Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
3 - 88

Тирион молча наблюдал, как в чёрных глазах Фиби Энсис угасает ожидание. На лице женщины промелькнули самые разные эмоции: гнев, печаль, скорбь, боль...

Всё это постепенно сошло на нет, и осталась лишь покорность.

Тирион резко шагнул к ней и схватил за ворот.

— И что теперь? Собираешься умереть? Когда твоя мать ещё жива?

Фиби Энсис, вцепившись в его руку, посмотрела на него мутными, пустыми глазами. Это было жалкое зрелище.

— Почему…

С приглушенным всхлипом по её щекам потекли слёзы.

— Почему вы делаете это со мной? Я не хочу ненавидеть. Не хочу… никого ненавидеть…

Тирион издал резкий смешок.

— И с таким тряпичным духом ты надеешься выжить в императорском дворце? Чушь собачья, Фиби Энсис.

Он медленно наклонился так близко, будто собирался поцеловать её, и прошептал прямо у губ:

— Попробуй возненавидеть меня, принцесса.

Фиби Энсис вздрогнула. 

— Я изолировал тебя. Ты должна злиться. Это естественно. Так что попробуй меня возненавидеть. Вдруг получится? Если ты будешь сидеть тихо и ждать, может, даже появиться шанс отомстить мне.

Тирион говорил мягко. Это была правда. Он предпочёл бы видеть Фиби Энсис сгорающей от ярости, чем лицезреть её удручённой и подавленной.

Но Фиби захлебнулась в отчаянии, и голос её сорвался.

— А если… если просто… мы будем жить в мире? Неужели я даже это не заслужила? Я правда сделала что-то настолько ужасное?

— …

— Я просто хотела быть с мамой. Жить тихо, вдвоём…

По её щеке скатилась прозрачная, холодная слеза.

На этот раз задрожали глаза Тириона. Промелькнуло сомнение, но решение пришло быстрее, чем он успел осознать.

«Пожалуйста, убейте меня».

Он не мог позволить этой женщине умереть.

И не потому, что Тирион разобрался в собственных чувствах — напротив. Он выбрал более удобную отговорку, чтобы не вглядываться в эту незнакомую эмоцию.

Если принцесса умрёт, Солем никогда не признает меня императором. Значит, Фиби Энсис умирать нельзя.

— Фиби Энсис, возненавидь меня.

— Ваше Высочество…

— Принцесса, я превратил тебя в шлюху, взял силой, обращался как с собакой. Даже разлучил с любимой матерью. Разве не логично меня ненавидеть? Так отомсти, давай. Я приму всё.

Фиби Энсис не ответила, только тихо плакала.

Упрямая женщина. До такой степени её прижал, а она — ни проклятия, ни упрёка в ответ не сказала. Только корчится молча в своём горе.

Тирион вздохнул и крикнул в сторону двери:

— Натали, уведи её.

Дверь отворилась, и вошла Натали.

— Пойдёмте, Ваше Высочество.

Фиби с трудом поднялась, опираясь на её руку.

Тирион проводил её взглядом, а затем перевёл глаза на письма на столе. Он колебался, прежде чем холодно произнёс:

— Письма я верну тебе. Хочешь — спрячь их, хочешь — спи с ними, хочешь — сожги. Делай что угодно.

******

Фиби пошатываясь вышла из покоев наследного принца.

— Желаете вернуться в «Жемчужную комнату»? — тихо спросила Натали.

В её голосе звучала забота, и это тронуло девушку, но она тоже лишь тень Тириона, его пешка.

Фиби не ответила, просто бесцельно пошла вперёд.

Что теперь? Как мне жить? Стоит ли вообще жить?.. Неужели я правда возомнила, что заслуживаю большего?..

Она просто хотела жить в мире со всеми. Даже с Тирионом. А он… говорит: «Ненавидь». И сам делал всё, чтобы это стало неизбежным.

Грудь сдавило обидой, в глазах потемнело. Её ослабевшие ноги подогнулись, и в этот момент вдали, между высокими деревьями, блеснуло что-то золотое.

Фиби застыла.

Там, в том самом саду, стоял Кире Вальц. Молодой человек с золотыми волосами и алыми глазами, младший герцог дома Вальцев.

В прошлый раз, когда Фиби увидела его в этом саду, она чуть не потеряла рассудок. Он пытался принудить её, но теперь это уже не имело значения.

— …Натали, подожди здесь.

— …Да, госпожа.

Натали неуверенно замерла. Фиби медленно пошла вперёд, оставив её позади.

