Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 23

Когда чуть перевалило за полдень, как и говорил Хёк Доджин, к дверям подошла группа людей, нёсших свадебный наряд. Их оказалось удивительно много — толпа быстро заполнила комнату, и вскоре наряд, накинутый на деревянный манекен, был бережно внесён внутрь. Взору предстал роскошный белый ханбок — традиционный свадебный наряд, расшитый сложными узорами.

Это... тот самый свадебный наряд, что я должна надеть?

Он был великолепен, но совсем не такой, каким я его себе представляла. На свадьбах в клане Моён наряды шили из алых тканей. Здесь же преобладал белоснежный цвет.

Пока я разглядывала одежду, ко мне подошла молодая женщина и с лёгким поклоном представилась:

— Меня зовут Чхо Хын. Я отвечаю за пошив свадебного наряда для вас, госпожа.

Её аккуратно уложенные волосы, живое, притягательное лицо и выразительные черты вызывали невольное восхищение. Красное платье, что она носила, подчёркивало её красоту и делало её похожей на розу в полном цвету.

— Моён Соволь, — кратко ответила я.

На мои слова Чхо Хын изящно поклонилась, а затем легонько взмахнула рукой. Мужчины, державшие наряд, приблизились и аккуратно разложили его передо мной.

Чхо Хын мягко заговорила:

— Молодой господин сказал не терять времени и поторопиться, так что мы пришли как можно скорее, — сказала Чхо Хын, указывая на одежду. — Но точных мерок у нас не было, поэтому остались последние штрихи. Не желаете примерить?

Нахмурившись, я взглянула на наряд. В это вообще возможно влезть? Казалось, на то, чтобы его надеть, уйдёт уйма времени. Я прикусила губу, и Чхо Хын рассмеялась.

— Все невесты поначалу теряются, как и вы, госпожа Моён Соволь. Но стоит вам его примерить — и вы влюбитесь в этот ханбок. Его не захочется снимать. Так что, позвольте помочь вам.

Она обернулась и мягко, но решительно попросила посторонних выйти из комнаты. Несмотря на хрупкий внешний вид, в обращении с людьми она явно была искусна.

Когда помещение немного освободилось, Чхо Хын приказала служанкам снять наряд с манекена. Затем вновь повернулась ко мне:

— Прежде всего, разденьтесь, пожалуйста.

…

Конечно, чтобы надеть свадебный наряд, нужно снять то, что на мне. Но прозвучало это как-то... странно. Возможно, из-за особой атмосферы, что создавала Чхо Хын. В её манере и движениях было нечто иное, чем у обычных служанок.

Я медленно поднялась, приняв её протянутую руку. На губах Чхо Хын появилась еле заметная улыбка. Затем она подняла руки и неспешно стянула с моих плеч верхнее одеяние.

…?

Обычно одежда снимается с трудом, но под её руками ткань будто сама соскользнула вниз, как промокшая бумага.

Я инстинктивно отпрянула, но Чхо Хын шагнула вперёд, обхватила мою талию и притянула к себе. В ушах прозвучал её тихий смешок.

«Ты уже моя» — словно говорили её действия. Она неспешно сняла с меня остальную одежду, оставив лишь тонкое нижнее бельё.

Потом отступила на шаг и, улыбаясь, окинула меня взглядом. Но вдруг её лицо изменилось. В отличие от недавней беззаботной улыбки, теперь она хранила молчание.

Я последовала за её взглядом вниз, осмотрела свои худые руки и плечи, виднеющиеся из-под белья, и горько усмехнулась.

Я знала, почему она сделала такое лицо.

Даже Джу Хварин была потрясена, впервые увидев моё тело. Для меня это была привычная реакция, не вызывавшая особых эмоций. Но, кажется, Чхо Хын, не сумев скрыть своего выражения, подумала, что лучше будет опустить голову:

— Простите… Я слышала об этом, но…

Видя её смущение, я слабо рассмеялась.

— Даже если это неуместно... Вы выглядите такой беззащитной, что сердце сжимается...

— Простите… Не стоило…

— Всё в порядке. Не переживайте.

