Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 153

Глаза Рудии расширились от удивления из-за его неожиданных действий. У неё высокий рост. Соответственно, и вес немаленький. Никогда ещё её не поднимали так легко и так стремительно. Рудию не бросили на кровать, а осторожно опустили. Словно она была пёрышком. Её тело погрузилось в мягкие и гладкие простыни. Альтерис без особого труда снял с неё одежду. Когда платье из тонко вытканного льна сняли, осталось только нижнее бельё. Как только Рудию обнажили, её плечи задрожали, хотя холодно ей не было. Его ладонь нежно провела по плечу. Жар от него будто заставлял холод отступать.

Альтерис наклонился, откинув волосы Рудии за шею. Его губы нежно коснулись её шеи, засасывая. Рудия испустила утомлённый вздох, в котором смешались жар и сладость. Она легонько толкнула его в плечо и затаила дыхание. Тело у него оказалось воистину твёрдым. Поначалу, когда она приложила всю свою силу, казалось, что он не сдвинется с места, но чуть погодя мужчина послушно отодвинулся. Какое-то время они смотрели друг на друга, словно готовясь к бою. Голубые глаза потемнели. Нижняя часть её живота непроизвольно покалывала от неприкрытого желания. Силы покинули Рудию в необъяснимом ожидании.

Она слегка опустила глаза, и он наклонился. Кончик его носа коснулся её, Альтерис наклонил голову, и у неё перехватило дыхание. Ах. Этот человек. Нет, дракон. Он очень талантлив в поцелуях. Не просто случайные толчки или рывки, а настоящий клубок. Её голова наполнилась жаром. Дрожь пробежала по позвоночнику, добравшись до копчика. Большая, горячая рука провела по телу, вызвав табун мурашек. Как только поцелуй закончился, горячее дыхание вырвалось наружу. Он обхватил её за щёки и, казалось, внимательно изучал выражение лица, а затем рассмеялся. По-звериному.

«Меня съедят».

«Дракон-людоед».

Он снова поцеловал её, повалив на кровать. Волосы рассыпались на прохладных, гладких простынях. Рудия не могла понять, щекочут ли её прикосновения пальцев к обнажённой коже или возбуждают. Помыкаться перед кем-то — не про неё, поэтому в ответ она обвила руками его шею. Из глубины горла мужчины вырвалось рычание. Словно перед ней действительно дракон. Она тихонько рассмеялась, и в ответ он крепче прижал её к себе. Поцелуй углубился.

«Ах».

Неужели зря спровоцировала? Вскоре после этой мысли её унёс вихрь нирваны.

❖ ❖ ❖

Альтерис медленно провёл тыльной стороной ладони по обнажённому плечу Рудии, которое виднелось из-под одеяла. Она крепко спала, обхватив подушку. Коснувшись плеч, следом он провёл по белоснежной спине, а после спустился к талии. Будто от щекотки, Рудия задрожала. Она пробормотала:

— Уходите.

— Ты выходишь за границы дозволенного по отношению к мужу.

— Вы тоже выходите за границы дозволенного.

Заворчав, Рудия натянула на себя пуховое одеяло. Повернув голову, она увидела на лице Альтериса томное, удовлетворённое выражение. Дело не в ненавистном супруге. Она обычный человек. Соответственно, и выносливость у неё средняя. Хотелось бы, чтобы до него дошло. Рудия не горела желанием становиться императрицей, которая отлёживает бока с первого же дня, но без сна силы не восстановятся.

«Нет, которая вообще не вышла из спальни в первый день, не так ли?»

Камердинер закашлялся, предположительно чтобы разбудить их, но с тех пор, как Альтерис, споткнувшись, выбежал из комнаты, никто не заходил.

«Причина моего настроения в том, что мне было хорошо в постели».

