Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 156

«И потом я узнала, что тот ублюдок не умер, а просто сбежал». 

Рудия посмотрела на Альтериса и слегка улыбнулась. 

— Вы, наверное, хорошо осведомлены о моём муже и семье, поскольку провели расследование, и знаете, что они удивительные существа. 

Её голос невольно стал немного оживлённей.

— Поэтому с тех пор я не верю в любовь. Я думала, что единственное, в чём можно быть уверенным, — это деньги и власть. 

Она откровенно поделилась с Альтерисом частью своих мыслей. Небольшое признание в своих истинных чувствах очень полезно для отношений.

После этого, в трущобах, Рудию заприметили благодаря её красоте. Она привлекла внимание аристократов. Сначала её просто использовали как шпионку. Но Рудия научилась в полной мере использовать свою внешность в своих интересах. Она жадно поглощала знания и использовала всё, чтобы выжить.

Только тогда Рудия осознала, какое огромное влияние может оказывать её внешность. Ей не потребовалось много времени, чтобы из шпионки превратиться в уважаемую леди и прийти к власти. Однако то, что она приобрела, в конечном итоге оказалось лишь песчаным замком. Самое дорогое было рядом с ней с самого начала. 

«Лирика».

Рудия слабо улыбнулась. Эта улыбка исходила из глубин сердца. Альтерис на мгновение был заворожён. С нежностью, будто увидев нечто ослепительное, она произнесла:

— Так было до тех пор, пока я не узнала, что Лирика меня любит. 

Хотя это высказывание было тонким и неоднозначным, Альтерис решил не заострять на нём внимание. Рудия даже не до конца осознавала этого. Воспоминания о тех событиях каждый раз приносили ей боль, но так лучше, чем позволить себе забыть. Существуют вещи, которые нужно помнить, даже если они причиняют страдания.

Она поняла, что любовь существует, только после того, как потеряла дочь. Не потеряй она её, никогда бы не узнала. Лирика не пыталась донести до неё свои чувства с помощью убедительных слов, гнева или наставлений. Она просто долго ждала и терпела до самого конца.

«Так что в этот раз…»

Сама она старалась сдержаться. Прилагала усилия. Если сказать, что она учится чему-то у своей дочери, все рассмеялись бы, но Рудия пыталась учиться у Лирики. 

— Так что, даже если вы семья, без взаимных усилий нет никакого смысла. 

— В конце концов, вывод пришёл сам по себе.

Другими словами, сколько бы Альтерис ни говорил, что он и Лирика — семья, это бесполезные слова, поскольку слова без дела не имеют значения.

Улыбнувшись, Рудия сменила тему:

— В любом случае, чтобы не чувствовать себя одиноким, нужно приложить усилия. 

После своих слов она задумалась и добавила свои мысли:

— Возможно, изначально человек по своей природе одинокое существо. И поэтому мы нужны друг другу.

Альтерис молча выслушал историю Рудии. Прежде он верил, что одинок из-за того, что он дракон, потому что нет никого, кто мог бы его понять, и нет никого, подобного ему. Но Рудия говорила, что такова уж человеческая природа, и поэтому надо пытаться находить друг к другу подход.

Альтерис попытался что-то сказать, но замолчал. Он чувствовал, что слова не смогут в полной мере передать значительную часть того, что ему пришлось испытать. Тем не менее, Альтерис также получил неожиданный результат. Теперь он понимал, почему она совершенно не интересовалась его любовными песнями. Дело в тех следах, оставленных тем подонком.

«Действия говорят громче слов».

Он осознал, что стал гораздо серьёзнее воспринимать эту игру, которую начал в шутку. Однако это не значит, что ему хотелось её любви. Дракон внутри него указывал на его замешательство и противоречие, но он не мог понять, в чём дело.

— Ты по-прежнему думаешь, что я не доверяю людям? — спросил Альтерис.

— Разве нет?

Рудия переспросила, и ей пришёл встречный ответ.

— По-моему, ты относишься к людям с большим недоверием, чем я. 

От этих слов на губах Рудии мелькнула усмешка.

— Ты никогда не был слабым, поэтому не знаешь, насколько жестокими могут быть люди к слабым.

Альтерис принял оскорблённый вид. Никогда не был слабым? Рудия прыснула со смеху.

— Ах, конечно, дракон стал человеком. Хотя это и было шокирующим упадком для дракона, в любом случае теперь ты человек, и поэтому я сравниваю тебя с другими людьми. Ты слаб для дракона, но как человек ты самый сильный.

— Если не считать волшебников.

— С ними же покончено?

Иногда, когда от нее исходила такая грубая речь, Альтерис вновь осознавал, что она родом из трущоб.

— …Это верно.

Вспоминая Лирику, он слегка отвёл взгляд. Рудия пожала плечами. Ей не было нужды подробно рассказывать ему о страданиях слабых, да и она не горела желанием.

Рудия сменила тему:

— Не пора ли нам выйти? Мне жарко. Ты тоже весь раскраснелся.

— Давай.