Она крепко сжала губы. Я, изо всех сил сохранив улыбку, заговорила мягко:

— Не вините себя, Чхо Хын. Вы же не со зла. И плохого ничего не подумали. Если вы продолжите так переживать, то мне будет неловко. Так что поднимите голову.

Мой тихий голос заставил её с трудом поднять взгляд. Её взгляд дрожал, но она смотрела прямо на меня. Потом отошла на шаг.

Восстановив самообладание, Чхо Хын снова обратилась ко мне с прежней светлой улыбкой:

— Благодарю вас.

Я ответила ей улыбкой.

Чхо Хын взглянула на служанок, и те тут же подошли с одеждой.

— Простите за неудобства, но вам нужно будет оставаться неподвижной. Швы ещё не закреплены, и ткань может разойтись.

Чхо Хын, словно и не было недавнего смущения, теперь следила за всем с сосредоточенным, почти острым взглядом. Она раздавала чёткие указания, тщательно проверяя каждую деталь.

Служанки оказались на удивление искусны — вопреки ожиданиям, процесс не занял много времени. Когда всё было надето, Чхо Хын отступила, чтобы оценить результат, и удовлетворённо кивнула:

— Как вам? Нигде не жмёт? Нет ощущения стянутости?

— Не знаю… В целом немного тяжело, но терпимо.

— Такое бывает, так как наряд состоит из множества слоёв. Если терпимо, возьмите мои руки, попробуем походить.

Я подняла руки и легонько сжала её ладони. Она медленно пошла назад, ведя меня за собой. Я осторожно шагала, боясь повредить наряд.

Сделав круг по комнате, мы вернулись на прежнее место. Чхо Хын выглядела вполне довольной.

— Прекрасно. А как вам самой? Понравилось?

Чхо Хын подала знак, после чего ей принесли зеркало. Затем она подняла его, ловко нацелив на меня.

В зеркале отразилась женщина с длинными белыми волосами, спадающими до талии, в роскошном свадебном наряде. Мой взгляд медленно скользнул по ткани, по белым узорам, до самого подола.

— Как вам?

На вопрос Чхо Хын я обернулась — она смотрела на меня тёплым, сияющим взглядом, и я ответила ей лёгкой улыбкой.

— Кажется, теперь я понимаю, о чём вы говорили.

Теперь я знала, почему однажды надев этот наряд, не хочется его снимать. Когда-то я представляла, как буду в свадебном платье. Хоть и понимала, что это мечта, которой не суждено сбыться.

Даже став Моён Соволь, и будучи проданной в чужую семью, я не надеялась на настоящую свадьбу. Всё это — политический союз, просто представление.

Но то, что я ношу сейчас, было так прекрасно. Настолько, что я готова была терпеть неудобства и носить его каждый день. Если бы было возможно, я бы хотела быть похороненной в этом наряде.

Я снова посмотрела на своё отражение. Раньше я всегда смотрела на других безжизненным взглядом. Но теперь могла улыбаться — и всё благодаря этим людям.

— Спасибо.

Спасибо за то, что подарили мне воспоминание, способное затмить все мои страдания.

***

Время текло быстро. В отличие от суетливо снующих вокруг людей, мои дни проходили тихо, без особых перемен.

Если не считать редких визитов тех, кто приходил по делам, связанным со свадьбой, ничего примечательного не происходило.

Когда я спрашивала у Хёк Доджина, всё ли идёт как надо, он отвечал, что всё в порядке, а Джу Хварин делилась новостями извне.

Так проходил день за днём, и с наступлением ночи я всё больше осознавала, что до свадьбы осталось не так много времени, и испытывала лёгкое чувство тревоги.

Смотря на лицо засыпающего Хёк Доджина, я невольно вздыхала.

Я корила себя за то, что до сих пор не рассказала ему ту правду, которая скрыта в моём сердце, и за то, что так и не находила в себе мужества сделать это. «Завтра, — мысленно умоляла я себя. — Завтра я наконец решусь».

Однако день сменялся днём, свадьба приближалась, а я по-прежнему молчала. Если так продолжится, у меня просто не останется времени сказать ему.

Поэтому я приняла решение.

