Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 157

Охотничий фестиваль оказался гораздо опасней и рискованней, чем они ожидали. К счастью, Рудия вовремя нашла Лирику. Всё обошлось благодаря тому, что она была метким стрелком. Тану не было дела до того, что Рудия выстрелила в Лаува. Наоборот, он был ей благодарен. Если бы Лаув убил Лирику или, скорее, ранил её, остался бы он в таком же здравом уме, как сейчас? Определённо, нет. Было бы преуменьшением отдать ей дань уважения за стрельбу без малейшего колебания.

Тан Вульф лучше всего понимал опасность непригодных, так как сам был Вульфом. Тот факт, что Лаув, вернувшийся в полном здравии, смог сохранить спокойствие и только пролил слёзы, вместо того чтобы причинить себе вред, стал заслугой Рудии и Лирики. Тан сожалел о том, что позволил Лауву служить Лирике, и одновременно с этим испытывал благодарность. Непригодные члены клана всегда были для главы рода словно сломанный палец — очень больно, мучительно, неудобно и даже жалко.

Тем не менее, Лаув, вернувшийся после своего буйства, оказался целым и невредимым. Честно говоря, он скорее ожидал, что Пай вернётся с его прекрасной младшей сестрой в таком виде. Оказывается, Вульфы испытывали то же, что и род Сандар — «пожалуйста, сжальтесь». Он колебался у входа в палатку, а затем отступил. Бродить поблизости не имело смысла, ничего полезного это не принесло бы. Он хотел бы выразить свою благодарность должным образом, но формально это сделать не мог, поскольку информация о том, что волшебная девочка исцелила непригодного, не должна была просочиться.

Хотя действия Лирики привлекли много внимания, лишь немногие знали истинную суть событий. Внезапно Тан Вульф почувствовал чей-то пристальный взгляд и обернулся. Точно так же, как и он, на рассвете бродил ещё один человек — Фиорд Барат. Он смотрел на палатку Лирики, сжимая кулаки, будто сдерживал себя, или же просто проявлял холодное безразличие. Однако юноша постепенно приближался. Казалось, его что-то притягивало, словно он не мог устоять перед невидимой силой.

Как бы ни благоволила к нему принцесса, Тан Вульф совершенно не собирался подпускать Фиорда Барат ближе. Когда их взгляды встретились, Тан слегка расставил ноги, давая понять противнику, что находится в состоянии повышенной готовности. Однако Фиорд не стал обращать на это внимание и некоторое время смотрел на палатку, прежде чем развернуться и уйти. Тан вздохнул. Похоже, сегодня ночью не смогут уснуть многие.

❖ ❖ ❖

Рудия испытывала смешанные чувства к Лирике: гордость, жалость, любовь, симпатию и небольшую грусть. Она злилась на Альтериса за то, что тот попросил Лирику поработать Такар на следующий день после столь трудного испытания, но в то же время гордилась тем, как хорошо Лирика справилась. Внезапно её охватило сомнение: «Неужели я выбрала неверный путь?» Она не собиралась входить в Императорский дворец. «Но всё идёт хорошо», — также думала Рудия. Если бы не это место, она бы никогда не узнала, что Лирика является волшебником, и та не научилась бы пользоваться магией.

Вспоминая события прошлого вечера, Рудия наливала себе чай. Все дела были завершены, и завтра этот изнурительный охотничий фестиваль наконец закончится. Снаружи дул довольно сильный ветер, но прочная палатка стояла непоколебимо. Она была сделана из ткани, прошедшей специальную обработку. Ранее использовались палатки из кожи, но с появлением специально обработанной ткани кожаные палатки вышли из употребления. Ткань украшалась красивыми узорами и вышивкой, а специальная обработка защищала от влаги. Даже в ливень палатка оставалась непроницаемой. Более того, сама ткань была достаточно толстой, так что при закрытии палатки царила тишина.

«Охотничий фестиваль выдался беспорядочным», — снова подумала она про себя. Рудия вздохнула и подняла чашку с чаем, понимая, что это невежливо — дуть на горячий чай, но в данный момент это её не беспокоило, поскольку в палатке всё равно никого не было. Завтра предстояла обратная поездка, и она хотела провести последнюю ночь для приведения мыслей в порядок. Пока Рудия медленно допивала чай, снаружи раздался голос:

— Спишь?

