Онлайн чтение книги Моя мама вышла замуж по контракту My Mom Got A Contract Marriage
1 - 122

Лизерт рассеянно огляделась по сторонам.

«Я никогда не думала, что окажусь в таком положении...»

После того как шок прошёл, наступило чувство прострации. После того случая, когда она не смогла сходить в туалет и вынуждена была испражняться на глазах у всех, она пустила всё на самотёк: перестала бунтовать и всё такое. Кое-что продолжало её беспокоить. Это было очень странное чувство.

— Смотрите! Это котёнок!

Перри представила Лизерт горничным, и все они вскрикнули: «Кья!»

— Боже мой, совсем малыш.

— Что, какой милый.

— Откуда он взялся?

— Принцесса подобрала его по дороге.

— Боже мой, он такой милый.

В последние дни Лизерт говорили такое, чего она никогда в жизни не слышала. У всех светились лица, когда они видели её, и они говорили: «Боже мой. Милашка». Все смотрели на неё сияющими глазами и относились к ней с большой добротой. Мало-помалу их отношение проникало в твердые её жестокого сердца.

Если бы кто-то попытался бы разрушить эти стены, то Лизерт восстановила бы их и сделала бы ещё прочнее. Но просачивание было неизбежным. Сладкая нежность просачивалась сквозь трещины плотных стен и обволакивало всё тело. Это было не то же самое, что превращение во Фиорда. Ей не нужно было прилагать усилия, как тогда, чтобы выглядеть как Фиорд.

— Мяу!

Даже если Лизерт без причины разозлится, поднимет когти и размахнётся передними лапами…

— Ой, сердится! Как быть, она сердится.

— Потому что ты внезапно показала своё лицо. Ах, милашка.

В ответ она получала только слово «мило». Это было очень странно. Она тревожилась. Странные мысли продолжали кружиться голове.

«Не думай о бесполезных вещах», — Лизерт покачала головой и повалилась на бок.

— Ах, так мило. Подожди, тебе нравятся клубки пряжи?

— Я принесу!

Лизерт посмотрела на радостные лица горничных.

«Они даже не знают, кто я такая».

Надоедливые, глупые людишки.

«Просто немного подыграю».

Здесь всё равно никто не знал, кто она такая. Лизерт яростно набросилась на клубок пряжи, который кружила горничная.

❖ ❖ ❖

Сандары оказали почтительный приём. Лирика мало что знала, но подозревала, что после охотничьего фестиваля между императором и владениями Сандар было много разговоров.

«Хорошо, что я тогда ничего не приняла».

Принцесса чувствовала облегчение от того, что оставила взрослые дела взрослым. Холодный чай, подаваемый в Сандар, был настолько хорош, что она пила его день и ночь. Также Лирика поговорила наедине с маркизом.

— Не хотел бы юный герцог Барат отправиться в путешествие по пустыне?

Во время разговора он задал вопрос так непринуждённо, что она почти ответила, не подумав. Ей повезло задержать ответ на долю секунды из-за чая.

— Нет, поскольку он мой гость, я отвезу его в столицу.

Маркиз Сандар произнёс: «Понимаю», — и поклонился. После этого он почтительно вверил в её руки письма, адресованные императору и наследному принцу. Последующие ужины и балы с новыми южными силами проходили в комфортной обстановке. Все были дружелюбны и, прежде всего, полны хороших слов об Атиле. Не раз Лирика говорила: «Да, мой брат — замечательный человек», — и тем самым хвалила его.

Перри, как самопровозглашённая горничная, пыталась быть ближе к принцессе, но Тиаре безжалостно её отталкивала. Сама девочка никогда не сдавалась, хотя смотрела на Тиаре сузившимися зрачками, тем самым соответствуя своему статусу волевой дочери маркиза. Когда все дела и приготовления в Сандар были завершены, Лирика забрала Лизерт. Перри была очень опечалена.

— Разве вы не можете оставить её?

Несмотря на просьбы, Лирика твёрдо сказала «нет». После нескольких дней, проведённых под присмотром Перри, котёнок так хорошо ел и играл, что набрал вес и округлился. Даже его шерсть блестела и лоснилась. Увидев это, Фиорд шёпотом спросил Лирику, не обеспокоена ли она.

— Она ведь не превратилась в котёнка, да?

— Мх, нет. Не... не должна.

— ...

— Я впервые накладывала это заклинание на человека. Но я сделала всё правильно. Разум и душа сохранились.

— Хорошо. — Фиорд горько усмехнулся. — Плохо ли, что котёнком она кажется счастливее, чем когда была человеком? Или...

Лирика была опечалена его словами, поэтому взяла его за руку, чтобы утешить. Фиорд слабо улыбнулся. Он процитировал слова Лирики:

— Но пока мы живы, всё может стать лучше. Всё ведь будет хорошо?

— Мх, всё будет хорошо, — твёрдо ответила принцесса.

Поездка из Сандар в столицу была казалась то короткой, то длинной. Когда путешествие в карете стало утомительным, она не могла дождаться возвращения домой.

