Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 40

Я бесшумно вошла в пустой тренировочный зал и, усевшись в позу лотоса, погрузилась в атмосферу тишины и безмолвия.

Обычно во время занятий рядом со мной всегда находился Ю Доха, болтая обо всём на свете и корректируя мою технику дыхания. Но сегодня он сказал, что у него срочные дела, и ушёл, оставив меня одну.

Хотя он предлагал отдохнуть, я решила не пропускать тренировку. Дыхательные практики уже стали для меня привычными и ощущались практически как отдых. Поэтому я просто пришла и села на место.

Посидев некоторое время, размеренно дыша и направляя внутреннюю энергию по малому небесному кругу, я медленно открыла глаза.

— …

Может, потому что рядом не было Ю Дохи, который обычно строго контролировал моё дыхание и не давал отвлекаться, в голову так и лезли посторонние мысли.

И большая их часть касалась Хёк Доджина. Стоило лишь прикрыть веки, как перед глазами сразу возникал его образ. Его улыбка расцветала на фоне мрачного пейзажа.

Когда я проснулась, он смотрел на меня и широко улыбался. Он знал как улыбаться по-настоящему красиво, и потому вызывал в душе странное волнение.

Я всё ещё смутно ощущала его слегка наклонённое тело, прогиб кровати под весом, шорох, коснувшийся моего уха, и запах, что проникал в меня с каждым вдохом.

С самой первой встречи и до сегодняшнего дня Хёк Доджин был человеком, который, словно недостижимое для меня солнце, щедро освещал и согревал меня. Он был тёплым мужчиной, что совсем не сочеталось с его положением младшего лидера Демонического культа.

Но в последнее время свет исчезал с его лица. Тепло угасало, уступая место пустоте. Тревоги множились, а вздохи становились всё тяжелее.

Хотя он всегда улыбался передо мной, я понимала, что его улыбка уже не та, что прежде. И знала, что причина этому — я.

Меня забавляло то, как разительно изменились мои чувства, ощущение полного отчаяния, с которым я приехала сюда. Всё это произошло после встречи с ним. Я обрела желание не сдаваться и мужество держаться за призрачную надежду. Он был мужчиной, у которого стоило многому поучиться.

Но, может, именно поэтому было особенно горько осознавать, что его усилия не приносят желаемого результата. Если бы я была чуть здоровее… Если бы у нас было чуть больше времени…

Если бы мы встретились чуть раньше… Может быть, тогда перед нами открылся бы другой путь.

— Вы здесь, верно? — я тихо заговорила и медленно открыла глаза.

Тихий голос разнёсся по тренировочному залу. Ответа не последовало. Я знала уровень его мастерства, он должен был услышать даже такой шёпот — и всё же он молчал.

Я снова заговорила:

— Не могли бы вы выйти ненадолго?

И вновь лишь мой голос, одиноко прозвучавший в пустоте. Я безучастно смотрела в воздух, не получая ни ответа, ни реакции, и тихо вздохнула. Похоже, по-другому не получится.

— Я… не могу дышать. Помогите, пожалуйста.

— Вы в порядке?

Стоило мне немного схитрить и слегка приукрасить, как из пустоты появился человек. Я знала. Знала, что Хёк Доджин приставил ко мне кого-то. Не для слежки, а для охраны.

И я также понимала, что этот человек весьма искусен. Я чувствовала это, несмотря на то что даже не знала его имени. Он был тем, кто не позволял посторонним людям приближаться ко мне, и тем, благодаря кому Хёк Доджин мог спокойно оставлять меня одну.

Появившийся в чёрной маске человек обладал очень низким голосом. Он быстро подошёл ко мне и опустился на колено.

Изображая страдание, я держала кулак в области солнечного сплетения, но как только он появился, сразу опустила руку.

Увидев моё спокойное лицо, мужчина заметно дёрнулся. Я улыбнулась ему и сказала:

— Простите. Вы не отвечали, пришлось схитрить.

— …Всё в порядке.

Я пристально смотрела на него, пока он, стоя с закрытыми глазами, тихо отвечал, а затем спросила:

— Как вас зовут? Кажется, вы всегда рядом, но я даже этого не знаю.

— Пожалуйста, зовите меня Ындо.

Ындо? Это что, значит «скрываться и воровать»? Я удивлённо вскинула бровь. Не самое подходящее имя для человека.

— Раньше я был элитным убийцей в отряде наёмников. Имя мне дали за то, что я, скрываясь во тьме, «ворую» жизни людей.

— …

— Детское имя, да? Но имена убийц должны быть банальными и ничем не примечательными. Так, даже услышав его, никто не догадается, кто ты на самом деле.

Как он узнал, что я сочла это имя глупым? Слишком явно отреагировала? Я неловко покашляла. Ындо пристально смотрел на меня, словно спрашивал: «Зачем звали?»

Я вернула своё спокойное выражение лица и заговорила:

— Вы каждый день рядом со мной?

— Да.

— Ни дня отдыха?

— Всё верно.

— И даже смены нет?

— Нет.

— Когда же вы отдыхаете?

На мой вопрос он, показывая одни лишь глаза, совершенно спокойно ответил:

— Не отдыхаю.

— Как такое вообще…

— Всё в порядке. Охранять госпожу Моён Соволь, супругу младшего лидера, — моя прямая обязанность. И в ней не должно быть ни малейших оплошностей.

