Онлайн чтение книги В пристройке не гаснет свет Lights Don’t Go Out in the Annex
1 - 28

Будучи всего лишь одиннадцатилетним мальчиком, он не мог сделать многого. Он чувствовал, что вокруг него происходит что-то зловещее и иррациональное, но не мог заставить себя задавать вопросы. Вместо этого его мать, Ёнхи, всегда натянуто улыбалась и делала вид, что все хорошо, чтобы успокоить своего сына.

«Все в порядке, Тэгём. Пока у меня есть ты, я в порядке».

В голове Тэгёма затаился тонкий страх, что однажды, без его ведома, мать может исчезнуть из его жизни, и он может никогда больше ее не увидеть. Страх потерять мать заставлял его молчать.

Трус.

Тэгём широко раскрыл глаза и уставился в пространство. Номерной знак, висевший на изношенной входной двери, слегка дребезжал. Он порылся в кармане и вытащил ключ.

Когда он вставил ржавый, красновато-коричневый ключ в замочную скважину и повернул его, странный металлический звук раздался эхом, пока ключ вращался. Скрипящие шаги, кто-то поднимался по изношенной лестнице, разносились по коридору.

Тэгём не мог дождаться, когда вырастет, станет мужчиной. Если бы только он мог зарабатывать деньги. Он бы работал до смерти, делал бы всё, что нужно, и никогда не оставил бы свою маму в таком месте.

Щелк. Дверь открылась. Держась за ручку, Тэгём заглянул в тускло освещенный дом. В гостиной, лишенной даже намека на свет, не было видно ни единого маленького огонька.

За окном хлестали капли дождя. Порывистый ветер заставлял хлипкую алюминиевую раму дребезжать. Низко висящие облака в небе зловеще громыхали.

- …Мама?

Воздух пах затхлой пылью и сырым дождем. Не было тепла, никаких следов человеческого присутствия, только леденящая пустота, от которой по рукам пробегали мурашки. Сердце колотилось в груди. Сцена, которой Тэгём всегда боялся, была прямо перед ним.

Его мать, которую увезли чужие люди, дом снова пуст. Это было похоже на кошмар, ставший явью. Тэгём вбежал в дом, зовя маму во все легкие.

Вещи его матери все еще были там, нетронутые. Казалось, что время остановилось в этой заброшенной гостиной, где исчезли только люди. Когда Тэгём встревоженно бродил по пустынному пространству, он открыл дверь спальни.

Незнакомый запах ударил в нос. Спальню поглотила тьма. Было так темно, что он ничего не мог различить.

В этой темной пустоте его охватило неописуемое, инстинктивное отчаяние. Он чувствовал себя слишком юным, ему было всего одиннадцать лет, чтобы испытать леденящее ощущение, охватившее все его тело.

Тэгём протянул дрожащую руку, ощупывая стены в поисках выключателя. Но когда он щелкнул им, раздался лишь треск, указывая на то, что электричество отключили.

- Мама…?

Нащупывая путь вперед вытянутыми руками, он отважился войти в спальню. Возле кровати стояла лампа на батарейках... Его нога наткнулась на что-то твердое и сухое, похожее на бревно или кусок жесткого дерева.

Щелчок.

Свет мерцал сквозь пыльную лампочку. Его веки рефлекторно закрылись от внезапной яркости, пронзившей его сетчатку. В этот мимолетный момент перед его глазами промелькнула ужасная сцена, заставив сердце забиться в груди. Ощущение, будто кровь отхлынула из его сердца, переполняло его.

Ёнхи растянулась на полу возле кровати, словно ее бросили на землю в панике или она отчаянно что-то искала, возможно, спасаясь от какого-то ужаса.

- Мама!

Тэгём поспешно схватил тело Ёнхи и перевернул её. Когда он схватил её за плечи, лишённые всякого человеческого тепла, размытые слёзы затуманили его зрение. Глубокое отчаяние и страх сдавили горло.

Теперь не только его руки, но и все его тело яростно дрожало. Он положил плоское, безжизненное тело Ёнхи себе на колени.

Ее бледная, лишенная всякого цвета кожа была на ощупь как воск, а теплые слезы текли по ее ввалившимся щекам.*

(*П.П. Это слезы Тэгёма, которые попали на лицо его матери)

- Мама! Мама! - отчаянно позвал Тэгём, но она не ответила. Такого никогда не было. Как бы он ни раздражал, она всегда отвечала ласковыми словами и нежной улыбкой, крепко обнимая Тэгёма.

Он протянул дрожащие руки. Рука мальчика, еще не полностью выросшая, накрыла опухшие глаза Ёнхи. Когда ее веки закрылись, она, наконец, стала выглядеть немного спокойнее. Печаль захлестнула его.

Мальчик плакал, держась за холодное тело матери. Он знал, что должен был быстро отвезти ее в больницу. Он знал, что должен был позвать кого-нибудь на помощь, но он не хотел отпускать ее, он хотел держать ее вечно.

