Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 61

Я не дочитала роман до конца.

С самого начала жанр «уся» казался мне чужим и трудным. Читая, я прониклась чувствами к персонажу по имени Моён Соволь, которой суждено было умереть. Я продолжила его читать лишь из-за того, что меня интересовало, как менялись люди после её смерти.

После гибели Соволь я часто задумывалась о том, какие слова могли бы утешить моих родителей после моей смерти. Эти воспоминания остались со мной.

Так что, хотя я и не помню сюжет в точности, я всё же запомнила противостояние Моён До и Хёк Доджина, а также новые силы за пределами основного конфликта, появившиеся ближе к середине.

И среди того, что осталось в памяти — человек, который в самом конце загнал Хёк Доджина в угол и вонзил меч ему в сердце, был не несгибаемый Моён До и не кто-то другой, а именно Намгун Сольбёк.

Мужчина, казавшийся таким хрупким, что не решился бы и муху убить, в будущем убьёт Хёк Доджина.

Я склонила голову, глядя в его спокойные, непоколебимые глаза.

— Вы не рассердились, что я вас внезапно позвала?

— …

Он молчал. Ни слов, ни реакции — лицо бесстрастное, как маска. Я медленно приблизилась, глядя на его сомкнутые губы.

Шаг за шагом.

Когда между нами осталось всего три шага, наконец раздался голос:

— Снежная фея...

Я распахнула глаза от неожиданности.

Намгун Сольбёк тихо заговорил:

— Мне часто говорили, что я похож на вас. Белая кожа, светлые волосы и красота, будто не от мира сего… Те, кто видел вас, говорили, что вы как снежная фея — такая же хрупкая, как снег, что вот-вот растает.

Он едва уловимо улыбнулся — так, словно эта улыбка могла разбиться, как хрупкое стекло от малейшего прикосновения.

— Вчера на собрании я не разглядел, но сейчас, вблизи, понимаю, почему они так говорили.

Глубокий, низкий голос. Но в его интонации не было ни капли грубости.

Более того, когда на его лице проступила эта лёгкая улыбка, стало ясно, почему столько женщин в романе не могли устоять перед ним. Говорят, его красота могла покорить даже мужчин. Теперь я понимала, что это не преувеличение.

Я отступила на шаг, встретившись с его пристальным взглядом, и спокойно заговорила:

— Извините, если вам было неприятно, что я позвала вас без предупреждения. Однако есть то, что я хотела бы услышать от вас. Поэтому и решилась.

— Земля, на которой я стою, является территорией Демонического культа. Куда бы вы меня ни позвали — я обязан прийти. Не стоит извиняться.

Он медленно повернул голову к окну. Его кожа, залитая солнечным светом, сияла белизной. По сравнению с чуть загоревшим от тренировок Хёк Доджином, этот мужчина выглядел как представитель другой расы.

Глубокая тишина окутала комнату. Мы словно соревновались, кто первым нарушит молчание.

Наконец, он тихо заговорил:

— Они всё рассказали?

Я закрыла глаза и спокойно ответила:

— Значит, вы знали?

— Нет другой причины, по которой вы бы так внезапно вызвали меня, так что я догадался.

Его взгляд снова обратился ко мне. Чистые, непоколебимые глаза встретились с моими.

— Что вы собираетесь делать? Привлечёте меня к ответственности, сорвёте переговоры с альянсом и развяжете войну? Или… убьёте не только меня, но и всех представителей Мурим, участвовавших в переговорах?

Он наклонил голову, словно спрашивая: «Куда склоняется чаша весов?»

На его слова я лишь медленно покачала головой. И тогда в его глазах мелькнуло недоумение.

Намгун Сольбёк был особенным. Все герои в романе были по-своему уникальны, но именно он запомнился мне больше всего.

Он был одарённым мечником, который мог бы соперничать с Моён До и Хёк Доджином. К тому же — представитель знаменитого клана Намгун, семьи, прославленной искусством меча.

Он казался искусственно созданным человеком — не проявлял эмоций, в нём не было ни жажды власти, ни особой воли к жизни. Если бы кто-то попытался его убить, он, наверное, просто подставил бы шею и сказал сделать это быстрее.

Причина, по которой он был таким, в романе не упоминалась. Но, возможно, такое его поведение усыпило бдительность Хёк Доджина и в итоге позволило ему вонзить в него меч.

Может, потому, что я знала сюжет, мне было трудно воспринимать этого мужчину с симпатией.

Я посмотрела на Намгун Сольбёка и медленно произнесла:

— К сожалению, ни то ни другое.

Его брови удивлённо приподнялись. Взгляд спрашивал: «Тогда что же?»

— Возможно, вы хотите, чтобы кто-то избавил вас от мук, но этим человеком буду не я. И я не собираюсь вас убивать в ответ на произошедшую ситуацию. Если бы я хотела привлечь вас к ответственности и казнить, то вызвала бы не на частную встречу, а официально выступила бы с протестом и арестовала всех, кто прибыл на переговоры со стороны альянса. Но посмотрите… — я развела руки и пожала плечами. — Я ведь стою здесь одна.

— Вы жалеете меня, потому что мы с вами с одной стороны?

— Нет. Я не жалею. Как можно жалеть тех, кто покушается на мою жизнь? И потом — в ваших словах есть неточность.

— Неточность?

Я мягко улыбнулась, глядя, как он нахмурился:

— Я больше не принадлежу к ортодоксальным кланам. Я — член Демонического культа.