— Но разве это не слишком? Если всё время находиться рядом, без единого перерыва, вы же должны уставать…

Маска, скрывающая его лицо, чуть дрогнула. Он что, улыбается? Послышался лёгкий звук выдоха, и затем прозвучал его голос:

— Напротив, сейчас мне проще. Раньше, охраняя младшего лидера, приходилось часто покидать главную резиденцию, много двигаться, и я уставал. Но защищать госпожу Моён Соволь намного легче, так как вы не покидаете пределы секты.

— Тем не менее…

— Всё в порядке. Но позвольте спросить: по какой причине вы меня позвали? Если вас что-то беспокоит или вы плохо себя чувствуете, скажите, и я немедленно вызову лекаря.

Я покачала головой.

— Нет, ничего такого. Просто хотела спросить кое о чём.

— О чём именно?

Этот мужчина наверняка знает. Он давно с Хёк Доджином. Я пристально смотрела ему в глаза и медленно заговорила:

— О матери Хёк Доджина, госпоже Кым Соcо.

— …

Его лицо, обычно не выражающее эмоций, немного помрачнело. Хотя сквозь маску видны были только глаза, это чувствовалось. Наблюдая за его реакцией, я продолжила:

— Я знаю, что раз это касается его матери, то и спрашивать стоит у него. Но это болезненная для него тема, и я хочу быть осторожнее. Поэтому и обратилась к вам. Я слишком невежлива?

— Нет…

Он покачал головой, сохраняя спокойствие. Я улыбнулась и продолжила:

— Я слышала, что госпожа Кым Сосо умерла, когда Доджин был ещё ребёнком. Это правда?

— Если точно — одиннадцать лет назад.

— …В то время вы тоже были рядом с Доджином?

— …

Он посмотрел на меня и медленно заговорил:

— Госпожа Кым Сосо часто болела, поэтому в то время почти всегда лежала в постели. Молодой господин постоянно её навещал.

Ындо, словно что-то вспоминая, прищурился и уставился в пустоту. Я тоже посмотрела туда, куда был обращён его взгляд.

— Оглядываясь назад, я понимаю, что именно тогда он смеялся искреннее всего. Он был очень весёлым, даже ласковым. А когда он, обнимая госпожу Кым Сосо, смеялся, то выглядел настолько невинным, что забывалось о его положении младшего лидера.

Но…

Ындо сделал паузу, словно колеблясь, затем продолжил:

— Когда молодому господину исполнилось двенадцать, болезнь госпожи Кым Сосо обострилась, и она не пережила зиму. Говорили, что она могла бы прожить дольше, но как-то раз, в начале зимы, чтобы проветрить её покои, оставили открытое окно. Она простудилась. Болезнь переросла в пневмонию, и она скончалась.

Ындо горько усмехнулся.

— Я до сих пор помню. Младший лидер, подавленный своим положением, не смог проронить ни слезинки, даже когда госпожа Кым Сосо умерла. И скромные похороны, на которые почти никто не пришёл, несмотря на её статус жены лидера.

— Скромные?

— …

Тихо пробормотав, Ындо закатил глаза в ответ на мой вопрос и посмотрел на меня, и, вместо ответа, лишь поправил маску.

— В смерти госпожи Кым Сосо замешано много интересов. Я их не понимаю — да и не хочу понимать.

Он медленно отошёл от меня.

— Всё, что я знаю — что эта смерть ранила человека, которого я ценю больше собственной жизни. И этот человек — младший лидер.

— Ындо, подождите…

— Кто-то идёт. Продолжим позже.

Он слегка поклонился и в мгновение исчез.

Пока я ошеломлённо смотрела на место, где он стоял, кто-то постучал в дверь зала и осторожно её приоткрыл.

— Госпожа Соволь.

Вошедшая Джу Хварин слегка поклонилась.

— Простите, что прервала тренировку. Вам пришло письмо, и я поспешила его доставить.

— Письмо?

Мне? Письмо? Я медленно поднялась и подошла к ней. Она бережно держала в руках свиток. Я приняла его и посмотрела на печать.

— …

На нём была печать Моён. Увидев её, я тут же развернула письмо. Знакомый почерк, тёплые слова — это было письмо от моего брата, Моён До, преодолевшее тысячи ли, чтобы дойти до меня.

Едва увидев его почерк, я почувствовала, как во мне поднимается волна эмоций, и крепко сжала губы. Веки защипало, словно я была готова заплакать в любой момент. Я судорожно свернула письмо и спрятала его за пазуху.

Наблюдавшая за мной Джу Хварин молча протянула платок.

Я промокнула глаза и тепло ей улыбнулась.

— Спасибо, Хварин.

— Не за что. Ах, и... есть ещё одна новость.

— Какая? — я спросила и, наклонив голову, опустила носовой платок.

Какие ещё новости?

С тревогой в глазах Джу Хварин продолжила:

— Говорят, скоро будет устроен банкет.

— Банкет?

— Да. Большой банкет в главной резиденции в честь вашего бракосочетания.

— Свадьба ведь была не так давно, зачем банкет?

На лице Джу Хварин промелькнуло сложное выражение, и она тяжело вздохнула.

— Что? Есть проблемы? — я спросила, заметив её замешательство.

— …Нет. То есть… да, — пробормотала она, но тут же покачала головой, словно передумав.

— Проблема? Какая?

Я вопросительно посмотрела на Джу Хварин, и она, нахмурившись, тревожно сказала:

— Проблема в том, кто его устраивает.

— Кто же?

Джу Хварин снова шумно выдохнула и, наконец, с видимым усилием произнесла:

— Старейшина До Сок Хви, глава клана Нам Мандо.