«Дом. — Лирика запнулась об эту мысль. — Дом».

Теперь она думала об императорском дворце как о доме.

«Я уеду через три года...»

Девочка с ужасом подумала о приближении этого времени. А если все обвинят её во «лжи»? Лирика осунулась. Но это было важное время для Фиорда, и сейчас не подходящий момент говорить о таких вещах.

«Ещё будет шанс».

И даже если Лирика покинет дворец, она планировала написать всем письма. Ей больше нельзя будет посещать императорский дворец, поэтому над письмом нужно будет постараться. Даже если её возненавидят, она хотела как следует извиниться.

«Мы не сможем больше видеться, потому что у нас разные статусы!»

Подобные мысли никогда не приходили Лирике в голову всё потому, что она встречалась с людьми независимо от их статуса. Однако ей были хорошо знакомы правила. Встречаться с человеком более высокого статуса можно только по его желанию. Если Фиорд и Атиль откажутся, Лирика ничего не сможет с этим поделать. Тем не менее она продолжит отправлять письма.

— Эм, Тиаре. И Фиорд.

— Да.

— Что такое?

— Если потом кое-что случится, из-за чего вы сильно разозлитесь на меня, я буду продолжать посылать вам письма, можете прочитать их?

Тиаре и Фиорд посмотрели на Лирику, гадая, что она имеет в виду. Та говорила серьёзно:

— Вы можете потом очень-очень рассердиться на меня и сказать: «Это слишком, Лирика. Я не буду это читать».

Тиаре рассмеялась.

— Этого ведь не случится, правда?

— Нет. В мире нет ничего невозможного.

Фиорд посмотрел на Лирику со странным выражением лица. Брин поняла, что она имела в виду.

Поглаживая Лизерт, которая спала на животе у неё на коленях, фрейлина произнесла:

— Верно, никогда не знаешь, что может произойти.

Взгляд Фиорда заострился, когда даже ближайшая горничная выразилась подобным образом. Но он не стал допытываться и пообещал:

— Хорошо. Когда такое время наступит, как бы я ни злился, я прочту ваше письмо.

— Мх, спасибо. А ты, Тиаре?

— И я.

Тиаре пообещала, хотя вид у неё всё ещё был несколько растерянный. Только тогда Лирика почувствовала облегчение.

— Тогда, принцесса, что будет, если я сделаю что-то, что вас очень разозлит, что вы можете сказать, что больше не хотите меня видеть? — спросила Тиаре.

— М-м, сначала я спрошу, почему ты поступила так. И если я по-прежнему не пойму твоего поступка, то ты тоже можешь написать мне письмо.

— Хорошо. — Тиаре кивнула.

— Я тоже приму это к сведению, — ответил Фиорд.

Лирика широко улыбнулась. Возможно, потому, что она расслабилась, подступила сонливость. Брин сразу это заметила и произнесла:

— Принцесса, если вы хотите спать, просто ложитесь спать.

— М, хорошо. Я могу?

— Конечно. Вот, устраивайтесь поудобнее и спите спокойно.

Расставляя подушки, Брин кинула взгляд на Фиорда. В её взгляде так и читалось: «Собираетесь смотреть, как принцесса спит? Не может быть, вы, конечно же, не станете».

Фиорд прочистил горло и произнёс:

— Я ненадолго выйду из кареты.

— А? М.

Фиорд слегка постучал по стенке кареты, отчего кучер остановился, и он вышел. Тиаре вышла следом. Тогда Лирика устроилась поудобнее. Брин опустила занавески на окнах кареты. Внутри стало темно, и Лирика тут же погрузилась в сон.

❖ ❖ ❖

«Я так и знала».

Лирика стояла рядом с оазисом. Она огляделась вокруг, чувствуя лёгкое раздражение.

— Нет, не слишком ли вы своевольны?

— Не то чтобы я делаю это, потому что хочу, но у вас, принцесса, строгая охрана, поэтому трудно увидеться с вами во сне. Я очень хочу попросить вас открыть дверь.

Эрхи коротко вздохнул и незаметно появился. Лирика растерялась.

— Правда?

— Конечно. Будучи живой, вы, принцесса, намного сильнее. Я существую лишь как сгусток мыслей, текущих в роду.

Эрхи улыбнулся, и Лирика на мгновение задумалась. Сегодня в оазисе была не ночь, а сумерки. Сумерки в пустыне были настолько пугающе густыми, что ей казалось, будто они засасывают её. Даже оазис был окрашен в красный цвет. Она никогда раньше не видела пустыню в реальной жизни, поэтому не знала, был ли пейзаж из её сна реальным, но вид был жутко красивым.

— Позвольте спросить, что вы имели в виду, говоря, что я последний волшебник?

— Я говорил в буквальном смысле. С вашим появлением эпоха волшебников подошла к концу. Волшебники больше не будет рождаться. Сама магия исчезнет, а артефакты будут уничтожены.

— Почему?

В ответ Эрхи промычал и странно улыбнулся.

— Что вы предпочитаете: длинное или короткое объяснение?