Раньше Рудия думала, что отношения — это просто возможность для мужчин чувствовать то, что им хочется. Но этот мужчина очень хорошо сочетается со словом «бесподобный» в любовных романах. Рудия взрослая женщина и даже родила ребёнка после замужества. Она не из тех, кто скажет: «А-а, божечки, как стыдно, как же быть», — но могла и проявить скромность до определённой степени. Вот именно, что до определённой степени.

«Я не хочу чувствовать себя маленькой лодкой, попавшей в шторм».

Альтерис был чертовски хорош. Настолько, что любые вопросы, дискуссии или возражения отпадали сами собой. Ей ненавистно беспомощно подвергаться удовольствию, вот она и перешла в наступление, считая, что нападение — лучшая защита, но быстро пала под его натиском. В конце концов, Рудия эмоционально признала своё поражение.

«Не странно ли называть это поражением? — Она попыталась приподняться, но не смогла и опустилась на мягкую подушку. — На самом деле, всё не так уж и плохо».

Самым большим сторонником внезапно появившейся императрицы является император. Источник власти Рудии — милость Альтериса. И нет более явного проявление благосклонности, чем то, что император не покидает спальню императрицы

«Но этого достаточно».

Разве может быть недостаточно?

«У меня даже нет времени увидеть Лирику?»

Альтерис усмехнулся и поднялся под пристальным взглядом Рудии. Будто ни в чём не бывало, он вышел нагишом, — и честно этим гордился, — надел халат и обратился к ней:

— Поспи ещё немного.

Альтерис громко рассмеялся над выражением её лица, которое было столь показательным, и вышел из спальни. Рудия снова легла. Тепло всё ещё сохранилось в её сонном теле.

«Пора вставать».

Она заставила себя подняться, после чего позвонила в колокольчик, и прибежали служанки. Рудия холодно улыбнулась, увидев старшую горничную.

«А теперь начнём».

Прежде всего ей нужно сменить служанок во внутреннем дворце. Без высокопоставленной женщины здесь царил полнейший беспорядок. Главная горничная не была Сол, а значит нужно будет пригласить человека из семьи Сол на эту должность. По возможности Рудия собиралась заменить всех служанок и прислуг, даже поваров, работающих на кухне. Некоторые говорят, что лучше осуществлять план шаг за шагом, но она не собиралась этого делать. Рудия знала всё, и теперь у неё титул императрицы.

«Мне нужно торопиться».

Она тяжело вздохнула, принимая горячую ванну.

❖ ❖ ❖

Рабочие навыки Рудии были поразительны. Она даже подготовила убедительный отчёт и принесла его Альтерису. Её умелое отношение вызывало предположение, что ей уже доводилось пару раз становиться императрицей по контракту. Альтерис поднял бровь, изучая бумаги.

— Ты легко справилась. Откуда у тебя доказательства хищения?

— Я просмотрела всевозможные записи.

Рудия слегка зевнула. Когда она вручила ему документ, он задался вопросом, что это такое, но содержимое оказалось весьма интересным. Рат определённо будет того же мнения. Она находила недостатки в различных инцидентах, происходивших во дворце, и заменяла прислугу, как приливы и отливы.

Фрейлина императрицы — почётная и благородная должность, которую можно рассматривать как мост к тому, чтобы стать самым близким другом императорской семьи. Но Рудия появилась из ниоткуда. У неё нет ничего: ни родословной, ни какой-либо поддержки. Напротив, если рассматривать только статус до того, как она стала императрицей, то служанки имели более высокий статус.

Рудия просто схватила этих людей, встряхнула их и прогнала. Она восстановила старшую горничную Сол и выбрала новых служанок для себя. Со стороны дворян могли последовать протесты, но у них было так много веских доказательств, что никаких протестов пока не поступало. Альтерис больше всего был удовлетворён этим фактом.

«Лучше всего не раздражать лишний раз».

Рудия перевернулась к нему лицом. Её обнажённая нога естественно легла поверх его. Альтерис обратил на неё свой взор, встретив взгляд Рудии напрямую. И всё же это было удивительно.

