Онлайн чтение книги Побег великой княгини The Grand Duchess Escape
Глава 2 - Предложение о браке

Ровно через день после того, как поступило предложение руки и сердца от Эрцгерцога Бенвито, было принято решение о браке старшей дочери Маркиза Чартс – Аселлы.

Желание девушки никого не волновало, так как предложение было весьма престижным. Рано утром Аселла вошла в кабинет маркиза, где ее приемный отец без всяких церемоний сообщил о предстоящем замужестве.

Девушка в ужасе вцепилась в подол своего платья. И едва смогла произнести дрожащими губами:

— Но я не хочу замуж.

— Тебя никто не спрашивает.

— Но я знаю, что есть и другие предложения, — отчаянно простонала она.

Поскольку Аселла потеряла право на наследство семьи, она давно уже была готова к браку по расчету. Семьи с похожим статусом из покон веков заключали брачные союзы. И Аселла знала, что это когда-нибудь произойдет и с ней. Девушка также знала, что ей уже поступали предложения от нескольких семей, которые желали заполучить себе представительницу престижного рода Чартс.

Энтони, приемный сын Филиппа, еще не был объявлен официальным наследником и не мог женится. Даже не смотря на потерю права наследования владений рода, Аселла все еще оставалась старшей дочерью Адели. Которая до своей гибели была главой знаменитого и весьма престижного рода Чартс. И хоть у Аселлы и не проявлялось магических способностей пресущих всем ее предкам. Аристократы больше покровительствовали ей, нежели невесть откуда взявшемуся дальнему родственнику Энтони.

Когда Аселле еще не было и десяти лет, у нее родилась младшая сестра Мариэль Чартс. И многие аристократы именно на нее возлагали большие надежды. Считая, что, если в ней проявится дар. То она и унаследует владения своего древнего рода.

Однако Филипп, который лично усыновил Энтони, всякий раз приходил в ярость, когда до него доходили подобные слухи. Он орал и швырял вещи в диком злобном припадке. И каждый раз, в конце концов, объектом его гнева становилась Аселла. В такие моменты несчастной девушке, которой некуда было бежать, приходилось выносить жестокие побои отчима.

За нее некому было заступиться. Потому как все служащие и прислуга в доме были на стороне Филиппа. Так как по закону именно он был главой семьи. Некоторые слуги даже принимали участие в издевательствах над Аселлой. И это длилось почти семь лет. Жестокие побои и постоянные унижения превратили цветущую жизнерадостную девочку в некое подобие тени. Голубые лучистые глаза погасли и стали больше похожи на тихое безмолвное озеро. Свободолюбивый, некогда весьма любопытный ребенок вырос в тихую покорную девушку, как того и хотел Филипп.

Все началось после смерти матери Аселлы -- Адель Чартс. Это случилось, когда девочке исполнилось одиннадцать лет. Тогда-то Филипп и показал свое истинное лицо.

С мужчины мгновенно слетела маска мягкого и чуткого добряка.

А под ней оказался, тип полный презрительного чванства, замешанного на жадности и чувстве собственной неполноценности.

Захватив власть в поместье в качестве вдовца маркизы Чартс. Он немедленно лишил Аселлу всех прав на наследство, заявив, что именно она виновна в смерти матери. Главным поводом, конечно, было полное отсутствие у девочки магических способностей семьи Чартс, которые передавались из поколения в поколение. Несколько верных вассалов древнего рода попытались отстоять права Аселлы. Но Филипп подло и с особой жестокостью разделался с ними. И после этого никто уже не смел вставать на сторону девочки, оставшейся полной сиротой.

Иногда Аселла думала. Что даже если будь она в то время немного постарше, все равно ничего бы не изменилось. Однако это, скорее всего, потому что долгие годы жестокого обращения приучили ее к смирению и покорности.

Тем не менее, есть вещи, которые никто не может вынести.

— Вы должны дать мне возможность выбора.

— Что это еще за возможность?

— Я знаю, что мне поступили брачные предложения от других семей.

— Что за бред? -- на самом деле Филипп нагло врал.

Аселла постаралась подавить страх, который, казалось, поглотил ее целиком. Ее губы дрогнули, но она продолжила тихим, но внятным голосом:

На последнем приеме я имела разговор с лордом Янгесом Палент.

— Что?

— Он сказал, что отправил предложение руки и сердца. Прошу вас позвольте мне…

— Янгес, должно быть, ошибся. — Филипп даже не пытался скрыть свою наглую ложь.

