Онлайн чтение книги Выбери меня! Pick Me Up!
Глава 341 - Дополнительная история Аарона, часть 2. Меч, что ждёт своего часа (6)

Каиниль.

Этот мужчина, считавшийся сильнейшим гладиатором, просил его о помощи. Просил примкнуть к ним.

— Помочь?

Безымянный прищурился.

— Верно. Мы пришли к выводу, что ты нужен для нашего плана. Если ты поможешь, мы сможем уменьшить количество жертв.

— Почему вы так решили?

— Ты и сам знаешь причину, не нужно объяснять.

— Потому что я силён?

— Да.

Каиниль посмотрел Безымянному прямо в глаза.

— Семнадцать боёв, семнадцать побед. Кто бы ни был твоим противником, твои поединки всегда славились своей напряжённостью и зрелищностью. Устроить такой спектакль и победить в разы сложнее, чем просто выиграть. Тем более, если во всех этих постановках ты не потерпел ни единого поражения.

— …

— Среди твоих противников были и те, кто мог сравниться со мной по силе. Но даже их поединки с тобой были «срежиссированы». Только дурак этого не заметит.

«Срежиссированы».

Именно так Каиниль описал бои Безымянного.

И он был прав.

Независимо от силы противника, Безымянный превращал каждый бой в напряжённую схватку.

Зрителю казалось, что в этой кровавой бойне Безымянный побеждает с перевесом в волосок.

Но тот, кто разбирался в этом, понимал.

Внешне всё выглядело рискованно. Казалось, что исход поединка решила малейшая случайность.

Однако, если копнуть глубже, разница между бойцами была колоссальной.

Пусть разрыв и казался толщиной в бумажный лист, противник никогда не мог его преодолеть.

— Скажу прямо, — вздохнув, продолжил Каиниль. — Ты просто играешь с нами.

— О-хо.

— Для взрослого мужчины поиграть с пятилетним мальчишкой — не проблема. Утверждаю без сомнений: ты — сильнейший из всех гладиаторов здесь.

Каиниль продолжил:

— Конечно, я знаю, что это совсем не издевательство.

— …

— Гладиаторы, чьи бои ты срежиссировал, с высокой вероятностью выживают. Потому что ты устраиваешь интересные поединки. Эти твари смотрят на них благосклонно. Смертных приговоров для твоих соперников выносили на удивление мало.

— И что?

— Только вот теперь все всё знают. Все тебя остерегаются. В последнее время охрана на арене стала заметно строже. Всё это из-за тебя.

Взгляд Каиниля впился в Безымянного.

— Если так пойдёт и дальше, ты непременно умрёшь, каким бы сильным ни был. Судя по всему, у тебя и оружие отобрали.

Это была правда.

Привилегия гладиаторов высшего ранга — ношение оружия — больше не распространялась на Безымянного.

Он был с голыми руками.

— Предложение одно. Уходи отсюда вместе с нами. Твоей силе найдётся много достойных применений.

— А если я откажусь?

— Назови мне причину. Я постараюсь тебя переубедить, — Каиниль ответил без колебаний.

«Забавно».

Обычно после отказа люди уходили, осыпая его проклятиями.

А этот собирается переубеждать?

Новый подход.

Заинтригованный, Безымянный заговорил:

— Потому что вы мне отвратительны.

— …

— Звучит красиво, но на деле вы просто хотите использовать меня, чтобы выжить. Я не прав?

Каиниль опустил голову.

— Самим не справиться, так решили позаимствовать чужую силу. Допустим. Но что в этом случае получаю я?

— Мы… используем друг друга, чтобы выжить. Мы — тебя, а ты — нас…

— А если мне не нужна ваша помощь?

Мужчина замолчал.

Безымянный с усмешкой продолжил:

— Если я так силён, как ты говоришь, нужна ли мне ваша помощь? Когда я захочу, то смогу выбраться отсюда и в одиночку. А если буду таскать вас за собой, вы станете лишь помехой.

— Как бы ты ни был силён, тебе не удастся уйти от всех стражников.

— Почему ты так думаешь? А что, если я скрываю ещё больше силы?

— …Это…

— Твой расчёт ведь таков, не так ли? Пока я буду разбираться со стражей, вы улизнёте.

— Клянусь. Своей честью клянусь…

— Не смей разглагольствовать о чести.

В голосе Безымянного прозвучал холод.

— И ты, и я — мы оба отбросы, убивающие сородичей на потеху белым аристократам. Где в этом хоть капля чести?

— …

— Если бы ты действительно знал, что такое честь, ты бы давно сдох. Но ведь нет, правда? Ты жив. Так скольких ты убил? Скольких прикончил, чтобы добраться до своего положения?

Каиниль молчал.

