Онлайн чтение книги Побег великой княгини The Grand Duchess Escape
Глава 9 - Мадам Эпордье

Поэтому Аселлу вывозили на все важные светские мероприятия, включая Новогодний бал и банкет в честь Дня Империи, что давали в императорском дворце. Так можно было продать девушку подороже. Вот почему угроза Аселлы была вполне реальной.

— Ты смеешь меня шантажировать! — орал Филипп с перекошенным от гнева лицом.

 Он был красный как помидор. 

— Думаешь, тебе сойдет это с рук? — Филипп стиснул зубы. — Не боишься за свою жизнь, после таких угроз?

— Но тогда мой отчим не сможет получить то, чего так желает.

Это была правда. Филипп официально числился только опекуном. Если общество узнает правду о том, как на самом деле содержат дочерей Адели. Он лишиться всего. А двери в приличные дома для него будит закрыты навсегда.

Дворяне превыше всего ценили честь и достоинство. А уже после свои интересы. Конечно, ему силой и хитростью удалось подавить бунт вассалов Чартс. Но он не мог превратить во врагов всех аристократов Империи. В итоге в тот день Аселла одержала верх.

— Убирайтесь обе! Марш в комнату! И не смейте выползать оттуда без моего разрешения!

Аселла перевела дух, радуясь, что все закончилось именно так.

Однако очень скоро последовала месть. Через несколько недель. Мариэль отправили в отдаленное поместье.  Теперь сестер разделяли четыре дня тяжелого пути в южные владения рода Чартс.

Однажды поздно вечером Аселла вернулась с очередного банкета, на котором Филипп приказал ей присутствовать и обнаружила, что комната Мариэль пуста. Девушка проплакала всю ночь. После долгое время не могла нормально спать, страдая от чувства вины. Из-за нее маленькую девочку увезли непонятно куда и даже не дали возможности нормально проститься. Через месяц от Мариэль пришло письмо.

Сестра, у меня все хорошо. Тут тепло и все дружелюбные.  Сообщал кривой детский почерк, каждая буква которого была выписана с особым старанием.

Возможно, это и к лучшему, решила Аселла. Что хорошего она могла увидеть, если бы осталась в этом доме.

Однако у всего есть своя цена.

 Ты же беспокоишься о Мариэль? Каждый раз угрожал Филипп.

И Аселла была не в силах перечить этому человеку, опасаясь за безопасность сестры.

Вот и сейчас.

— Ты должна быть благодарна за то, что я так славно устроил твою жизнь. И сделай так, чтобы я не передумал. Иначе будешь жалеть об этом до конца своих дней. Ты поняла меня? Аселла! — словно змея, изливал он яд слов в уши своей падчерицы.

И ее воля, что пыталась поднять голову, была сломлена в один момент. Слабая надежда рассыпалась в прах.

— Ты не должна хранить в своем сердце обиду.

—…

— Понимаешь? — Филипп протянул руку и похлопал девушку по плечу.

От этого жеста ее всю передернуло и едва не стошнило. Уж лучше бы он ударил ее кнутом. Ей было настолько гадко, что хотелось вырвать кусок плоти, к которому он прикоснулся.

— Ответь мне?

—…да, отец, — едва выдохнула Аселла.

Филипп довольно улыбнулся.

— Ваше превосходительство прибыла мадам Эпордье, — раздался голос дворецкого в коридоре.

—  Как раз вовремя! — улыбка Филиппа стала еще шире.

Репутация мадам Эпордье была поистине впечатляющей. Даже самые знатные дома вынуждены были заранее делать заказы и безропотно томились в ожидании.  И когда ей доложили, что прибыл посыльный от маркиза Чартс. Она была несколько озадачена.  Дом Чартс уже давно не был в списке ее клиентов. Это было еще более странным, поскольку Чартс была одна из богатейших семей Империи. И они имели двух дочерей.

Посыльный сразу перешел к делу:

— Мой господин велел заказать свадебное платье.

