Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 99

Я пристально посмотрела на Пэн У Рён, которая невозмутимо произносила такие дерзкие слова. Её внезапный вопрос о том, как мне удалось обольстить младшего лидера, застал меня врасплох.

Я подумала, что она, возможно, попросит меня стать посредником между ней и Моён До, но, в действительности, она выбрала не такой лёгкий путь.

Это что же, прямое наступление?

Но всё же я не могла понять, зачем ей нужна именно моя история. Хёк Доджин и Моён До были совершенно разными по характеру.

Моён До был восходящей звездой поколения молодых праведных мастеров, тогда как Хёк Доджин — младший лидер Демонической секты.

У них были разные способности и разные характеры.

Я перевела взгляд на неё: она постукивала пальцами по тыльной стороне ладони и смотрела на меня с решительным выражением лица.

Велев Джу Хварин подлить ей ещё чаю, я снова посмотрела на Пэн У Рён.

— Честно говоря, я в замешательстве. И то, что вы вдруг просите меня рассказать о себе, и то, что спрашиваете об этом именно вы, госпожа Пэн. Разве вы не хотели, чтобы у вас всё получилось с моим старшим братом? Я думала, вы будете расспрашивать о нём… Неожиданно. Разве вам не нужна моя непосредственная помощь?

На мой вопрос Пэн У Рён молча опустила голову.

На несколько мгновений воцарилась тишина, в течение которой Джу Хварин успела наполнить пустые чашки. Пар от горячего чая поднимался в воздух. Пока Хварин не удалилась, Пэн У Рён сидела, не открывая рта.

Я не подгоняла её и не торопила. Я понимала, насколько трудно женщине довериться другому человеку и раскрыть своё сердце.

Наконец, словно в благодарность за моё терпение, Пэн У Рён заговорила:

— Я знаю. Знаю, что я недостойна.

Её глаза, до этого направленные на свои руки, устремились на меня.

— Мир меня оценивает далеко не благосклонно. Знаю, что во многом я уступаю Первой вершине Хуашаня. Если бы великому мечнику Моён До одновременно признались в чувствах я и Чха Ёнхва, все, без сомнения, выбрали бы её, а не меня. Это вполне естественно.

— …

— Но даже если это естественно, даже если я это понимаю, есть то, от чего я не могу отказаться. Разве и у вас, госпожа, нет такого? Человека, рядом с которым хочется остаться, даже понимая, что вы ему не ровня? Для меня великий мечник Моён До именно такой человек.

Она говорила спокойно и твёрдо, и её искренность заставила мои широко раскрытые глаза постепенно смягчиться.

В её словах чувствовалась настоящая влюблённость, и предвзятое мнение о Пэн У Рён, которое у меня было изначально, начало постепенно рассеиваться.

Я думала, что за тенью старшей сестры Пэн Рён Рён она лишь тонет в комплексе неполноценности, но оказалось, что она ясно видела саму себя.

Я знала, как тяжело и больно это может быть, и оттого её слова показались мне особенно горькими. Мне было её жаль. Я чувствовала то же самое.

В окружении чрезмерной, почти незаслуженной любви и заботы Хёк Доджина мне было неловко даже думать о том, имею ли я право сказать, что хочу быть рядом или хочу жить.

— Честно говоря, я не знаю, какие чувства Чха Ёнхва и великий герой Моён До испытывают друг к другу. Я лишь думала в том направлении, в каком сама хотела, и болтала лишнее. Просто иначе я не могла совладать с тревогой, мне было невыносимо. Если бы я не оправдывала себя подобными мыслями, я бы совсем не выдержала. Простите, что своими ложными словами внесла смятение в ваше сердце, госпожа.

Она слегка опустила взгляд, и я заметила, как её маленькие руки крепко сжимают край одежды.

— Но то, что Чха Ёнхва испытывает к великому мечнику Моён До – это нечто большее, чем простая любезность. Даже я это вижу. Поэтому… мне нужна помощь.

— И как это связано с тем, что я понравилась младшему лидеру?