— …Милорд.

Голос её сорвался шёпотом. Кире, который рассматривал дерево, обернулся — удивление промелькнуло в его чертах.

— Фиби Энсис?

— Вы… вы ведь хотели меня. — Фиби, шатаясь, подошла ближе. — Я отдамся вам.

— Что?.. Что вы…

— Я отдамся вам, только…

Оказавшись перед ним, она вцепилась в его ворот, будто хваталась за последнюю опору. Глаза девушки горели отчаянием.

— Только…

Фиби осеклась, так и не успев договорить. Она хотела сказать: «Пожалуйста, уведите меня отсюда».

Но если она исчезнет, что будет с договором между королевством и империей? А с матерью, что остаётся во Фралле?

Взор Фиби затуманился, и слёзы снова заструились по щекам. Она не имела права бросить мать.

Уцепившись за ворот Кире, Фиби всхлипывала, сотрясаясь в беззвучном плаче.

— …Нет. Просто… расскажите, как там моя матушка во Фралле…

Всё снова вернулось на круги своя. В этом месте, в Юстинии, большего ей желать и не позволялось.

Кире, немного растерявшись, посмотрел на неё, потом поморщился. Он, казалось, колебался, но затем медленно положил руку поверх её руки.

— …Этого достаточно?

Фиби молча кивнула. Её тело всё равно уже запятнано. Что бы с ним ни делали теперь, ей было всё равно.

— Хорошо. Значит, заключим сделку.

— …Да.

Кире медленно убрал со своего воротника её пальцы, затем раздражённо выдохнул и протянул ей носовой платок.

— Хватит уже рыдать. Кто вас до такого довёл? Его Высочество наследный принц?

На тихий вопрос Кире она вздрогнула и замотала головой.

— Нет… то есть… это не…

— Да ладно.

Кире отступил на шаг и бросил беглый взгляд на Натали, стоявшую в отдалении. Потом он вдруг сказал нечто неожиданное:

— Простите, что подглядел… но на балу я видел вас с Его Высочеством.

— !..

Фиби перестала плакать и замерла. На балу Вальцев она и правда была с Тирионом.

Когда делала ему минет в саду.

Фиби побелела.

— Вы… вы видели?

— Нечаянно.

Кире ответил коротко, затем понизил голос:

— Но, как бы то ни было… разговор у вас был странный. Совсем не такой, как между влюблёнными.

Фиби невольно прикусила губу.

— Твои старания трогательны, принцесса. Я выполню твою просьбу.

— Благодарю… вас.

Ведь любой, кто слышал их тогдашний разговор, вряд ли бы подумал, что он ведётся между развратной шлюхой-принцессой и наследником, которого она соблазнила.

И если вдруг кто-нибудь узнает о наших настоящих отношениях… что тогда?

Вряд ли Тириону это понравится. Уж он-то точно не просто так сохраняет свой образ идеального наследника.

Тихий страх стиснул горло Фиби.

— Вы, должно быть, просто… не так поняли…

— Думаете, у меня уши заложены?

Кире раздражённо поморщился, потом чуть шевельнул губами и сказал:

— Вот что. Спрошу чисто теоретически, но если вдруг… вдруг… — его алые глаза холодно сверкнули. — Вас шантажируют?

Фиби Энсис не ответила, но её растерянное лицо выдало всё без остатка.

Кире Вальц почувствовал, как по его телу пробежал разряд.

Вот оно. Вот в чём дело.

Трудно было поверить, что благородный наследник шантажировал принцессу, но стоило принять эту невозможную гипотезу за истину, и всё становилось на свои места.

Почему эта наивная, казалось бы, принцесса вела себя так вызывающе. Почему в её взгляде всегда была боль. Почему она, несмотря ни на что, покорно следовала его воле.

Ха… Тирион…

Больше не было причин чтить наследника, которому он служил. Не потому, что презирал его за жестокость — Кире считал, что тот, кто стоит над другими, обязан быть беспощадным.

Нет, дело было в другом. В ощущении победы.

Он отобрал собственность Тириона Солема Апеля. Того, кого боготворили. Он — Кире — забрал его трофей.

— Я достану информацию о вашей матушке. Думаю, недели мне хватит. Приходите сюда снова.

— …Хорошо.

Слезы всё ещё блестели на её щеках, лицо было измученным, и даже это возбуждало в нем похоть. Хотелось слизать слёзы с её щёк и, как делал Тирион, засунуть ей в рот член.

Через неделю он, наконец, сможет сделать это.