Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 47

Джу Хварин беспокойно переминалась с ноги на ногу перед тёмной комнатой. Она не могла усидеть на месте от мыслей о Моён Соволь, что, вероятно, стоит сейчас где-то снаружи на холоде.

Даже после того, как пришёл Хёк Доджин и сказал, что сам обо всём позаботится, приказав за это время подготовить и нагреть покои, тревога всё равно не отпускала её.

Джу Хварин продолжала кусать губы, волнуясь, как бы ледяной ветер не навредил хрупкому здоровью госпожи. Она уже приготовила тёплую купальню, согревающий чай, лекарства от простуды, разложила мягкое одеяло, но ей всё равно казалось, что этого недостаточно.

Переминаясь с ноги на ногу, она раз за разом спрашивала себя: «Что же делать? Как мне поступить?»

Джу Хварин уже сама была на грани из-за переживаний о Моён Соволь. И в какой-то момент, не выдержав, она решительно сделала шаг.

«Пойду и приведу её сама».

Но едва она приняла это решение, как из темноты появилась фигура. Джу Хварин вздрогнула от неожиданности, но затем широко раскрыла глаза, увидев Соволь, безмятежно спящую в объятиях этого человека.

— Госпожа!

Она бросилась вперёд, проявляя куда больше заботы о девушке, чем о её молодом господине, Хёк Доджине. В иной ситуации за такое поведение её могли бы наказать, но Доджин оставался спокоен.

Джу Хварин поспешно развернула державшееся в руках одеяло и накрыла им Соволь, всё ещё находящуюся в объятиях Доджина.

— Что произошло? Она переохладилась?.. Упала в обморок?..

Хёк Доджин покачал головой, поднеся палец к своим губам и тихо прошипел:

— Шшш…

Хварин замолчала и вопросительно посмотрела на него, словно спрашивая, что случилось. Он лишь мягко улыбнулся и, скользнув мимо неё, прошёл в комнату. Она последовала за ним, откинув заранее приготовленное одеяло на кровати.

Хёк Доджин, будто и ждал этого, бережно уложил Соволь на постель и мягко улыбнулся. Забрав одеяло у Джу Хварин, он укрыл свою жену до самых плеч, сел на стул, а затем просунул руку под одеяло и бережно взял её за руку.

Его ладонь сжимала её замёрзшую кисть. Только когда холодная кожа немного потеплела, он поднял взгляд на Хварин.

— Намочи полотенце в тёплой воде и осторожно оботри её тело, чтобы согреть.

— Хорошо.

Пока Джу Хварин отошла, чтобы смочить полотенце, Хёк Доджин медленно отпустил руку Соволь и провёл ладонью по своему лицу. Затем, откинувшись на спинку стула, он с отсутствующим взглядом уставился в потолок.

Его взгляд, блуждавший по потолочным балкам, наконец остановился, веки опустились, а безвольно висевшая рука поднялась. Кончики пальцев коснулись влаги на его груди — слёз, которые ещё не успели высохнуть.

Это были слёзы Моён Соволь, и в то же время — первые искренние эмоции, которые она ему показала. Её голос, кричащий о жизни, о том, что она не хочет умирать, был полон боли и отчаяния…

Спустя столько времени он увидел её неподдельную, эмоциональную сторону — не ту, всегда сдержанную и невозмутимую Соволь, а ту, что была по-настоящему живой. И потому теперь он мог быть искренним с ней в ответ.

Он и сам был погружён в свои мысли. Слова Хва И заставили его о многом задуматься.

Он боялся, что всё, что он делал, чтобы удержать Соволь рядом, чтобы уберечь её от боли — всё это, наоборот, причиняет ей страдания. Если это не то, чего она хочет… имеет ли он право продолжать? Или, даже зная это, всё равно должен держаться за неё?

Он вспоминал своё прошлое. Не пытается ли он удержать Соволь только из чувства вины и тоски по матери, которую не смог защитить в прошлом?