— Что?

— Не позволяйте моей дочери работать в вашем кабинете.

— Я думал, что разговор окончен. И тебе прекрасно известно, что это полезно во многих отношениях.

Рудия нахмурилась.

— Это не плохо, что ребёнок из семьи Сол привязан к Лирике. И во многих отношениях неплохо быть возведённой в статус принцессы. Но это не значит, что я хочу перегружать свою дочь.

— Что значит перегружать? Я слежу за тем, чтобы она каждый день перекусывала.

— Вы собирались заставить её работать, даже не дав ей поесть?

— Неужели тебе обязательно нужно всё перековеркать, чтобы почувствовать себя лучше?

— Я просто удостаиваюсь?

— По моему мнению, — произнёс Альтерис, сделав вид, что глубоко задумался, — тебе просто не нравится, что Лири проводит со мной время?

— Лири? Только я могу называть её Лири?

Разъярённая Рудия приподнялась. Единственное, из—за чего она так злилась, была её дочь. Но это всё равно не повод злиться перед императором. С его губ сорвался смешок от нелепости происходящего.

— Лирика — моя дочь.

«Моя дочь», — из-за этих слов он отложил документы. На ум ему пришла не Лирика, а Атиль. Голубые глаза, так похожие на его. Потомок, созданный из крови, плоти и костей дракона. Каждый раз, глядя на Атиля, он испытывал смешанные чувства. Часто Альтериса одолевало желание убить Такар, хотел он того или нет. Сильное желание превратить всю империю в море огня и погрузить под море деревьев. Он хотел отомстить Такар. Хотел потерять рассудок и отдаться кипящей ярости, разорвать его на части и почувствовать вкус крови.

Поступил бы так человек или эти чувства усилены из-за того, что он дракон? Альтерис не мог сказать наверняка. Самое смешное, что он до сих пор отчётливо помнил, каково быть настоящим драконом, когда эмоций не существовало. Воспоминания о времени, когда он мог видеть суть и оценивать её без эмоций, теперь стали всего лишь воспоминанием.

«Как бы я поступил тогда?»

Если отбросить эмоции, то наказание, возможно, было оправданным. Но Такар давно умерла. Коллективной ответственности на острове никогда не существовало. Жертва жива, а преступник мёртв. Но потомство выжило. Кровные родственники вызывали у него странное чувство. Дракон всегда один. Будучи независимым и уникальным существом, дракон не размножается, поэтому у него нет полового влечения или чувств к своей семье. Его тело не способно зачать потомство. В то время как Такар сделала это возможным «физически» и «магически».

Атиль остался с меткой силы, знаком того, что он дитя дракона. Это вызывало в Альтерисе необъяснимые эмоции. Всякий раз, когда Рудия заявляла, что «Лирика — моя дочь»… Что ж. Должен ли он называть Атиля «моим ребёнком»? Альтерис задавался этим вопросом. Затем, словно услышав его мысли, Рудия произнесла:

— Почему бы вам не позаботиться об Атиле?

— Я достаточно забочусь о нём.

— Достаточно?

— Как и обещал.

Он обещал, что Атиль станет императором, поэтому защищал его от смерти и собирался передать ему трон. Разве этого не достаточно для того, чтобы сдержать обещание?

Рудия уставилась на Альтериса. Иногда он задавался вопросом, о чём думает его похожая на кошку жена. Она тихонько хмыкнула, издав нечленораздельный звук, и тяжело вздохнула.

— На самом деле, я не достаточно хорошая мать, чтобы что-либо советовать.

Альтерис не ожидал этих слов. Их взгляды встретились, и она пожала плечами.

— Вот почему я стараюсь.

Он посмотрел на Рудию, а затем перевёл взгляд на документы.

«Не к себе, а к Атилю».

Не как к представителю той же расы. А более человечно, ласково и мягко.

«То есть, как к Лирике?»

