Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 94

***!Предупреждаю эмпатов!*** Возможно, эта глава может разбередить Ваше сердце. По крайней мере, это произошло со мной. Мои чудесатые читатели, я вас крепко обнимаю.

— Хм, разве это не когда вместе счастливы?

Лирика взглянула на мать. Раньше она боялась смотреть на неё. Та всегда злилась и хмурилась, когда видела её. Лирика не могла смотреть ей в глаза. Даже когда она пыталась взглянуть на неё, слёзы продолжали течь, и голова снова опускалась. Сколько бы раз не пыталась малышка улыбнуться, в ответ получала только холодные слова и хмурые взгляды. Постепенно она теряла мужество.

Когда Лирика думает о тех днях, её плечи тут же сжимаются. Однако теперь лицо матери озаряется, когда она смотрит на неё. Лирика видела с какой радостной улыбкой ей раскрывают свои объятия, отчего малышка храбро прыгала в раскинутые руки. Она была счастлива.

— И когда хочешь, чтобы другой человек тоже был счастлив.

Когда тяжело, когда больно, ты улыбаешься, вспоминая об улыбке того самого человека. Разве не в этом заключается любовь?

Рудия кивнула, смотря, как маленькая головушка дочери засуетилась в поисках ответа.

— Да, теперь я поняла.

Женщина погладила дочь по щеке. Она снова крепко обняла её и отпустила.

«Желание увидеть, как другой человек улыбается», — это был простой, но ясный ответ. Пока Лирика хихикала, Рудия тоже смеялась.

Сжимая руку матери, девочка сказала:

— Как сейчас.

— М?

— Когда я улыбаюсь маме, мама тоже улыбается мне.

— Верно.

— Это любовь.

Рудия улыбнулась в ответ, как и Лирика.

— Ты права, Лири.

Женщина кивнула. Она приняла решение, уютно устроившись в тёплых объятиях Лирики.

«Хорошо, я расскажу».

«Расскажу свою историю. Посмотрим, какое у него будет выражение лица. Может, я найду ответ. Каким бы он ни был, я не буду его избегать. Потому что у меня есть Лири».

— Моя самая милая на свете Лири, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Лирика и крепко обняла мать в ответ.

❖ ❖ ❖

Рудия продолжала думать: «Я должна рассказать, я должна рассказать». Пусть она и приняла твёрдое решение, однако сделать это было нелегко. Женщина хранила эту историю глубоко в сердце. Более того, в ней раскрывались и её собственные злодеяния. Изначально она шпионка Барат, которая пыталась избавиться от императора, которая продала свою дочь. Рудия не могла вынести этих слов. Во всяком случае, сейчас всё было по-другому. Того прошлого никогда не существовало.

Она несколько раз, много раз думала, чтобы притвориться, что ничего не было, а затем выдумать историю на ходу. Однако в таком случае её бы не удовлетворил ответ.

«Мне нужны ответы». «Я не хочу их получать». Пока она разрывалась перед выбором, снег начал таять, а дни становились длиннее. Лирика сказала ей, что в саду под снегом расцвели подснежники, и принесла цветок. Чистый белый цветок был прекрасен.

Стало слышно, как тающий снег стекал по ливневой канализации. Снег на деревьях тоже таял и падал на землю. Близился сезон, когда на санях уже поздно кататься, а на каретах — ещё слишком рано.

Однако Рудия до сих пор не рассказала. Она заметила обеспокоенное выражение лица Лирики. Несмотря на то, что женщина пыталась улыбаться и вести себя беззаботно, чтобы скрыть своё волнение от дочери, её попытки были тщетны. Сообразительный ребёнок болтал без умолку и, чтобы порадовать мать, приносил разные весенние подарки.

Рудия тяжело вздохнула. Ей нужно было решаться.

«Даже если меня будут презирать, тут уже ничего не поделать».

Она боялась, что её возненавидят за то, как она поступила с Лирикой, за то, как поступила со множеством других людей. Разве могла Рудия бесстыже сказать: «Может быть, я и сделала это, но, пожалуйста, притворись, что ничего не было, и не ненавидь меня. Я боюсь, что меня могут возненавидеть». Даже если другие не знают, достаточно того, что знает она.

«Всё же наглость — второе счастье».

Разумеется, Рудия по-прежнему не хороший человек. У неё узкий кругозор, сильная привязанность лишь к Лирике, а внутри она сломленная и покрытая шипами. Рудия не собиралась говорить о себе, как о приличном человеке.