И потому он застыл в бездействии. Даже зная, что может ей помочь, он не решался сделать ни шага. Вдруг его вмешательство принесёт ей ещё больше страданий? Вдруг он, как и тогда, окажется бессилен? Он мог только беспомощно наблюдать.

Но теперь она показала своё истинное желание. Значит, его молчаливое присутствие рядом было не бесполезным. Он не мог спасти её — но, возможно, помог дождаться того момента, когда она сама захотела жить.

— Мама…

Самый дорогой, самый важный для него человек. Когда-то. Но сейчас…

Хёк Доджин медленно наклонился вперёд и, почти обессиленный, опустился на кровать, где спала Соволь. Накрыв своей рукой её ладонь, лежащую на одеяле, он медленно закрыл глаза.

— Теперь у меня есть причина… ради которой стоит отдать жизнь.

Человек, ради которого я готов всё отдать.

***

Глава семьи Бёк Хасина, Син Хо Хёль, сидел с крайне недовольным выражением лица.

Перед ним с безмятежным видом сидела молодая женщина — вторая дочь Бёк Хасина, Син Ю Бин, которая, казалось, совершенно не замечала настроения деда, перелистывая страницы книги.

Он пристально посмотрел на внучку, а затем перевёл взгляд на мужчину рядом с ней: тот стоял на коленях, склонив голову в поклоне.

Когда взгляд Син Хо Хёля коснулся его, мужчина, уже прижавший лоб к полу, вздрогнул, сглотнул в ожидании неминуемого наказания, и, как только глава открыл рот, резко поднял голову:

— П-пощадите... Аааах! — но не успел он договорить, как нога Син Хо Хёля резко двинулась, ударив его в подбородок. Хотя произошедшее было неожиданным, Син Ю Бин даже не моргнула, сидя так же спокойно. Мужчина, едва придя в себя, быстро выпрямился.

— А-а... А-ах... — невнятно прошептал он, не понимая, вывихнута ли у него челюсть или выбиты зубы.

Казалось бы, зрелище достойное сочувствия, но старейшина и не собирался останавливаться. Он резко наступил на тыльную сторону руки мужчины и сверкнул глазами.

— Аааааа!

— Скотина! Я столько раз твердил тебе быть осторожным и доводить дело до конца, а ты раззявил свою пасть и осмелился опозорить меня?

— П-прошу… простите…

— Из-за одного твоего слова вчера всё пошло наперекосяк. Не только рухнул первоначальный план, но и твой болтливый язык, которым ты так гордился, окончательно всё загубил.

Мужчина дрожал, не в силах контролировать своё тело. Син Хо Хёль молча посмотрел на него и нахмурился.

Вчера вечером, после того как Моён Соволь внезапно покинула банкет, атмосфера вокруг Хёк Доджина изменилась. Огромный зал был подавлен его убийственной аурой — настолько мощной, что даже моргнуть было трудно.

Хотя Син Хо Хёль слышал, что Хёк Доджин достиг вершины демонических искусств, он и подумать не мог, что тот стал настолько силён.

Даже он, глава клана, был вынужден использовать внутреннюю энергию, чтобы противостоять давлению молодого господина, что уж говорить об остальных.

Они воочию увидели, что собой представляет будущий лидер Демонического культа.

— Чёрт бы тебя побрал! — Син Хо Хёль, вспоминая вчерашнее, вновь сорвался и в ярости пнул мужчину в живот.

— Кха!

Старик с холодным взглядом стиснул зубы, наблюдая, как мужчина корчится на полу.

Хёк Доджин не просто запугал присутствующих своей силой, он подошёл к месту, где до этого была Моён Соволь. И, очевидно, услышав сказанное, тут же схватил членов клана Бёк Хасин и начал наказывать их одного за другим.

В конце концов, стрела полетела и в сторону Син Хо Хёля.

«Некогда великий и могущественный Бёк Хасин действительно стал труслив. Клан, где прежде всё решалось силой, теперь прячется за чужими спинами и лишь болтает языком».

