Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 103

От его слов я просто застыла с ошеломлённым лицом и не смогла никак отреагировать.

Хотя речь Ли Чжэхака звучала мягко, а лицо его оставалось доброжелательным, смысл сказанного вовсе этому не соответствовал.

Пока я стояла, оцепенев, Ли Чжэхак слегка улыбнулся и продолжил:

— Похоже, вы удивлены. Понимаю. В самом деле, для мастера боевых искусств заявить, что он хочет выиграть финал турнира без боя, победив формально… неудивительно, что это вызывает шок. Но это лишь с точки зрения праведных сект, а не с позиции сект демонических.

От его слов будто молния ударила в голову, и я вдруг ясно осознала то, чему я не придавала значения раньше.

Клан Тьмы был неортодоксальной школой. Конечно, принято говорить, что для настоящего воина, ставящего честь во главу угла, не существует различий между праведными и неправедными школами, но если снять покров приличий, разница всё же была.

Ли Чжэхак, наблюдая за моей реакцией, медленно заговорил вновь:

— Клан Тьмы обязан победить в этом турнире. Праведные, конечно, выберут путь чести, но есть ли у неортодоксальных школ причины так поступать? Когда дело доходит до результата, разглагольствовать о методах — путь, выбираемый слабыми или глупыми. Методы не важнее результата, а результат — то, чем могут наслаждаться лишь победители. Так что клан Тьмы не намерен откладывать финальный бой.

В его голосе не было ни малейших колебаний. От этого казалось, будто он говорил с уверенностью человека, стоящего на стороне истины.

Я пристально посмотрела на него, и он, встретив мой взгляд, мягко улыбнулся.

— Не знаю, как другие, но, думаю, младший лидер Демонического культа и его жена должны понимать мою точку зрения, — произнёс он спокойно. — В конце концов, для праведных сект нет разницы между Демоническими сектами и сектами тёмного пути — всё одно и то же. Что бы мы ни сделали, нас всё равно будут критиковать. Победим — нас обвинят, что добились успеха грязными уловками. А если уж нас в любом случае осудят… стоит ли сожалеть, если можно выиграть, просто выслушав пару оскорблений?

Я вынуждена была замолчать.

Он слишком твёрдо обозначил свою позицию — любые уговоры были бесполезны.

В груди вспыхнула злость, мне захотелось выругаться, обвинив их в отравлении брата и в том, что довели ситуацию до такого, но я заставила себя сдержаться.

Пока ничего не было доказано, любая поспешность могла поставить в трудное положение и клан Моён, и Демонический культ.

Поэтому мне пришлось проглотить слова, вертящиеся на языке.

Хёк Доджин, не сдаваясь, произнёс ещё несколько слов, но Ли Чжэхак оставался непреклонен.

Видя, что тот лишь качает головой, я похлопала Доджина по плечу и поднялась с места.

Когда я встала, Ли Чжэхак поднял взгляд, и я, сложив руки в традиционном приветствии, тихо произнесла:

— Кажется, какие бы слова я ни говорила, вы не отступите.

— Простите, что разочаровал вас.

Я медленно покачала головой. Подойдя к Хёк Доджину, который поднялся с места, я сказала, что пора возвращаться, развернулась и направилась к двери. Стоило мне к ней подойти, как она распахнулась, и мужчина, что нас сопровождал, уже ждал снаружи. Я бросила на него короткий взгляд и, уже переступая порог, вдруг остановилась и обернулась.

Ли Чжэхак с улыбкой склонил голову.

— Можно задать один вопрос?

— Конечно, спрашивайте.

Я посмотрела ему прямо в глаза и медленно произнесла:

— Есть ли у клана Тьмы особая причина обязательно выигрывать турнир, проводимый союзом Мурим? Ведь вам не нужна слава, и приз там не такой уж огромный.

Его нежно улыбающиеся глаза, похожие на полумесяцы, резко сверкнули.

Это длилось всего мгновение, но даже так ощутилась убийственная аура.

Ли Чжэхак медленно разомкнул плотно сжатые губы:

— …Почему вы спрашиваете?

— Просто так. Раз уж мы отступаем, хотелось бы знать причину.

— Просто так, говорите…

Я внимательно следила за ним, пока он тихо водил взглядом.

Солнечный свет, проникающий в комнату через раскрытое окно, падал ему за спину, отчего его лицо оказалось в тени и стало совсем мрачным.

Теперь в его взгляде не осталось ни мягкости, ни улыбки — только ледяная холодность.

