Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 125

Море деревьев — это место для приключений, а не для освоений. Пусть оно и было на границе, на восточной части бродили люди, давно потерявшие всякую волю к исследованиям. Фиорд вложил в них деньги, собрал их вместе и одним махом освоил море деревьев. Поговаривали, что он не рубил деревья топором, а использовал свою силу, чтобы вырвать их с корнем. Большинство из них были красивыми деревьями, и когда их переработали в пиломатериалы, получилось огромное количество древесины. Ходили слухи, что для преодоления моря деревьев он проявлял жестокость и безрассудство.

Лирика изумлялась: «Разве не говорили, что на море деревьев наложено заклятье?» Как бы то ни было, Фиорд работал день и ночь, и теперь расчистил довольно большой участок земли. Распространилась новость, что он приезжает в столицу, дабы сообщить о результатах. В газетах снова и снова писалось об одном и том же.

[Первое успешное освоение моря деревьев!]

[Стена моря деревьев падает!]

[Герцогство Барат увеличивается?!]

Лирика посмотрела на газету, вздохнула и сложила её.

— Что такое? — спросила Брин.

— Ничего, мне интересно, что будет дальше.

Фиорд занял огромную сумму денег и использовал её для освоения моря деревьев. Она понимала, что он собирается делать дальше.

«Если он предложит свои достижения по императорскому указу, не останется ли он ни с чем?»

Земля была добыта тяжёлым трудом. Брин наклонила голову, заметив беспокойство на лице Лирики.

— Вы беспокоитесь о юном герцоге? Он совершил подвиг, успешно освоив море деревьев.

— Да, верно.

И всё же Лирике было ничуть не легче. Брин взглянула на Лаува.

«Вы что-нибудь знаете?»

Лаув мог только покачать головой. Тогда её глаза сузились.

«Бесполезный».

Выражение лица Брин было достаточно, чтобы передать слова.

— Это, случайно, не из-за леди Лизерт?

— М? Нет. Это моя вина, что я не собрала доказательств должным образом. Ничего не поделаешь.

Лирика покачала головой, и тут же прибыл посыльный.

— Вас зовут в комнату Серебряного Дракона.

— Мама?

— Да.

— Скажи ей, что я сейчас приду.

Лирика завязала волосы в пучок и направилась в комнату Серебряного Дракона. Её мать сидела с серьёзным выражением лица. Лирика забеспокоилась и подошла к ней.

— Мама, что-то случилось?

— А, Лири. Рада тебя видеть.

Рудия улыбнулась. Она тоже только что прочитала газетную статью, и знала, что все эти новости правдивы. Фиорд Барат успешно справлялся с освоением моря деревьев. У дворян, не имевших собственных земель, от такой новости глаза полезут на лоб. Но сейчас не об этом. Она вспомнила мимолётное замечание Альтериса.

— Лирика сказала, что хочет поговорить с нами о чём-то серьёзном. Случайно не о Фиорде?

Рудия была потрясена его словами, но в них был смысл. Но в этой ситуации...

— Лирика.

— Да, мама.

— Я собираюсь спросить тебя кое о чём, но хочу, чтобы ты была честна со мной.

Лирика наклонила голову и кивнула. Рудия махнула рукой, прогоняя всех из гостиной, затем взяла руку дочери в свою и спросила:

— Тебе, случаем, не нравится Фиорд?

Лирика посмотрела на Рудию с слегка озадаченным выражением лица.

— Да, он мне нравится?

Ответ был настолько невинным, что Рудия покачала головой.

— Нет, не то. В качестве возлюбленного или мужа.

— !!!

Это был прямой вопрос. Лирика почувствовала себя так, словно её пронзили. Так ли себя чувствует рыба, пронзённая гарпуном? Это был неожиданный удар.

— Что? Нет, я никогда, у меня... Такой мысли... — слова вырвались из её смятённого сознания.

«Я? Фио? Я? И он? Что?»

Увидев реакцию дочери, императрица кивнула. На ёе лице расплылась удовлетворённая улыбка. В то же время ей стало жаль свою дочь.

— Нет, я чуть не правильно поняла. Тогда хорошо. Прости за столь внезапный вопрос.

Слова облегчения вызвали у Лирики желание спросить.

— Разве это плохо, что мне нравится Фио?

Лицо Рудии при этом стало серьёзным. Она сказала дочери:

— Лирика, я хочу, чтобы ты была счастлива, а встреча с хорошим мужчиной — это очень важная часть в жизни. Фиорд Барат? Лицо у него красивое. Это верно. Но так будет не всегда. — Рудия выдохнула. — Лири, любовь не вечна. Со временем она закончится. Можно подумать, что любят только раз, но это не так. Если расстанетесь, появится кто-то другой...

