Онлайн чтение книги В пристройке не гаснет свет Lights Don’t Go Out in the Annex
Побочная история 2 глава 1

- Мы прибыли.

Водитель, припарковав машину, бросил взгляд на заднее сиденье и невольно нахмурился. От пассажира, развалившегося там, несло алкоголем, вонь наполнила всю машину.  

Он выглядит таким молодым. Должно быть, ему хорошо.  

Импортный автомобиль стоимостью не менее сотни миллионов вон и роскошный жилой дом, печально известный своими непомерными ценами. Шофер, оценивая необычайное богатство молодого пассажира, снова повысил голос.  

- Сэр! Мы прибыли, сэр!  

- Ах, как чертовски шумно…  

Джингём, съежившийся, как промокшая тряпичная кукла, вяло открыл глаза. Его расфокусированный взгляд бесцельно блуждал, прежде чем он раздраженно потер лоб и пробормотал.  

- Проклятье, у меня голова раскалывается…  

- Вы дома, сэр.  

Заметив, что богатый, не сдержанный пассажир выглядит раздраженным, голос шофера заметно смягчился. Он робко передал ключи от машины, внимательно оценивая настроение Джингёма. Только тогда Джингём открыл свой кошелек и вытащил несколько купюр, как будто наугад.  

Лицо шофера просветлело, когда он получил деньги. Он подозревал, что у молодого человека, который начал ругаться, как только открыл рот, должна быть какая-то поддержка. Как и ожидалось, он оказался ребенком из богатой семьи. Годы шоферского опыта научили его распознавать таких людей с одного взгляда.  

Привилегированный ребенок, которому скучно жить и который бесцельно слоняется.  

Обрадованный неожиданно щедрыми чаевыми, шофер выскочил из-за водительского сиденья, чтобы помочь Джингёму выйти из машины. Джингём, привыкший к такой помощи, оперся на шофера и пошатываясь пошел к лифту.  

Практически неся пьяно шатающегося Джингёма к лифту, шофер, обильно потея, сказал: 

- Берегите себя, сэр. Если вам снова понадобится шофер, пожалуйста, звоните. Я оставил вам свою визитку.  

Джингём, выражавший крайнее раздражение, пренебрежительно махнул рукой в сторону ухмыляющегося лица шофера.  

Оставшись один, Джингём вошел в лифт, его шаги были нетвердыми. Когда лифт поднимался, бросая вызов гравитации, в его желудке начала расти тошнота.  

Подавляя позывы к рвоте, он с тревогой наблюдал, как растут номера этажей. В тот момент, когда двери лифта открылись, он зажал рот рукой и бросился в свою квартиру.  

Входная дверь была полуоткрыта. У него не хватило ума задуматься, почему. Вместо этого он подумал, что это удобно, так как избавляет его от необходимости отпирать ее, и бросился внутрь.  

- Боже мой! Ты меня напугал! Я думала, это вор!  

Джуа, стоявшая в гостиной, подпрыгнула от неожиданности при появлении Джингёма. Не отвечая, Джингём захлопнул за собой дверь ванной и склонившись над унитазом начал блевать.  

- Ах, правда. Вот непутёвый невоспитанный ребенок. Когда же он уже возьмется за ум… 

Джуа щелкнула языком и закричала в сторону ванной.  

- Хочешь, я поглажу тебя по спине?  

- …Нет, спасибо. 

Голос Джингёма, слабый и безжизненный, доносился изнутри. Ей часто хотелось поколотить его за беспрестанное пьянство, но вид единственного сына разбитого, запертого в тесной ванной, смягчил ей сердце.  

Глубоко вздохнув, Джуа повернулась к домработнице, которая убиралась в гостиной.  

- Не могли бы вы сделать немного густой медовой воды? Джингёма снова тошнит. У него такой слабый желудок. Честно говоря, он просто разбивает мне сердце.  

- Да, госпожа.  

Домработница отложила пылесос и направилась на кухню. Только после прикосновения домработницы квартира, которая была похожа на свинарник, начала напоминать пригодное для жилья пространство.  

Если бы она не приглашала домработницу еженедельно для уборки и наведения порядка, это место было бы трудно узнать.  

Он не мог самостоятельно стирать и убираться, и даже готовить себе нормальную еду. Тем не менее он настаивал на том, чтобы жить независимо. Одна только мысль об образе жизни Джингёма заставляла Джуа чувствовать, как морщины на ее лице становятся глубже.  

Она бесчисленное количество раз уговаривала его вернуться домой, но Джингём всегда игнорировал ее, настаивая на том, что есть только одно место, которое он может назвать домом.  

Старое семейное поместье, давно снесенное и распроданное по частям, было тем, по чему Джингем до сих пор тосковал. И вся его обида за то, что он не может туда вернуться, была направлена прямо на Джуа.  

Она находила его жалким, застрявшим в прошлом, но ее сердце болело от осознания того, какую череду шокирующих событий ему пришлось пережить.  

Услышав его стоны в ванной, Джуа покачала головой. После изнурительной юридической битвы Джингём едва избежал отбывания тюремного срока.  

