Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 100

Сквозь слегка приоткрытую щель окна проникал лёгкий ветерок. Рука Хёк Доджина шевельнулась, натягивая слегка приспущенное одеяло на плечи Соволь.

На губах Доджина мелькнула лёгкая улыбка, пока он смотрел на погрузившуюся в сон женщину после страстной близости.

Лунный свет струился в комнату. Хёк Доджин, опасаясь, что он может разбудить его спящую супругу, слегка пошевелил пальцем. Слабый ветерок качнул плотную штору, и луна, дразнящая лицо Соволь, скрылась за её складками.

Хёк Доджин, долго и пристально всматривающийся в Соволь в тихой, погрузившейся во мрак комнате, медленно поднялся. Его обнажённое ничем не прикрытое тело сияло, словно изваяние искусного мастера.

Он сделал несколько глотков воды, стоявшей на столе, повернулся и сел в кресло. Как только он закончил эти нехитрые действия, по мысленной передаче раздался его голос.

[Вы нашли источник Накбунсана?]

[Два дня назад в Альянсе Мурим говорили, что Самгон [1] пропал. После проверки выяснилось, что старейшина Чхоль Муги хотел его заполучить.]

[Значит, преступник — он?]

[Это… неоднозначно. Верно, что старейшина Чхоль Муги желал Самгон, но никаких записей о том, что он его забрал, нет.]

[И что тогда?]

[На самом деле, старейшина Чхоль Муги выразил желание заполучить Самгон ещё до начала турнира. Эту информацию мы подтвердили два дня назад. Однако, Самгон, похоже, исчез из Мурим, а вскоре после этого Нам Со Джон пала, отравленная ядом. Полагаю, что, возможно, вмешался кто-то другой.]

Глаза Хёк Доджина сузились.

Тук-тук. Прозвучал размеренный звук его пальцев, постукивающих по подлокотнику.

Пристально вглядываясь в гладкую пустую стену, он продолжил:

[Есть какие-нибудь движения со стороны Школы Змеиной Крови или клана Тан из Сычуаня?]

[Нет. Они, кажется, совершенно ни при чём.]

[…А клан Тьмы?]

[Та же ситуация. Однако, что странно: большинство учеников их секты, участвовавших в турнире, снялись ещё до попадания в 32 сильнейших. Исключение составил лишь Ли Чжэхак.]

При имени Ли Чжэхака брови Хёк Доджина сдвинулись. Это имя продолжало действовать ему на нервы.

Если бы не клан Тьмы и имя Гом Маль [2], Ли Чжэхак был бы всего лишь одним из многих искусных бойцов.

Но раз он был назван потомком чёрного демона, относиться к нему просто как к мастеру было невозможно.

[Есть ещё кое-что странное.]

[Что именно?]

[Один из старейшин, недавно присоединившихся к Альянсу Мурим, является членом клана Тьмы. Точнее, ранее он числился учеником клана Тьмы, но при вступлении в Мурим указал в качестве своего клана Южную секту Золотого Бессмертного, о которой никто никогда не слышал. Внутри Мурим стараются об этом молчать… Мы пытались выяснить подробности, но никаких записей не существует.]

Что? Ученик клана Тьмы стал старейшиной Мурим? Это невозможно. Просто нелепо.

Клан Тьмы боялись. Они были потомками чёрного демона, некогда погрузившего мир в ужас. Они всегда считались ближе к тёмному пути. Разве Альянс Мурим, защищающий праведность и доблесть, возьмёт в старейшины ученика тёмного клана?

Глаза Хёк Доджина сузились ещё сильнее.

[Значит, глава Альянса Мурим что-то скрывает.]

Он вспомнил слова своего отца, Хёк Мухёка. Тот сказал, что, приехав сюда, Хёк Доджин поймет, зачем он его послал. Неужели он имел в виду нечто подобное?

Обстановка оказалась куда более запутанной, чем он ожидал.

Хёк Доджин вспомнил лицо Намгун Бэка и тяжело вздохнул.

[Пока просто следи за ситуацией. Если что-то произойдет, немедленно докладывай. И еще...]

Его взгляд вернулся к Моён Соволь. Глядя на свою единственную отраду в этом мире, спящую безмятежным сном, его губы тронула улыбка.

[Соволь… Ындо, охраняй её даже ценой собственной жизни. Мы окружены врагами, так что не спускай с неё глаз ни на миг.]

[Слушаюсь!]

Мысленный разговор затих, и Хёк Доджин запрокинул голову к потолку. Его веки медленно сомкнулись, а дыхание стало размеренным.