Похоже, дочь нужна ей гораздо больше. Лирика ещё совсем ребёнок, но очевидно, что её доброта естественна. Кроме того, разве Атиль и Лирика не являются самыми близкими членами семьи в семейном регистре? Как-то Альтерис услышал, что она пригласила его на чай, но он отказался.

«Может, устроить им пикник вместе?»

Люди не могут выжить без общения с другими людьми. Они выжили и развились, сформировав общество. Люди — животные, которые живут во взаимоотношениях.

Глядя на отчеты, Альтерис видел, что Атиль становится всё острее и чувствительнее. Разве ему не нужен рядом с собой такой же ребёнок, как Лирика? Стыдно оставлять это дело малышке, и Рудия пришла бы в ярость, если бы узнала… Впервые он решил действовать ради Атиля.

❖ ❖ ❖

Альтерис был не в духе. В кабинете стояла тишина, слышался только шелест бумаги. Слова Рудии всё ещё звучали в его ушах.

— Не заставляй Атиля делать это только потому, что ты не доверяешь людям!

Почему этот возглас так отразился на нём?

«Будто пронзили».

Та его часть, над которой властвовал дракон, даже в гневе обращала его чувства в холодную и безразличную смесь.

«Не доверяю людям».

Что ж, причина настроения проста. Но после краткого изложения Альтерис немного взволновался. Он даже не ожидал, что она будет заботиться об Атиле. Рудия оказалась очень хорошей императрицей по контракту. И жалованье у неё вполне достойное. Но одно дело — быть хорошей императрицей, другое — возиться с Атилем. Но разве можно говорить об императрице и наследном принце как о чём-то раздельном? Должна ли она так поступать лишь из-за контракта?

 «Нет, думаю, нет».

Альтерис вздохнул. Он и не подумал бы, что они будут ссориться из-за ребёнка.

Пребывавший в глубокой задумчивости император спросил:

— Думаешь, я суров к Атилю?

Рат вскинул голову. Он как обычно работал, как вдруг услышал неожиданный вопрос. Сандар некоторое время молчал. Ему нужно было сначала выяснить, хочет ли собеседник получить ответ или нет.

Альтерис продолжал говорить с молчаливым канцлером:

— Я придерживаюсь мнения, что опыт — лучший учитель.

Канцлер нахмурился от слов императора. Прежде всего, его порадовало, что Альтерис не пренебрегал Атилем от скуки или по злому умыслу. Возможно, у него был странный способ обучения. Верно, что опыт — хороший учитель, но разве это не значит, что нужно испытать всё? Пока не прикоснёшься к огню, не узнаешь о том, что он горячий.

Не так давно рыцарь, сопровождавший Атиля, попытался убить его. Если для Рата это было настоящим шоком, то что говорить о наследном принце? Его жизнь действительно была в опасности. Каким-то образом императрица вмешалась, и всё закончилось хорошо, но…

«Уже столько шпионов успели внедриться во дворец?»

Если задуматься, она не обычная императрица.

Рат кашлянул и изложил своё мнение в лёгкой манере:

— Я полагаю, что Его Высочество Атиль ещё молод…

— Молод?

— Да, молод. Не похоже, чтобы он заметил что-то подозрительное в рыцаре, не так ли?

— Когда рядом есть люди, нужно замечать всё.

— Нет, он ещё молод для подобного.

Не слишком ли говорить маленькому ребёнку, чтобы он всегда был начеку и опасался даже давнего сопровождающего?

— Было бы неплохо предупредить его заранее.

Боль от предательства человека, с которым вы были вместе долгое время, не так-то легко забыть или пережить. Будет лучше, если это возможно, вырастить ребёнка без этой боли и переживаний.

Альтерис пожал плечами.

— Невозможно научиться в полной мере тому, чего не испытал.

— Но люди не могут испытать всё. Разве не в этом суть образования?

«Если переусердствовать, то это может привести к тому, что он перестанет доверять людям».