Хотя голос был немного приглушён из-за палатки, она точно знала, кто это. Только один человек мог позволить себе говорить с ней на «ты».

— Входи.

Дверь палатки открылась, и, как и ожидалось, вошёл Альтерис. Он мельком посмотрел на чайную чашку и спросил:

— Прогуляемся?

Рудия, подхватив шаль, встала с места.

— Хорошо.

Когда они вышли из палатки, кроме патрулирующих солдат, вокруг не было никого. Кажется, все отдыхают в палатках, вот ночь и выдалась безмолвной. Когда Альтерис протянул руку, Рудия взяла её. Это было освежающе. Альтерис держал лампу в одной руке и шёл медленно. Рудия несколько раз подумала, что это действительно необычно.

«Никогда не думала, что настанет день, когда я буду считать его настоящим союзником».

Решение разделить с ним ответственность за Лирику было для Рудии огромным шагом. Это означало, что в какой-то мере она признаёт его отцом Лирики? В то же время, если с ней что-то случится, ей больше не нужно будет беспокоиться о будущем Лири. Это было утешением.

«Он дракон. Он не нарушит своего обещания».

Рудия слабо улыбнулась иронии судьбы: она могла доверять ему, хотя он не был человеком. Если бы Альтерис был просто человеком, она бы ни за что не поверила ни одному его слову. Однако драконы сдерживают свои клятвы.

«Уже прошло два года с тех пор, как мы встретились».

Когда Рудия впервые предложил ему заключить брак по контракту, она думала, что 8 лет пролетят незаметно. Но вот уже прошло два года. Она видела Парту Лирики, узнала, что её дочь является волшебницей, и провела охотничий фестиваль, чтобы уничтожить корни, угрожавшие императорской власти. За достаточно короткий промежуток времени произошло слишком много событий. Вот почему два года пролетели для неё как один миг. Наблюдая за тем, как растут Лирика и Атиль, Рудия поражалась тому, как быстро летит время.

«По сравнению с Атилем, моя дочь, кажется, растёт медленней?»

«С питанием, вроде, всё в порядке».

Погрузившись в хаотичные мысли, Рудия почувствовала, как ей крепче сжали руку, и она подняла глаза. Она встретилась взглядом с Альтерисом.

«Всё это время он смотрел на меня?»

Альтерис, несомненно, заметил, что она отвлеклась. «Сосредоточься на мне», — такой взгляд заставил Рудию усмехнуться. Она улыбнулась и слегка коснулась рукой уголка рта.

«С таким видом он не должен выглядеть очаровательно».

Покинув лагерь и ступив на усаженную цветами тропу, Альтерис опустил лампу и взмахнул рукой. В воздухе возникло множество огней, похожих на светлячков, которые осветили их путь. Ночной воздух, казалось, был пропитан духами. Над головой колыхались цветы, напоминающие гроздья винограда. Когда Рудия глубоко вдохнула пропитанный влагой воздух и выдохнула, у неё возникло ощущение, что напряжение внутри тела уходит.

— Я и не знала, что здесь есть такое место. 

— Мы были слишком заняты. 

В этих коротких словах заключалось всё. 

— Да, действительно, мы были очень заняты. 

Раздался лёгкий смех. Не было ничего, от чего можно было бы так легко отмахнуться, списав на занятость. Однако именно такая лёгкость в отстранении казалась освежающей и приятной.

— Такие вещи ничего не значат.

Именно в таком тоне. Вдруг Рудия повернула голову и посмотрела на Альтериса. Золотистый свет окутывал его скульптурное лицо. Красивая смуглая кожа с золотистым оттенком, мужественная линия подбородка и тени на отчётливых чертах лица — казалось, ничто не могло сделать его ещё привлекательнее.

