Он, кто вечно глядел на неё свысока, будто на насекомое, вдруг дал трещину. И она не могла оторвать глаз от этой трещины — такой сладкой и манящей.

Она обвила его шею руками, наклонилась и с наслаждением впилась в язык, скрытый за плотно сжатыми губами.

— Да я и правда сошла с ума…

Роэллия обхватила голову руками и начала мотать ею из стороны в сторону, чтобы стряхнуть с себя невыносимую реальность. Она пыталась заставить себя не вспоминать, но это было бесполезно.

Языки, сцепившиеся друг с другом, всё шире раскрывающийся рот, боль от бесстыдных, до изнеможения долгих поцелуев. И та безумно сладкая сила, что вливалась вместе с его поцелуями. Она висла у него на плече, выпрашивала ещё и ещё, чтобы глотнуть хоть каплю больше.

Каждый раз, когда Роэллия ощущала святую силу Хьюго Брайтона, душа, которая, казалось, вот-вот треснет от перенапряжения, медленно возвращалась в равновесие, словно делала глубокий вдох.

То ощущение было слишком опасным и упоительным — и она, одурев, снова и снова жадно целовала его, выпрашивая святую силу. Тогда у неё не хватало рассудка осознать, насколько это безумно.

Странным было другое: она-то могла всё списать на потерю разума, но почему он поддался?

Сначала твердил, что я отвратительна, что я даже не человек… а потом вот так с такой «грязной женщиной»…

И вдруг взгляд зацепился за локон, обвившийся вокруг пальцев. Только сейчас она заметила, что цвет волос вернулся. Да что там, сиял ярче прежнего, ослепительным золотом.

Кончики, что раньше были ломкими, блестели, словно их пропитали ароматным маслом. Кожа на пальцах, раньше грубая и потрескавшаяся, была нежной, розовой — словно у знатной дамы, не знавшей тяжёлой работы. Даже тот тягучий гнилостный смрад бесследно исчез. Роэллия сама не ощущала разницы, но, наверное, теперь вместо вони появилось то, что они называли «ароматом».

Глаза, нос, губы — ничего кардинально не изменилось. И всё же девушка чувствовала: она стала другой. Не только потому, что сила Флоны вышла из-под контроля, но и потому, что тело отозвалось на святую силу того мужчины.

Почему моё тело так остро реагирует на его силу? И вообще, сила Флоны всегда была такой нестабильной?..

— Что со мной происходит…

Чтобы остановить того ужасного монстра, появились бабочки. То было проявление силы Флоны — и она точно помнила, что это произошло по её воле.

Роэллия не понимала, каким образом, но Уроборос прекратил нападать и стал наблюдать за ней.

Говорят, Уроборос — человек, обращённый в чудовище. Неужели тогда в нём отозвалось что-то человеческое?

Когда он протянул к ней руку, Роэллия не ощутила ни малейшей угрозы. Было чувство, что и он сам напуган и просто тянулся к ней в растерянности.

Почему? Что он пытался проверить?..

Она жутко хотела знать ответ, но вновь встретиться с этим созданием не хватило бы духу. Даже воспоминание о том, как размозжило голову священнику Хендерсону, вызывало рвотный спазм.

Ладно. Наверное, мне просто улыбнулась удача. Если столкнусь с ним снова — в следующий раз может не повезти, и тогда размажет уже мою голову. Хруст черепа и запах крови до сих пор забыть не могу.

И даже если вдруг повезёт ещё раз — что дальше? Роэллия не хотела снова терять контроль над телом.

Словно опьянённая крепким алкоголем, она желала того мужчину. Но то была не похоть, а скорее голод или жажда, животная потребность.

Чтобы выжить, нужно было впитать его святую силу. Как будто в тот момент не имело значения, что произойдёт, даже если они вместе будут кататься по траве и натворят что угодно.

В голове вспыхнуло последнее воспоминание перед тем, как она уснула: их тела, слипшиеся без единого зазора, трение…

И в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошёл мужчина из её воспоминаний.

— Проснулась, значит.

Роэллия тут же вспыхнула и поспешно укрылась одеялом с головой.