Онлайн чтение книги Партнёрша хищника по контракту The Predator’s Contract Partner
Глава 85

– Госпожа, это тоже подарок от Верховного Жреца Ганнера, – сказал Йен, внося в комнату гору коробок. Элиша поблагодарила его, но даже не удосужилась их открыть.

– Открыть?

– Пожалуйста. Мне нужно знать, что там, и отправить это обратно.

Йен кивнул и взялся за распаковку.

– Ах, это тарелка, которой пользовалась святая Эурия тридцать лет назад. Стоимость впечатляющая.

– Да уж, – фыркнул Люцерн с откровенным презрением. – У него всё никак не получается понять ситуацию. Подарок с «ореолом святости»? После того, как Мерха попался на торговле фальшивыми реликвиями?

Он взглянул на Элишу, сидящую напротив него. Они играли в шахматы, сидя за столом из черного мрамора в чайной комнате.

Элиша спокойно кивнула головой.

– Ганнер очень быстро реагирует. Хм… следует ли это считать «деловой этикой»?

Когда пара пригласила Ганнера в эту чайную комнату, они сказали: если Мерха будет свергнут, не забудь о нашей милости.

За один день мир перевернулся. Из двух верховных жрецов – Мерхи и Ганнера, один оказался за решёткой. Вся власть в храме теперь была перед ним. Осталось лишь официально подать заявку на участие в выборах Папы.

Условия для выдвижения кандидатуры на папский престол были просты. В определенную дату человек с достаточно высоким рангом должен был прийти прямо в храм и записать свое имя.

– Тут дело не в нравственности, он просто боится. Всё слишком поспешно. Кто знает, как ещё повернётся мир?

– Именно, – небрежно согласилась Элиша, сбивая его слона с доски.

– Если вчера человек вернулся из мертвых, кто знает, что сегодня случится с живыми.

***

И уже в тот же вечер в газетах вышли новые сенсационные статьи. Загадочные события и скандалы вокруг храма продолжали разрастаться.

[Призраки девушек, умерших по вине Верховного Жреца Ганнера, вопиют о возмездии.]

[Сумма средств помощи бедным, которые присвоил Верховный Жрец Ганнер, составляет…]

[Смелый анонимный информатор сообщил о более чем 50 детях, умерших от голода…]

Давным–давно Ганнер присвоил себе деньги, выделенные храмом на содержание приютов для сирот.

Вечерние выпуски газет подробно излагали скандал, подкрепляя его весомыми доказательствами. Империя снова оказалась на грани потрясений. Казалось, что обоих кандидатов в Папы настиг удар молнии – всё рухнуло за мгновение до выборов.

 – Что, чёрт побери, здесь происходит?

За последние пару дней атмосфера в храме приобрела почти пугающий накал.

Взгляды всей империи были прикованы к храму и внимательно следили за разворачивающимися событиями.

При обычном раскладе никто бы не осмелился арестовать даже дальнего родственника из рода Картье. Но теперь, когда даже Мерха, родной сын герцога, оказался в застенках Инквизиции, ничего невозможного уже не оставалось.

– Отпустите меня! Я невиновен! Я вам этого не прощу!

Ганнера задержали прямо в его личной резиденции в храме. Любопытно, что его крики дословно повторяли те, что когда-то выкрикивал Мерха при аресте.

***

В это время Марко нервно мерил шагами комнату.

«Отец… Как же ты сейчас страдаешь…»

Хотя Мерха растил его твёрдой рукой, он всегда был наставником, подсказывал, как поступать и куда идти. Казалось невероятным, что сейчас его отец находится в тюрьме.

«Как его вообще могли посадить? Мы – Картье! Даже если отец совершил смертный грех, разве можно было до такого дойти?»

От злости его буквально трясло.

«Чёрт, неужели мы просто отдадим папский престол какому-то дальнему кузену вроде Ганнера? Нет, в это невозможно поверить!»

В дверь постучали. Она отворилась, и вошла Ариен.

– Ты в порядке?

– Как я могу быть в порядке? Мы пропали. Без отца мы ничего не сможем сделать. Если Ганнер станет Папой, все наши контракты будут расторгнуты, наш бизнес развалится, а наша дойная корова будет забита! А кроме того, после ареста отца мне перекроют дорогу к посту Главы рода. Герцог не прощает неудачников!

– Не волнуйся, – с удовлетворённой улыбкой сказала Ариен. – Я уже всё уладила… теперь Ганнер никогда не станет Папой.

– Что ты несешь?

– Ты забыл? Несколько лет назад Ганнер присвоил средства из фонда помощи бедным. А расследование тогда вёл мой отец, директор Отдела Инквизиции по ереси.

– И что? Разве он не на пенсии?

– Ох... Ты что, тупой? Все материалы по тому делу до сих пор хранятся в кабинете отца. Я раскрыла это дело. Вот, посмотри – читай газету.

– ...

Марко с дрожью в пальцах пробежался глазами по статье.

– Если Ганнер не станет Папой, то подходящего кандидата просто не будет. Тогда выборы отложат. И нынешний Папа пойдёт на второй срок. У нас будет ещё несколько лет до следующего голосования. За это время мы сможем снова набрать силу и восстановить авторитет отца. Герцог тоже поддержит нас.

Ариен довольно усмехнулась. Она была уверена, что спасла свою семью.

Но лицо Марко исказилось. Он посмотрел на неё бледный, как смерть.

– Ты... ты, что ты наделала?

– ... Что?