Не задавая дальнейших вопросов, Альтерис выбрался из ванны и взял свой халат. Он помог Рудии встать из ванны и осторожно надел на неё халат. Подняв немного шатавшуюся жену, мужчина вернулся в спальню, где уже аккуратно прибрались.

Даже не вытерев свои мокрые волосы, Рудия бросилась на мягкое и пушистое постельное белье. Уставшая, после принятия ванны, она вскоре погрузилась в сон. Альтерис, понаблюдав за ней, вышел на балкон. Ночной воздух был прохладным. Стоило закрыть глаза и снова ощущался жар. В наполненном его силой дворце он мог определить любое движение.

— Ты никогда не был слабым.

Эти слова заставили его вспомнить прошлое. То долгое одинокое время в пустыне. Прошло триста лет, как Инро помог ему сбежать. Он скрывался от людей, живя в укрытии. Были времена, когда ему хотелось бродить от оазиса к оазису и исчезнуть в песке. Были времена, когда ему хотелось всех убить. Мучительно, больно и голодно.

«Если подумать, это естественные страдания, которые испытывает человек».

Хотя он никогда раньше не испытывал подобной боли, стоило ли оно того, чтобы нести в себе всю эту горечь на протяжении трёхсот лет?

«Нет. На самом деле…»

Со временем эта боль притупилась. Скорее он привык к ней, как и любой другой человек, привыкший ко многим вещам. Так продолжалось до тех пор, пока потомок Такар не пришёл к нему и не стал отчаянно умолять приехать во дворец ради защиты ребёнка.

— Прошу вас. Окажите милость вашим потомкам.

Альтерис усмехнулся.

«Я почувствовал себя несколько высокомерно».

Он испытал злость, но в то же время и радость. Как же назвать этот вихрь эмоций? Он радовался тому, что кто-то узнал его и нашёл. Однако именно факт, что это был потомок Такар, вызвал в нём гнев. Несчастье сменялось на счастье, а счастье — на несчастье. Он злился, потому что стыдился, а стыдился, потому что злился. Альтерис думал, что больше не способен что-то испытать, потому что давно похоронил все чувства, но при появлении потомка Такар эмоции всплыли с новой силой. Тем не менее, он всё же пришёл во дворец.

«Было ли мне одиноко?»

Альтерис задавал себе этот бессмысленный вопрос, потому что не хотел признавать, что ему «на самом деле было одиноко». Дворец оказался раем для чудовищ, и для защиты Атиля ему не оставалось ничего другого, как подчинить и подавить всё вокруг силой. А император всегда один.

Тан и Рат — хорошие люди и преданные подданные. Но на этом всё. Хотя они и догадываются, что он не обычный человек, их это, в сущности, не заботит. Важно лишь, чтобы могущественный император стабильно управлял империей. Альтерис таковым и был. Слова Рудии верны. Если говорить о силе, то он сильнее всех в этом мире.

«Как-то неловко».

Альтерис рассмеялся от неловкости, подумав: «Неужели я тянул с этим триста лет?» Женщина, которая лучше всех знала, что он силён, позаботилась о нём и спросила, не одиноко ли ему. Так и есть. Он сильнее всех. Живёт вечно. И обладает огромной властью как император. Но это не значит, что он не одинок.

Вырвался слабый смех, и Альтерис открыл глаза. Теперь, когда он сам признал своё одиночество, он собирался подождать и понаблюдать, чем закончится этот контрактный брак.

«Времени ещё много».

Ничего страшного, если это закончится шуткой. Не имеет значения, если ничего не произойдёт. До совершеннолетия Атиля ещё предостаточно времени. Хотя, для него это совсем немного. Он дракон и будет жить вечно. 

Альтерис медленно закрыл дверь балкона и вошёл внутрь. Ступая по мягкому ковру, он подошёл к кровати. Даже в темноте его глаза могли различать объекты так же хорошо, как и при свете дня. Он долго смотрел на крепко спящую Рудию.

«Ты говорила, что стоит попробовать почувствовать всё хорошее в том, чтобы быть человеком».

Хотя Альтерис прожил так долго, он не знал, как назвать это чувство. Он мог бы привести десятки причин, почему это чувство возникло. Нет, этому чувству не требовалась ни одна причина.

Альтерис смотрел на Рудию до самого рассвета. Удивительно, но это вовсе не было скучно. На следующий день, когда Рудия пожаловалась, что простудилась, он чувствовал себя немного виноватым, потому что ему самому стало намного лучше.

❖ ❖ ❖

Времена года быстро менялись. Интересно, что два года, проведённые в браке с Рудией, оказались более захватывающими, чем долгие годы после того, как он стал человеком. Любимым местом Альтериса во дворце был личный сад для членов императорской семьи. Это место, где возвышаются прекрасные клёны, настолько тихое, что даже если зайти сюда ненадолго, создаётся ощущение, будто вы попали в дремучий лес.

