Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
4 - 115

Когда Тирион ворвался в зал для аудиенций, Солем Эвен Апель находился там вместе с маркизом Кингсли.

— Что это за выходка, Ваше Величество.

— Ваше Высочество? — маркиз растерянно округлил глаза, ошеломлённый внезапным появлением Тириона.

Солем мгновенно взял ситуацию под контроль.

— Совсем забыл, что кронпринц просил о приёме. Простите за неудобство, маркиз. Не могли бы вы ненадолго оставить нас?

Кингсли, не до конца понимая происходящее, лишь кивнул и вышел из зала. Остались только Тирион и Солем.

На лице Тириона не было ни тени улыбки.

— Вы отправляете принцессу во Фралле? Совсем выжили из ума?

— Это было её собственное желание.

Ответ Солема прозвучал так, словно он ожидал, что Тирион явится к нему с этим вопросом.

Кронпринц резко рассмеялся.

— Она росла, учась гнуть спину. Вы и правда решили, что это было её искреннее желание?

— По крайней мере, когда она сообщала мне о нём, то точно знала, чего хочет.

— Вам, похоже, плевать, что её там ждёт.

— Неужели с ней там будут обращаться хуже, чем ты?

Тирион молча сжал кулаки. В этом вопросе он не мог винить отца.

Солем горько усмехнулся. Сегодня он выглядел особенно старым.

— …Но я знаю. Это всё по моей вине. Вот почему мне теперь хочется выслушать, чего хочет принцесса.

— Даже если это желание отправляет её на убой?

Солем погладил бороду, затем тихо заговорил:

— А ты не думал, что она может смотреть на это иначе? Не думал, что, может быть, именно потому, что ты рядом, ей хочется умереть?

— …

— Поркиан Энсис из Фралле не захочет упустить возможность породниться с тобой. Он попытается её подчинить, но вряд ли станет слишком жесток. Жизнь принцессы там будет лучше, чем здесь. Может быть, она даже сможет каждый день носить цветы на могилу своей матери. Я подумал, что принцессе будет лучше без тебя, Тирион.

Что-то сдавило горло, подступив к самому кадыку. Кронпринц не мог возразить отцу, потому что он злился на себя.

Я знаю. У Фиби Энсис нет ко мне никаких чувств. В своём будущем она никогда не отводила мне места.

Чтобы скрыть дрожь в голосе, Тирион коротко усмехнулся. Затем он заговорил сквозь стиснутые зубы:

— …Даже если это так, я не собираюсь её отпускать.

Не попрощавшись, он развернулся и вышел из Центрального дворца. Тирион направился прямиком в свои покои.

Фиби Энсис сидела одна в саду, где с наступлением осени листья начали понемногу желтеть. Как забытая кем-то вещь, оставленная летом, она казалась особенно одинокой, и от этого у Тириона снова сжалось сердце.

В последнее время он всё чаще чувствовал это: слова подступали к горлу, но так и не вырывались наружу, оседая тяжёлым комком под челюстью. Они не находили выхода и только душили его изнутри.

— Фиби Энсис.

Он подошёл к ней, не дожидаясь ответа.

Фиби молча подняла взгляд, как маленький зверёк.

— Ваше Высочество.

— Мне тут сказали одну чертовски странную вещь.

Чёрные глаза безмолвно смотрели на него снизу вверх. Затем Фиби заговорила:

— Это правда.

Тирион шумно вдохнул. К голове прилила кровь, ярость распирала грудь.

— Передумай.

— Нет. Я поеду во Фралле.

Тирион не сдержался и резко рассмеялся.

— Фиби Энсис, ты в своём уме? Хочешь войти в ту яму по собственной воле? Или не понимаешь, насколько подлый человек Поркиан Энсис?

— Понимаю, — Фиби ответила спокойным, твёрдым голосом. — Но я всё равно поеду.

— Нет. Принцесса, ты не поедешь. Я не позволю.

Фиби, до этого говорившая с уверенностью, не ответила. У Тириона ёкнуло сердце. Каждый раз, когда Фиби замолкала, его не покидало чувство, что что-то снова идёт не так. Во рту пересохло.

— То есть… — Фиби перевела взгляд вдаль. — Я снова должна получать на всё ваше разрешение?