— Короткое.

— Знаете ли вы, что все те, кто впервые прибыл на эту землю, были волшебниками?

— Да.

— Знаете ли вы, что первоначальный мир был разрушен из-за магии?

— Этого я не знала.

— Большинство чистокровных волшебников добры и мягки. Поскольку они обладают способностью превращать своё существование в магию, могут возникнуть проблемы, если у них будет плохой характер.

— Хм, наверное, так и есть.

— Но через некоторое время выяснилось, что не все они рождаются такими. Вот такая история. Или проблема была в том, что они были слишком дружелюбны?

Эрхи протянул руку, и вода в оазисе хлынула, приняв человекоподобную форму. Мужчина щёлкнул пальцами. Над фигурой поплыл светящийся круг.

— У самого могущественного волшебника, представителя всех волшебников, короля, был человек, которого он очень любил.

Из воды поднялась ещё одна кукла.

— И был ещё один человек, который любил короля-волшебника.

Появилась третья кукла.

— Тогда человек, любивший безответно, подумал, глядя на двух влюблённых: «Если бы только этого человека не было».

Лирика удивлённо посмотрела на горько улыбнувшегося Эрхи.

— Печальное положение дел, не правда ли? Так самый могущественный волшебник теряет свою возлюбленную. — Вода рухнула. — И вот король-волшебник в отчаянии молится.

[Я не могу так. Мне больше ничего не нужно, кроме тебя. Я не хочу мира без тебя. Как всё может идти своим чередом, если тебя нет? Погибни мир без дорогого мне человека.]

Глаза Лирики расширились, и по взмаху руки Эрхи оставшийся король тоже рухнул и исчез.

— Так Остров Волшебников был разрушен. Тогда вперёд вышла Такар.

Лирика тяжело сглотнула. На воде появились дракон и человеческая фигура.

— Такар просила дракона забрать остальных и сбежать. Дракон отказался, сказав: «Вы стали слишком опасными. Будет правильно, если вы погибнете».

Лирика полностью понимала доводы дракона. Разрушить мир одной мыслью — слишком опасная сила.

— Поэтому Такар поклялась отказаться от своих сил, то есть отказаться от своей магии. Она и все те, кто сбежал, сделали то же самое.

— А, — Лирика издала тоненький звук.

Эрхи хлопнул в ладоши, и водяные куклы исчезли.

— Итак, дракон сбежал, забрав с собой тех, кто ещё остался. Ни у кого из них не хватило сил, чтобы отменить могущественное заклинание короля-волшебника, но они смогли исказить его, ограничив «мир», о котором он говорил, «Островом Волшебников». Так им удалось сбежать.

Слушая эту историю, Лирика задумалась.

— Разве это не значит, что волшебники больше не должны рождаться?

— Верно. Так и есть. Вы правы. — Эрхи покачал головой. — Но возникла проблема. На этом острове произошло кое-что ужасное: Такар наложила на Альтериса проклятие, из-за которого дракон превратился в человека.

Лирика спросила:

— З-значит, мой отец на самом деле дракон?

— Да.

Лицо Эрхи было бесстрастным, когда он изложил столь огромный факт. Лирика была удивлена, но в то же время подумала: «А, конечно».

«Мой отец — дракон. Почему-то это гармонирует с ним. Но не просто потомок дракона, а настоящий дракон. Потрясающе».

Когда её мысли, среди хаоса в голове, неуклонно двинулись в положительном направлении, Эрхи продолжил своё объяснение:

— Проклятие не может быть снято до тех пор, пока не перестанут рождаться волшебники, поэтому Инро наложил проклятие на свой род.

Вот тут-то Инро и появился. Лирика тяжело сглотнула, вспомнив Хаю.

— Я уже говорил вам раньше, да? Проклятие было связано. Грубо говоря, Инро использовал свою магию таким образом. Пока существует магия, рождаются волшебники.

— То, о чём мы уже говорили...

— Да, проклятие дракона, проклятие, из-за которого нельзя покинуть эти земли. И проклятие рода Инро. Причина их проклятия в том, что род Инро может стать очень могущественным, если наложить на него запрет, но давай пропустим эту часть. — Эрхи махнул рукой. Он говорил так, будто в этом не были ничего особенного. — Я долгое время ждал волшебника, достаточно сильного, чтобы снять проклятие. Рождение последнего волшебника положит конец эпохе магии. Жаль только, что наступление конца растягивается.

— ...Тогда отец...

«Знает ли он, что именно я могу снять проклятие?» — Эрхи понял невысказанные слова.

— Он знает всё.

— Но почему...

«Он не попросит освободить его?»

— Полагаю, он не хочет обременять вас. Я держусь за вас, потому что не думаю, что будет другой шанс. — Эрхи слегка улыбнулся и вздохнул. — На самом деле, я хотел бы рассказать вам ещё многое, но большое количество знаний не всегда даёт нам больше ответов. Я тоже беспокоюсь.

Лирика посмотрела на него и спросила:

— Могу я сначала поговорить с родителями о том, что мне делать дальше?