«Верно».

Когда она призналась самой себе, ей стало легче. Возможно, Рудии хотелось оставаться перед Альтерисом хорошим человеком.

С горькой улыбкой императрица поставила принесённые Лирикой нарциссы в вазу. Среди белых лепестков, только стеблевая часть была жёлтой. От цветов сладко пахло весной.

Поставив нарциссы на каминную полку, Рудия решилась: «Сегодня я должна».

❖ ❖ ❖

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Сняв верхнюю одежду для верховой езды, Альтерис спросил:

— Сейчас? Или...

— Это не обычный разговор за ужином.

Мужчина усмехнулся:

— Тогда нужно сказать повару, чтобы приготовил что-нибудь лёгкое.

Когда он посмотрел на слугу, тот сразу сообразил и поспешил прочь. Сегодня повару захочется вырвать волосы у себя на голове, поскольку ему придётся испортить приготовленное блюдо. Однако такова дворцовая работа.

Вскоре подали заново приготовленный ужин. Рудия пыталась во время трапезы говорить на отвлечённые темы, но всё выходило из-под контроля. Ни маринованная баранина, ни идеально обжаренные на гриле овощи, ни уникальный вкус соуса — ничего не приносило ей наслаждение. Всё было безвкусным.

Доев, Рудия вздохнула.

— Да о чём же ты хочешь рассказать? — довольно тихо спросил Альтерис.

Рудия прильнула на спинку дивана. Альтерис в это время достал из шкафа бутылку крепкого напитка.

— Выпьем?

— Я не буду, но, думаю, тебе выпить захочется. После разговора, возможно, ты захочешь расторгнуть контракт.

Альтерис замер и снова посмотрел на Рудию. Его лицо больше не отражало никаких эмоций. На неё смотрели холодными глазами.

— Рассказывай.

Голос надломился.

Рудия задумалась, а затем заговорила:

— Ты раньше говорил, что тебе интересно узнать обо мне, да?

— Да.

— Я расскажу тебе.

— Внезапно я засомневался, стоит ли тебя слушать или нет.

Мужчина налил виски ко льду. Янтарная жидкость заскользила по кубикам. Рудия отказалась, но он всё равно налил две чаши и одну из них поставил перед ней, отчего она улыбнулась.

— Я была алкоголичкой.

— История из трущоб мне знакома.

Рудия рассмеялась.

— Но это не та история, которую я собираюсь рассказать. Так вот...

Она держала стакан обеими руками. Запах виски был сильным. Ей хотелось выпить, но она не стала. Раньше Рудия пила, потому что хотела забыться и убежать. Однако реальность полна вещей, которые не забыть и от которых не убежать. Она рассказала о том, как вернулась в прошлое. Рассказала о прошлой жизни. О том, что была шпионкой Барат, что планировала измену... Стоило ей начать говорить, как слова выплеснулись наружу, словно прорвало плотину. Ей не хватило смелости смотреть прямо на Альтериса.

Дрожа, Рудия продолжила говорить:

— Я выдала Лирику замуж за графа Женбара.

Граф был одним из представителей влиятельной аристократической фракции.

— Я думал, его сын уже женат.

Рудия приподняла уголки губ. Альтерис нахмурился.

— Ты выдала её за графа.

— Да, я выдала её за графа, который был примерно ровесником моего деда. В качестве второй жены. Возможно, она была моложе его внучки. Но зато графиня? Брак был официальным. Что могло быть удачнее тем то, что теперь Лирика Банс — графиня? — Голос повысился, а затем затих. — Так я думала.

Лёд растаял. Когда стакан чуть покрутили, льдинки ударились о стекло, из-за чего раздался звон. Лёд растаял, словно развеялся туман.

— Вместе с Барат мы собрали армию. Началось восстание. Тогда я увидела тебя.

Рудия подняла голову и посмотрела на Альтериса. Она не могла понять, какое у него выражение лица.

— Ты был непокорим. Люди, как раздавленные муравьи, сгорали и рассыпались, а ты просто одним щелчком пальцев взрывал их, словно петард...

Рудия засмеялась. Это был довольно весёлый смех, даже для неё самой. Как-то странно.

— Я сбежала. И это неудивительно. Я пошла к Лирике. Лирика спрятала меня, не сказав ни слова, и помогла сбежать.