По какой-то причине у неё пересохло в горле, и она сглотнула. Словно почувствовав её взгляд, его глаза, отражающие золотистый свет, но всё ещё излучавшие чистый голубой свет, обратились к ней. Любой бы рассмеялся, если бы сказали, что его глаза такие же голубые, как у неё. Глубокие, насыщенные глаза, как Северное море. Каждый раз, смотря на них, она восхищалась. Ей никогда не надоедала его внешность. К тому же в этих глазах отражалась гордыня.

«Действительно, для него всё это…»

Всё это и вправду ничего не значит. Нет, скорее всего, так и есть. Единственные, кто всегда испытывает тревогу и отчаяние — это люди.

По какой-то причине на её губах появилась горькая улыбка, и она отвела взгляд к светлячкам. Подняв руку, женщина слегка коснулась огонька. Как будто дотронувшись до мыльного пузыря, огонёк переместился в сторону.

— До него можно дотронуться?

— Да, можно.

— Моя дочь тоже сможет это сделать?

— Наши силы и магия, хоть и похожи, совершенно разные. Тем не менее, она сможет сделать так же.

— Понятно.

Рудия посмотрела на огонёк. Она понимала, что без знаний о магии ей не удастся узнать Лирику.

«Смогу ли я справиться с этим?»

Осознавая свои недостатки, Рудия взглянула на Альтериса. Тем не менее, хорошо, что он разбирается в магии.

«Мне всё равно нужно дополнительно учиться. Магия. Где бы мне разузнать о ней?»

Было бы замечательно, если бы дети могли вырасти идеальными, просто обнимая их, целуя, и обеспечивая всем необходимым, при этом говоря, как вы их любите. Но не всё так просто. Хотя Парта уже прошла, Лирика всё ещё дитя. Ей нужен надёжный сопровождающий.

Пока Рудия волновалась об обучении магии, поскольку никогда не думала, что будет заниматься этим, прозвучал вопрос:

— Пойдём вместе на фестиваль?

От неожиданного вопроса Рудия наклонила голову.

— Фестиваль?

— На осенний фестиваль.

Она прищурилась и посмотрела на Альтериса.

— Это не что-то вроде клише из любовного романа о том, как герои покидают дворец и наслаждаются простонародным праздником?

— Я не читаю любовные романы, так что не знаю. Но да. Ты когда-нибудь участвовала в таком фестивале?

— Нет, не участвовала. Но сможем ли мы покинуть дворец? Во дворце также состоится банкет.

— И без нас прекрасно обойдутся. Я не присутствовал на многих банкетах.

Рудия на мгновение задумалась. Муж с любопытством уставился на свою жену.

«Она же ведь не собирается отказать».

Это было своего рода предложение о свидании, и ему не хотелось, чтобы его отклонили. Тем более, он пригласил свою жену. Когда в нём начала нарастать неловкость, Рудия подняла голову и улыбнулась.

— Хорошо.

Альтерис кивнул, стараясь сдержать своё облегчение.

— Отлично.

— Ты когда-нибудь бывал на фестивале?

— Несколько раз.

— Тогда я доверюсь тебе.

— Разумеется, — произнёс Альтерис и нежно обнял жену за талию.

Его тело непроизвольно отреагировало, когда он почувствовала под тонким одеянием стройную талию. Руки мужчины медленно переместились с талии на спину. Он чувствовал, как Рудия задрожала под ладонью. Не в силах больше терпеть, Альтерис медленно наклонился, чтобы не подать виду, что торопится.

Окружающее скопление огней стало тускнеть. Мягкие губы соприкоснулись, и рот слегка приоткрылся. Он скользнул внутрь, ощущая гладкую внутреннюю поверхность её губ и милых зубок. Вложив силу в свои руки, Альтерис приблизил к себе Рудию. Он разорвал поцелуй, изо всех сил стараясь не лапать тело жены. В темноте слышалось прерывистое дыхание. Трудно сказать, кому оно принадлежало — ему, ей или обоим.

— Возвращаемся, — раздался грубый голос.

Рудия слегка кивнула, и Альтерис подхватил её на руки. Мысли о том, чтобы неспешно прогуляться, больше не приходили ему в голову. Рудия с лёгкой улыбкой обвила его шею руками. Маленькие зубки прикусили его за мочку уха, а горячее дыхание обожгло, заставив его вздрогнуть, как пришпоренную лошадь, отчего он прибавил скорость.

