Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 51

Хва И, который, как говорили, должен был прийти с самого утра, появился лишь ближе к полудню. Я с недоумением ждала, размышляя, почему он вдруг опаздывает — раньше всегда был точен как часы. Наконец, когда он появился, то вошёл в комнату не один, а в сопровождении других людей.

— Давно не виделись, — с улыбкой первым поприветствовал Ман То.

Я широко раскрыла глаза, увидев его.

— Ман То! Сколько времени прошло! Где вы были?

— По просьбе Хва И ненадолго покидал главную резиденцию.

— По просьбе?

— Он попросил найти одного человека, так что я был занят, обыскивая всё вокруг. Как здоровье, госпожа Моён? Ваш цвет лица значительно улучшился, вы выглядите более энергичной. Рад видеть вас в добром здравии.

Я с лёгкой улыбкой кивнула ему в ответ.

Хва И, стоявший рядом, подошёл ближе и, сев напротив, протянул руку. Теперь для меня стало естественным молча протягивать ему руку. Пока он держал моё запястье, я обернулась, чтобы взглянуть на незнакомого старика.

Я наклонила голову в недоумении, и Хва И заговорил:

— Помнишь, о чём я говорил раньше?

— О чём именно?

— О человеке, который страдал болезнью, похожей на ту, что у госпожи Моён, — он кивнул подбородком в сторону мужчины. — Вот этот старик и пытался вылечить эту болезнь.

— Этот человек?

Разве он не умер? Я слышала, что осталась только книга, поэтому была уверена, что это было давно, и он уже покинул этот мир. Я удивлённо посмотрела на старика, и он, нахмурившись, вошёл внутрь.

— Только что ведь подумала, что я умер, да? Угадал?

— Ах… Это… — его слова попали в точку, и я не смогла солгать, запинаясь.

Мужчина внимательно посмотрел на меня и на его лице появилась широкая морщинистая улыбка. Шевеля белоснежной бородой, он заговорил:

— Что ж, это вполне логично. Я ведь уже прожил сто лет, так что неудивительно, если кто-то решит, что я уже мёртв. Так ведь, Хва И?

— Вот старик… Между нами больше десяти лет разницы, так что не приравнивай к себе. Иди-ка лучше подожди в сторонке.

— В конце концов, это ведь борьба, кто первым уйдёт на тот свет. Так какая разница — десятью годами больше, десятью меньше? Кто первым свалится — тот и старший, ха. Разве не так, уважаемый Ман То?

Было странно слышать, как старик, который выглядел так, будто вот-вот отправится в гроб, называет молодо выглядящего Ман То «уважаемым».

Конечно, я знала, что ему на самом деле уже далеко за сто лет, но увидеть это воочию — совсем другое дело.

Ман То слегка пожал плечами и подошёл поприветствовать Хёк Доджина. Тот, приняв приветствие, отвёл взгляд от Ман То и сосредоточился на Хва И.

— Ну как, Хва И?

— Хмм… — Хва И, проверив пульс, лишь тяжело вздохнул, не зная, что ответить.

Старик, наблюдавший за происходящим, ещё глубже нахмурил и без того морщинистый лоб и толкнул его в бок.

— Дай-ка я. Твои старческие руки уже не чувствуют пульс как прежде. Лучше я сам посмотрю.

— Да замолчи ты! Я думаю!

— Какое там «думаю»! Подвинься!

Старик, видимо, не довольствуясь локтями, стал плечом оттеснять Хва И, забрав у него место — поразительное упорство для человека его возраста. Он уселся и взял мою руку.

Его морщинистые, тёмные пальцы сжали моё запястье и невероятно точно нащупали пульс. Он долго рассматривал мою кисть, затем его взгляд поднялся и встретился с моим. Он скользнул глазами по моим волосам, затем по лицу и шее, после чего пробурчал:

— Кожа холодная. Ноги и другие части тела тоже? Всё тело?

— Да, уже давно...

— А как насчёт волос? Это врождённое? Или после болезни? Или от неправильных лекарств?

— Родители говорили, что врождённое.

— Так… — он покачал головой, задумался и снова нащупал пульс.

Долго думая о чём-то, мужчина наконец отпустил мою руку. Хва И, словно только этого и ждал, спросил:

— Ну, что скажешь? Понял хоть что-нибудь?

— Ну ты и торопишься. Я же только её отпустил!

— Кхм… — Хва И смущённо погладил бороду и кашлянул.

Старик хмуро глянул на него, а затем снова посмотрел на меня. После недолгого молчания он сдержанно произнёс:

— Старый болтливый дед, видимо, уже наговорил лишнего, так что учти это, когда будешь слушать. Да, это правда, что я лечил человека с похожими симптомами. Вернее, пытался вылечить, но в итоге не смог. Но это ты и так знаешь, потому перейду сразу к сути.

Он обвёл взглядом всех присутствующих и твёрдо произнёс:

— Это неизлечимо.

Что-то с грохотом осело внутри. Вот каково это — чувствовать, как сердце падает вниз. Надежда, которую я так бережно лелеяла, вдруг рассыпалась в пыль.

Хёк Доджин, сидевший рядом, вздрогнул, а Хва И был так взволнован, что поспешно открыл рот. Но старик был полон решимости.

