Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 68

В отличие от того, что было раньше, теперь не было слышно ни единого звука. Всё, что я могла видеть, — это люди, склонившие свои головы передо мной.

Я оглядела их всех и приняла посыпавшиеся в мой адрес приветствия, после чего мои ноги немного подкосились.

Прежде всех выпрямился Ман То, и вслед за ним начали подниматься остальные.

Они украдкой наблюдали друг за другом, постепенно возвращаясь на свои места.

Когда обстановка немного успокоилась, судья обратился к Нам Со Джон, а затем подошёл ко мне.

— Госпожа, можем ли мы начать поединок?

Я слегка кивнула, и судья отошёл назад.

Ни слова, ни сигнала к началу не последовало. Но стоило ему отступить, вокруг воцарилась тишина.

Нам Со Джон медленно извлекла меч.

Знаменитый клан мечников — Джин Мукнам.

Это был род потомков Кровавого Демонического Мечника, который когда-то одним лишь клинком наводил страх как на сторонников праведного пути, так и на последователей Демонического учения.

Хотя сейчас они и скрывались в тени Демонического культа, они были потомками рода, некогда угрожавшего самому роду Хёк.

— Говорят, вы обучались боевым искусствам у младшего лидера и у главы Небесных Волков?

На её слова я молча кивнула и вытащила меч, сделанный из хёнчхоля. Глаза Нам Со Джон на миг задержались на моём оружии, затем вновь вернулись ко мне. Она слегка улыбнулась.

— Разрешите ли вы мне лично убедиться в мастерстве, которое вы постигли у двоих, кто, как известно, никогда не брал учеников?

— Отдаю вам первый ход.

Она чуть моргнула, тихо выдохнула и бросилась в атаку.

Её клинок, вместо того чтобы опуститься сверху вниз, пошёл в горизонтальный разрез. Прыжок по прямой с переносом центра тяжести вбок был рискован, но в то же время нестандартен и, при должном контроле, — разрушителен.

Только по этому движению уже было ясно, что Нам Со Джон владеет техникой на довольно высоком уровне.

Я резко отступила, уклоняясь от её удара, окинула взглядом окрестности и, не теряя времени, ринулась вперёд, встречая её клинок своим.

Канг! — раздался звон, и по руке прошла дрожь. От этого толчка я почувствовала, как сердце забилось быстрее.

Это не была смертельная схватка. Но если оступиться, можно было легко что-то сломать или потерять часть тела. Раньше меня бы это испугало. Но не сейчас.

Наоборот — вес клинка в руке, воздух, скользящий по коже, — всё это приносило удовольствие. Я широко раскрыла глаза, глядя на удивлённое лицо Нам Со Джон.

— Разминка на этом заканчивается.

Я резко усилила поток циркулирующей в теле энергии. Когда внутренняя сила наполнила меч и на его рукояти заплясал лёгкий свет сливового цвета, я отбила её клинок и стремительно нанесла удар.

Нам Со Джон отступила, отбивая мою атаку, и взметнула свой меч снизу вверх.

Проследив за траекторией её меча, я развернулась и вышла из досягаемости её удара, сместившись вбок.

Суть техники цветущей сливы — мягкость и гибкость, в которой скрыта сила. Она позволяет действовать ловко и точно в любых обстоятельствах. Все 144 приёма техники были пропитаны этим принципом.

Я могу победить.

Я не знала точно, насколько сильна Нам Со Джон. Но каждое её движение, шаг, взмах меча — всё чётко ловилось взглядом.

Мои чувства были обострены до предела, я различала даже её дыхание. И теперь я по-настоящему поняла — те слова, что я вовсе не слаба, — были правдой.

— Кх!

Нам Со Джон уклонилась от моего диагонального удара, но кончик меча всё же задел её плечо — выступила кровь.

Стиснув зубы, она бросилась в ещё более яростную атаку, но меня это не пугало.