— …

— Не вижу смысла в лишних словах. Давайте перейдём к сути, — я встретила его взгляд и тихо продолжила. — Пожалуйста, распространите ложную информацию.

— Ложную… информацию?

— Да. Сомневаюсь, что именно вы и правда стояли за всем этим. У вас нет причин убивать меня. Да и желания такого, судя по всему, тоже нет. Если вы хотите умереть — значит, у вас нет стремления к жизни. А если жить вы не хотите, то и убивать тоже не стремитесь.

Он молча смотрел на меня. Я наклонила голову, словно спрашивая: «Что скажете?»

И тогда его губы медленно разомкнулись:

— А если я откажусь? Убьёте меня?

— Нет. Даже если вы откажетесь, я не причиню вам вреда. Я не стану предавать это дело огласке, и никаких претензий к альянсу предъявлять не стану. Просто замну это дело.

— Не понимаю. Почему? Я ведь пытался убить вас. Разве можно просто так это забыть?

Я пожала плечами в ответ на его недоумённый взгляд, затем перевела глаза на окно и медленно произнесла:

— У желающих умереть всегда очень простые причины. Люди пытаются найти сложные объяснения. Но понять это невозможно. Иногда это просто потому, что ветер вдруг показался слишком прохладным, а иногда — из-за горечи, с которой цикада замирает в своей последней песне. И такие тривиальные вещи становятся поводом для смерти.

Я перевела взгляд на Намгун Сольбёка. Его тусклые глаза едва заметно дрожали.

— Если вы согласитесь на моё предложение, я дам вам то, чего вы хотите.

— То, чего я хочу...

Да, то, чего ты хочешь, — это не золото и не сокровища. Как и у меня когда-то, у тебя есть лишь одно желание.

— Я убью вас своими руками.

***

Переговоры больше не проводились.

Альянс Мурим пытался продолжить диалог, последователи Демонического культа также стремились оперативно отреагировать на их предложение, но из-за внутренних разногласий встреча так и не состоялась.

В итоге представители альянса провели в резиденции Демонической секты все пять дней, которые планировали здесь находиться. За всё это время они лишь переливали из пустого в порожнее, оттягивая время бессмысленными разговорами.

Не добившись ни единой договорённости, даже устного соглашения, альянс был вынужден собираться в обратный путь.

Когда, спустя череду непростых дней, делегация Мурим покинула территорию культа, Намгун Сольбёк оставил мне письмо, в котором сообщил, что согласен следовать моим указаниям.

Хёк Доджин вернулся через два дня после их отъезда — ровно по прошествии недели.

Увидев меня, он сначала обрадовался, а потом разозлился. Доджин был недоволен тем, что я не сообщила ему о случившемся, и заявил, что с этого момента увеличит количество стражи рядом со мной. Мне пришлось отговорить его от этой идеи.

Взамен я попросила, чтобы он научил меня большему.

Я хотела стать сильнее. Хотела уметь защищать себя и тех, кто мне дорог — даже в его отсутствие. Не просто прятаться за его спиной.

Тренировки, оттачивание навыков, медитации… Так проходили мои однообразные дни.

После завтрака Хёк Доджин переодевался перед тем, как отправиться по делам. Я молча за ним наблюдала, а потом подошла ближе.

Он удивлённо посмотрел на меня, не понимая, зачем я это сделала.

— Супруга?

— Постойте спокойно.

Я отпустила слуг и начала поправлять на нём одежду. Каждый раз, когда мои пальцы слегка касались его кожи, я чувствовала, как он вздрагивал.

Когда я немного подняла голову, то встретила его пристальный взгляд.

Я слегка улыбнулась, и…

— Супруга.

Он обнял меня за талию и поцеловал. После короткого поцелуя он с довольной улыбкой протянул:

— Сегодня вы отдыхаете?

Я тихо хихикнула и покачала головой — в последнее время он стал лениться всё чаще.

— Нет. Вам нужно работать, а мне — тренироваться.

Я пожала плечами и снова стала поправлять на нём одежду. Над головой пронёсся вздох, полный лёгкого разочарования.

Когда я молча закончила приводить его в порядок и обвязала пояс вокруг его талии, снаружи раздался звук плача.

— …Уааааа!

Детский плач? Хоть он и доносился издалека, но его нельзя было не услышать.

Когда Хёк Доджин поднял голову, слуги испуганно склонили головы. Это покои младшего лидера. Единственный ребёнок, чей плач мог раздаваться здесь, — это ребёнок, рождённый в браке младшего лидера и его супруги. Но откуда тогда здесь чужой младенец?

Хёк Доджин сказал: «Минутку» — и, обойдя меня, распахнул дверь. Он вышел и сразу же поспешно остановил слуг, которые пытались скрыться.

Они поспешно обернулись на его голос и опустились на колени, но одна из служанок по-прежнему стояла к нему спиной. Другие дёрнули её за подол, и только тогда она медленно развернулась и также опустилась на колени.

— …Ребёнок?

В её руках был младенец, завёрнутый в одеяло. Я молча смотрела на него, затем перевела взгляд на Хёк Доджина. Он тоже оторвал взгляд от ребёнка и посмотрел на меня.

Я вгляделась в него и негромко спросила:

— …Ты стал отцом?

В тишине раздался слышный вздох слуг, а лицо Хёк Доджина стремительно побледнело.

Шутка же.