Онлайн чтение книги В пристройке не гаснет свет Lights Don’t Go Out in the Annex
1 - 65

Кёнрок посмотрел на Лисо, которая стояла за столом, немного напряженная и бледная. В глазах Кёнрока она выглядела как ребенок, не осознающий опасностей мира, погруженный в свою неудачную жизнь.

Для него, который всю жизнь имел дело с вещами, находящимися на грани между законной и незаконной деятельности и при этом ни разу не замаравшим собственных рук, обращение с чем-то столь хрупким было все равно, что высморкаться.

Кёнрок убрал руки со стола, сложил их вместе и молча наблюдал за реакцией Лисо, которая выдерживала его холодный взгляд.

Сдержанно она изображала безразличие, но ее бледное, бескровное лицо вызывало чувство тревоги. Женщина, которая добровольна согласилась стать шлюхой для сына из богатой семьи, который приглашал и играл с ней, клюнет на что угодно.

Наблюдать, как это красивое лицо искажается перед его собственными глазами, было минутным развлечением. Он высунул язык, чтобы смочить сухие губы, а затем медленно убрал.

- Я всю ночь думал о своей покойной жене. Я говорю о покойной матери директора Квон Тэгёма, с которым вы встречаетесь, даже не зная своего места.

При упоминании об этом плечи Лисо слегка дрогнули.

- Вы, вероятно, слышали историю о том, что биологическая мать Квон Тэгёма умерла давным-давно в США. Это довольно известная история. Это также неизгладимая тень Квон Кёнрока.

Губы Кёнрока скривились в резкую линию.

- Но знаете ли вы, как умерла эта женщина?

Председатель, задавший вопрос, уставился на Лисо, словно ожидая ответа. Его пронзительный взгляд, казалось, царапал ее кожу. Истории, которые Тэгём рассказал ей вчера вечером своим сухим тоном, болезненно застряли в ее голове.  Больная мать, спагетти, финансовые трудности.

Смешанные слова пронзили ее сердце, словно острые осколки. Что бы ни собирался сказать Кёнрок, она не хотела этого слышать. Что-то, с чем она не могла справиться, выскользнуло изо рта председателя, словно змея, ловко щелкающая раздвоенным языком.

- Биологическая мать Квон Тэгёма умерла от голода.

Глаза Лисо значительно расширились. Голос председателя Квона ужасающе пронзил ее барабанные перепонки.

- В то время как Тэгём носил яркую школьную форму и спал на мягкой кровати в общежитии, эта женщина, его мать, не могла пошевелиться и лежала на изношенной, вонючей кровати несколько дней, не в силах выпить ни капли воды, пока не умерла. Ее рот, широко открытый, как дыра, говорил о перенесенных страданиях.

Президент широко раскрыл рот, как морской черт*. Лисо издала беззвучный крик. Человек, сидевший как король за старомодным столом, со всей роскошью позади него, выглядел как дьявол.

(*П.П. «Морской черт» или по-научному «Европейский удильщик» это та самая хищная рыба с удочкой-лампочкой спереди у своего рта)

Это было ужасно. Настолько ужасно, что все ее тело начало дрожать, как лист на ветру. Однако Лисо, словно завороженная, стояла там неподвижно, не в силах даже осознать, что дрожит.

- Тэгём был первым, кто обнаружил её труп. Вонь была настолько невыносимой, что даже после того, как тело убрали, запах гниющей плоти держался в комнате больше месяца. Этот идиот провёл целую ночь, обнимая и плача над холодным телом своей матери, прежде чем позвать кого-то, чтобы убрать труп.

Председатель Квон цокнул языком. На его мрачном лице появилась злая улыбка.

- Можно подумать, что десятилетний мальчик сойдет с ума, проведя ночь с трупом, не так ли? Но Тэгём, как ни странно, не сошел с ума, он был совершенно вменяемым.

Слабая улыбка превратилась в довольное выражение лица – странное чувство гордости за собственную кровь.

Лисо почувствовала, как в ее сердце что-то лопнуло. Прошлое Тэгёма, его ужасная потеря оставили неизгладимый след на его сердце.

Она почувствовала прилив отвращения к себе за то, что получала такое темное удовольствие от его извращенной, искаженной и сломанной стороны, за то, что хотела, чтобы он никогда больше не обрел свойственные ему самообладание и спокойствие.

- Что касается похорон, я организовал их с размахом. К тому времени мой развод уже был урегулирован на бумаге, так что у меня не было никаких обязательств, но я сделал это из вежливости и искренности. Я не хотел быть втянутым в ненужные сплетни. На похоронах Тэгём сказал своему отцу, которого не видел почти год…

Его глаза были устремлены вдаль, словно вспоминая день далекого прошлого, его взгляд был лишен гнева, ярости или каких-либо других эмоций.

- Он сказал, что хочет убить меня.

Лисо сжала кулак, удерживая свое разваливающееся тело от падения. Ее ногти глубоко впились в ладонь, но она не чувствовала боли. История, вырывающиеся из дьявольского человека перед ней, была самой болью.