Что может быть сложнее, чем монарх, который не доверяет людям? Без доверия ничего не выйдет.

«Кстати, не думал, что услышу об Атиле из его уст. Он сказал, что поссорился с императрицей из-за него, и, видимо, это правда».

Рат тяжело сглотнул.

— Я никогда не думал, что быть императором так скучно, пока не попал во дворец.

Альтерис тихо пробормотал слова тоном и погрузился в раздумья. Он вспомнил вчерашний рассказ Пая, который сказал, что наследный принц в порядке благодаря принцессе.

«Забавно. Забавно, когда тебе не помогают, а ты помогаешь себе сам».

В этот момент дверь открылась, и вошёл Тан, неся в руках стопку бумаг.

— Доброе утро.

— Скоро обед.

Тан ответил невозмутимо на слова Рата:

— Если вы не обедали, значит, завтрак.

Поскольку работа рыцаря — командующего гвардией, — предполагала много бумажной волокиты, он часто появлялся в кабинете. На самом деле, Тан мог бы оставаться рядом с Альтерисом в качестве сопровождающего, но тот как-то сказал: «Это раздражает, оставь меня». И вот он устроился на удобную работу полусопровождающего-полусотрудника.

— Как ты думаешь, я слишком суров к Атилю?

Вопрос Альтериса долетел до Тана, и тот перевёл взгляд на Рата. «О чём он толкует?» — вот что было написано на его лице. Рат пожал плечами, уклонившись от ответа, и Тан нахмурился. Он опустил стопку бумаг перед Альтерисом и произнёс:

— Вы зашли слишком далеко. Такими темпами вы доведёте Его Высочество до паранойи.

Хотя содержание не очень хорошее, тон освежающий. Альтерис нахмурился, но ничего не сказал.

— Потому что вы не доверяете людям.

Эта фраза до сих пор свежа в памяти.

«Не доверяю людям».

Рудия уже знала, что он дракон. Это было новое ощущение. Если бы кто-то другой сказал о его недоверии к людям, он мог бы отмахнуться со словами: «Я дракон, поэтому по своей природе я отличаюсь от тебя». В устах знакомого человека это звучало иначе.

«Может быть».

Он скрестил руки.

«Нет, не недоверие».

Альтерис усмехнулся.

«Ненависть, полагаю».

Правильнее было бы сказать «ненависть», а не «недоверие» к людям.

Тан продолжил говорить, не зная, как расценить его смех:

— Хорошо, если дети будут расти сильными, но если они не смогут отползти от обрыва, разве это не станет большой проблемой?

Рат посмотрел на Вульфа. Если он скажет ещё что-нибудь, то может переступить черту. Тан пожал плечами и промолчал. Рат кашлянул и сменил тему.

— С новой императрицей-матерью стало легче. По крайней мере, дворяне отвлеклись.

Императрица прекрасно устроилась, и приёмы, которые она проводила, были безупречны. В социальных кругах существовал чёткий разрыв между императорской и аристократической фракциями. Даже если стараться не создавать разногласий, оно всё равно возникало.

Императрица и герцогиня Барат. Социальные круги разделились на две стороны. Вполне естественно, что под абсолютной властью императора императрица стала вершиной светской жизни. Скорее, удивительно, что аристократическая фракция подняла голову в светских кругах и восстала против императрицы. Конечно, у них существует чёткий центр притяжения.

«Герцогиня Барат».

Когда Альтерис впервые её увидел, он еле сдержал смех. Не из-за внешности или повязки на глазах, а из-за того, что таилось внутри неё. Сколько людей она поглотила? Барат, поглотивший столько людей и до сих пор застрявший в человеческом облике, и он сам, бывший драконом, но ставший человеком. Кто из них более человечен? Возможно, ни тот, ни другой. Или он? Или всё же она? История рода Барат, которую он изучил из интереса, оказалась очень увлекательна.