По мере того как Рудия говорила, её мысли становились всё сложнее. Теперь женщина не могла сказать, эти слова обращены к ней самой или к Лирике.

— Фиорд — не ребёнок с хорошим положением. Если это возможно, я хочу, чтобы ты вышла замуж за того, кто вырос в счастливой и хорошей семье.

— ...

Лирика смотрела на мать с приоткрытым ртом. Когда Рудия говорила это, она выглядела опечаленной.

— Что-то вроде вечности или любви… Это всё временное. Как дождь. Просто то, что проходит мимо... — речь в конце оборвалась. Рудия прикусила губу. Спустя мгновение она подняла голову и улыбнулась. — Прости, я тебя удивила? Я слишком серьёзно к этому отнеслась. Я знаю, что ты так не считаешь, но меня далеко занесло.

Лирика нерешительно взяла руку матери.

— Мам.

— М?

— У вас всё хорошо с Его Величеством?

Словно застигнутая врасплох Рудия вздрогнула, но затем кивнула.

— Конечно, я справляюсь. Как же иначе? Контракт есть контракт.

Пока мама говорила с улыбкой, Лирика задумалась. Контракт есть контракт. Это верно. Однако она не думала, что сможет просто оборвать всё.

Что, если на неё разозлятся? Разве не такая мысль должна появиться? Даже если это контракт, разве отношения можно назвать контрактом? Всякий раз, когда Лирика видит маму, рядом отец, и всякий раз, когда она видит отца, рядом мама.

«Контракт, хм...»

Повысив голос, Лирика произнесла:

— Я думаю, вы двое очень хорошо ладите.

Рудия удивлённо посмотрела на Лирику.

— Д-да?

Ответ прозвучал неуверенно из-за внезапного замечания. Лирика кивнула.

— Да, и ещё. Мама, я думаю... — Лирика приложила руку ко рту и прошептала: — Его Величество, похоже, очень тебя любит. А ты?

На этот раз лицо Рудии вспыхнуло.

«Ой! — Лирика тут же заметила это. Она прекрасно знала, какой будет реакция матери, потому что сама сильно любила её и часто с ней виделась. — Он тоже нравится ей!»

— Вот же! Это всего лишь контракт. Я тебе уже говорила.

Всякая любовь временна.

— Это очевидно.

Лирика серьёзно сказала:

— Это зависит от самих людей.

Временна или нет.

— Думаешь?

Голос матери звучал немного устало.

— Конечно. Эм, а. Думаю, любовь подобна воздуху: иногда ветер дует мягко, а иногда — яростно, как тайфун, — Лирика говорила ободряюще. Она покрутила пальцами. — Вот тут он дует яростно, как тайфун, а потом становится тихо и безветренно, и можно пожумать: «Что? Воздух вообще был?» Но когда он мягко окружает тебя, ты понимаешь, что то, что ты вдыхаешь, тоже воздух, разве это не прекрасно?

Лирика застенчиво улыбнулась.

— Но я никогда так не любила, поэтому не знаю наверняка.

Рудия посмотрела на дочь и посмеялась.

— Ты права. То же самое происходит между тобой и мной.

— Да, именно так. — Лирика улыбнулась и кивнула.

Рудия на мгновение задумалась, а затем серьёзно посмотрела в глаза дочери.

— Лири, поговорим о другом.

— Да, мам.

— Есть ли что-то, из-за чего ты злилась на меня или грустила?

— Что? Нет, это...

От неожиданной смены темы девочке стало неловко.

— Я недавно разговаривала с Альтерисом и поняла, что раньше очень злилась на тебя, да?

— ...Да.

— Должно быть, это причиняло тебе боль. Я хочу ещё раз извиниться перед тобой за все те вещи.

— Не нужно, я сейчас очень счастлива, тебе тогда пришлось нелегко, поэтому…

— Мх, верно. Я была не в себе и очень страдала, но это не значит, что было правильно причинять тебе боль.

Лирика колебалась. Если она скажет что-то подобное, не обидится ли мама? Девочка могла её понять, потому что в то время ей пришлось нелегко. С тех пор мама хорошо к ней относилась. Но... Всё же некоторые слова пришли на ум.

— М-мам.

— Да.

— Если бы тебя не было, я...

— Я сказала что-то не то. Прости меня, Лирика. Моя драгоценная дочь.

— Я не могла заработать достаточно денег, зимой было холодно...