***

Турнир шёл своим чередом.

Хотя представители Демонического культа участия не принимали, а сам турнир проводился под предлогом союза с ними, представители праведной стороны были, похоже, только рады такому раскладу.

Время шло, и турнир постепенно подходил к завершению.

— Похоже, к концу людей становится только больше.

С усилием усаживаясь обратно на стул, я оглядела арену.

С высоты, где мы всегда сидели, было видно, как взгляды окружающих устремились в нашу сторону.

В их глазах читался вопрос зачем сюда приползли наследник культа с женой. Я изо всех сил старалась игнорировать эти колкие взгляды, требовавшие, чтобы мы немедленно убрались.

Разве мы сами хотели здесь находиться?

Просто если бы мы не пришли, это дало бы Альянсу Мурим лишний повод для сплетен, и потому пришлось явиться.

— После сегодняшних боёв будет трёхдневный перерыв, а затем состоится финал. Четверо, дошедших до сегодняшнего этапа, это...

Мой взгляд скользнул по арене. На помосте стояли Ли Чжэхак, Чок Биволь, Моён До и Чха Ёнхва.

Все они, кроме Ли Чжэхака, уже имели громкую славу, и толпа была в предвкушении. Особенно многие интересовались Чха Ёнхвой и Моён До.

Ходили слухи, будто между ними есть какая-то связь, и сплетни об этом вечно витали на рынках. Учитывая их известность, в это легко было поверить, но…

Я чуть склонила голову набок, подперев ладонью подбородок, и пристально посмотрела на Моён До.

Спокойное, безразличное лицо. Что-то изменилось, он казался немного отдаленным. Когда-то он с нежной улыбкой обнимал меня, но сейчас будто стал совсем другим человеком, его нынешний облик казался чужим.

Воспоминания о том, как он смотрел на меня перед уходом, его горькие слёзы… Неужели скучала только я одна?

— Соволь?

Я обернулась на голос Хёк Доджина. Он смотрел на меня с беспокойством.

Я тихонько улыбнулась, покачала головой и вновь вернулась к наблюдению за турниром.

Слишком много мыслей… Может это жадность? Разве не чрезмерно с моей стороны ожидать, что он будет по-прежнему видеть во мне неизменную младшую сестру, даже после того, как я вышла замуж и стала частью Демонического культа… Я тихо вздохнула.

Пока я утопала в мыслях, поединки продолжались.

Первым боем стало столкновение Чха Ёнхвы и Ли Чжэхака.

Большинство предсказывали победу Чха Ёнхвы и подбадривали её. Она и правда была достойна своего прозвища первой вершины Хуашаня. Сильная, по-настоящему заслуживающая победы.

Но её противник, Ли Чжэхак, несмотря на насмешки и недовольство толпы, спокойно продемонстрировал своё истинное мастерство и в итоге одолел её.

— Не может быть! Как первая вершина Хуашаня могла проиграть какому-то безвестному мечнику?!

— Это колдовство! Иначе никак! Разве этот жалкий парень способен одолеть первую вершину Хуашаня честно?!

— Требуем повторного поединка!

Как только Чха Ёнхва проиграла, арена взорвалась гулом недовольства и обвинений.

Традиция турнира — чествовать победителя и утешать проигравшего — будто исчезла. Толпа, слепо поддерживающая Чха Ёнхву, наполнилась яростью. Несмотря на попытки судей утихомирить зрителей, недовольство не прекращалось.

— Жалкое зрелище, — негромко пробормотал Хёк Доджин мне в ухо. — Словно это не турнир, а спектакль в честь одной женщины. Победа и поражение их не интересуют. Им лишь важно, чтобы именно она победила. Отвратительно.

Было странно видеть, как он изливает такие язвительные слова, это было ему совершенно несвойственно.

Я пристально посмотрела на Хёк Доджина, и он повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Раньше ты так не говорил. Но, похоже, в последнее время ты очень недоволен праведной стороной.

— Не самой праведной стороной, а людьми, собравшимися здесь. Помнишь, как они себя вели в прошлый раз? Более того, это те самые люди, что оскорбляли Соволь… Разве у меня есть причина смотреть на них благосклонно? Честно говоря, я бы с радостью им ответил, но пока сдерживаюсь.

Его губы недовольно поджались. Я не сдержала смешка. Похоже, Альянс Мурим действительно разозлил Хёк Доджина.

Я снова посмотрела вниз на арену.