…Тысячекратный убийца духов.

Если говорить откровенно, разумнее было бы покончить с ним сейчас, пока он не стал угрозой для Моён До и Хёк Доджина.

Но, как и я когда-то выжила, как Моён До и Хёк Доджин не сражаются насмерть, несмотря на былую враждебность, я всё же надеялась, что, может быть, и этот человек способен измениться.

Однако в его глазах сверкала непокорность дикого зверя, которого невозможно приручить.

— Я передумал, — сказал он вдруг.

— Что?

Ли Чжэхак выпрямился и, глядя прямо на меня, приподнял уголки губ.

— Я дам вам шанс. Дату турнира, как я уже сказал, мы менять не будем. Однако я не возражаю, если клан Моён выставит в финал другого участника.

— То есть… вы хотите сказать, что не имеет значения, кто выйдет на арену?

— Верно. Всё равно, кто это будет. Хоть младший ученик, хоть старейшина, хоть сам глава клана Моён. Мне всё равно, кто будет участвовать. Но есть одно условие.

— Условие?

Его глаза ослепительно сверкнули в темноте.

— Даже если великий мечник Моён До восстановится в течение трёх дней, он не должен выйти против меня. То есть…

По мере того как его голос затихал, слова Ли Чжэхака лились медленнее.

— Великий герой Моён До должен будет сдаться.

***

С тех пор как состоялся разговор с Ли Чжэхаком, прошло два дня. Он передал свои условия клану Моён и Альянсу Мурим, и союз принял предложение.

Но клан Моён не мог дать ответ так поспешно.

Положение было двусмысленным.

Дело было не в отсутствии замены.

Поскольку Ли Чжэхак разрешил участвовать старейшинам, не было бы проблем, если бы, при необходимости, выступил Моён Хён.

Но… на это смотрели бы тысячи глаз, и вопрос касался не только решения, но и гордости клана Моён.

Чтобы на турнире молодых воинов вышел сражаться пожилой наставник? Даже в случае победы это выглядело бы жалко. А проигрыш и вовсе стал бы позором.

Так что нужно было выставить кого-то из молодых мастеров.

Но среди них не нашлось никого, кто мог бы стоять наравне с Моён До.

Другой проблемой было поражение в виде отказа от участия в соревновании.

А что, если в самый день турнира, Моён До хоть на мгновение откроет глаза и сможет выйти на арену? Всегда остаётся это «если».

Даже несмотря на отравление, клан возлагал на него особые надежды — больше, чем просто на молодого мастера.

Моён До рассматривали как будущего наследника. Именно поэтому решение всё откладывали, цепляясь за возможность, что он, может быть, встанет.

Но время неумолимо шло, и на третий день клан Моён был вынужден объявить об отказе Моён До от участия.

— Добро пожаловать, — обратился к нам Намгун Бэк, когда мы с Хёк Доджином прибыли на арену, где должен был состояться финал.

Мне не нравилась притворная улыбка главы союза Мурим — улыбка человека, поступившего подло, но притворяющегося благодетелем. Однако личные чувства нельзя было смешивать с делом, и я заставила себя ответить вежливой улыбкой.

— Последний день. Чувствую себя так, будто побывал на долгожданном празднике.

— Лоян в период проведения турнира шумен и оживлён больше, чем любое другое место в Центральных равнинах. Сегодня последний день, так что и немного грустно, и радостно одновременно.

Я сидела рядом, слушая разговор двух мужчин, когда взгляд Намгун Бэка вдруг снова обратился ко мне.

— К слову, мне искренне жаль из-за вашего брата, госпожа Соволь. Должно быть, неприятно, что другая сторона не проявила великодушия.

— Всё в порядке, — коротко ответила я, качнув головой и переведя взгляд на арену.

Поскольку я уже была разочарована поведением Намгуна Бэка, у меня не было настроения беседовать с ним так же непринуждённо, как раньше.

Я почувствовала, что Хёк Доджин бросил на меня короткий взгляд, но сделала вид, что не заметила. Они с Намгуном Бэком обменялись ещё несколькими репликами.

Когда зал почти заполнился, а время начала боя приближалось, Намгун Бэк поднялся с места.

Шумная толпа зрителей в мгновение ока погрузилась в тишину.

Намгун Бэк огляделся и медленно заговорил. Даже говоря негромко, он наполнил голос внутренней силой, и слова эхом разнеслись по всему залу.