Однако Аселла не могла чувствовать гнев по отношению к отчиму. Только страх. Во рту у нее пересохло, а по спине стекали капли холодного пота. Она крепко стиснула пальцы, стараясь унять дрожь в руках, и выглядеть как можно спокойней.

— Отец. У меня есть законное право самой выбрать мужа из тех предложений, что поступили в нашу семью.

— Да неужели?

— Ты знаешь это.

Конечно, даже если брак был по расчету. Однако обе стороны имели право согласия. Женщина по закону могла выбрать мужа из тех предложений, что поступили к ее семье. Скрыть предложения и отказать девушке в выборе было серьезным нарушением закона Империи.

— Что? Ты сейчас смеешь дерзить отцу?

— Я не прошу многого. Выберите кого угодно. Только не род Бенвито.

— Молчать!

Раздался хлесткий звук. И щека Аселлы запылала огнем. Все же ей удалось удержать равновесие. Но тут на нее обрушился новый, более сильный удар. На этот раз она отлетела и упала на пол.

— Глупая сучка. До сих пор не усвоила урок!

Щека горела. Во рту распространился вкус крови.

— Тебе мало было погубить собственную мать? Что бы подумала Адель, если бы смогла сейчас видеть свою жалкую дочь.

Аселла молча вытерла губу. Она не могла сопротивляться, когда ей напоминали об этом.

Мама умерла из-за меня.

В тот день когда Адель убили. Аселла была рядом. Она также была единственным свидетелем. И даже спустя семь лет не могла избавится от чувства вины.

— Ты все еще думаешь, что ты наследница рода?

— Нет.

— Думаешь, имеешь право? После того, что ты натворила.

— Нет.

— Тогда тихо сиди в своей комнате, в ожидании свадьбы.

— Отец! — Аселла опустилась на колени. Она раболепно склонила голову перед начищенными до блеска туфлями Филиппа. Она могла забыть всю свою гордость, вытерпеть все унижения. Лишь бы избежать этого брака. — Вы можете выбрать кого угодно. Кого захотите.

— Почему я должен делать это?

— Пожалуйста. Он слишком могущественный, чтобы мы могли породнится с ним.

Каликс Бенвито. Единственный Великий Князь Империи. Он был молод, красив и владел огромным состоянием. Родственник Императора с правом наследования престола. Он был лакомым куском для аристократов, мечтающих продать своих дочерей как можно дороже и породниться с таким древним и могущественным родом.

Однако Аселла была готова выйти за кого угодно. Но не могла стать женой этого человека.

— Другой маркиз или даже граф. Выберите кого хотите. Умоляю отец.

— Что за глупости? — уголок рта Филиппа насмешливо изогнулся. — Маркиза или графа… Да то, что Каликс Бенвито сделал тебе предложение! Наверняка, эта новость уже распространилась по всей Империи. Думаешь, я посмею ему оказать? Я не самоубийца.

— Умоляю отец! — голос Аселлы почти срывался.

Если бы была жива мать. Все бы было иначе. Но сейчас!

Она видела этого человека только дважды. На новогоднем балу. И на банкете в честь Дня Империи. Великий Князь редко участвовал в банкетах, которые устраивала семья императора. Тоже самое было с Аселлой. Она отказывалась посещать людные места без крайней необходимости. И всячески старалась не пересекаться с эрцгерцогом. Более того род Чартс и род Бенвито весьма враждебно относились друг к другу. Бенвито — королевский род. А Чартс — род храма. Они соперничали друг с другом на протяжении нескольких сотен лет.

Даже после того, как род Чартс ослаб. Нынешний наследник Бенвито не спускал с него глаз. Совсем недавно Филипп столкнулся с судебным делом против торговцев гильдии, сотрудничавшей с Чартс. Инициатором этого дела был Каликс Бенвито. И когда стало ясно, что Филипп погорит на налогах. В самый разгар следствия. Семье Чартс поступило предложение о браке.

Это было странное предложение, противоречившее всякому здравому смыслу. Но Аселла знала в чем дело.

— Брак с родом Бенвито. Это условие, которое нужно выполнить, чтобы Энтони был признан наследником и получил титул Маркиза Чаратс. Так что перестань нести чушь и готовься к свадьбе. Все уже решено.

Хоть Филипп и провозгласил Энтони будущим приемником Чартс. Аристократы и не думали принять его в свое общество.