Перепады в её голосе заставили Тириона замереть, но он всё же прочистил горло, чтобы вернуться к роли «наследного принца». Речь стала мягче, лицо — спокойнее.

— Ты правда думаешь, что я делаю это ради себя? Если бы ты не пыталась уехать, мне бы не пришлось вмешиваться, принцесса.

— Это моя жизнь, Ваше Высочество.

— Да. И я отлично понял, что тебе на неё плевать.

— Забавно, вы говорите так, будто вам не всё равно на мою жизнь. Хотя это невозможно.

Тирион недоумённо молчал, и Фиби медленно поднялась со скамьи. Она смотрела на него прямо и отчётливо произнесла:

— Ваше Высочество, чего вы от меня хотите? Пожалуйста, скажите мне. Будьте честны.

Тирион стиснул зубы.

Фиби Энсис всегда держится прямо. Даже сейчас, когда её сердце разбито. Маленькое тело, усталое выражение лица, глаза, полные печали — и всё же она будто готова своим хрупким телом выдержать весь мир, спрашивая, чего он от неё ждёт.

Тирион понял: если он хочет сказать ей что-то искреннее, это нужно сделать сейчас. Больше нельзя её обманывать.

— Принцесса…

Хочу, чтобы ты жила.

Он попытался произнести это, но губы не шевелились. Он застыл: Фиби смотрела на него тёмными глазами и её взгляд пронзил его насквозь.

Хочу, чтобы ты была жива.

Но это было не всей правдой. Он действительно хотел, чтобы Фиби жила, но не просто жила.

Он хотел, чтобы она жила рядом с ним. Он не хотел отпускать её далеко. Хотел видеть живую Фиби Энсис, слышать её голос, касаться её тела. Хотел обнять её прямо сейчас. Хотел, чтобы она, смеясь, сама обняла его за шею. Хотел, чтобы, как в тот день в опере, она смотрела на него с блеском в глазах. Хотел, чтобы ночью она лежала с ним в одной постели — как нечто само собой разумеющееся.

Плевать на муравьёв, на вербену, на империю. Пусть рушатся, к чёрту всё.

— Я… с принцессой…

Тирион сжал кулаки, на спине выступил пот. Никогда в жизни он не нервничал так, как сейчас. Сердце колотилось, лицо горело.

Фиби, наблюдавшая за ним, почему-то застыла на месте, словно жалела, что задала этот вопрос.

Но он больше не мог сдерживаться. Тирион произнёс слова, которые душили его, и ему казалось, что вместе с ними из горла вырвалось и его сердце.

— …Хочу начать всё сначала. С чистого листа.

Несколько дней шли дожди. Фиби не выходила на улицу и лишь сидела в гостевой спальне, отведённой ей во дворце наследного принца. Она смотрела в окно.

В голове снова и снова звучал их разговор.

— …Хочу начать всё сначала.

Удивительно, но она поняла его сразу. Всё, что он делал в последнее время — выражение лица, движения, слова — всё вело в одном направлении. И в конце этого пути сияла очевидная, неоспоримая истина.

Тирион Солем Апель испытывал чувства к Фиби Энсис.

Когда она это поняла, первой реакцией, к собственному изумлению, оказалась не радость, а тихая, холодная злость.

— Вы хотите, чтобы я всё это забыла? Как со мной обращались хуже, чем с животным, как я по первому зову, по первому приказу ползала, задыхалась, как собака… вы хотите, чтобы я просто забыла?

— Фиби…

Она думала, что всё уже прошло. Что, раз решила умереть, это больше не имеет значения. Но это было не так. У неё вдруг перехватило дыхание, лицо сморщилось, и стоило ей на миг потерять бдительность, как подступили слёзы.

Тирион, нахмурившись, мрачно смотрел на неё. Лишь теперь она поняла — так выглядит его растерянность. Он то и дело глотал, кадык заметно двигался, сжатые кулаки выдавали напряжение, а крепкая грудь чуть заметно вздымалась в неровном дыхании.

И эти глаза.

Легко подрагивающие, растерянные, как у заблудившегося ребёнка. Наполненные тревогой и страхом.

Увидев это, Фиби нутром почувствовала резкий, рвущий изнутри спазм.

— Вы правда считаете, что я настолько жалкая? Что я настолько тупая и никчёмная, чтобы забыть всё после одного слова?