Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
3 - 96

Как только слова слетели с его языка, Эрник почувствовал одновременно сожаление и облегчение.

Не успел он договорить, как в комнате воцарилась тишина, а сердце его яростно заколотилось. В груди тревожно заныло. Слова, что однажды сказала ему Фиби Энсис, вновь и вновь всплывали в памяти.

«Но всё-таки... я думаю, иногда стоит хотя бы попытаться поговорить. Если не откроешься, никогда не узнаешь, о чём на самом деле думает другой человек».

До этого Эрник Мюха Апель всегда действовал в согласии с волей матери. Впервые он ослушался. Раз я выразился достаточно чётко... может, она всё же пересмотрит свою позицию?

Но в следующую секунду из уст императрицы Клаудии Рильке Магос вырвался визгливый смех.

— Аха-ха-ха! Аха-хах…

Эрник растерянно смотрел, как она хохочет, и почувствовал: что-то пошло не так.

Когда Клаудия, наконец, перестала смеяться, её фиолетовые глаза сверкнули.

— Не хочешь становиться императором? Сын мой, тебе это кажется шуткой? Думаешь, можно просто всхлипнуть, как ребёнок, и на этом всё закончится?

Эрник дёрнулся, не в силах ответить. Клаудия шагнула ближе, усиливая давление.

— Ты должен стать императором. Почему? — Её глаза вспыхнули пламенем. — Потому что я этого хочу.

Глаза Эрника, напротив, помутнели.

Он слишком хорошо знал свою мать. Для дочери маркиза Магоса власть была такой же естественной как воздух. Она не собиралась отказываться от неё. Возвышение Тириона как наследника означало, что её эпоха подходит к концу, и она не могла этого принять.

— Мама… как бы вы ни старались, я всё равно не смогу соперничать с братом…

— Поэтому ты должен победить любой ценой! — Клаудия закричала, напрягая голос до хрипоты. — Думаешь, мне было легко оказаться на этом месте? Я положила всю себя, чтобы стать императрицей! А ты, мой сын, собираешься вот так, как тряпка, сдаться?

Слова Клаудии резанули по сердцу ножом. Эрник крепко сжал губы, но мать смотрела на него с нескрываемым презрением.

— Нет у тебя ни таланта, ни амбиций, даже стараешься через раз, но ещё смеешь мешать собственной матери…

— …

— Послушай, сын мой. Я скажу это прямо. Я должна стать матерью императора. Я не уйду, как жалкая старуха, которая зря прожила свою жизнь. Понял меня?

Поникший Эрник с трудом сглотнул.

Вид его молчания только сильнее исказил лицо Клаудии.

— Бесполезный.

Бросив эту холодную фразу, она покинула комнату.

Оставшись один, Эрник криво усмехнулся.

...Как и ожидал, ничего не изменилось.

После похищения Фиби больше не покидала пределы императорского дворца. Теперь, когда она знала, что императрица охотится за ней, сам выход за стены резиденции наследного принца представлял угрозу.

Наверняка она хочет использовать меня, чтобы очернить Тириона. Создать предлог, как во время тех беспорядков, — ударить по нему через меня…

Но играть по её правилам Фиби не собиралась. Она послушно заперлась в покоях наследного принца. Со стороны, казалось бы, вела себя спокойно, но в голове у неё непрерывно крутилось одно и то же.

Если я останусь рядом с Тирионом, не ухудшатся ли из-за меня отношения с Фралле, как задумала императрица?

Однако уйти от Тириона по своей воле она тоже не могла. Как я вообще оказалась в таком шатком положении… — тяжёлый вздох сам собой вырвался из её губ.

А в это время на грядках во дворике наследного принца понемногу росли ростки репы, моркови и шпината. Единственным её утешением стало наблюдать за ними.

— Солнце сегодня яркое, Ваше Высочество.

Когда она, присев на корточки, разглядывала ростки, Натали и Эйприл прикрывали её от солнца зонтиком.

— Спасибо, Натали.