— Ну что ж, прекрасно. И когда свадьба?

— Через месяц.

Мадам Эпордье, со знанием дела перелистывая страницы списка заказов, остановилась:

— Простите, но у нас слишком плотный график. Заказов так много… не думаю… — она было уже собиралась вежливо отказать.

— Оказать такую услугу будущей Великой Княгине Аселле Бенвито будет во многом полезно и самой госпоже Эпордье. Не так ли?

Женщина не могла поверить своим ушам:

— Леди Чартс выходит замуж за Великого Князя?

— Да. Так и есть.

Это действительно был другой уровень. Отказаться от такого заказа было просто невозможно. Она немедленно отложила всю работу и взяла перерыв на целый месяц.

До самого полудня ее помощнику пришлось рассылать подарки и открытки с извинениями пострадавшим клиентам. Никто бы не посмел возразить, если бы знали, в чем истинная причина подобной задержки. Но сложность заключалась в том. Что официального объявления о помолвке еще не было. А значит, нужно было хранить молчание. Так или иначе, выбора не было. И мадам Эпордье вместе со своими помощниками отправилась в поместье Чартс.

— Интересно? Что за человек этот маркиз Чартс? — рассуждала вслух мадам Эпордье, трясясь в карете.

— Да, любопытно, — соглашались остальные портные.

— А его дочь? На этой женщине решил жениться сам Великий Князь. Вы когда-нибудь видели ее в лицо?

На этот вопрос. Мадам задумчиво покачала головой:

— Я слышала об Аселле Чартс. Но никогда ее не видела. Знаю только, что она уже три года как выезжает в свет.

На самом деле роскошный бутик мадам Эпордье был настоящим светским салоном. И благодаря этому у нее было много связей, и к ней стекалась вся информация о последних новостях в аристократическом обществе. Тем не менее, о двух дочерях маркиза Чартс она практически ничего не знала. За исключением редких слухов. Однако мадам Эпордье была хорошо знакома с покойной Адель Чартс. Поэтому была уверена, что девушка, с которой ей предстоит познакомиться весьма привлекательна.

— Пожалуйста, входите, Мадам Эпордье.

Когда Эпордье, наконец встретилась с Аселлой она поняла, насколько она заблуждалась.

У женщины, что обшивала самых богатых и влиятельных людей империи, было врожденное чувство красоты. Недаром она считалась непревзойденной модисткой. В глазах мадам Эпордье Аселлу трудно было назвать просто красавицей.

Темно-синие глаза, густые волны серебристых волос великолепно сочетались с фамильными чертами, присущими только прямым потомкам, славившегося своей красотой, рода Чартс. Как и ее мать она обладала уникальной аурой. Мадам Эпордье на мгновение потеряла дар речи в восхищении от этой врождённой грации и достоинства исходивших от ее хрупкого тела.

— Мое имя Аселла Чартс.

Мадам Эпордье наконец пришла в себя, услышав приветствие Аселлы:

— Для меня великая честь. Познакомиться с будущей Великой Княгиней, — ловкая лесть сопровождалась отточенной мягкой улыбкой. Мадам Эпордье незаметно сделала знак своим помощникам. И те принялись раскладывать перед своей клиенткой рулоны с тканями, образцы великолепных кружев и аксессуаров.

Аселла смиренно слушала объяснения мадам Эпордье и согласно кивала в ответ на ее рекомендации.

— Поскольку я еще не знаю вкусов госпожи Чартс. Будет неплохо обсудит все до мельчайших подробностей. Чтобы я могла вам угодить.

— Я полагаюсь на ваш вкус.

— Тогда… Я могу снять мерки?

— Ах… — на лице девушки мелькнуло неловкое беспокойство. Но тут же исчезло. — Прошу, вас. Снимите мерки сами.

Мадам Эпордье хорошо знала, в чем дело. Аристократы не терпели прикосновений простолюдинов.  Она сама была дворянкой по происхождению. Такими же были все ее помощники, которым приходилось работать, чтобы поправить финансовые проблемы.

