Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
4 - 116

Тирион молча сжал губы.

Но Фиби не остановилась. Она начала повышать голос, впервые не заботясь о последствиях.

— Вы хоть представляете, с какими мыслями я всё это терпела? Знаете, каково это — быть растоптанной только потому, что у тебя ничего нет? Конечно, не знаете… Откуда вам знать. Вы ведь всегда были умны, сильны, у вас было всё, и вы никогда ничего не теряли. Вам не понять, каково это — отбросить гордость, натягивать на лицо улыбку, лишь бы сохранить хоть что-то из того, что от тебя осталось.

Она никогда раньше не позволяла себе так срываться на кого-то. Впервые Фиби дала волю эмоциям, не задумываясь о чувствах другого человека.

— Я пыталась понять. Говорила себе тысячу раз: всё пройдёт, не стоит разрушать ради ненависти остаток своей драгоценной жизни… Но это была ложь.

— Фиби…

— Моя жизнь изначально не имела никакой ценности. Улыбайся, умоляй, старайся — никакой разницы.

Тирион молча слушал. Его густые брови были нахмурены, как будто он выражал недовольство, но в зелёных глазах читался несомненный страх, который вызывал у Фиби ещё большее отвращение.

Будь он всего лишь вечно не взрослеющим мальчиком, его можно было бы просто ненавидеть. Но с каждым днём Фиби всё отчётливее чувствовала: в нём что-то меняется.

И тогда до неё дошло.

Никто и никогда не учил его жить среди людей.

С этим пониманием пришло новое отвращение, но теперь уже к себе.

Что толку разглядывать душу того, кто живёт на вершине мира? Мать учила её заботиться о других, но сама почти никогда не получала той же заботы взамен.

Так может, все эти законы мира — деньги, власть, сила? А что тогда делать доброте и пониманию? Разве не очевидно, что это — бессмысленно и глупо?

Ощущение, что всё, во что она верила, оказалось ложью, было невыносимо. Фиби не выдержала и расплакалась. Тирион попытался приблизиться, но она отпрянула и резко покачала головой.

— Не подходите.

— Фиби, я…

— Даже не называйте моего имени. Я ненавижу вас, Ваше Высочество.

В тот миг, когда всякое выражение исчезло с его лица, Фиби развернулась и побежала прочь, вглубь дворца.

С тех пор она больше ни разу его не видела. Эйприл и Натали по-прежнему следили за ней, но сам Тирион так и не появился.

Фиби сидела у окна, глядя на струи дождя, и в памяти всплывало его лицо, когда они разговаривали в последний раз.

Под выступающими бровями лежала густая тень, и застывшие черты лица казались хрупкими, словно вот-вот треснут. Его глаза были пустыми — теми самыми глазами умирающего изнутри человека, которые Фиби не раз видела в зеркале, когда была собакой Тириона.

Она зажмурилась, пытаясь вытолкнуть из головы этот печальный зелёный отсвет. Девушка подтянула колени, обняла себя и уткнулась в них лицом. И тут ей вспомнились слова матери, теперь ставшие её завещанием.

«Всегда будь доброжелательной, Фиби. Никогда не теряй улыбку».

Она любила мать. Но мать ошибалась. Доброта и улыбки ни к чему не ведут. Идея об их ценности — всего лишь утешение для тех, у кого ничего нет. В этом мире ценятся лишь богатство, власть, сила и высокий титул.

У Фиби не было ничего из этого, поэтому её обманывали, обращались с ней как с пустым местом, как с собакой — и она даже не могла сопротивляться.

А теперь мне ещё и предлагают всё забыть.

Она молча сгорбилась, сжалась в комок, стиснула себя изо всех сил.

Ей действительно хотелось умереть.

Пока Фиби Энсис не выходила из покоев наследного принца, Тирион Солем Апель был с головой погружён в дипломатические совещания. Он решительно выступил против заявления Солема о возвращении принцессы Фралле на родину.

Это был не тот мягкий, но хладнокровный Тирион, которого все знали. Его взгляд был леденящим, и он бросил вызов Солему так, что даже сановники пришли в ужас.

Но кто осмелится перечить императору?

В ответ на это Солем отозвал у Тириона все полномочия на ведение переговоров с Фралле. Они были переданы Эрнику Мюхе Апелю — тому, кто поддержал возвращение Фиби Энсис. Принц, всегда старавшийся держаться в стороне от ответственности, на этот раз принял её без лишних слов.