Я распахнула окно, и лунный свет, преломляясь, хлынул в комнату. Прохладный горный ветер растрепал мои волосы. За окном расстилался пейзаж, окутанный лунным сиянием. Я созерцала его, тихо ожидая.

Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появился Доджин, которого в последнее время редко можно было встретить. Он, увидев меня, сидящую на стуле у окна, сильно удивился и широко открыл глаза.

Порыв ветра снова взметнул мои волосы, я спокойно пригладила их и слегка улыбнулась.

— Вы хорошо потрудились сегодня, — сказала я ему тихим, спокойным голосом.

Его лицо расплылось в улыбке, и, подойдя ко мне, он кивнул, садясь напротив.

— Соволь, вы тоже сегодня хорошо потрудились.

— Что я сделала? Я всего лишь сидела.

— Я так говорю, потому что знаю, насколько это тяжело.

— …

Я не смогла выдержать его тёплого взгляда и отвернулась. Он был слишком добр. Этот человек принимал меня такой, какая я есть, без тени сомнения. Именно поэтому я не могла смотреть ему в глаза.

Я чувствовала его взгляд, который внимательно следил за мной. Затем он перевёл взгляд и тоже стал смотреть в окно.

То, что я увидела за окном, было невероятно красивым: горы, уносящиеся в небеса, окружённые лунным светом. И я поняла, что пейзаж вокруг этого места был действительно прекрасен. Высокие стены зданий позволяли увидеть всю картину сразу. Именно здесь, смотря в окно, я находила покой и удовольствие, и это стало моим единственным увлечением.

Тишина длилась несколько минут. В этом молчании я ждала момента, когда наконец смогу заговорить. Я всё ещё сомневалась и боролась с собой.

Мой эгоистичный инстинкт подсказывал мне, что я могу продолжать скрывать правду, ведь я скрывала её так долго. Но я знала, что больше не могу так продолжать.

Даже если это спокойствие будет нарушено, я не хотела причинять ему вред. Каким бы несмышлёным и глупым ни был человек, по поступкам Хёк Доджина всё становилось ясно. Это была не просто ответственность, продиктованная долгом. Его чувства ко мне были глубже.

Я была благодарна. Благодарна за то, что кто-то испытывает ко мне такие чувства. Это казалось невероятным и слишком щедрым даром судьбы — быть обожаемой мужчиной, которого я даже не смела коснуться.

Но именно поэтому я должна была всё закончить. Окончательно.

— Доджин.

Я коротко позвала его. Мой голос прозвучал твёрдо, и взгляд Хёк Дожина моментально устремился на меня. Его улыбающееся лицо, озарённое лунным светом, разрывало мне сердце, но отступать было уже поздно. Я встретила его взгляд и, собрав все силы, спросила:

— Если бы у вас осталось только полгода жизни, что бы вы сделали?

— Полгода? — удивился он.

— Да, полгода. Ни больше ни меньше.

Я слегка прикусила губу и продолжила:

— Если бы эта зима стала для вас последней… как бы вы поступили?

— Почему вы спрашиваете об этом?

Его голос заставил меня замереть. Я чувствовала, как моё сердце учащённо бьётся. Сдерживая эмоции, я постаралась выглядеть спокойной.

— Ответьте, пожалуйста. Если бы у вас оставалось всего полгода, что бы вы сделали?

Его лицо, обычно спокойное и безмятежное, изменилось. В его взгляде читалось недоумение, будто он не понимал, почему я задаю такой вопрос.

— Если я не смогу быть рядом с вами даже эти полгода… — я взглянула ему прямо в глаза и наконец выдохнула последние слова, — …вы покинете меня?

Даже если бы он оставил меня, как это сделали моя семья, мне было бы всё равно. Конечно, это ранило бы, но я бы смогла пережить. Вероятно, я бы уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Возможно, после завтрашней свадьбы я больше никогда не увидела бы Хёк Дожина.

Но я могла бы пережить это.

А потому дрожь на моих губах — всего лишь иллюзия.

Все изображения сгенерированы ИИ и добавлены переводчиком для визуального сопровождения. Они могут отличаться от описаний и не отражают видение самого автора. ИИ-генерация иногда допускает неточности, поэтому иллюстрации стоит воспринимать как примерную передачу задуманного.