Потом Лирику схватили. Положение графини оказалось бесполезным. Когда Рудия узнала, что Лирику поймали, она занервничала. Ей стало страшно. Что, если её местоположение выдадут? Так она и скиталась по столице, не в силах скрыться в убежище, о котором рассказала Лирика.

Услышав, что предателей повесят, Рудия отправилась на площадь, несмотря на страх. Лирика стояла перед виселицей. Рудия не могла отвести глаз. Их взгляды явно встретились, когда дочь стояла на лестнице. Все кричали, желая ей смерти, и в тот момент Лирика посмотрела на мать. Рудию окутал страх.

— Вон там предательница!

Она не могла отвести глаз, боясь, что Лирика закричит и укажет на неё. Не может быть. Невозможно, чтобы среди такой толпы её узнали. Рудия подумала, что ошиблась. Однако их взгляды ненадолго встретились. Рудия понимала, что это не иллюзия и Лирика действительно смотрит на неё.

На мгновение... Ей улыбнулись.

Лирика взглянула в её глаза и улыбнулась.

Почему? Почему она улыбается?

Непостижимое потрясение пронзило Рудию. Она отвернулась. Раздались возгласы, возвещающие об исполнении казни. Прорвавшись сквозь кричащую толпу, Рудия убежала с площади.

Слёзы не прекращались. Она плакала без конца и края. Причину слёз Рудия не понимала. Желание сбежать уже не было таким отчаянным, как раньше. Когда её поймали стражники, отправили в тюрьму, пытали и сожгли на костре, она продолжала думать: «Не хочу. Не хочу. Не хочу умирать. Я не хочу закончить так глупо».

Огонь зажгли, и сухие дрова загорелись. Поднялся дым. Рудия увидела вспышку света. Повсюду была Лирика.

А-а, теперь она поняла. Дочь любила её. Она была любима. То, что она считала само собой разумеющимся, оказалось вовсе не само собой разумеющимся. Ей всегда хотелось, чтобы её признали, чтобы говорили о её величии, чтобы падали перед ней на колени... Она хотела, чтобы её любили. И Лирика любила её. Та часть души, которая говорила, что дети лишь отнимают и должны быть хоть в чём-то полезны, разбилась вдребезги.

Пламя поглотило слёзы. Горло раздиралось из-за дыма. Последняя мысль: «Это конец».

Рудия отставила стакан. Она не выпила ни капли.

— Вот и всё. Вся моя история. Я не такая мудрая и хорошая женщина, как ты думаешь, — слова были сказаны спокойно.

В тишине слышался только треск горящих в камине дров.

Чуть помолчав, Альтерис заговорил:

— Значит, я выиграл?

— ?!

Рудия вскинула голову. Альтерис отставил стакан и сел рядом с ней. Он заменил виски на имбирный эль.

— Значит, я победил и уничтожил повстанцев, и ты была там.

— Д... Да?..

«Он точно слушал меня? Нет, я проиграла».

«Я и правда была на стороне проигравших».

— Если верить истории, то я выиграл. Не думаю, что, как победитель, я имею право смеяться над проигравшими.

— Но...

— К тому же, ты можешь гордиться тем, что поднялась из трущоб до самого сердца фракции Барат. Это если смотреть с другой стороны.

В мире полно людей, думающих, что если кто-то не дворянин, то он не человек. Удивительно, что она не осталась просто пешкой, а забралась наверх. Без упорства и жестокости не выжить.

— Но я, Лирика...

— Не мне судить, а Лирике. К тому же... — Альтерис посмотрел в глаза Рудии. — Ты сказала, что Лирика улыбалась. Разве это не её ответ? Думаю, что это было последнее желание Лирики как волшебницы.

Рудия в замешательстве посмотрела на Альтериса. В его глазах застыла улыбка Лирики.

Почему? Почему она улыбнулась? Как она могла улыбаться, пока стояла там?

Рудия продолжала думать над этим. Тут она вспомнила недавние слова Лирики.

— Любовь — это когда вы счастливы вместе.

Желание увидеть счастье другого человека. Желание увидеть, как другой человек улыбается.

— Когда я улыбаюсь маме…

«Если я улыбнусь, то ты обязательно улыбнёшься в ответ».

— Чтобы я улыбалась, её желание... Хык...

Последние слова не вырвались. Рудия закрыла лицо обеими руками. Альтерис притянул её дрожащие плечи к себе, и она зарыдала в его объятиях. Рудию поглотили слёзы.