— Нельзя давать ложные надежды, так что я скажу как есть. Я тоже не смог вылечить эту болезнь. Так что я не могу гарантировать полное выздоровление...

— Что? То есть ты хочешь сказать, что госпожа Моён обречена?! Что она должна просто так умереть?! — возмущённо воскликнул Хва И.

Он схватил старика за рукав, но тот раздражённо стряхнул его руку:

— Эй, перестань меня торопить! Словно влюблённый дурак мечешься. Я ещё не договорил!

Старик строго посмотрел на Хва И, затем снова собрался и уже спокойно продолжил:

— Что-то меня постоянно перебивают, так что я скажу только главное. Как я уже сказал, лечение невозможно. Но это не значит, что ты умрёшь прямо сейчас.

— То есть…

— Время. Мы можем выиграть время. Сколько — неизвестно. Может, год, может — десять лет или даже двадцать. Но вот то, что неминуемую опасность на какой-то срок можно отвести — в этом я уверен.

Мужчина почесал подбородок, затем провёл рукой по морщинистому лбу, словно обдумывая что-то, и наконец заговорил:

— Осмелюсь предположить… возможно, то, что ты знаешь, немного отличается от правды.

— Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду?.. Я говорю о твоих волосах — ты ведь считаешь, что они от природы белые? Так вот, это может быть ложью.

Все взгляды устремились на меня. Его неожиданные слова заставили меня растерянно моргнуть, а затем отрицательно покачать головой.

— Нет. Я не лгала…

— Нет. Я не говорю, что ты лгала. Я имею в виду, что, возможно, солгали твои родители. Не могу сказать наверняка, но, судя по моему диагнозу, так оно и есть.

Измеряя пульс на моей другой руке, он тихо продолжил:

— Дисбаланс инь и ян… Это можно исцелить. На это уйдёт время, но всё же возможно. А вот сосуд… сосуд, что должен содержать жизненную энергию, треснул.

— Жизненная энергия…

— Те, кто не изучал боевые искусства, могут не знать, но мастера знают, насколько важен истинный источник ци. Это та жизненная сила, с которой рождается каждый человек. Но у госпожи этот сосуд повреждён. Вот почему у тебя постоянно расстройства после еды, кожа бледна, и волосы — наиболее чувствительная к жизненной силе часть — стали белыми.

Старик отпустил моё запястье, сцепил пальцы и аккуратно положил их на стол.

— Это не болезнь, с которой рождаются. Если бы сосуд был повреждён с самого начала, ты бы не дожила и до этого года. Сколько бы ни вливали лекарств — всё было бы напрасно. Но раз ты до сих пор здесь… единственное объяснение — сосуд был повреждён в какой-то момент жизни. Удар, травма, сильный шок. Ты ничего не знаешь об этом?

— Нет... Мои родители говорили, что это врождённое... Поэтому я тоже всегда так думала…

В романе об этом не было ни слова. Моя героиня появилась в самом начале и быстро исчезла, так что её прошлое не раскрывалось подробно.

— Вот как… Возможно, твои родители скрыли правду. Конечно, это всего лишь моё предположение.

Старик отодвинул стул и поднялся. Всё внимание было приковано к его движениям. Он на мгновение огляделся, а затем снова посмотрел на меня.

— Думаю, ты всё равно спросишь, так что скажу сразу: я не знаю, как исцелить сосуд. То есть… я знаю, но не могу это сделать. Это выходит за пределы моих возможностей.

— Что это за способ? — торопливо спросил Хёк Доджин.

Старик окинул его оценивающим взглядом и кивнул подбородком:

— Ты ведь и сам прекрасно знаешь.

— Что…

— Разрушить то, что дано при рождении, и возродиться заново — это касается не только внешней оболочки. 

С этими словами он развернулся и направился к выходу. Хва И тут же бросился за ним. Я провожала взглядом удаляющуюся фигуру старика, затем откинулась на спинку стула и уставилась в пол.

Мои родители... солгали?

— Ман То... Что он имел в виду...?

— Если его предположение верно, тогда речь идёт именно об этом.

Хёк Доджин обессиленно опустился на стул и провёл рукой по затылку. Некоторое время он сидел неподвижно, а затем положил руку мне на плечо. Я посмотрела на его лицо сквозь затуманенный взгляд.

— Вы в порядке?

— Просто… в голове немного сумбурно… — тихо ответила я, прикрывая ладонью лоб.

Хёк Доджин улыбнулся и сжал мою руку, будто говоря, что всё будет хорошо.

Ман То, стоявший рядом, переводил взгляд с меня на Хёк Доджина и медленно заговорил:

— Возможно, это самый простой… и в то же время самый трудный путь.

— Что вы имеете в виду?

— То, что только что сказал старец Чон Ун. Это значит только одно.

— Когда объединяются три энергии — Небо, Земля и Человек — с пятью стихиями: металлом, деревом, водой, огнём и землёй… только тогда начинается путь, выходящий за пределы человеческой природы… к божественному. Первый шаг к познанию гармонии с природой.

Хёк Доджин медленно выдохнул:

— В конце концов… нравится Соволь это или нет, она должна через перерождение достичь состояния Хвагён.