Хотя его слова были явным оскорблением на глазах у всех, никто не посмел ему возразить.

«Я разберусь с этим позже. А пока — сиди тихо, Син Хо Хёль».

Домашний арест обычно применяли за мелкие проступки — это считалось «мягкой» мерой. Но в данном случае это был и самый простой, и самый унизительный вид наказания.

Хёк Доджин холодно посмотрел на старейшину и, даже не планируя дожидаться ответа, резко развернулся и ушёл.

Чувствуя, как кровь кипит в жилах, Син Хо Хёль стиснул зубы и в ярости снова пнул лежащего перед ним мужчину. Испустив предсмертный вздох, он упал на пол и вскоре скончался.

Син Хо Хёль лишь равнодушно посмотрел на тело, велел убрать его и сел в кресло. Ю Бин, видя, как ярость главы клана достигает предела, наконец, закрыла книгу.

— Дедушка.

Услышав её мягкий, учтивый голос, мужчина повернулся. Син Ю Бин улыбнулась ему.

— Пожалуйста, успокойтесь.

— А ты смогла бы, будь на моём месте? 

Он сверкнул глазами, но Син Ю Бин лишь спокойно покачала головой, продолжая улыбаться. Если другие пугались его пронзительного взгляда, то его внучка, казалось, оставалась совершенно равнодушной.

Вместо ответа она достала из складок одежды небольшое письмо и протянула ему. Син Хо Хёль уставился на него, а затем поднял глаза.

— Что это?

— Это может помочь вам, дедушка.

Глава клана пристально посмотрел на внучку, затем развернул письмо и просмотрел его содержимое. Его искаженное злобой лицо постепенно успокоилось, а на лбу появилась лёгкая складка.

— Это...?

— Ну как? Поможет? — мягко улыбаясь, Син Ю Бин встала и взяла письмо обратно. Её глаза изогнулись полумесяцем. Содержание письма было шокирующим и, вместе с тем, весьма значимым лично для Син Хо Хёля.

Вскоре его вздох сменился лёгкой усмешкой, а напряжённое лицо расслабилось.

— Да, именно так, верно?

Он прикрыл рот ладонью, с трудом сдерживая растянувшуюся улыбку. Ситуация развивалась интереснее, чем он ожидал.

— Доживёшь до ста лет — всякое увидишь. Никогда не думал, что настанет тот день, когда я соглашусь с этими лицемерами из праведного пути.

Он всегда утверждал, что именно люди, притворяющиеся праведниками с их высокопарными речами и говорящие о справедливости — самые порочные и подлые из всех. И, взглянув на письмо, он убедился в этом окончательно.

Настоящие подонки — именно они, праведники.

— Кто бы мог подумать… Сначала они продали девушку из собственного рода, а теперь, видите ли, решили убить её. Это, право, забавно.

— Что вы намерены делать?

— Что делать? — Син Хо Хёль потёр подбородок и закрыл глаза. — Раз уж они предлагают облегчить нам работу — грех отказываться. Помочь не смогут, так хоть не мешали бы.

Если кто-то избавит его от надоедливой девки из праведного пути — отказываться глупо. Не было причин колебаться.

— Небеса мне благоволят.

— Всё будет так, как вы хотите, дедушка, — сказала внучка, и на губах Син Хо Хёля появилась ухмылка.

— Да… Всё будет именно так.

В его глазах вспыхнул опасный блеск.

Сможет ли он на этот раз защитить то, что дорого?

Десять лет назад он не смог спасти свою мать — тогда он был всего лишь юным наследником секты. Но теперь… этот маленький мальчик превратился в чудовище.

«Однако… Ничего не изменится».

Отказавшись от идеи объединения Центральных равнин и господства демонического пути, нынешний Демонический культ лишился своей цели.

Они десятилетиями готовились к осуществлению своих амбиций — и не могли просто так отречься от них сейчас.

Безумие Син Хо Хёля было по-прежнему угрожающе направлено на двух людей — Хёк Доджина и Моён Соволь.