Фиби брала у них зонтик, поливала грядки, выковыривала из земли камешки. Это было мирное, тихое занятие, но и в такие моменты её не отпускал один вопрос.

…Зачем Тирион постоянно приходит ко мне?

Тирион Солем Апель. Будущий хозяин Юстинии, идеальный во всём.

Он всегда твердил, что от неё никакого толку. Относился пренебрежительно, и Фиби уже смирилась с этим.

Но если он действительно так считал, зачем тогда сам приходил? У него не было ни единой причины. Он мог и вовсе не приходить, мог послать рыцаря. Но нет — он всегда появлялся тогда, когда она оставалась одна. Она спрашивала: «Зачем?» А он неизменно отвечал: «Не знаю».

Фиби опустила глаза, мягко провела пальцем по листку репы.

Я не понимаю, о чём он думает. И в последнее время он как-то странно себя ведёт…

В этот момент спиной легла большая чёрная тень.

— Чем занята?

Раздался свежий, прохладный голос — как порыв прохладного ветра посреди знойного лета. Фиби обернулась, держа над собой зонт, и увидела Тириона.

— Ваше Высочество?

Он прикрыл глаза от солнца рукой и сказал:

— Небольшой перерыв. Жара мешает сосредоточиться, эффективность падает.

— А…

Фиби скользнула взглядом за его плечо. Несколько адъютантов расходились кто куда, решив воспользоваться короткой передышкой.

Натали отошла подальше. У грядок остались только они двое.

Она зачем-то продолжила перебирать листья репы, пряча взгляд. Почему-то смотреть на него ей было трудно.

Тирион, напротив, выглядел совершенно невозмутимым. Он сел рядом, подперев щёку рукой, и уставился на грядки.

— Растут медленнее, чем я думал.

— …Прошло всего два дня.

— Хотелось бы, чтобы они росли быстрее.

Фиби нерешительно спросила:

— …Вам нравится репа?

— Ха, — Тирион усмехнулся себе под нос.

Щёки Фиби тут же вспыхнули алым.

— Просто… вы сказали, что хотите, чтобы они быстрее выросли…

— Не потому что люблю репу, — тихо рассмеявшись, сказал Тирион. — Есть кое-что, что я хочу увидеть.

— …В репе?

На этот раз он рассмеялся всерьёз. Плечи его слегка дрогнули от смеха, и Фиби снова густо покраснела.

— Вы сказали, что хотите увидеть… — пробормотала она.

— Ага. Я не над тобой смеюсь. — Тирион с трудом сдержал улыбку и продолжил, — Не в самой репе. Просто… есть одна вещь. Думаю, если увижу ещё раз, то пойму, но увидеть это сложно.

Его голос больше напоминал задумчивое бормотание, и Фиби на мгновение растерялась. Неужели даже у Тириона бывают такие моменты? Он казался настолько недосягаемым, что ей и в голову не приходило, будто что-то может быть ему не под силу.

И вдруг она ясно поняла: он тоже человек. Ударь — потечёт кровь. Может страдать от трудных решений, может плакать и скучать.

Он сам это сказал после смерти Жанны Шубовой.

«Мы давно не виделись. И к тому же… она ведь не особенно любила меня. Мне незачем горевать».

А это ведь значит: если бы был повод, он бы горевал. Он умеет чувствовать.

Он не был ни неведомым существом из леса, ни чудовищем с изумрудными глазами. Он просто был человеком. Очень, очень необычным человеком.

Поняв это, Фиби резко отвела взгляд и уставилась в грядку. Её злило, что она снова ловит себя на том, что вглядывается в него, старается понять. Она не хотела этого.

И в то же время ей стало грустно. Было бы проще, если бы он действительно ничего не чувствовал. Но он знает, что такое боль… И всё равно мучает меня. Всё равно смеётся надо мной.

— …Мне пора, — Фиби сложила зонт и поднялась с места.

Тирион тоже молча встал, но не остановил её. Только взглядом провожал до самого порога. Его глаза оставались прикованы к её спине, пока девушка не скрылась во дворце.