Одно слово шло за другим, так лирика рассказала обо всём, что причиняло ей боль. Рудия извинялась за каждую деталь. Она просила прощения и говорила, что тогда была не в силах позаботиться о дочери должным образом. Даже когда Лирика пыталась отнекиваться, слёзы продолжали литься.

Нет, вовсе нет. Но всё равно было очень больно. Удивительно, но после того, как Лирика выговорилась, а мама выслушала её, боль, которую она постоянно чувствовала, больше не ранила.

Обняв дочь, Рудия влажным голосом произнесла:

— Лири, мне очень жаль. Я тебе когда-нибудь рассказывали о своей матери?

— Нет.

— Бабушка Лири — то есть моя мать — была очень строгим человеком и считала, что детей нужно наказывать кнутом, особенно красивых девочек, потому что они легко сбиваются с пути.

Лирика впервые слышала от матери ту историю. Она слушала с широко раскрытыми глазами. Это была холодная и пугающая история. Не успела она опомниться, как уже крепко обнимала мать. Рудия улыбнулась и обняла дочь в ответ.

— Поэтому я думаю, что твоя доброта и искренность просто поразительны. Как такая дочка вышла из моей утробы? Лирика, ты моя гордость.

Щёки Лирики потеплели от этих слов.

— М-ма, и я. Я тоже горжусь тобой. Я всегда-всегда гордилась тобой, даже в трущобах.

Рудия глубоко вздохнула.

«А-а».

Ей показалось, что всё словно растаяло. Рудия обняла дочь так крепко, как только могла. Лирика была уже достаточно большой, чтобы можно было крепко обнять её и не раздавить. Как далеко может зайти этот ребёнок? Рудия хотела и дальше оставаться матерью, которой Лирика могла бы гордиться.

Мать и дочь улыбнулись друг другу со слезами на глазах и провели остаток дня в постели. Они говорили о том, что произошло, и о многих других бесполезных вещах. Все планы на день были отменены. Только поздно вечером они расстались. Отправив Лирику спать, Рудия принялась неторопливо наслаждаться ванной. Когда она вернулась в спальню, Альтерис лежал, облокотившись на руку.

— Слышал, ты весь день провела с Лирикой.

Рудия села на кровать и, вытирая мокрые волосы полотенцем, произнесла:

— Верно. Помнишь, о чём мы говорили в прошлый раз? Я сказала, что воспоминания о неосторожных действиях не стираются.

— А, помню.

— Тогда я сказала, что хочу извиниться перед Лирикой, если у неё остались подобные воспоминания.

— Кажется, всё прошло хорошо.

— Да.

Рудия безмятежно посмотрела на Альтериса. Тот повернулся к ней лицом. Она произнесла:

— Я сказала, что любовь — временное явление, и что она проходит мимо.

Альтерис выслушал, а затем спросил:

— Ты говоришь обо мне? Или о себе?

Рудия крепко сжала полотенце, обёрнутое вокруг её волос.

— Можешь ли ты сказать, что это не временное чувство? Ты встретил человека с удивительным опытом, и тебя ненадолго потянуло к нему. Физически.

В её голосе поднимался жар. Может быть, это потому, что у неё был эмоциональный разговор с Лирикой? Казалось, что последний хрупкий щит, стоявший перед ней, исчез. Взгляд васильковых небесно-голубых глаз пронзил мужчину в надежде передать всё своё отчаяние.

— Если всё пройдёт, то лучше остановиться. Потому что человек, который останется позади, будет просто несчастен. Ты дракон, император. Ты можешь иметь всё, что захочешь, можешь наслаждаться всем, чем пожелаешь. Тебя могла заинтересовать игрушка, которую ты не мог получить, но когда она окажется у тебя в руках, в конечном итоге тебе надоест, и ты её выбросишь.

Рудия прикусила губу. Во время речи она погрузилась в одиночество. Женщина пыталась подавить слёзы, навернувшиеся на глаза. Впервые она рассказала о своих слабостях и боли другому человеку. Люди постоянно грызут друг друга на части. Она никогда не показывала эту свою сторону и никогда не говорила об этом.

Женщина отчаянно держалась за свой последний щит. По крайней мере, во время разговора ей не хотелось плакать перед ним. Как глупо она будет выглядеть? Рудия подняла голову. Слёз не было.

Она заговорила, как можно тише и спокойнее:

— Можешь ли ты заверить, что это не одно из развлечений? Я устала от этого. Я...

Рудия замолчала и прикусила губу.