— Вот же проказница…

Услышав его ворчание, Рудия снова рассмеялась. От этого смеха Альтерис почувствовал, как что-то внутри него плавится. Он крепко сжал губы и ускорил шаг. До рассвета ещё достаточно времени.

❖ ❖ ❖

Время сбора урожая также совпадает с периодом уплаты налогов. Аристократы, собравшие щедрые налоги, сияли от радости, а банкетный зал, соответственно, стал ещё великолепнее. Золотые украшения в виде колосьев пшеницы свисали. Повсюду расставили будто настоящие, сделанные из фарфора, декоративные плоды. Как и полагается, Рудия, как главная героиня светских мероприятий, также предстала в образе «богини осени». В этом году она носила великолепный венец из золотых колосьев и струящиеся платье. На гладких обнажённых руках сверкало несколько золотых браслетов. Поэты и художники были в восторге. Каждый раз, когда она выходила, раздавались голоса, восхваляющие её — от кончиков белоснежных пальцев до каждой пряди волос.

Дворяне перешёптывались о том, что кто бы ни стал следующей императрицей, её внешность всегда будет сравниваться с красотой императрицы Рудии. Упоминания о том, как такой-то граф влюбился в императрицу с первого взгляда и преклонил перед ней колени, или о том, что сын такого-то страдает от любовной тоски, теперь стали обычным явлением. Те, кто хоть немного знал императрицу, понимали, насколько она безмерно любит принцессу Лирику, поэтому старались через неё повысить свой рейтинг благосклонности в глазах императрицы. Маленькая волшебная принцесса тоже с каждым днём приобретала известность. Также ходил негласный слух о том, что если императрица родит сына, то он станет наследником, оттеснив наследного принца Атиля, законного преемника. Кроме того, темой для обсуждения стал тот факт, что у супругов, которые уже давно в браке, до сих пор нет детей.

— Женщина, которая не может родить ребёнка, — богиня осени.

Хотя такие злобные слухи распространялись среди знати, даже они не могли не потерять дар речи, увидев Рудию в её великолепном наряде. Перед ней, казавшейся воплощением благородной богини, никто не осмеливался произнести что-либо плохое. Пусть Рудия и знала об этих слухах, она предпочитала не реагировать, ведь любое проявление эмоций лишь добавит масла в огонь.

«Они не способны даже заговорить в моём присутствии».

Лишь после завершения банкета у Альтериса появилось свободное время. Он тщательно следил за тем, когда их группа сможет отправиться в путь, а также интересовался, как проходит фестиваль. Конечно, сам император этим не занимался; это делали Тан и Рат. Как и следовало ожидать от Сандар, Рат подготовил подробный отчёт, в то время как Тан, устроившись за стол, делился своими впечатлениями о том, что выглядит хорошо и что имеет приятный вкус.

— Думаю, с безопасностью всё в порядке? 

— Ни один дурак не осмелится на преступление при ком-то настолько великом.

Тан лишь недовольно фыркнул на слова Рата. Он не мог с уверенностью опровергнуть его утверждение. Однако вскоре, указав на Альтериса пальцем, — Рат подумал, что только Тан Вульф мог позволить себе такое неучтивое поведение и остаться в живых, — командир рыцарей произнёс:

— Мы примерно одного размера, это вполне приемлемо?

Рат говорил с недовольным выражением лица:

— Не думал, что такое логическое развитие событий возможно с твоей-то головой.

— Но я ведь командир рыцарского отряда.

— Несчастье для империи.

— Я тот, кто превращает несчастье в удачу.

Похоже, он много размышлял над тем, что говорить в ответ в таких ситуациях, поскольку однажды ему причинили боль в присутствии Лирики. Наблюдая за Таном, который с самодовольным выражением лица контратаковал, Рат не мог сдержать смех, так как это показалось ему абсурдным.

— Нет, я говорю о том, что твоё существование и есть несчастье! Что с твоей логикой?

— Если продолжите нести чепуху, то, полагаю, язык вам больше не нужен, — заговорил Альтерис с безразличным тоном, и оба быстро замолчали.