Его взгляд медленно переместился с дорогого произведения искусства на стене, чтобы посмотреть прямо на нее. Его губы двигались в медленном шепоте, когда гарпуноподобный взгляд пригвоздил ее к месту. Хотя слова были произнесены председателем Квоном, ей показалось, как будто мальчик шепчет ей на ухо ужасные секреты.

- А потом, убедившись, что мое дыхание полностью прекратилось, он сказал, что тоже хочет умереть.

На его губах заиграла презрительная, поверхностная улыбка.

- Вот тогда я и решила не бросать Тэгёма. У него много силы духа, не так ли? Он мой сын, и я подумала, что будет стыдно упаковать его с его мертвой матерью и просто выбросить. В конце концов, он родился с моей кровью, и было бы неплохо иметь еще одного. Это как страховка.

Председатель Квон поджал губы, словно смакуя вкус. Он что-то бормотал, как будто половина его слов была неважными размышлениями, а другая половина - бормотанием про себя, безразличным к тому, насколько Лисо его понимает. Однако она знала, что он уже произвел все расчеты и произносит тщательно продуманные слова, словно по сценарию.

Это была тайная история, которую нелегко было раскрыть кому-либо. Это было повествование, раскрытое только тем, кто был тщательно отобран на основе особых критериев, людям, переплетенным в сложных отношениях, взаимно попавшим в ловушки друг друга, которые никогда не будут легкомысленно насмехаться друг над другом. Это было причиной нашептывания секретной истории на ухо Лисо.

Вес этой истории сам по себе был ужасной угрозой. По сравнению с ней банальная картинка, как ей в лицо льют воду или бьют по щеке ладонью с толстым конвертом денег, казалась глупой невинностью.

Председатель ясно дал понять, что намерен разорвать ее на части если она посмеет оскорбить его, и будет топить до тех пор, пока она окончательно не исчезнет из виду.

- Возможно, именно этот момент изменил его жизнь и сделал тем человеком, которым он является сегодня. Исполнительным директором Квон Тэгёмом.

Он молча пошевелил своими сцепленными руками, а затем внезапно хлопнул в ладоши. Плечи Лисо заметно напряглись.

- Ну, теперь поговорим о настоящем. Как вам хорошо известно, мы оба живы и здоровы, несмотря на его браваду в виде угроз перекрыть мне дыхание. Тэгём жив и здоров, паразитируя на моем богатстве.

Председатель Квон широко расставил ладони и прижал их к груди. Шелковый халат, накинутый на его плечи, когда-то такие широкие и крепкие, а теперь сморщенные от времени, мерцал на свету.

- Вся одежда, которую он носит, автомобили, на которых он ездит, часы на его запястье, все деликатесы и напитки, которыми он наслаждается - ничего из этого не было достигнуто без моих денег.

Глаза, устремленные прямо на Лисо, были переполнены гордостью за достигнутые им достижения и успехи в бизнесе.

- Этот мальчик, Тэгём, очень амбициозный и жадный человек.

Пристальный взгляд, до сих пор прикованный к неподвижному лицу Лисо, теперь презрительно изучал ее футболку с короткими рукавами и брюки с помятыми коленями, словно находя их отвратительными.

- Вот почему он смог выжить до сих пор, живя в комфорте и хорошо питаясь, в то время как он втыкал палку мне в спину, думая, что я убил его мать. Я высоко ценю его преданность деньгам.

Кёнрок внезапно потянулся к углу стола. Среди сложенных документов он схватил тот, что был сверху, и щелкнул пальцем. Бумага затрепетала, приземлившись на край ноги Лисо.

- Нужно быть одержимым деньгами, чтобы держаться на плаву, чтобы придумать, как заработать больше денег, чтобы ловко их получить, не довольствуясь тем, что имеешь. По крайней мере до сих пор этот парень действовал весьма умно.

Под давлением пронзительного взгляда Лисо помедлила, прежде чем наклониться и поднять бумагу упавшую к ее ногам.

- Я привез Тэгёма обратно в Корею, потому что решил, что пришло время вернуть часть денег, которые я в него вложил, и он это прекрасно знает. Молодая леди на этой бумаге была той, которая должна была выйти за него замуж до вчерашнего дня.

Глаза Лисо невольно опустились. К тщательно составленному резюме была прикреплена фотография. Это была женщина, с которой, по слухам, Тэгём был помолвлен, что стало темой обсуждения среди сотрудников.

Хотя Лисо пыталась убедить себя, что это не имеет к ней никакого отношения, она не могла не посмотреть на фотографию, вспоминая момент, когда ее сердце сжалось от новости о его женитьбе. Когда она подняла глаза от бумаги, ее глаза встретились с прищуренным, змеиным и испытующим взглядом.

- Неужели вы думали, что я не знаю, что происходит внутри этих стен? Что я не знаю о недозволенных связях, творящихся в моем собственном королевстве?

Под пронзительным взглядом Лисо едва смогла открыть пересохший рот, чтобы сдавленно вымолвить:

- … Председатель.