Я видела вещи и пострашнее, чем это. Людей, которые были опасны и пугающи даже без такой скорости. На их фоне — всё, что происходило сейчас, казалось ничем.

Она бросилась на меня, будто собираясь пронзить своим клинком, но слишком уж это было резко. Я насторожилась, и вдруг раздался звон. Нам Со Джон отбросила свой меч и, распахнув руки, потянулась ко мне, словно желая обхватить за талию.

— А?!

— Она бросила меч?!

Голоса раздались со всех сторон.

Чтобы представитель рода Джин Мукнам отбросил своё оружие и кинулся врукопашную? Немыслимо. Скорее всего, именно такие приёмы и позволили ей пройти так далеко.

Но, к несчастью для неё, на мне это не сработало.

В тот момент, когда она попыталась схватить меня и опрокинуть, я шагнула назад, быстро увеличив дистанцию, и провела мечом снизу вверх по диагонали.

Нам Со Джон замерла.

Она посмотрела на кончик моего меча, остановившийся у её горла, и перевела взгляд на меня.

Я взглянула на неё и спокойно улыбнулась.

— Всё кончено.

— …

Нам Со Джон некоторое время просто смотрела на меня, а затем медленно выпрямилась. Убедившись, что она отступила, я опустила меч.

Воцарилась тишина. Она сделала несколько шагов назад, сложила руки в знак почтения и склонила голову.

— Я проиграла.

На эти слова, казалось, весь зал взорвался: сначала лёгкое волнение, а затем раздались аплодисменты и радостные возгласы, заполнившие пространство.

Только тогда я почувствовала, как у меня сбилось дыхание.

— Хаа…

Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь восстановить ритм, и огляделась. Взгляды некоторых людей, ещё недавно смотревших на меня с неодобрением, изменились. Я не могла разглядеть каждого, но ликование вокруг было искренним.

Опустив взгляд, я подошла к Нам Со Джон. Подняв её брошенный меч, я протянула его ей.

— Вы — Нам Со Джон, верно?

— Да, госпожа.

— Вы стали моим первым соперником в поединке. Человеком, которого я запомню на всю жизнь.

Я тихо улыбнулась, глядя на её удивлённое, застывшее лицо.

— Спасибо, что сделали это воспоминание хорошим. Вы хорошо сражались.

Оставив её в лёгком оцепенении, я развернулась и сошла с арены.

Навстречу мне сразу подбежал Хёк Доджин с полотенцем. Взяв его, я вытерла пот и улыбнулась.

— Ну как? Всё было хорошо?

Он ответил мне улыбкой:

— Великолепно. Ни единой ошибки. Идеально.

— Какое облегчение.

Я тоже улыбнулась ему и отвернулась. Бросив последний взгляд на всё ещё стоявшую на арене Нам Со Джон, я села на своё место.

Приняв из рук Джу Хварин чашу с водой, я сделала несколько глотков и, увлажнив пересохшее горло, устремила взгляд в потолок. Ощущения от схватки и каждое моё движение всё ещё отчётливо стояли перед глазами.

Я тихо закрыла глаза.

В опустившейся тьме я воссоздала образы Нам Со Джон и самой себя. Могла ли я сражаться лучше? Были ли другие варианты? А если бы противник оказался сильнее — что тогда?

В тишине я вновь и вновь прокручивала в голове каждый момент поединка.

***

После первого раунда, в котором сражались восемь человек, второй тоже прошёл без особых сложностей.

Наблюдавшие за происходящим сверху Бён Ук и Ман То вновь не сводили глаз с Моён Соволь, одержавшей очередную победу.

Бён Ук лениво склонил голову набок, следя за движениями Моён Соволь, и заговорил:

— Для девицы из праведного клана она довольно ничего. Я слышал, что девушки из благородных семей все как одна одержимы драгоценностями и шелками, тонут в роскоши и распутстве… Разве это не так?

— Это говорят только болваны, которые ничего не понимают, — хмуро отозвался Ман То. — По-твоему, она похожа на ту, что утонула в роскоши и развлечениях?