Когда на помост поднялся Моён До, крики недовольства сменились ликующими возгласами. Толпа, полная надежд, кричала его имя.

Я тоже была довольна тем, что увижу его поединок. Но когда с противоположной стороны вышла Чок Биволь, моё лицо невольно нахмурилось.

Она посмотрела на Моён До с очаровательной улыбкой.

— …Вот же стерва.

— Соволь?

Сжимая кулаки, я не заметила, как у меня само собой вырвалось ругательство. Рядом сразу раздался изумлённый голос.

Я резко обернулась и увидела Хёк Доджина, который смотрел на меня с раскрытым ртом, поражённый даже больше меня самой.

— Ты и такое можешь сказать?!

— Э-э…

Я почувствовала, как лицо наливается жаром от стыда. Сорвавшееся с языка ругательство эхом билось в голове.

Неужели это сказала я? Настолько грубое слово, что самой не верилось.

Я прикрыла глаза ладонью, глядя на застывшее лицо Хёк Доджина.

... Все пошло не так.

Моя неприязнь к Чок Биволь только усиливалась. Не знаю почему, но всякий раз, когда я вижу именно ее, мой характер становится колючим, а выражения грубыми. Если существуют врождённые заклятые враги, то для меня Чок Биволь была именно такой.

Я отвернулась от Хёк Доджина, пытаясь скрыть свое желание провалиться сквозь землю, как вдруг услышала тихий смех.

— Кх… кх-хе…

Я осторожно опустила ладонь и, повернувшись, увидела, как Хёк Доджин смеётся, прикрывая рот.

…Что это ещё такое?

Я нахмурилась и уставилась на него, и он, словно не в силах сдержаться, расхохотался.

— Чему ты так удивляешься? — сказал он сквозь смех. — Это мило. Соволь ведь тоже человек. Разумеется, ты можешь ругаться и сердиться. Даже монахи Шаолиня иногда бранятся, так что нелогично, если Соволь проживет жизнь, не сказав ни одного плохого слова. Это вполне естественно.

— То есть… тогда почему ты смеёшься?!

— Просто ты очаровательна. Сама ругнулась и сама же испугалась. А потом, смутившись, покраснела до ушей. И даже сердишься теперь от неловкости. Всё это так мило. Разве мне нельзя смеяться?

Он произнёс это с таким спокойствием, что я, стиснув зубы, только и могла злобно на него смотреть. Но как тут сердиться или ненавидеть, когда он говорит подобное…

Хёк Доджин слегка наклонил голову, будто спрашивая: «Ну что, ударишь меня?», и по-детски невинно улыбнулся.

Глядя на него, я сама не заметила, как моё недовольство испарилось и уголки губ дрогнули в улыбке.

— ... Нет. Смейся сколько хочешь.

Если моему мужу так нравится даже мой гнев, то запрещать ему смеяться я не стану.

Смущённая, но всё же довольная его тихим смехом, я перевела взгляд на арену.

К этому моменту Моён До уже легко вынудил Чок Биволь признать поражение. Даже самая известная женщина из Школы Змеиной Крови не смогла противостоять ему…

— Сегодняшние бои окончены.

Если вспомнить, сколько времени тянулись предыдущие поединки, этот прошёл удивительно быстро. Означало ли это, что разница в мастерстве между четверкой была очевидной?

Я посмотрела на Моён До, спокойно убирающего меч в ножны, после чего повернулась к поднимающемуся с места Хёк Доджину.

Он протянул мне руку, мягко касаясь пальцами.

— Пойдём домой, супруга.

— ... Насмеялся вдоволь, а теперь зовёшь меня так официально?

— Ты сердишься?

В ответ на его мягкий голос и выражение лица я вздохнула и покачала головой. Я вложила ладонь в его руку и поднялась с места. Прежде чем уйти, я невольно посмотрела вниз и увидела Моён До, который уже шёл по ступеням, покидая арену.

Я уже отвернулась, как вдруг поднялся шум и среди людей началась суматоха. Я снова взглянула на арену и увидела, как Моён До рухнул на ступенях.

— Что…?!

Толпа заволновалась ещё сильнее. Врачи поспешили к нему, чтобы осмотреть.

Я в оцепенении смотрела на его неподвижное тело, а затем подняла взгляд. На противоположной стороне Чок Биволь, спускающаяся вниз, пристально смотрела на Моён До.

Примечания:

1. Самгон — другое название Накбунсана, пилюля рассеивания силы.

2. Гом Маль — чёрный демон, основатель клана Тьмы.