Онлайн чтение книги В пристройке не гаснет свет Lights Don’t Go Out in the Annex
1 - 29

Он с раздражением взглянул на свой полустоячий пенис, затем перевел взгляд в окно.

Когда она шла по рассветному воздуху, белое платье Лисо цеплялось за ноги. Силуэт был захватывающим и опасным.

Тэгём издал низкий горький смешок. Он не мог понять, почему так разозлился на её комментарий о встрече с Ю Джинву вчера вечером в таком небрежном виде.

Технически, в мире вокруг Тэгёма было бесчисленное множество вещей, которые его раздражали. Но большинство из них были временными и мимолетными эмоциями. Тривиальными вещами, которые можно было отбросить с помощью хорошей выпивки, легкой шутки.

Но по какой-то причине она прилипла к нему и не отпускала. Она застряла в его сознании, действуя на нервы.

Присутствие Лисо раздражало его. Она продолжала царапать его нервы, вызывая неприятные ощущения, покалывающие под ребрами.

Тэгём осторожно наблюдал, как фигура Лисо исчезла в обшарпанном контейнерном домике. Резкое белое свечение осталось там, где она исчезла.

 Ловушка Лисо, расставленная перед ним, была болезненно очевидна, как приманка, которая вот-вот захлопнется. Она была настолько очевидна, что было почти смешно, что он не понял этого с самого начала, так что ему следовало сразу же убрать ее с глаз долой…

Странное ощущение пробежало по его позвоночнику при виде ее невинного лица. Жуткий инстинкт шепнул: «Почему бы и нет? Терять нечего. Просто возьми ее. Никаких последствий не будет».

Лисо была как ядовитое яблоко с соблазнительным ароматом, обещающее опасность. Даже зная, что это отравит его, он хотел широко открыть рот и глубоко вонзить зубы в ее сладкую, сочную плоть.

Он знал, что такие иррациональные импульсы исходят от похоти. И все же он хотел обнять Лисо.

Это было странное, неприятное ощущение. Он никогда не чувствовал ничего подобного.

Он ненавидел грязную кровь, текущую в его жилах, и сам процесс распространения этого отвратительного семени был ему настолько отвратителен, что он не мог этого вынести.

Одна только мысль о том, как грязный и неприятный Квон Кёнрок, человек, который передал свои отвратительные гены Тэгёму, возжелал женщину, которая годилась ему в дочери, вызывала у Тэгёма тошноту. Он хотел убить его.

Ю Джинву, который видел в сексе панацею для Тэгёма, диагностировал это как своего рода психическое заболевание. С серьёзным лицом, как будто он был каким-то психиатром, он сказал Тэгёму, что если у него будет секс, ему станет легче.

Но Тэгёму было все равно, если другие называли его глубоко укоренившееся отвращение болотом. Ему было все равно, он не был заинтересован.

Но почему?

Сколько бы раз он ни думал об этом, он не мог понять, что именно в Лисо его так взбудоражило. Он чувствовал себя глупо из-за того, что хотел всунуть ногу в ловушку.

Тэгём отвернулся от окна, где медленно поднималось солнце. У кровати лежали три или четыре презерватива, с которых капала сперма.

Изначально он использовал презервативы для мастурбации. Помимо отвращения к половому акту, его раздражало то, что если он не эякулировал регулярно, его член увеличивался в размерах без всяких усилий. Даже когда он имел дело с редкими физиологическими явлениями, он использовал презервативы, потому что ему было неприятно, что мутная сперма, которая вырывалась из его члена, пачкала все вокруг.

Тэгём прошёл мимо валяющихся на полу презервативов и сел, откинувшись на спинку кровати. Место рядом с ним, которое должно было быть пустым, было странно растрепано следами, оставленными женщиной.

Всякий раз, когда он грубо раздвигал ее ноги и входил, она извивалась, не в силах совладать с собой. Она цеплялась за простыни и сладко стонала. На простыне все еще были глубокие складки от того, как сильно она ее сжимала.

Тэгём уставился на следы, которые она оставила, во время секса, а затем внезапно потянулся. Вытащив что-то из-под подушки, он поднес руку ближе.

Белая ткань, едва прикрывающая его ладонь. Это были ее трусики, еще влажные.

Тэгём вспомнил, как Лисо оглядывалась вокруг в поисках чего-то, прежде чем встать с кровати. Мысль о том, как ее маленькая голова движется, заставила его усмехнуться.

Она выскользнула из постели, не оглядываясь, оставив там, помимо прочего, свои белые трусики.

Тепло пробегало по позвоночнику Тэгёма и скапливалось в яйцах. Его член стоял достаточно твёрдо, чтобы причинять боль. Тэгём прижал переносицу к небольшой тряпочке в руке и глубоко вдохнул.

