Онлайн чтение книги В пристройке не гаснет свет Lights Don’t Go Out in the Annex
Побочная история 2 глава 3

~ Эй, ты, сопляк. Ты серьезно не придешь?  

В телефоне громко раздался раздраженный голос Джинву.  

- Я же сказал, я не пойду. 

Тэгём ответил лениво, держа телефон между ухом и плечом; его тон был спокойным и невозмутимым.  

~ Ты сумасшедший ублюдок! Как сын может не явиться на похороны отца?! 

Председатель Квон скончался. Это был конец долгого и изнурительного пребывания в больнице. Ближе к концу он потерял сознание и цеплялся за жизнь на волоске. Некоторые шутили, мол, не умер ли он уже, но сам мужчина упорно продержался в течение года в вегетативном состоянии, прежде чем окончательно уйти из жизни.  

Как только Джинву услышал эту новость, он вылетел обратно в Корею из Соединенных Штатов. Он уже был в траурном зале, готовясь приветствовать гостей и организовывать обстановку. Понизив голос, чтобы его не услышали, Джинву прорычал в трубку.  

~ Люди уже сплетничали о том, что ты ни разу не были в больнице. Если ты даже не появишься на похоронах, они разорвут тебя на части. А если выйдут негативные статьи? 

- Ты ведь справишься, правда? Вечно могучий Ю Джинву.  

Джинву расстроенно и недоверчиво рассмеялся. Но, несмотря на раздражение, комплимент, казалось, смягчил его тон.  

~ Ты только и делаешь, что много говоришь. Всегда пытаешься меня ублажить. 

- Ты, вероятно, не знаешь этого, потому что невежественный, но в Корее есть поговорка, что нельзя приводить маленьких детей на похороны.  

Тэгём говорил, нежно целуя маленькую круглую головку младенца, которого держал на руках. Прошлым летом у них родился сын.  

По мере приближения предполагаемой даты родов Лисо все больше беспокоилась. Ребенок, довольный своим положением в утробе, решил появиться только в точно назначенный срок.  

К тому времени Тэгём взял отпуск, чтобы круглосуточно находиться рядом с Лисо и быть рядом в каждый момент, предшествующий рождению ребёнка.  

Эпидуральная анестезия сработала идеально, и персонал больницы не переставал хвалить, насколько гладко прошли роды для впервые рожавшей женщины. Однако для Тэгёма это вовсе не было похвалой.  

Видеть, как Лисо корчится от боли, как ее лицо бледнеет от агонии, в то время как он не может ничего сделать, кроме как беспомощно стоять рядом, было мучительным бессилием, которое он никогда не хотел пережить снова.  

Но в тот момент, когда Лисо взяла ребенка на руки, она, казалось, забыла о боли. Теперь, спустя полгода, она уже намекала на планы о втором ребенке.  

Всякий раз, когда она говорила, как было бы здорово иметь детей близкого возраста, Тэгём тайно покрывался холодным потом. Мысль о том, что нежное тело Лисо так скоро выдержит еще одну беременность, была невыносимой. Он даже не оправился от чувства вины за первую беременность, и хотел ударить себя за то, что стал ее участником.  

Он пытался убедить ее не торопиться, ссылаясь на заботу о здоровье, но не был уверен, как долго сможет продержаться. Лисо могла быть на удивление упрямой, когда чего-то хотела.  

«Мне и одного ребенка более чем достаточно», - подумал он.  

Тэгём снова поцеловал теплую макушку младенца. Отчетливый запах детской смеси, смешанный с уникальным запахом ребенка, наполнил его нос и растопил сердце.  

Тем временем Джинву на другом конце провода все еще что-то бормотал себе под нос.  

~ Это правда? Я никогда о таком не слышал… Это потому, что люди боятся, что привидения прицепятся к младенцу на похоронах? Это было бы плохо… этот старик был таким злобным, что, наверное, даже после смерти будет преследовать людей.  

Как только Джинву, казалось бы, принял объяснение, он резко вышел из себя и снова задал вопрос.  

~ Подожди минутку! Квон Тэгём, ты не веришь в суеверия и бабушкины сказки! Ты всегда говоришь, что это беспочвенная чушь. Так почему ты вдруг об этом заговорил? Ты что, издеваешься надо мной?  

- Я решил начать верить сегодня.  

~ Что? Ты сумасшедший ублюдок… Верить во что? Ты просто делаешь то, что тебе выгодно… 

- Я вешаю трубку. Доюн плачет.  

Малыш, который совсем не плакал, моргнул своими нежными глазами, как будто понял, что его имя было упомянуто. Затем Доюн улыбнулся, его крошечные губки очаровательно изогнулись. Он был таким неотразимо милым, как и его мать, Лисо.  

Тон Джинву мгновенно смягчился.  

~ Доюн плачет? О нет, это нехорошо. В любом случае, ладно. Позаботься о нем. Скажи ему, что дядя Джинву придет навестить его позже. 

Джинву всегда было легко манипулировать, особенно теперь, когда он был одержим своей ролью дяди.  

Тэгём закончил разговор и передал Доюна няне. Малыш дергал короткими ручками и ножками, устроившись на груди няни, его крошечные ручки ерзали.  