После того как он закончил и снова сел, все взгляды устремились на арену. По сигналу судьи на ней появился Ли Чжэхак из клана Тьмы.

Едва он вышел, на него тут же с трибун обрушились свист и оскорбления от приверженцев праведных школ. Шум стоял такой, будто сам воздух дрожал, но выражение лица Ли Чжэхака оставалось невозмутимым.

Судья повернулся к противоположной стороне арены и громко возгласил:

— …А его соперником станет величайший мечник Четырёх Драконов, будущий глава клана Моён, лучший из молодых мастеров праведных школ — господин Моён До!

В ответ на его слова толпа взорвалась восторженным рёвом. Они кричали его имя, ожидая, когда он появится на арене.

Однако Моён До не мог даже подняться с постели, о его появлении на арене не могло быть и речи.

Когда стало ясно, что он не выйдет, судья растерянно запнулся, пытаясь что-то сказать.

— Похоже, клану Моён крайне трудно найти замену господину Моён До…

Слова Намгун Бэка эхом отозвались в ушах.

Я прикусила губу и перевела взгляд в сторону секции клана Моён.

Неужели… они и правда собираются просто сдаться?

Тревога подступала к горлу, когда вдруг с их стороны началось движение. Из-за занавеса вышел мужчина и поднялся по ступеням.

Это был Моён Чхэ.

Его появление вызвало громкий ропот со всех сторон. И неудивительно, ведь Моён Чхэ уже вылетел ещё на этапе тридцати двух участников.

И теперь именно он выходит в финал вместо Моён До?

Моён Чхэ подошёл к судье и что-то тихо сказал ему. Вскоре судья громко заговорил, обращаясь к окружающим:

— Господин Моён До не сможет выйти на арену из-за внезапного недуга! Поэтому клан Моён объявил об отказе господина Моён До и выставил вместо него молодого мастера Моён Чхэ!

— Да как это возможно! Приведите Моён До сюда!

— Это же финал, а не детская игра! Что за чепуха?! Клан Моён что, насмехается над Альянсом Мурим?!

Возмущённые крики раздались со всех сторон.

Я невольно вздохнула, глядя на съёжившегося Моён Чхэ.

Он, конечно, не был слабаком, но рядом с Моён До его слава и сила меркли.

Когда шум начал перерастать в хаос, Намгун Бэк поднял руку, успокаивая собравшихся.

— Это решение принято с моего разрешения. Пусть даже он проиграет, клан Моён сохраняет честь, и я надеюсь, все поймут это.

После этих слов волнение утихло, словно ничего не произошло. Недовольство ещё витало в воздухе, но никто не осмелился возразить прямо перед главой союза.

Судья, воспользовавшись паузой, поспешил немедленно объявить о начале соревнований.

Моён Чхэ и Ли Чжэхак обменялись короткими поклонами и, как положено, сделали по три базовых хода — ритуал уважения в поединке.

Первым атаковал Моён Чхэ, затем ответил Ли Чжэхак.

На первый взгляд казалось, что может получиться достойный бой, но стоило пройти трём обменам ударами, как стало ясно: этот поединок был односторонним.

Ли Чжэхак стремительно бросился вперёд, выбил меч противника и тут же подавил его мощным напором.

Разница в силе была настолько огромной, что происходящее трудно было назвать поединком мечников, глубина его внутренней энергии была поистине устрашающей.

Моён Чхэ стиснул зубы, из последних сил пытаясь держаться, но после двадцати ударов отступил назад и рухнул на колени.

При виде этого зрелища раздался вздох разочарования.

Все надеялись, что победит представитель праведных школ, тем более один из Пяти Великих Кланов, а не тёмная секта вроде клана Тьмы.

Для всех них Ли Чжэхак был воплощением зла. Но Моён Чхэ был полностью сокрушён. Понимая, что дальнейшее противостояние бессмысленно, он медленно опустил меч.

Это означало, что он добровольно сдался.

В толпе пронёсся тяжёлый вздох. Я тоже невольно выдохнула, чувствуя, как разочарование смешивается с горечью.

Вот как всё в итоге обернулось. Но в тот миг, когда я уже подумала, что всё закончено, Ли Чжэхак вдруг двинулся.

— А-а-а-а-а!

Он метнулся вперёд и обрушил меч на Моён Чхэ, который уже опускал оружие.

Его удар был ещё более резким, разрушительным и опасным, чем прежде. И тело Моён Чхэ окрасилось кровью.