Ш-ш-ш–

Листья шуршали под тяжестью веток, и слышалось щебетание птиц, не нарушающее тишину. Даже когда деревья качались, а птицы пели, это не могло нарушить суть тишины, царившей в лесу. Массивный каменный стол и каменный стул, стоявшие здесь, также стали местом, которое Лирика часто посещала. В тени высоких деревьев Альтерис и Лирика сидели рядом и разговаривали.

— Как тебе настоящий бой?

Лирик вздохнула в ответ на его вопрос. Такая малышка, а вздыхала очень убедительно. Это напоминало благородную манеру, как у Рудии. Поскольку она всегда была рядом с матерью, похоже, ей передалась её манера естественным образом.

— Это был беспорядок. Если бы вы, Ваше Величество, не прибыли, были бы проблемы.

Урок проводился после того, как в столице появились магические звери и всё перевернулось с ног на голову.

— И, к счастью, рядом была Тиаре. Я бы точно не смогла так быстро бегать.

Лирика с тоской посмотрела на свои короткие конечности, и это показалось императору забавным, поэтому он рассмеялся. Приближался праздник охоты, и ему нужно было основательней заняться обучением Лирики. Артефакт волшебной девочки, по его мнению, был великолепной идеей.

«И…»

Как он уже не раз чувствовал, количество магической силы, которой обладала Лирика, необычайно. Сначала Альтерис думал, что она просто время от времени проявляет магические способности, но чем больше он её обучал, тем яснее становилось, что у неё нет предела в магической силе. Поэтому он намеренно наложил на кулон заклятие.

«Возможно…»

Возможно, Лирика тот самый волшебник, который сможет снять с него проклятие и вернуть в драконье обличье.

«Но она ещё слишком мала».

У него не было намерения заставлять десятилетнюю девочку применять такую мощную магию.

Лирика усердно практиковалась, как вдруг осторожно заговорила:

— Простите, Ваше Величество.

— Что такое?

Несмотря на то что это могло прозвучать грубо, девочка слегка улыбнулась.

— К-как у вас дела с матерью в последнее время?

На её вопрос Альтерис сначала моргнул, а потом ответил:

— Хорошо?

— Понятно.

— А что?

— Дело в том, что в последнее время она выглядит очень обеспокоенной…

В ответ на её невнятное бормотание Альтерис издал понимающий возглас и погладил девочку по голове. Лирика качнулась под его поглаживающими руками.

— Это из-за охоты.

— Охоты?

— Да.

Он ответил с достаточной ясностью. На самом деле, это действительно было связано с охотничьим фестивалем. Сейчас велась операция по утечке информации к аристократическим фракциям и к остаткам Южного Альянса, с целью создания уязвимостей в охране, чтобы заставить их напасть. Даже если они не станут пытаться убить самого императора, существует вероятность, что они могут задумать устранение императрицы — простолюдинки, которая стремится к производству сахарной свеклы.

Большие усилия прикладывались для создания бреши в охране. Тан, лишившийся своих прямых обязанностей, хватался за голову. Он также проводил свои планы в тайне от канцлера Рата, что было связано с интригами между родами Сандар и Барат. Альтерис не рассказывал об этом Атилю, и, следовательно, не мог рассказать и Лирике.

— Сильно ли опасен охотничий фестиваль?

— Нет, сам фестиваль не опасен. Ты сможешь наслаждаться им в полной мере.

— Понятно, — кивнула Лирика, а затем шепнула Альтерису: — Пожалуйста, не говорите маме, что я спрашивала.

— Почему? Если ты скажешь, что переживаешь, ей это понравится?

Лицо Рудии, светлеющее от мысли, что Лирика о ней заботится, невольно возникло в его воображении.

— Но она начнёт переживать о том, что переживаю я. И ещё. — Дуясь, Лирика продолжила: — Мне не нравится, когда со мной обращаются как с ребёнком.

В этот момент Альтерис с трудом сдержал готовый вырваться наружу смех. Вместо того чтобы сказать: «Так ты и есть ребёнок», — он кивнул с серьёзным выражением лица, продолжив видеть в ней ребёнка.

— Хорошо.

— Договорились.

— Я не скажу.

— Благодарю.

Возможно, из-за того, что Парта прошла совсем недавно, Лирика старалась вести себя слишком по-взрослому. Неужели Атиль тоже так себя вёл после Парты? Воспоминания о том времен притупились.

«Я был невнимателен», — подумал он с лёгким чувством вины. Но не осознаёт ли она, что желание выглядеть взрослой — это лишь доказательство её ребяческой поры? В конце концов, настоящие взрослые хотят быть как дети.

Альтерис снова погладил Лирику по голове и встал. Лирика тоже быстро поднялась и сделала милый реверанс.

— Спасибо за сегодняшний день.

— Не за что.

Хотя он всё время отвечал одними и теми же словами, Лирика всегда вежливо кланялась. В самые первые разы конечности у неё были слишком короткими и это выглядело неестественно, но теперь они немного удлинились, и, можно сказать, форма стала чуть более гармоничной. После её реверанса Альтерис покинул сад.