Подавляя желание игриво покусать пухлые пальчики ребенка, Тэгём вместо этого поцеловал мягкую тыльную сторону руки сына. Доюн, который обожал отцовские ласки, расхохотался.  

Его треугольно открытый рот напоминал голодного воробья. Даже то, как он пускал слюни из уголков своих маленьких пухлых губ, было невыносимо умилительно.  

- А, пришло время кормить Доюна. 

Добродушно сказала няня, вытирая подбородок ребенка чистой тряпочкой.  

- Я отнесу его покормить смесью.  

- Пожалуйста, так и сделайте.  

Тэгём наблюдал, как Доюн лопочет, пока его уносят. Затем, взглянув на свою рубашку, заметил, что она уже была испачкалась слюной ребёнка за то короткое время, что он держал его на руках. Слабо улыбнувшись, он направился наверх.  

 

В гардеробной Лисо, сидевшая перед зеркалом, тепло его поприветствовала.  

- Нам пора собираться на похороны, да? Я уже выбрала тебе наряд. Иди переоденься.  

Одним из маленьких хобби Лисо было выбирать одежду для мужа. С его пропорциональной фигурой все выглядело так, будто было сшито специально для него, и ей нравилось его одевать.  

Обычно его наряды подбирал личный шоппер в соответствии с его графиком, поэтому Лисо редко имела возможность сделать это сама. Она дорожила этой редкой возможностью.  

Не говоря ни слова, Тэгём начал расстегивать рубашку и подошел к Лисо сзади, уткнувшись лицом в ее шею. Его теплый язык нашел там точку пульса, и когда он нежно укусил, плечи Лисо слегка вздрогнули.  

- Ах… 

Как хищник, медленно загоняющий свою жертву в угол, Тэгём не колебался, когда посасывал ее ухо. Он нежно покусывал нежную мочку, дразня ее, прежде чем просунуть язык в ухо.  

- Тэгём, подожди… хнг…  

Лисо невольно застонала, и почти сразу же его большие руки скользнули ей под мышки, нежно обхватывая грудь.  

- Ах… Тэгём, не трогай мою грудь… Хгх…  

Тэгём пристально наблюдал за реакцией Лисо в зеркале, расстегивая пуговицы ее блузки. Его пальцы скользнули внутрь, ловко стягивая кружево бюстгальтера.  

Он обнажил грудь, вытащив ее из-под бюстгальтера, и уставился на нее через зеркало. Зажав соски между пальцами, он начал их тереть, заставляя спину Лисо невольно выгнуться.  

Когда он наконец перестал дразнить соски и вместо этого обхватил всю грудь, Лисо издала тихий, дрожащий всхлип.  

Ее дыхание стало прерывистым, а покрасневшие глаза поднялись, чтобы встретиться со своим отражением. Отвлеченная ощущением его языка, скользящего по уху и шее, она внезапно осознала свой растрепанный вид в зеркале.  

Ее аккуратно заправленная блузка теперь была широко распахнута на груди, образуя ромбовидный разрыв. Ее грудь, вытащенная из бюстгальтера, были сдавлена и искажена в смущающей манере руками Тэгёма. Бледная плоть, вылезающая между его длинными прямыми пальцами, выглядела непристойно и развратно.  

- Тэгём, пожалуйста… остановись… Нам нужно уходить. Если мы опоздаем…  

- Давай не пойдем. Давай просто останемся и повеселимся вместе.  

- Что... что ты говоришь? Мы не можем пропустить похороны!  

- Джинву с этим разберется.  

Лисо уставилась на мужа, который открыто выражал свои несвоевременные желания, с недоверием. Прежде чем она успела что-либо сказать, Тэгём схватил ее за подбородок и прижал их губы друг к другу.  

Его горячий, толстый язык скользнул, как змея, агрессивно сплетаясь с ее нерешительным. Их дыхания смешались, слюна перемешалась, когда поцелуй стал глубже. К тому времени, как ее разум догнал происходящее, она обнаружила, что ее поднимают на его колени.  

Только когда она начала задыхаться, а дыхание застряло в горле, Тэгём наконец отпустил ее язык. Пока она тяжело дышала, он не смог удержаться и уткнулся лицом ей в грудь.  

Теперь полностью эрегированный сосок скользнул в его рот, и Тэгём начал жадно сосать. Крепко держа за талию, он с жаром пожирал ее грудь.  

- Ах! Хнгх…  

Разряд электричества прошел через соски глубоко в грудь. Бедра Лисо невольно поднялись, а спина выгнулась в ответ.  

Сделав глубокий вдох, Тэгём поднял на нее глаза и произнес.  

- Ты знаешь, что все еще вырабатываешь молоко, Лисо?  

Поскольку он все еще держал ее грудь во рту, его голос вырвался как низкий, приглушенный рокот. Это было неотразимо чувственно и провокационно.  

- Э-это потому что… ты продолжаешь сосать их каждый день…  

- Как я могу этого не делать? Ты такая красивая, это сводит меня с ума. Честно говоря, я думаю, что это твоя вина.  

Бессовестно перекладывая вину, Тэгём снова уткнулся лицом в грудь. Волны покалывающих ощущений нахлынули на неё, когда Лисо поспешно схватила его голову, издав долгий стон.  

В тот день похороны председателя Квона прошли без присутствия его преемника.