— Я не виню тебя. Я такой же. Продал сородичей, чтобы выжить. И вот так, продавая друг друга, мы и получили эти свои звания гладиаторов высшего ранга.

— …

— Будучи прогнившим до мозга костей… не мерзко ли поминать честь?

Безымянный усмехнулся.

«Прогнил».

Да, прогнил до основания.

Спасения нет.

Эти слова он адресовал и самому себе.

Пусть это и были постановки, но в конечном счёте Безымянный убивал, чтобы выжить.

И этот факт не изменить.

— Ты прав, — обречённо произнёс Каиниль. — Ты прав. И ты, и я, и все, кто здесь находится — мы все прогнили. Нам, продавшим своих сородичей ради жизни… нам не ведома честь.

— …

— Я тоже запятнал руки кровью. Среди убитых были и близкие товарищи, с которыми мы смеялись и болтали. Но я убил их. Убил, чтобы выжить самому. Это гнусно. Убеждая себя, что ничего не поделаешь… я убил друга.

«Вот как».

Понял, и хорошо. Таким отбросам, как мы, лучше поскорее исчезнуть.

Да и что изменит побег?

Всё, чему мы научились — это убивать людей.

Будем отбирать добро у слабых и набивать животы.

Ничем не лучше белых аристократов.

Если так…

— Именно поэтому!

— …?

— Я хочу знать.

Мужчина посмотрел Безымянному в глаза.

Ни тени сомнения во взгляде.

В глазах Каиниля горела твёрдая решимость.

— Всё, чему мы научились — это убивать. Мы выживали, убивая товарищей. Это была гнусная жизнь без чести. Именно поэтому я хочу знать. Хочу знать!

— Что такое?

— Я хочу создать смысл. Хочу придать смысл нашим жизням! Пусть жизнь и была дерьмовой, но конец не будет таким же гнусным! Хочу верить, что хотя бы в последний миг мы взмахнули мечами не чтобы убить, а чтобы спасти!

Бам!

Каиниль выхватил кинжал и вонзил его в деревянный стол.

Под остриём кинжала была пришпилена карта.

— Это карта города, — сказал Каиниль. — Единственный путь из города — через южные ворота. Но там расположились войска белых аристократов. Приближается гибель, но из-за них люди не могут эвакуироваться.

— К чему ты клонишь?

— Мы спасём их.

«Спасём?»

«Людей?»

Опешив, Безымянный уставился на Каиниля.

Его взгляд был непоколебим.

— Если мы выберемся отсюда и задержим их, то сможем выиграть для людей немного времени на побег. Таков план.

— Не сбежать, а выиграть время?

— Верно.

Каиниль медленно перевёл дух.

— Возможно… мы там погибнем.

— И вы идёте на это осознанно?

— Да. Мы все готовы. Впервые в жизни мы поклялись. Что в миг смерти… мы взмахнём мечами не чтобы выжить, а чтобы спасти.

— …

— Я не стану тебя принуждать. Прошу… помоги нам хотя бы выбраться. А дальше — используй нас. Мы выиграем для тебя время.

Безымянный фыркнул.

Не чтобы выжить, а чтобы спасти?

Он не верил в красивые слова.

«Сынок, там ты будешь счастлив. Верь нам».

Перед тем, как его продали в рабство.

«Я помогу тебе. Верь мне».

Перед тем, как его использовали.

Слова, которые они произносили, до сих пор глубоко сидели в его памяти.

Прошло больше десяти лет, но они не исчезли из его сердца.

А что же гладиаторы, которые жили здесь с ним?

Они погрязли в грызне, чередуя предательства и сговоры.

Они всегда начинали торг, разглагольствуя о верности и обещаниях.

— …Я знаю, в это трудно поверить. Я бы и сам не поверил.

Каиниль склонил голову.

— Тогда ты должен знать и мой ответ.

— Прошу, подумай ещё раз. Я приму любые условия.

— Любые, говоришь?

Вжик.

Безымянный вытащил кинжал, торчавший в столе.

Лезвие провернулось в воздухе и коснулось кадыка Каиниля.

— Отдай свою жизнь.

— …!

— Умрёшь от моей руки — тогда я подумаю. Ты ведь сказал, что готов умереть, так? По твоим расчётам, я ведь более ценная боевая единица, чем ты?

Безымянный провёл кинжалом по коже.

Лезвие прорвало верхний слой, и потекла кровь.

— Это…

— Неплохое условие, не так ли? Твоя жизнь в обмен на моё доверие. Трепачам, которые только языком мелют, веры нет.

— …

— Что, будешь искать оправдания? Что без тебя будет трудно контролировать товарищей? Что нужно лидерство? А потому ты не можешь умереть… Так будешь себя оправдывать?

Каиниль закрыл глаза.

— Ты хочешь одолжить мою жизнь, верно? Тогда сначала отдай свою.