— Если я, уступающая Чха Ёнхве и в происхождении, и в славе, хочу завоевать Моён До, у меня нет иного пути, кроме как запасть ему в сердце.

Её прямой взгляд был кристально ясен. Она не просила за неё что-то сделать, не полагалась на других — и в этом она показалась мне невероятно сильной.

Не зря она стала одной из Четырёх Цветков.

Мне показалось, что мир слишком сурово и несправедливо её недооценивает. По сравнению со старшей сестрой Пэн Рён Рён её считали куда слабее по характеру и мастерству. Но я видела перед собой смелую и решительную женщину.

— Вы, госпожа, — дочь праведной школы, а Демонический культ для праведников — место ненавистное и опасное. И всё же вы одна, без всякого статуса, сумели войти туда и завоевать сердце младшего лидера. Это, без сомнения, невероятно. Поэтому мне и любопытно как вам, госпожа, удалось покорить его?

Я задержала на ней взгляд, потом медленно подняла чашку чая и сделала глоток. Её слова не были ошибочными.

По правде говоря, я и сама не думала, что сумею так долго продержаться в Демонической секте.

Но ведь это было вовсе не моей личной заслугой. Я смогла остаться здесь только благодаря Хёк Доджину и тем, кто был рядом с ним.

Слегка наклонив чашку с чаем, я задумалась.

Как же я сумела завоевать сердце Хёк Доджина? Хотя… можно ли вообще сказать, что я его завоевала? Скорее, это он с первой нашей встречи проявил заботу, а со временем наши сердца естественно соединились… вот и всё.

Теперь, когда думаю об этом… действительно так.

Я не знала наверняка, что именно он увидел во мне тогда, что пленило его.

Может быть, на него повлияло то, что его мать, Кым Сосо, умерла молодой от болезни, и во мне он увидел что-то родственное. Но такие чувства могли бы остаться лишь жалостью.

Однако его отношение не ограничилось жалостью, он проявил ко мне гораздо больше внимания и безмерную любовь. И было бы слишком натянуто объяснять это только схожестью с его матерью.

Её слова заставили меня осознать, что я, к собственному удивлению, никогда об этом не задумывалась. Мой взгляд медленно скользнул в сторону.

Что же мне ответить? Я украдкой посмотрела на Пэн У Рён. Её лицо было полным ожидания, словно она надеялась услышать от меня секрет. Будто я как Дяо Чань, похитившая сердце Люй Бу [1], или как Дацзи, пленившая самого Чжоу Синя [2]. Её глаза сияли надеждой. Но… у меня ведь и нет такого секрета.

После короткого раздумья я решила, что не могу солгать. Нужно сказать правду. Я спокойно заговорила:

— Ну, это…

— Я слышала, что вас ценят не только за загадочную ауру и красоту, но и за многие другие достоинства. Именно поэтому вы смогли очаровать младшего лидера, который обычно безразличен к окружающим.

Это не так! Я торопливо открыла рот, чтобы поправить её, но она не дала мне возможности сказать и слово, продолжая говорить. Она была настойчива и без колебаний заявила, что готова даже называть меня наставницей, если я того пожелаю.

— …

Под её полным надежды взглядом я не смогла сказать «ничего такого не было».

Я тихо вздохнула и заговорила:

— Хорошо. Тогда, прежде всего…

В итоге мне пришлось вытащить всё, что только можно, и немного приукрасить историю, чтобы она выглядела внушительно.

Но ведь если она захочет, то сможет обольстить моего брата… стоило ли мне вообще это рассказывать?

***

— Благодарю вас за такие ценные слова! Госпожа, вы моя благодетельница!

Пэн У Рён, стоя у двери, кланялась так низко, что почти складывалась пополам. Я лишь натянуто улыбнулась и помахала рукой.

Она сделала шаг и снова поклонилась, ещё два шага — снова, и даже выходя за дверь, всё равно продолжала кланяться.

Вид её взгляда, исполненного искреннего почтения ко мне, заставил меня тяжело вздохнуть про себя.