Когда пребывание председателя Квона в больнице затянулось, Джуа выгнали, почти сослали. После двадцати лет терпения сварливого старика, это было все, что она могла получить. Хоть она чувствовала себя оскорбленной, она также считала, что ей повезло, потому что ей удалось избежать его гнева после того, как он слег от болезни.  

В противном случае она могла бы так и остаться запертой в подвале особняка.  

Она пыталась разыскать Инчоля, но не смогла. Он был либо мертв, либо едва выжил. Ее судьба могла бы не сильно отличалась от его, и эта мысль все еще вызывала у нее озноб по спине.  

Теперь она готовила судебный иск, чтобы заявить о своем праве на законное наследство, ожидая, когда председатель Квон, который, казалось, был на пороге смерти, наконец уйдет из жизни. Однако жизнь старика тянулась бесконечно, терзая ее ложные надежды в течение многих лет.  

Она вложила все оставшиеся ресурсы в обеспечение испытательного срока для Джингёма, потратив огромное количество денег и времени. Но общественное мнение было настолько неблагоприятным, что у него не было выбора, кроме как бросить университет.  

Конечно, она понимала, что настоящая причина проблем Джингёма не в этом. Она просто не хотела смотреть правде в глаза.  

Снова глубоко вздохнув, Джуа начала перебирать стопку счетов, сложенных на кухонном островке.  

- Если я сама не разберусь с этим, ему отключат электричество и газ. Как бы я его ни пилила, чтобы он разбирал почту и разделял счета…  

Ее слова затихли, когда она подняла желтый конверт, перемешанный с почтой. На нем не было указано ни отправителя, ни получателя.  

Такие конверты обычно имели зловещее содержимое. Например, тест на отцовство...  

Заглянув внутрь, Джуа ахнула и выронила конверт. 

Что я только что увидела? 

Побледнев, она снова потянулась за конвертом, но внезапно появился Джингём и выхватил его.  

- Почему ты роешься в моих вещах?  

С еще более изможденным видом, чем прежде, Джингём раздраженно пробормотал:  

- Чёрт, как это раздражает…  

- Что... что там?  

- Это мое дело. Зачем ты тут рыщешь?  

На гневный возглас Джингёма домработница, готовившая на кухне медовую воду, от удивления выронила ложку. Даже не взглянув на нее, Джуа сказала:

- Вы уже достаточно сделали на сегодня. Можете идти.  

- О, да, госпожа. Тогда я пойду.  

Взволнованная, домработница схватила пальто и поспешила к входной двери. Только убедившись, что она ушла, Джуа понизила голос, заговорив угрожающим тоном.  

- Ты все еще зациклен на жене своего брата?  

- …Ха!  

Джингём издал короткий горький смешок, а затем нахмурился.  

- Какого брата? Квон Тэгём мне даже не настоящий брат. Ну и что, что у меня все еще есть чувства к ней? Какое тебе до этого дело? Ты думаешь, что имеешь право что-то мне говорить?  

Застигнутая врасплох, Джуа захлопала ресницами. Оставаясь безмолвной, она открывала и закрывала рот, как рыба, в то время как Джингём уставился на нее так, словно хотел убить.  

- Ты и Хван Инчоль разрушили мою жизнь, и единственное, за что я благодарен, так это за то, что на самом деле я не родственник Квон Тэгёма. Ты понимаешь?  

- Что... что ты только что сказал? Как ты смеешь так со мной разговаривать! После всего, что я для тебя сделала...  

Джуа схватилась за грудь и бессильно опустилась на стул.  

- Ты еще молод, вся жизнь впереди, а ты только и делаешь, что пьешь и проматываешь деньги! Ты общаешься с женщинами, которые даже не твоего уровня! Но я пустила это на самотек, думая, что это просто такой период. Что ты можешь вернуться в норму в любой момент!  

- … 

- Но всему есть предел. Почему, по-твоему, нас выгнали из дома? Кто виноват во всем этом? Квон Тэгём! Его жена - наш враг, тот, кого мы должны разорвать на части, а не тот, к кому ты должен все еще испытывать чувства!  

Ее попытка говорить тише была давно забыта. Теперь она кричала во все горло.  

- И все же ты не можешь отпустить эти глупые чувства. Хуже того, ты зациклен на женщине, вынашивающей чужого ребенка? Ха!  

Ее налитые кровью глаза выпучились, Джуа закричала: 

- Это не любовь. Это болезнь. Психическое расстройство!  

- Просто уходи.  

Джингём нахмурился и встал, помогая Джуа подняться на ноги.  

- Возьми себя в руки, Джингём. Мне даже всё равно, приводишь ли ты в дом случайных женщин. Почему бы не встречаться с кем-то твоего возраста, с кем-то весёлым и беззаботным? Зачем тратить время, зацикливаясь на ком-то таком недостижимом? Чего тебе не хватает?  

Даже когда раздраженные руки Джингёма выталкивали ее наружу, Джуа отчаянно умоляла.  

- Я боюсь за тебя, Джингём. Ты уже не в себе. Нет, ты уже потерял себя. Это ненормально. А что, если она узнает? А что, если она обвинит тебя в чем-то и заявит в полицию…?  

Джингём, который молча держался за лоб, наконец взорвался.  

- Я никогда не делал ничего, о чем стоило бы заявлять!