— Делай… что хочешь.

— О-хо.

— Если моя жизнь нужна как залог доверия — забирай. Но взамен, сдержи своё обещание.

— Что ж, не буду скромничать.

Безымянный сжал рукоять кинжала.

Лезвие впилось в шею.

Ещё немного, и оно заденет артерию, и кровь хлынет фонтаном.

Ш-ш-шорк.

Медленно.

Очень медленно.

Кожа разошлась, обнажая тонкую мышцу.

Прямо перед ним был порог смерти.

— …

Каиниль прикусил губу.

— О-остановитесь!

Безымянный замер.

В тот же миг в комнату ввалились гладиаторы, до этого стоявшие за дверью.

Всего трое.

Они разом рухнули на колени перед Безымянным.

Тот окинул их бесстрастным взглядом.

— Если нужна жизнь, заберите наши!

— Можешь убить нас всех! Но оставь предводителя!

— Просим вас!

Стоя на коленях, они смотрели на Безымянного снизу вверх.

— Странно, — пробормотал он. — Что вы задумали?

— Ничего мы не задумали. Нам просто нужна ваша сила.

— Я нужен вам настолько, что вы готовы на такое?

Он ясно дал понять, что отказывается.

Даже слишком ясно.

После такой грубости нормальной реакцией были бы гнев, ругань и отступление.

— Вам не стыдно?

— Это не имеет значения. Предводитель сказал, что вы ему нужны. А раз так, мы стерпим любой позор.

— Если нужна жизнь, рубите наши шеи.

«Отвратительно».

Безымянный подумал, что они просто ломятся в закрытую дверь.

Открыто ввалились и устроили тут представление, твердя, что он может их убить.

— Встаньте. Раздражаете.

— …

— Забирайте своего предводителя и убирайтесь.

Гладиаторы, помедлив, поднялись.

Они помогли встать своему предводителю, который всё ещё стоял на коленях.

По шее Каиниля стекала густая струйка крови.

— Пока мы не услышим твоего согласия…!

— И так уже достаточно шума. Будете галдеть дальше — вас услышит стража. Сами знаете.

Каиниль замолчал. Похоже, он решил, что убедить Безымянного не удалось — на его лице явно читалась досада.

— Прости.

— …

— Если бы была возможность… я бы не хотел просить твоей помощи.

Каиниль склонил голову и поднялся с места.

— Идём.

— Но…!

— Мы пришли сюда не для того, чтобы давить.

Услышав слова Каиниля, его товарищи поднялись.

— Прости за вторжение. И за грубость.

Каиниль кивнул и коротко добавил:

— Если передумаешь, дай знать. Будем ждать.

Каиниль ушёл вместе со своими товарищами.

В комнате воцарилась тишина.

Безымянный, закрыв глаза, размышлял.

«Именно поэтому… я хочу знать?»

Так сказал Каиниль.

Что жил грязнее всех.

Что продавал сородичей на потеху белым аристократам.

И поэтому в конце захотел познать честь.

Честь.

Безымянный не до конца понимал значение этого слова.

Даже в рыцарской литературе понятие чести трактовалось по-разному.

Но было и нечто общее.

Взмахивать мечом не ради других, а ради себя.

Конечно, это в корне отличалось от того, как убивали ради выживания гладиаторы или разбойники.

Потому что человек чести был честен перед самим собой.

У человека чести не было таких гнилых чувств, как ненависть к себе.

Даже если бы он умер на следующий день, он мог бы завершить свой путь без сожалений.

Поэтому меч человека чести — это не орудие для бойни.

Это свет, воплощающий его волю.

— …

Безымянный посмотрел на свои руки.

Он убил бесчисленное множество сородичей, чтобы выжить.

Не ради себя.

Ради потехи белых аристократов.

Под предлогом выживания он взмахивал мечом по чужой указке.

Можно ли назвать это честью?

Что останется, если он так и умрёт?

Останется лишь жизнь, полная ненависти и сожалений.

— Ха-а…

Безымянный вздохнул.

И затем произнёс:

— Входи.

Шаги, топтавшиеся за дверью, замерли.

Вскоре послышался стук, и дверь открылась.

— П-прошу прощения.

Это был не Каиниль.

Один из его товарищей.

На вид скорее юноша, чем молодой мужчина.

— Я… меня зовут Виан.

Виан низко поклонился.

— Зачем пришёл?

— Я, э-э, ждал на случай, если вы передумаете и вам понадобится помощь…

— Что ты прячешь за спиной?

— А, это план операции!

Сообразительный, однако.

Виан мгновенно изменился в лице и разложил на столе карту.

Это тоже была карта города, но вся испещрённая пометками и рисунками.

— В-вы поможете с нашим планом?

— Выслушаю и подумаю.

Лицо Виана просияло.

— Понял.