Но едва она вышла за дверь и обернулась, как вдруг вздрогнула и резко отступила в сторону.

В проёме появился Хёк Доджин.

Он скользнул равнодушным взглядом по Пэн У Рён и отвернулся. Но стоило ему заметить меня, как лицо, до этого сухое и холодное, засияло, словно земля после долгожданного дождя. Он быстро подошёл.

— Что ты здесь делаешь, супруга? — он взял мои руки и улыбнулся так по-детски искренне, что мне стало тепло.

Я легонько улыбнулась, положив ладонь на его щеку.

— У меня была гостья.

— Гостья?

Он неторопливо перевёл взгляд на Пэн У Рён, слегка приподняв бровь.

Она всё ещё стояла у двери и с каким-то удивлением смотрела на нас. Но встретившись с его взглядом, она вздрогнула и тут же торопливо ушла.

Хёк Доджин снова повернулся ко мне:

— Кто это был?

Разумеется, он не знал. И вправду, зачем младшему лидеру Демонической секты знать в лицо всех Четырёх Драконов и Четырёх Цветков?

Я покачала головой и прижала к себе Харана, который подбежал ко мне. В его взгляде мелькнуло лёгкое недоумение. Я склонила голову набок и спросила:

— Почему ты смотришь на меня таким взглядом?

— …Да так, просто любопытно.

— Что именно? — я внимательно посмотрела на его невинное лицо и улыбнулась.

Между его бровей пролегла лёгкая складка. Я развернулась и пошла в комнату.

Хёк Доджин снял верхнюю одежду и последовал за мной.

— Кяааа! — Харан зарычал, недовольно сверкая глазами на Хёк Доджина.

Я легонько похлопала Харана по спине, успокаивая его, затем позвала Джу Хварин и передала его ей, после чего вернулась в комнату.

Стоило двери закрыться с глухим стуком, как Хёк Доджин тут же взволнованно позвал меня. Когда я обернулась, в его глазах мелькала тревога.

— …Кто-то опять что-то сказал? Или моё поведение тебе не понравилось? Или, может, есть какая-то другая причина для недовольства… А! Та самая гостья, что была здесь ранее, доставила Соволь неудобства? Если так, то я…

Я ещё не сказала ни слова, но он уже сам перечислил всё, что могло бы меня побеспокоить.

Этот мужчина всегда был одинаков. Прежде чем я успевала заговорить, он уже отгонял от меня всё, что могло причинить вред. Он всё время боялся, что я могу пораниться, заболеть или получить травму.

Временами мне казалось, что он слишком уж в этом усерден, но в бою он был безжалостно строг.

Таким был Хёк Доджин.

Мужчина, который не только защищал меня, но и помогал мне расти. Не тот, что просто держал бы в объятиях и оберегал от всего мира. Нет, он был другим.

— Ты… случаем не больна…?

— Всё в порядке. Просто немного задумалась.

— …Правда? — осторожно переспросил он, глядя с заботой и беспокойством.

Я улыбнулась, и его лицо медленно расслабилось.

Он подошёл к кровати, на которой я сидела, и присел рядом. Я пристально посмотрела на его лицо. Легко прикрыв его улыбающиеся губы ладонью, я тихо заговорила:

— Доджин.

— Да, супруга.

Он накрыл мою руку своей ладонью, и я не смогла сдержать лёгкую улыбку. Он терпеливо ждал, когда я продолжу.

Я встретилась с его глазами и после короткой паузы произнесла:

— Ты любишь меня?

— Что тут ещё говорить? Ты единственный человек, ради которого мне не жаль отдать свою жизнь.

Он поднёс мою руку к губам и поцеловал её.

— Но почему?

— Что?

— Если разобраться, я ведь плохая женщина. Скрывала болезнь, лгала, приносила одни хлопоты, да и из-за меня тебе не раз приходилось тяжело. И всё же, почему ты полюбил меня? В тот день, когда мы встретились, я опозорилась, упав в обморок с кровотечением из носа… Неужели это потому, что я напомнила тебе матушку?

— …

Я и без слов знала, что Хёк Доджин любит меня.