— Юная госпожа, вам не стоит беспокоиться. Все мои люди принадлежат к высшему сословию, — и женщина начала тихо нашептывать титулы и фамилии своих портных.

— … дело не в этом.

— Нет?

— Просто я не хочу показывать свое тело кому-либо еще, кроме вас.

— Вот как… — мадам Эпордье в изумлении склонила голову набок. Обычно дворяне не обращали внимания на тех, кто мыл, одевал, расчесывал и подавал еду. Они относились к прислуге как к инструментам, которые обслуживают их холеные тела. Что могло быть не так в семье Чартс, богатству которых завидовали многие. Такое поведение было несколько странным.

Однако Эпордье не просто так владела самым популярным швейным салоном:

— Прошу вас, оставьте нас ненадолго.

И комната мгновенно опустела.

Когда дверь закрылась, она вновь обратилась к Аселле:

— Теперь я могу помочь вам, снять одежду?

— Госпожа Эпордье.

— Да.

— То, что вы сейчас увидите… Я прошу вас притвориться, что вы этого не замечаете.

Эта странная просьба еще больше озадачила женщину. Однако Аселла замолчала и больше не говорила ни слова.

Эпордье умело развязала шнурки и завязки, освобождая Аселлу от ее платья. И теперь ей стало понятно какую тайну старалась скрыть эта девушка. Сквозь тонкую рубашку она видела, что вся верхняя часть ее тела забинтована. На бинтах были заметны бурые пятна засохшей крови.

— Боже миледи! Как такое…

В обществе ходили слухи, что Филипп, исполняющий обязанности маркиза, не очень добр к своим приемным дочерям. Но она и представить не могла, что все зашло так далеко. Кто поверит, что над старшей дочерью старинного аристократического рода совершается такое насилие.

Мадам Эпордье совершенно потеряла дар речи. В этот момент в голове предупредительно мелькнула мысль. Я не должна ничего говорить. Да и вообще, я ничего не видела. Только теперь до нее дошел смысл слов дворецкого, который встречал их на входе:

— Ничто из того, что вы увидите и услышите здесь не должно стать известно за стенами особняка. Ибо никто не даст гарантии вашей безопасности, если эта информация будет раскрыта.

Знатные семьи всегда ценили конфиденциальность, и салон мадам Эпордье в этом отношении был безупречен. Если у вас язык как помело, вы не сможете заниматься деятельностью, ориентированной на дворян. Но эта женщина умела делать вид, что ничего не видит и не слышит, даже если это ее шокировало. Однако подобная угроза от семейства, с которым она когда-то имела плотную связь, повергла ее в некоторое смятение.

И вот теперь этот ужас.

Мадам Эпордье замерла в полном ступоре, пораженная открывшимся ей зрелищем. Убогое поношенное платье неуклюже сползло и едва удерживалось на одном плече.

Женщина совсем растерялась, не зная, как быть дальше.

—  Вы ведь сохраните мой секрет? — привел ее в чувство тихий голос.

— Да, конечно, —Эпордье наконец пришла в себя и, нервно сглотнув, торопливо сняла все нужные мерки.

Ей было нестерпимо стыдно за эту совсем юную леди, которой только предстояло стать взрослой. Закончив работу быстрее обычного, мадам Эпордье помогла девушке одеться и осторожно, чтобы не причинять дополнительной боли, завязала шнурки.

Аселла заметила ее сочувствие:

— Благодарю вас, мадам.

 Эпордье была прагматичной женщиной и никогда не позволяла себе лишнего. Но только не сегодня. Она просто не могла пройти мимо.

Она несколько замялась, тщательно подбирая слова:

— Я сошью для вас самое лучшее платье. Чтобы вы были самой красивой невестой в этом мире.

Но Аселла, которая была самой несчастной невестой в этом мире, лишь слабо улыбнулась.