Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
3 - 84

От искренности этих слов повисла тишина. Грета Бейн молчала, глядя на Фиби дрожащими глазами. 

— …Тогда скажите, зачем вы вообще остаётесь рядом с Его Высочеством? Неужели власть так сильно вас прельщает? — сказала он, разочарованно нахмурившись.

— У меня… есть причина.

— Какая?

— Простите. Об этом я не могу рассказать.

— Ха… — Грета раздражённо выдохнула. 

Вскоре она резко поднялась. На её лице читались смешанные чувства — злость, растерянность, бессилие.

— Независимо от ваших обстоятельств, я не могу принять такую никчемную женщину, как вы, в качестве возлюбленной Его Высочества наследного принца. Без него вы — ничто. Ниже нуля. Думаете, кто-то из нас может принять такую женщину в качестве его избранницы? — с этими словами Грета развернулась и вышла.

Фиби осталась одна. Она медленно осела, обхватила колени и прижалась подбородком к ткани платья. Жемчужное ожерелье, подарок матери, давило на шею.

Вы правы, мисс Бейн…

Фиби сделала глубокий вдох, обхватив руками шею. Вопрос, который уже давно крутился у неё в голове, снова всплыл на поверхность.

А есть ли у меня вообще право жить?..

— Вижу, ты снова встречался с той принцессой, — прозвучало без всякого приветствия.

Эрник вздрогнул, но быстро натянул улыбку и развёл руками:

— Мама! Рад вас видеть.

— Не меняй тему, сын мой. Объясни, зачем ты до сих пор водишься ней. Она — пешка кронпринца.

Эрник сдержанно улыбнулся, вспоминая последнюю беседу с Фиби Энсис.

«Наверное, со мной и правда что-то не так. Или я просто слишком бесполезная… и ему тягостно даже смотреть на меня…»

И она — пешка? Нет. Это уже не пешка. Скорее щенок или… игрушка, у которой давно сломались пружины.

Ему было нехорошо от одного воспоминания о том, как выглядела принцесса в тот момент. Он знал, что Тирион может быть холоден, но не представлял, до какой степени.

…Я не хочу становиться врагом своего брата. Пусть другие зовут меня трусом, всё равно. Эрник хотел максимально избежать внимания Тириона. Конечно, мать думала иначе.

Проглотив горечь, Эрник мягко сказал:

— Что она может сделать? Простая принцесса без власти, без поддержки. Не похоже, что она намеревается украсть у меня информацию.

— Этого мы не знаем. И не забывай, из-за неё весь план в Филсене пошёл прахом.

Клаудия раздражённо вздохнула, вспомнив те события. Однако в её фиолетовых глазах, глазах железной леди, вскоре застыл холодный блеск.

— Зато мы кое-что поняли благодаря этому инциденту. Кронпринц чувствует к принцессе гораздо больше, чем кажется.

— Но вы правда думаете, что брат женится на ней? Он ведь… не такой.

— Мы его заставим. Даже если придётся прибегнуть к крайним мерам. Например… — Клаудия прищурилась. — Если принцесса вдруг окажется беременна, кто усомнится, что это его ребёнок?

Эрник посуровел.

— Мама… это…

— Тебе не о чем волноваться, сын мой, обо всём позаботится твоя мать.

— Но… мама, — Эрник заговорил торопливо, — принцесса… она ведь вообще не имеет к этому конфликту никакого отношения.

Клаудия посмотрела на него так, словно он только что сказал что-то совершенно несуразное.

— Она королевских кровей и прибыла в Юстинию в качестве заложницы. Жертвовать собой во имя страны — долг любого, кто родился под знаком короны.

— Но… 

«Она ведь толком ничего не получила от титула, чтобы нести такую «ответственность»… — хотел было сказать Эрник, но при виде подозрительного взгляда матери, предпочёл умолкнуть. Он тихо усмехнулся.

Принц, принцесса… какая разница. Мы все просто чьи-то куклы.

И всё-таки, нет. Это переходит все границы.

Эрник выдавил из себя улыбку.

— Значит, как только закончите с принцессой, начнётся реализация нового проекта?

— «Закончу»? — Императрица Клаудия вскинула одну бровь. Она запоздало воскликнула, — Ах, ты о новостях насчёт её матери.

— Да. Принцесса очень тоскует по ней.

— Бедняжка… хотя это всё бесполезно.

— Простите?

Клаудия развернула веер и прикрыла рот, тихо хихикнув:

— Мать принцессы умерла сразу после того, как та покинула Фралле. И она всё ещё продолжает слать ей письма.