* * *

Лишь позже Тэгём осознал, что весь этот процесс, который он никогда не мог понять в детстве, был способом изолировать Ёнхи от ее семьи.

Во время финансового кризиса Shinhae Financial в конечном итоге обанкротилась, исчезнув в безвестности истории. По мере того, как разворачивался крах компании, Ёнхи была вынуждена переехать в США. Ее семья, осознав ее исчезновение, предприняла несколько запоздалых попыток найти ее, но к тому времени все связи были разорваны.

Председатель Квон осторожно перевозил Ёнхи из одного места в другое, подальше от любопытных глаз ее семьи. Он заставил ее замолчать угрозами, лишив возможности сопротивляться, и все это под предлогом разрешения встретиться с сыном. Он отрезал ее от мира, ограничив нищетой под предлогом обещания воссоединить с сыном.

Так покойная Ёнхи увяла в одиночестве.

После смерти Ёнхи, как будто ожидая этого момента, Тэгёма перевели в престижную частную школу. Ему предоставили просторный дом, шофера и преданную домработницу. Каждый месяц переводили огромные пособия, этих денег было бы достаточно, чтобы Ёнхи никогда не пришлось умирать в одиночестве и страданиях.

Тэгём теперь питал глубокую ненависть к человеку, которого называл своим отцом.

Он ненавидел испорченную и мерзкую кровь Квон Кёнрока, текущую в его жилах, презирал корни, гены и родословную, которые составляли его существование.

***

Тэгём сонно открыл глаза. Он почувствовал очень легкий наклон кровати вместе со звуком шуршащих простыней. Это было странное ощущение.

Женщина села рядом с ним и тупо уставилась в воздух. Тэгём молча перевел взгляд.

Он мог почувствовать намек на смущение в тонкой спине женщины, как будто она пыталась вспомнить прошлую ночь. Она, казалось, была в равной степени смущена тем, что проснулась в чужой постели.

Его внимание привлек круглый затылок женщины. Ее шея была тонкой и прямой, а волосы завязаны в свободный пучок, с прядями, ниспадающими вниз.

В течение ночи она боролась, чтобы выдержать его грубые наступления много раз, пока, наконец, не потеряла сознание, с его набухшим членом все еще внутри нее. Она осталась с зияющей дырой.

Утренний свет уже начал пробиваться сквозь запотевшее окно. Женщина наконец пришла в себя и натянула одеяло, чтобы прикрыть голую грудь.

Следы укусов и синяки были по всей ее нежной спине. Он так сильно сосал ее тело, что следы доходили до самых ягодиц.

Я действительно был безумцем.

Пока Тэгём тихо бормотал, женщина пошарила вокруг и вытащила из-под своей задницы бюстгальтер, на котором лежала. Просунув руки в бретельки, она подхватила платье с пола.

Она быстро оделась, продолжая что-то искать, постоянно оглядываясь по сторонам в панике, словно маленький зверек, загнанный хищником.

Затаив дыхание и сведя к минимуму движения, она заглянула под одеяло и тихонько вздохнула. Наконец, отказавшись от поисков, она осторожно вылезла из кровати. Она и не подозревала, что Тэгём уже проснулся и наблюдает за ней.

Тэгём лежал на спине, вытянув руку под углом, и смотрел в спину Лисо, которая кралась к двери, словно грабитель. Когда она дошла до двери спальни, она на мгновение замешкалась, прежде чем щелкнуть выключателем. До этого спальня была ярко освещена всю ночь.

Когда свет погас, комната погрузилась во тьму. Свет снаружи спальни отбрасывал длинные тени, прежде чем исчезнуть. Дверь бесшумно закрылась.

Тэгём нервно потянулся рукой к тумбочке, когда тень женщины исчезла. Он включил свет в спальне с помощью пульта дистанционного управления. Ослепительно яркий свет полился с потолка.

Его голая грудь медленно поднималась и опускалась, вверх и вниз. Его дыхание, ставшее не ровным, снова успокоилось.

Сухое и пустое дыхание задержалось вокруг него. Тэгём закрыл глаза и положил лоб на руку, прежде чем внезапно встать с кровати и подойти к окну.

Он мог видеть Лисо, идущую по тропинке, ведущей от пристройки. Она шла спокойно, и ее волосы покачивались из стороны в сторону при каждом шаге. Тэгём пристально смотрел на волосы.

Он видел, как ее волосы двигались волнами, когда он всю ночь толкался, как сумасшедший, смешиваясь с ее рыданиями и всхлипами. Он помнил, как ее тонкая талия извивалась и боролась, чтобы вырваться из его хватки, пока он жадно пожирал ее внизу.

Кровь хлынула к нижней части тела.

А, блядь…

Тэгём с трудом сглотнул. Как будто этого было недостаточно, он почувствовал, как его член дергается и твердеет.