Не нужно было спрашивать, зачем или почему. Его любовь всегда оставалась одинаково прочной, и не требовалось в ней убеждаться.

Но как же низко человеческое сердце… Даже зная это, я всё равно хотела спросить.

— Почему ты меня любишь?

Хёк Доджин, услышав неожиданный вопрос, лишь мягко посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

С лёгким вздохом он снова взял мою руку, лежавшую на моих коленях, и поцеловал её, а затем тихо произнёс:

— В тот день, когда ты упала без сознания… да, тогда я действительно увидел в тебе образ матери.

Его губы мягко скользнули по моей руке.

— Но я не путал тебя с ней. Это разные чувства. Соволь — это Соволь, а моя покойная мать — это моя мать. В тот самый миг, когда я впервые увидел Соволь… возможно, это было чем-то сродни инстинкту. Инстинкту: надо защитить её. Но это никогда не было лишь простым инстинктом защитника.

Его взгляд мягко поднялся на меня. В его глазах отражалась только я.

— Хотеть видеть тебя ещё и ещё, говорить с тобой, встречаться снова. Возможно, это чувство, начавшееся с любопытства. Но однажды, проснувшись и увидев вашу улыбку, мне показалось, что это словно запустило остановившиеся колёса моих чувств. Хотя… можно ли это назвать любовью? Я не уверен.

Он медленно улыбнулся.

— Если честно, я сам не знаю. Возможно, вы разочаруетесь, но мне кажется лучше сказать правду, чем лгать. Почему я люблю Соволь… с какого момента это чувство появилось — не знаю. Ты всегда была рядом, поэтому это чувство возникло естественно. Но однажды мне пришлось уехать на несколько дней, оставив тебя, и я почувствовал такую жажду, что чуть не умер. Мне хотелось видеть тебя, прикасаться к тебе, держать твою руку

— Значит, с того времени?

— Нет. Раньше. Но с какого именно момента и почему я не знаю. Возможно, это вопрос, над которым нужно больше поразмышлять. Но только ли у меня так?

Он мягко прищурился, пристально глядя на меня. И я подумала, что это так в его духе.

Кто-то другой наверняка наговорил бы сладких речей, но Хёк Доджин, как и при нашей первой встрече, объяснял всё просто, сдержанно и честно.

И именно это мне нравилось.

— У меня тоже самое. Я никогда об этом не задумывалась. Мне просто было хорошо с тобой. Но я подумаю об этом. Почему мне хорошо с тобой, почему я открыла тебе своё сердце.

— Я тоже подумаю над этим, — он приблизился, слегка приподнял мой подбородок и поцеловал, после чего тепло улыбнулся.

— Если честно, я с самого начала знал, что ты врёшь. С самого первого раза. Знал, что моя супруга — обманщица.

— …Правда?

— Правда.

Он снова поцеловал меня с игривой улыбкой и тихо добавил:

— Я всегда видел твою ложь насквозь. Поэтому я и решил, что мы отлично подходим друг другу.

— Значит, Доджин тоже обманщик?

— Разумеется. Поэтому… — Его рука медленно скользнула, стягивая с меня одежду, а голос звучал лениво и низко.

— Ты сказал, что будешь думать, а сам уже раздеваешь меня?

Его тихий смешок мягко коснулся моего уха.

Примечания:

1. Дяо Чань была красавицей, превосходной певицей и танцовщицей. Люй Бу — выдающийся воин Китая. История любви Дяо Чань и Люй Бу связана с интригой, в которой Дяо Чань использовали, чтобы поссорить Люй Бу с его покровителем Дун Джо, который приходился приёмным отцом Люй Бу. Люй Бу пригласили в дом к отцу Дяо Чань, где девушка покорила его сердце танцем.

2. Чжоу Синь — последний правитель династии Шан в древнем Китае. Чжоу Синь был очарован Дацзи и практически забросил государственные дела, чтобы ей угождать. Для развлечения супруги он приказал соорудить рядом со своим дворцом леса из мяса и винные озёра, куда загонялись слуги.