«Я наговорила столько лишнего. Не нужно было начинать этот разговор».

Разве сможет он после этих слов легко взглянуть на неё? Отнесётся ли он к этому легкомысленно? Из-за мужчин Рудия ничего, кроме страданий, не испытывала, и ей хотелось как-то скрыть эти раны.

— Рудия, — Альтерис позвал её. Его голос был не сердитым, а мягким. Он встал с кровати и нежно коснулся её щеки. — Я думал, что такое беспокойство свойственно мне.

Её глаза расширились из-за слов, которых она не ожидала.

«Беспокоится? Альтерис?»

Альтерис усмехнулся, заметив выражение лица Рудии.

— Не лучше ли человеку быть с человеком? Я не бессмертен, но и не старею. Если меня не убьют, то этот облик не умрёт. Обычно человек хочет стареть вместе со своим спутником. — Он наклонил голову и продолжил: — К тому же я планирую отказаться от трона, поэтому мне придётся покинуть столицу и жить вдали о неё. Ты же любишь банкеты и общение, верно? Выбрав меня, ты лишишь себя и этого.

Император провёл рукой по её щеке и наклонился чуть ближе. Их губы слегка соприкоснулись, а затем отстранились. Он посмеялся, словно забавляясь.

— Я в невыгодном положении. Ты можешь выбрать любого достойного и обычного человека.

— ...Я устала от обычных людей.

Альтерис рассмеялся. Рудия уставилась на него. Последний щит дал слабину, но он не причинил ей вред. Его слова были слишком сладкими и нежными. Он был готов открыть своё сердце, показать ей свою неуверенность и свои слабости.

Драконы не лгут. На мгновение все его слова обрели новый смысл. Каждое сказанное им слово проносилось в её сознании. Рудия почувствовала себя беспомощной. Она растерялась. Из-за странных чувств внутри всё всколыхнулось.

Альтерис заметил потерянное выражение лица Рудии. Он перестал смеяться и спросил:

— Что такое?

— Ничего... — Она выглядела удивлённой, крайне удивлённой. — Я правда тебе нравлюсь?

— ...Ты серьёзно?

— Н-но... Почему?

— Что значит почему... Ты серьёзно? — повторил озадаченный Альтерис, а затем рассердился. — Ты говорила, что я не доверяю людям, но оказывается не доверяешь им ты.

— Постой, я неправильно тебя понимала...

— Тебя забавляли мои слова и действия? Или ты просто относилась ко всему как к шутке? Было так смешно? Каково было то притягивать, то отталкивать, когда за тобой ухаживал дракон?

— Нет, я...

К её удивлению, Рудия не могла выговорить и слова. Странно, но казалось, она была на грани слёз. Он грубо поцеловал её. Рудия тяжело вздохнула.

«Ах».

У неё возникло такое чувство, будто она куда-то падает.

Альтерис тихо проговорил:

— С этого момента я тоже перестану забавляться.

❖ ❖ ❖

Порыв ветра пронёсся по кабинету. Тан и Рат посмотрели на Альтериса. В конце концов Тан проговорил: «У меня осталось незавершённое дело…» — и, развернувшись на пятках, скрылся.

«Э-этот волчара напрочь лишён верности».

Глаза у Рата расширились, но его негодование было бесполезным. Альтерис смотрел на документы с мрачным выражением лица, которое у него отсутствовало последние несколько лет.

«Когда ему становилось скучно, он мог выйти и поколотить людей. — Рат вспомнил кровавые дни в начале правления Альтериса. — Нет, почему он вдруг снова стал таким? В чём проблема?»

Он вспомнил времена, когда боялся пойти против воли императора, потому что иначе с ним могли бы сделать кое-что страшное, например, пояс или кошелёк из змеиной кожи.

Обдуваемый холодным ветром Альтерис смотрел на бумаги, но слов разобрать не мог.

«Всё было напрасно».

Он сделал всё, что мог. Атмосфера между ними определённо была хорошей, и она открылась ему, поэтому его успех был на лицо. Если они продолжат в том же духе, проблем не будет.

«Значит, мы вернулись к исходной точке?»

Ха.

Внутри него всё кипело. Раздражение нарастало. Он сдерживался изо всех сил, не желая вымещать злость на других людях, но его раздражало и то, что ему приходилось сдерживаться.

«Барат? Может, поколотить Барат?»

Пока Альтерис погрузился в размышления, дверь в кабинет открылась и вошло знакомое лицо. Рат вскочил с насиженного места.

—Принцесса, добро пожаловать.

Сегодня его приветствие было более бурным, чем обычно.