Аристократы почувствовали: дело пахнет неладным. Если наследный принц потеряет доверие императора, очевидно, следующим наследником станет Эрник.

Пока одни продолжали совещание, у каждого в голове вертелись свои мысли, больше всех происходящим наслаждалась Клаудия Рильке Магос. В своих покоях императрица с хохотом хлопала себя по колену.

— Вот уж не думала дожить до такого! Тирион Солем Апель провалил всё из-за какой-то девки! Аха-ха, ну и времена!

От души посмеявшись, она откинулась на подлокотник и задумалась.

Фиби Энсис, эта дерзкая малявка, в итоге всё равно отправится обратно во Фралле. Если Солем что решил — так и будет.

Но вот что будет после её отъезда — туда Солем уже не станет заглядывать.

— Хм…

Тирион Солем Апель, ради того, чтобы оставить Фиби Энсис рядом, начал действовать так, как никогда прежде. Похоже, он и правда потерял голову из-за неё.

В таком случае… Пора нам самим позаботиться о её «безопасности».

Клаудия поднялась с места и направилась в кабинет.

— Хейли, пойдём.

— Да, Ваше Величество.

Взяв с собой ближайшую фрейлину, императрица вошла в кабинет и развернула на столе карту. Её палец указал на столицу Юстинии.

— Скоро принцесса покинет Юстинию. Хоть Тирион и бьётся как может, но Солема ему не одолеть.

— Так точно.

— Она отправится во Фралле на карете. Если ничего не случится, поедет тем же путём, что прибыла. На границе её уже будут ждать рыцари Фралле. А значит, действовать мы должны до этого момента. Ты понимаешь?

— Да, Ваше Величество.

Палец Клаудии скользил по дорогам Юстинии и замер в одной точке.

— Лес Эзери.

Под её рукой, застывшей на карте, раскинулся густой лес — самая труднопроходимая часть гор, что граничат с Фралле.

— Пошли туда наших людей под видом разбойников. Прикажи им похитить принцессу.

— Как прикажете, — Хейли кивнула с поклоном.

Клаудия с удовлетворением отряхнула руки и вновь посмотрела на карту.

Пока она была в императорском дворце, к ней нельзя было прикоснуться. Но за его пределами — совсем другое дело.

Да, Тирион попытается защитить её. Но дипломатическая власть уже у Эрника. Кто и как поедет в составе охраны, решаю теперь я.

Даже боги сегодня на моей стороне.

Губы Клаудии растянулись в широкой, почти болезненной улыбке.

Тирион сам лишит себя права на престол. Своими же руками.

Наступил день отъезда Фиби из Юстинии. Тирион, в конце концов, не осмелился ослушаться приказа Солема. Точнее будет сказать: Солем оказался непоколебим.

— Заключите наследного принца под стражу до самого отъезда принцессы Фралле.

Тириона действительно заперли. Фиби сочла это разумным шагом. Тирион был из тех, кто способен нарушить волю императора, пусть даже силой.

На ней было материнское жемчужное ожерелье. Как и в день прибытия, Фиби отправилась без багажа, налегке. Позади неё Эйприл шмыгала носом, а Натали, хоть и стояла сдержанно, выглядела подавленно.

Перед каретой, в которую ей предстояло сесть, неожиданно появился сам Солем с сопровождающими. В мантии цвета золота он и впрямь напоминал солнце Юстинии.

— Приветствую Солнце Юстинии.

Фиби склонилась. Солем лишь устало махнул рукой.

— Довольно. Я не тот, кому подобает такие поклоны принимать.

Она подняла голову и спокойно взглянула ему в глаза. Солем выдержал этот взгляд, а затем с горечью произнёс:

— Тебе пришлось нелегко.

— Да.

— Есть ли что сказать напоследок?

Фиби поняла: он говорит о Тирионе. Сегодня она прощалась с ним навсегда. Впрочем, не только с ним… со всеми.

«Ты ошибаешься. Это неправда, что никто не ищет тебя». (Прим: слова Тириона из 68 главы)

Слегка опустив глаза, она тихо сказала:

— Передайте ему… спасибо, что тогда пришёл.

Солем распахнул глаза от неожиданности. Фиби низко ему поклонилась, поднялась в карету и, оставив позади императора, прикрывшего лицо морщинистой рукой, уехала прочь.

Она долго она смотрела в окно на удаляющийся дворец, а потом закрыла глаза.

Спустя несколько дней карету, в которой ехала принцесса Фралле нашли в Эзерийском лесу: она была разбита и опрокинута на бок.

Фиби Энсис нигде не было.