Эрник вновь посуровел. В памяти всплыл образ принцессы, которая с улыбкой опустила глаза: 

«Я не могу сбежать. Его Высочество пообещал, что если я буду послушной, то однажды мне позволят жить вместе с мамой…»

Ему стало тошно.

Брат, это уже слишком.

Эрник закрыл рот рукой, чтобы не выдать себя. Он почувствовал момент замешательства, но решение было принято быстро.

Я скажу принцессе. Я обязан.

Императрица Клаудия, не заметив этой перемены, неспешно закрыла веер.

— В любом случае, сын мой, тебе стоит почаще навещать леди Осниче. Не заставляй свою мать вмешиваться в такие мелочи.

— …Хорошо.

Она улыбнулась его покладистому ответу:

— Не волнуйся, сынок. Я сделаю всё, чтобы ты стал императором.

Тирион, который давно не наведывался в Жемчужную комнату, внезапно пришел повидаться с Фиби.

— Скоро состоится благотворительная ярмарка. Пойдём вместе.

Фиби непонимающе посмотрела на него.

Выражение лица Тириона по-прежнему оставляло желать лучшего. Исчезла та здоровая, светлая улыбка, что была на его лице при их первой встрече. Черты оставались благородными и чёткими, но из-за холодной, бесстрастной маски, окружавшей его, веяло таким неприступным величием, что подойти и заговорить с ним казалось невозможным.

— Хорошо. Как скажете.

— Почему ты даже не спрашиваешь, зачем тебе туда идти? — глухо спросил Тирион, глядя на неё сверху вниз, не выдавая ни капли эмоций.

Фиби слегка растерялась, но ответила как можно осторожнее:

— Потому что… я уверена, у вас есть причина, Ваше Высочество.

Ответ был вполне покорным, но Тирион всё равно недовольно вздохнул.

— Это благотворительная ярмарка, направленная на восстановление ущерба после беспорядков, устроенных фралийцами. Будет символично, если на ней появится принцесса Фралле.

— А… понятно.

Наверное, надо просто, как тогда на параде махать рукой?

— Есть ли что-то, что мне стоит подготовить? — поспешно спросила Фиби, чувствуя, что его раздражает её сдержанная реакция.

— Нет, принцесса, — ответил Тирион холодно, но после паузы вдруг добавил, чуть тише, — …Это официальный приём. Не забудь, ты должна выглядеть как моя возлюбленная.

Фиби тихо охнула. Как вести себя, будто ты чья-то возлюбленная? Её и без того шаткая уверенность и вовсе улетучилась.

А что, если Тириону это неприятно? Да, он по каким-то своим причинам назвал меня возлюбленной, но разве он сделал это искренне? Вряд ли… Эта мысль терзала её больше всего. Она бросила на него быстрый взгляд и столкнулась с его прямым, внимательным взглядом.

— Не нравится, да? — негромко спросил Тирион.

Фиби тут же напряглась, голос у неё вышел сухим и натянутым:

— Нет, это не так… Просто я подумала, может быть… вам будет некомфортно играть со мной в любовь…

Тирион внезапно замолчал и через несколько секунд тихо заговорил:

— Мне не некомфортно.

— Ах... какое облегчение.

Разговор оборвался после ответа Фиби. Тирион, погружённый в свои мысли, молча опустил глаза, а Фиби лишь робко следила за его реакцией.

В этой тягостной тишине Тирион наконец двинулся к выходу.

— На ярмарке вместо императрицы будет Эрник. Не отходи от меня. Лучше вообще не ходи никуда.

— Хорошо.

— …Я пошёл.

— Всего доброго, Ваше Высочество.

Тирион, который, казалось, собирался сказать что-то еще, промолчал и вышел из комнаты.

День благотворительной ярмарки. Мероприятие начиналось с раннего утра. Фиби подняли с зарёй, и Эйприл занялась её нарядом, причёской, макияжем. И, как ни странно, Тирион снова постучал в дверь в ту самую секунду, когда она была полностью готова.

Фиби остановилась перед дверью и глубоко вдохнула.

Как возлюбленная. Мягко и ласково.

Подготовившись морально, она отправилась на прием.

Перед Фиби предстал Тирион в чёрном парадном костюме, и она одарила его сияющей улыбкой.

— Ваше Высочество…

— …

Почему в тот момент он выглядел ошеломленным?

Тирион, на мгновение потеряв контроль над выражением лица, отвёл взгляд. Было трудно понять — это было замешательство, досада или что-то иное.

— …Пойдём.

Он молча протянул руку. Фиби мягко взяла его под локоть.

Как возлюбленная…

Повторяя про себя приказ Тириона, Фиби придвинулась к нему чуть ближе, чем прежде. Он едва заметно вздрогнул, но тут же сжал губы и продолжил идти, не проронив ни слова.