Причиной, конечно, была Аселла. Несмотря на то, что она лишилась своего положения преемницы и не унаследовала способностей семьи. Она все равно оставалось носительницей родовой крови. В отличии от премного сына Филиппа, само рождение которого казалось сомнительным, хоть его и представили как дальнего родственника. Поэтому Филипп всегда чувствовал, что он не к месту в любом аристократическом собрании.

И вдруг подобное предложение. Филипп чуть не потерял лицо, подпрыгнув от радости перед своими служащими.

Брак Аселлы с Каликсом был золотым ключом, что открывал доступ Энтони и Филиппу ко всем дверям высшего общества. Если Каликс Бенвито поддержит его приемного сына. То место главы рода Чартс для Энтони будет обеспечено. Тут можно одним махом решить кучу проблем. А главное. Эта заноза Аселла больше не будет помехой. Ее можно сбыть с рук с максимальной выгодой. И это самая лучшая сделка из всех, которые только можно представить.

— Не знаю. Что эрцгерцог только нашел в тебе? Но ты должна быть благодарна. Успокойся. И прими это. Будь ласкова с Его Высочеством и не выказывай своего недовольства, как сейчас. Давай уже прекратим этот бесполезный разговор. Ты поняла меня?

В кабинете повисла удушающая тишина.

— Ответь мне?

—…

—Молчишь! — Филипп не отличался особым терпением.

Он грубо схватил Аселлу за волосы, намотал их на кулак и дернул что было силы. Голова девушки запрокинулась, и тяжелая ладонь безжалостно ударила ее по лицу.

— Да как ты смеешь! Неблагодарная тварь!

Лицо мгновенно покраснело, и щека Аселлы распухла еще больше. Но девушка стиснула зубы и не издавала не единого звука. Филипп еще несколько раз поднял на нее руку. Затем отшвырнул Аселлу. И подошел к комоду.

— Похоже, я все еще недостаточно воспитал тебя, — злорадно ухмыльнулся он. — А значит, стоит выбить из тебя все оставшееся упрямство. — Мужчина открыл ящик комода.

Филипп ненавидел Аселлу. Не терпел ее упрямства. Очень часто он предъявлял падчерице абсурдные обвинения и требования. И когда она сопротивлялась его самодурству, он избивал ее безо всякой жалости и оскорблял последними словами.

Такая же упертая, как твоя мать. Орал он.

В целом Филипп достиг своего положения благодаря удачной женитьбе.  История о том, как третий сын графа настойчиво добивался руки овдовевшей маркизы Адель Чартс. Была притчей во языцех во всей империи. Пока Адель была жива, он был образцом порядочности и великодушия. Лучшего приемного отца для ее девочек трудно было сыскать. Однако сразу же после похорон все изменилось. К тому времени, как стало ясно, какие планы на самом деле вынашивал этот человек. Было уже слишком поздно. Только тогда Аселла поняла, как люто ненавидел Филипп ее мать.

— Ну что же, стоит преподать тебе урок. — Филипп принялся демонстративно натягивать пару белых перчаток. Затем достал кнут из глубины ящика и плотно задвинул его обратно.

Аселла знала, какая боль последует за этим, и обреченно закрыла глаза. Сухой свист разрезал воздух. Она закусила губу и попыталась вдохнуть. Но стон боли вырвался из горла против ее воли. Несмотря на лютые побои до полного бесчувствия. За все эти годы Аселла так и не смогла привыкнуть к этой ужасной боли.

— Аселла ведь хорошая дочь.

В отличие от его жестоких действий голос Филиппа оставался спокойным, даже ласковым:

— К чему это непослушание? Ведь все равно ничего не изменится. И тебе придется подчиниться.

В тот день, когда Филипп впервые ударил Аселлу кнутом. Она не кричала. Она была уверена, что не сделала ничего плохого. Однако вскоре побои стали постоянными. И перед лицом физической боли рухнули и ее дворянская гордость, и родовое достоинство.

Ее хрупкое тело истязали с особым остервенением. Это была не та боль, которую может вынести ребенок, оставшийся сиротой. В особняке ее некому было защитить. И Аселла научилась выживать по-своему. Она потеряла всю свою волю и старалась быть максимально покорной и незаметной. И прежде, чем она успела осознать, в ней укоренились уступчивость и смирение.

Хоть она и жила в своем родовом поместье, словно заключенная в тюрьме, где за ней следили и ее истязали чужие люди. Она даже не думала уйти. Она не знала ничего другого. И не могла даже подумать, что может быть иначе. Но, по крайней мере, Аселла знала одну вещь. Единственное, что сможет изменить ее положение — это брак.