Онлайн чтение книги Тебе, кто называл меня блудницей Dear you who called me a prostitute
1 - 31

30

К счастью, луна была большой и яркой, так что тьма не полностью поглотила ночь.

Мидас и Луан, которые проверяли, нет ли поблизости дичи, вернулись, неся в обеих руках что-то увесистое.

— Здесь водятся кроличьи уши!

Луан с ухмылкой поднял за задние лапы двух огромных грызунов. Им уже перерезали горло и спустили кровь — туши безжизненно свисали.

— О, да это ж оллунгусы! О-ох, жареные они просто объедение!

Оллунгус, которого охотники называли «кроличьими ушами», выглядел как помесь кролика и крота. Это был хищник, питавшийся мышами и рыбой. 

— Давайте быстрее снимем с них шкуру и зажарим! Мясо, приготовленное на углях, — это ж сказка!

Вдохновлённый Ферриэт достал из рюкзака нож для свежевания и облизнулся. Уже почти воткнув лезвие в тушку, он спросил у Мидаса:

— А ты его освятил?

Орден Адеморса не запрещал есть мясо, но всякий раз, убивая ради охоты, следовало вознести молитву за душу убитого.

Добыча становилась частью рыцарей, чтобы те несли волю Адеморса и истребляли зло. Мясо ели с благодарностью и благоговением, чтобы смерть не была напрасной.

— Ещё до того, как спустили кровь. Не волнуйся.

Ферриэт коротко перекрестился и принялся снимать шкуру. Привыкшие к ночным вылазкам, паладины быстро закончили все последующие работы.

Оставалось только нарезать зачищенное мясо, посолить и зажарить. Чтобы поскорее поесть, рыцари резали куски помельче. А чтобы в холод согреться, достали маленький котелок, что всегда носили с собой, и сварили рагу. Ингредиенты были самые простые, но когда оно закипело над костром, мясной аромат разнёсся во все стороны.

— Приятного аппетита!

Холодная погода только сильнее будоражила голод. Хьюго машинально жевал жёсткое, как волокно, мясо, но вдруг поднял голову и уставился на старую телегу, стоявшую в стороне.

И тут он подумал: когда в последний раз та женщина нормально ела?

Память услужливо подсунула картину, как он пнул ногой миску с её рагу.

Неужели с тех пор она совсем ничего не ела…

Глухо звякнув, телега резко качнулась от порыва ветра. Этот бессильный, дрожащий скрип был зловещ и жутковат, словно танец мертвеца. 

Хьюго с досадой швырнул миску и уже собирался подняться, как вдруг…

…дзынь.

Раздался звон от ловушки, установленной неподалёку от убежища.

Запах жирной еды вытащил сознание из глубины сна.

Пахло мясом. Точно так же, как тогда, когда они с Дитрихом изредка жарили пойманного за кладбищенским лесом кролика.

Роэллия сухо сглотнула и с трудом разлепила веки, но перед глазами ничего не было.

Качка исчезла, и, судя по доносившимся голосам, наступила ночь и они разбили лагерь.

Стоило ей уловить запах мяса, как желудок заныл, будто по нему провели вилкой. Ей хотелось постучать в дверь и потребовать порцию, но не осталось сил даже пошевелить пальцем.

Безвольно лежавшее тело затряслось. Было слишком холодно. Словно кто-то распорол Роэллии живот и набил его льдом — дрожь не унималась.

Одежда… такая холодная.

О надежде можно было забыть: если так и дальше будет продолжаться, она точно умрёт. Нужно было выжить, даже если придётся умолять о спасении.

Роэллия хрипло дышала, когда, пытаясь поднять тяжёлое тело, вдруг услышала, как дверь с грохотом распахнулась.

Кто там…

В глазах мутнело от головокружения.

Снова он?.. Она напрягла затуманенный взгляд, вглядываясь в силуэт вошедшего мужчины.

Нет. Это был не он. Этот был мельче и худее, и теперь, стоя в дверях, прожигал её свирепым взглядом.

Фокус в глазах то пропадал, то возвращался. Голова кружилась так сильно, что казалось — стоит лишь чуть повернуть голову, и мир перевернётся.

— …Грязное дьявольское отродье.

От внезапно обрушившейся на неё злобы Роэллия вздрогнула, её плечи содрогнулись.

Мужчина, не стесняясь, выругался и смотрел на неё взглядом, в котором за отвращением и презрением скрывалась жажда убивать.

Кто он… где-то я его уже видела…

С усилием покопавшись в мутной памяти, она вспомнила: это был тот самый мужчина, что в день её попытки побега открыл дверь, ведомый бабочкой.

Он смотрел на неё с застарелой злобой и процедил:

— Ты… стоит тебе только… и я тебя… С твоей этой омерзительной вонью… хотя вряд ли даже Флона… согласится принять…

Голос мужчины долетал до неё обрывками. Может, и к лучшему — так его слова не воспринимались как ругань.

Она моргала затуманенным взглядом, когда тот, выдав целую тираду, швырнул что-то на пол. Затем плюнул и начал это топтать.

Что он творит…

Сквозь зыбкий, расплывшийся взор происходящее казалось нереальным. Она не понимала, чем он так занят, но всё же протянула руку.

Помоги мне.

Однако запястья, закованные в цепи, безвольно упали, а голос, застрявший в горле, утонул в горячем, прерывистом вздохе.

Какое-нибудь лекарство… если нет — воды… или хотя бы… переодеться…

Слова, так и не слетевшие с губ, вырвались наружу вместе с кашлем. В этот момент мужчина, яростно шевеливший ногами, наклонился, поднял то, что топтал, и швырнул ей под ноги.

Оно было так густо облеплено землёй, что невозможно было понять, что именно перед ней упало. Роэллия напрягла глаза, и тогда он сказал:

— Жалко тратить хорошую еду на таких, как ты. Хочешь жить — жри это. Или просто сдохни с голоду.

Еда… Это то мясо, которое они жарили?

Но кусок, облепленный грязью, невозможно было есть, как бы ни мучил её голод.

Ситуация, наверное, должна была казаться Роэллии оскорбительной и унизительной, но в голове, раскалённой от жара, всё было притуплено, и здраво мыслить она не могла.

Опустив голову, девушка прерывисто дышала, а мужчина опять что-то грубо пробормотал. Она только на миг закрыла глаза, а когда открыла — его уже не было.

Нужно было попросить о помощи. Неизвестно, помог бы он или нет, но сказать всё равно стоило.

— Эй… подожди…

В тот же миг Роэллия рухнула лицом вперёд.

— Это была стая волков, что обитает поблизости. Видимо, их привлёк запах мяса.

Беатрис, который поднялся на утёс проверить, почему сработал колокольчик, встретился с Хьюго, возвращавшимся с разведки по окрестностям, и коротко доложил ситуацию.

— Стая волков? Сколько их было?

— Около двадцати. Северо-западные волки. Стоило показать им святую силу — сразу ушли.

Волки не нападали на паладинов. Как, впрочем, и дикие медведи или лоси. Ведь не зря говорят: враг моего врага — мой друг.

У них была своя стратегия выживания: раз уж есть общий враг — «Чёрное пятно», — то лучше не атаковать тех, кто способен уничтожить её с помощью святой силы.

Так или иначе, ночная суматоха быстро улеглась. Хьюго и остальные рыцари, вернувшись в лагерь, как раз столкнулись с Мидасом, который выходил из повозки.

— Вы вернулись! Значит, ничего серьёзного не произошло. Какое облегчение.

В руках Мидаса, быстро подбежавшего к ним, была пустая тарелка.

Взгляд Хьюго упал на посуду.