Он чувствовал запах Лисо. На него нахлынуло сильное ощущение, от которого бросило в жар.

Он вспомнил интенсивное наслаждение, которое пронеслось сквозь него, как молния, в тот момент, когда он проник в ее горячую, узкую дырочку. И снова вульгарное желание вонзиться в ее мягкую, упругую плоть и покачать бедрами, пока он не будет удовлетворен, нахлынуло на него.

Он знал, что никогда не сможет забыть, попробовав ее, ее сжатую вагину, которая сжимала его член и дергалась так сильно, что грозила вырвать его душу. Будь она отравленным яблоком или плодом дерева познания добра и зла, который приведет к гибели, теперь он мог поглотить ее, поскольку она была в его руках.

Тэгём схватил нижнее белье Лисо и сжал свой эрегированный член. Белая ткань быстро пропиталась предэякулятом, который противно вытекал из отверстия в головке.

Пфф. Он смеялся над собой.

Он вел себя как жалкий ребенок, который только что открыл для себя секс. Сколько бы раз он ни хватал свой член и не дергал его, он не думал, что будет удовлетворен.

В этот момент он задался вопросом, к чему все это лицемерие. Было смешно и жалко думать о себе иначе, чем о грязном старикашке с пенисом.

Вспоминая свою прошлую сдержанность, он чувствовал себя смешным. Он испытывал отвращение к своей неуправляемой природе и больше не мог даже насмехаться над собой.

В его затуманенном сознании единственным ясным желанием было снова быть с ней, потеряться в ощущениях.

Он хотел оказаться внутри нее, внутри этой влажной, скользкой дырочки, вбивать в нее свой член и неистово двигать бедрами.

Он хотел выпустить все свои сдерживаемые желания. Пока не почувствует себя полностью опустошенным.

Он вспомнил слезы в ее глазах, ее пылающие щеки и ее губы, которые быстро двигались, чтобы сдержать стоны.

Медленно он начал двигать рукой, ускоряя темп по мере того, как он все больше возбуждался. Ленивое поглаживание вверх и вниз по твердеющему стволу постепенно ускоряющееся по мере того, как его дыхание становилось все более неровным.

Он подумал, что если Лисо - это ловушка, в которую его заманивают, то, возможно, не так уж и плохо немного побаловать себя, особенно учитывая, что он уже устал от вечеринок и выпивки.

По мере того, как он продолжал, движения его рук ускорялись, приближаясь к кульминации. Его отверстие в головке запульсировало, как будто оно собиралось в любой момент выплеснуть сперму.

Но его зрение опустилось ниже, чем когда-либо, погрузившись глубоко и неподвижно.

Бип-бип-бип.

Раздался громкий писк будильника, Лисо застонала от боли и потянулась.

Отключив будильник на телефоне, она с глубоким вздохом уткнулась лицом в подушку. Сегодня был один из тех дней, когда она могла спать столько, сколько хотела, потому что главное здание и помещения для персонала были пусты, но она забыла выключить будильник, и весь сон был украден.

Она чувствовала себя такой тяжелой, словно к ее телу привязали гири, и она не могла пошевелиться. Она закрыла глаза и попыталась снова заснуть, но вместо этого в голову полезли нежелательные воспоминания.

Воспоминания о том, как Квон Тэгём безжалостно входил в неё снова и снова. И его глаза, которые смотрели на неё сверху вниз, пока она задыхалась от невыносимого наслаждения, даже когда боролась. И сильная хватка, которой он держал её подбородок, заставляя смотреть на него, когда она поворачивала голову, потому что не могла вынести встречи с его глазами.

Это было похоже на гарпун ощущений, хлынувший обратно на нее. Она чувствовала себя странно смутно и туманно, как будто видела сон. Когда фрагментарные воспоминания прошлой ночи прокручивались в голове, как рваная пленка, ее лицо вспыхнуло от жара.

Она задавалась вопросом, как кто-то может быть таким неумолимым. Она ожидала, что это будет так, в определенной степени, но поведение Квон Тэгёма в постели было жестоким, грубым и диким.

Она терпела и умоляла его остановиться, но вместо того, чтобы отпустить ее, это только подстегивало его дикие толчки. Вместо того, чтобы замедлиться, его гладкие губы изогнулись в ленивой, чувственной улыбке.

Наконец, когда она достигла кульминации, все ее тело лишилось энергии, а зрение затуманилось. Ее ноги были положены на плечи мужчины, тело содрогалось, и это было последнее воспоминание о предыдущей ночи.

Тот факт, что воспоминания о прошлой ночи заканчивались такой неловкой позицией, заставил Лисо закрыть свое разгоряченное лицо обеими руками и издать болезненный стон. До последнего момента она не могла выкинуть из головы глаза мужчины, пристально смотрящие на нее.

Он такой плохой... совершенно ужасный человек.