– В то время твой отец позаботился о Ганнере и добился его оправдания по просьбе Главы.

– ...

– Ты забыла? Теперь, если начнут новое расследование… ты правда не понимаешь, кто в это окажется втянут?

Ариен широко раскрыла глаза, слушая его.

– Ты впутала самого Главу в это дело.

«Нет! Этого не может быть».

Взгляд Ариен затуманился.

– Я просто…

– Ты перерезала нашу последнюю спасительную нить. Разве ты не знаешь характер Герцога?

– ...

– Всё, что выстроил отец… ты перечеркнула. Ради приказа Главы твой отец спас Ганнера и заслужил благодарность Герцога. А теперь ты перечеркнула это своими руками. Как ты думаешь, что с нами будет после такого?

Голос Марко всё громче срывался на крик.

– Что ты наделала, Ариен?! Черт возьми!

Бум! Он с размаху ударил по столу. Ариен побелела и отступила назад.

«Нет… Этого просто не может быть…»

***

День выдвижения кандидатур на выборы Верховного Папы прошёл в атмосфере унылой формальности – словно открытие неинтересной выставки в старом зале.

В самой глубине Великого Храма, в малом часовом зале, стояла на алтаре позолоченная чаша. У основания были выгравированы имена всех пап прошлого.

Тот, кто желал выдвинуть свою кандидатуру, должен был вписать своё имя и сан, а затем опустить записку в эту чашу.

– Если и дальше никто не подаст заявку, действующий Папа продолжит служение ещё на пять лет, – сдержанно произнёс старший священник, ответственный за проведение церемонии.

Наблюдать за действом пришло лишь несколько человек, и сам Папа появился исключительно из вежливости.

Он тоже происходил из отдалённой ветви семьи Картье. Тем утром он получил срочный вызов от Главы рода: теперь, когда оба верховных священника дисквалифицированы, ему поручено остаться на престоле ещё на несколько лет.

Нынешнему папе было за семьдесят. Из-за плохого здоровья он собирался уйти в отставку.

Однако все были склонны поддаваться влиянию власти. Когда Гаджу снова протянул руку, он снова был ослеплен ей.

«Всё сложилось как нельзя кстати. Оба кандидата вычеркнуты – значит, при мне ещё будет верховный суд, и я останусь у власти. Глава снова выйдет на прямую связь со мной».

Он остался доволен. Если и дальше будет следовать указаниям Герцога Картье, то обеспечит себе и власть, и богатство ещё как минимум на пять лет.

– Все сложилось довольно неплохо. Вряд ли что-то изменится теперь, – пробормотал старший священник, и Папа мысленно согласился с ним.

Именно в этот момент...

Скриииип–

Тяжёлая дверь часовни распахнулась. Чьи-то шаги, твердые, как у солдата, отозвались гулким эхом.

– Простите за задержку.

Глаза Папы расширились, как только он увидел вошедшую. Он резко поднялся со своего места.

Прошло немало времени с их последней встречи, и Папе потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто перед ним.

– Архиепископ Розария? – воскликнул кто-то из присутствующих.

Розария была высокой женщиной с прямыми морщинистыми губами и статной осанкой. Она была облачена в одеяние священника, украшенное красными перьями – символ военного ордена храма.

Она неспешно прошла вглубь зала, оглядела всех пристальным взглядом и спокойно заявила:

– Я выдвигаю свою кандидатуру на пост Папы.

На ее лице медленно проступила улыбка.

***

Никто из свидетелей не проронил ни слова. В наступившей гробовой тишине Розария уверенно подошла и опустила своё имя в золотую чашу.

Люди наблюдали за сценой издалека.

На балконе второго этажа часовни стояли Люцерн и Элиша. Они молча наблюдали за церемонией, стоя рядом. Элиша вполголоса сказала, глядя на мужа:

– Похоже, мир всё-таки перевернулся с ног на голову уже во второй раз.

– Храм находится в таком беспорядке, что его нужно перевернуть как минимум дважды, прежде чем он хотя бы приблизится к порядку. А он уже переворачивался не единожды.

– Согласна, – ответила Элиша, не скрывая удовлетворения. – А ты сам как себя чувствуешь?

– Я чувствую такое удовлетворение, когда мы поставили на позицию Папы именно нашего человека, а не Картье. Что тут скажешь? Настроение такое, что хочется прямо сейчас сорвать с тебя одежду, обнажить тебя и облизывать губы своей дорогой жены.

– ...

Элиша машинально провела языком по губам. Даже в такие моменты он не упускал случая подразнить её своими колкими провокациями. Но сегодняшняя победа была настолько сладкой, что она не захотела парировать его словами, лишёнными той же сладости.

Они обменялись взглядами, моргнули, а затем одновременно обернулись. Позади них стоял Йен, уже не в маске, а в рыцарских доспехах, сопровождая их. Рядом находилась Нора, наблюдавшая за происходящим внизу.

Позже, когда они переместились в тихий уголок сада, где не было людей, Нора не выдержала и спросила в замешательстве:

– Сколько же времени вы это всё замышляли? И как вам удалось уговорить архиепископа Розарию?

Люцерн щелкнул языком, услышав поток вопросов, хлынувших, как водопад.

– Спрашивай медленно, по одному.

Элиша мягко улыбнулась и взглянула на нее:

– Ну...

п.п. Папа-женщина – Мама? Предлагайте свои варианты. А вообще поскольку адекватной альтернативы попусту нет, то Розария пока так и останется Папой.