Бён Ук неодобрительно цокнул языком и отвернулся.

Он по-прежнему смотрел на Ман То, как на мальчишку, которому не пристало всерьёз что-либо утверждать. Наконец он неспешно открыл рот:

— А что за взгляд у тебя, словно на внучку смотришь? Неужели правда, что ты так уж души не чаешь в этой девчонке из праведного клана?

— Ну а почему бы и нет? Тебе можно проявлять подобные чувства, а мне — нет? Тем более, я прожил сто лет без детей — разве есть причина отказывать себе в таком?

— Ха! Я-то думал, после омоложения у тебя и разум посвежел… А ты всё тот же сморщенный старик. Называть эту девчонку из праведного клана своей внучкой. Какие времена настали.

— Эй, не смей называть мою внучку «девчонкой». Слушать противно, — проворчал Ман То, нахмурив брови.

Бён Ук, ошеломлённый его словами, распахнул рот, затем прищурился. Он бросил короткий взгляд на Моён Соволь, спускавшуюся с арены, и вновь повернулся к Ман То:

— Ты серьёзно?

— Разве я когда-нибудь шутил?

— …

Бён Ук посмотрел на друга с выражением непонимания. Они вместе делили пост заместителя лидера секты. Если Бён Ук так и не смог достичь вершины демонических искусств, то Ман То не только преодолел этот рубеж, но и, пройдя через перерождение, омолодился и стал ещё сильнее.

Бён Ук, уже ослабев, отошёл от дел, тогда как Ман То по-прежнему оставался на своём посту.

Даже когда сам лидер секты предложил ему уйти на покой, сказав, что тот достаточно потрудился, Ман То ответил, что останется, даже если придётся снова быть простым бойцом.

И Бён Ук не мог этого понять. Он ведь уже сделал всё, что мог, имел полное право уйти… Зачем же упорно держаться за это место?

— …Ты всё ещё не можешь забыть племянницу?

— …

Ман То крепко сжал губы и не ответил. Бён Ук тяжело вздохнул.

— Как же человек может так измениться…

Ман То — человек, которого, пожалуй, можно было назвать самым жестоким и могущественным в секте после самого лидера.

Он был безжалостен и резок, и говорили, что на пройденных им путях не растёт ни травинки — настолько тёмной аурой был он окутан. Потому и прозвали его Тысячекратным Дьяволом.

Говорили даже, что больше, чем появления самого главы, боялись, когда на поле выходил Ман То.

Кто бы мог подумать, что такой человек станет настолько одержимым своей племянницей.

— …Это не твоя вина, — наконец тихо сказал Бён Ук. — Она погибла не потому, что ты был слаб.

Смерть Кым Сосо была связана со множеством интриг.

Сончхонджан, влиятельные семьи Демонического культа, ослабевающий род Хёк, скрытые силы. Всё это было частью великого заговора, ведущего к новой эре.

Сончхонджан возглавил его. Лидер секты молчал. Кым Сосо погибла. А младший лидер остался без матери.

— Я знаю, — отозвался Ман То.

— Тогда…

— Но разве это не слишком жестоко?

Ман То отвёл взгляд в сторону, туда, где ещё недавно стояла Моён Соволь, и слабо улыбнулся.

— Мы, те, кто изучал боевые искусства десятки лет и жил века, в итоге не понесли никакой ответственности, отвернулись от происходящего и убеждали себя, что это не наша вина. А в итоге всё бремя взвалила на себя моя племянница, едва распустившаяся, совсем ещё юная. Мы сбежали, пожертвовав этим ребёнком, той, что ещё не успела ни овладеть боевыми искусствами, ни прожить достаточно.

— …

— И ты ведь тоже покинул пост заместителя главы не потому, что испугался Сончхонджана или Бёк Хасина… Нет, ты ушёл потому, что почувствовал свою беспомощность перед теми, кто стоял у них за спиной.

Ман То закрыл глаза. Во тьме перед ним вновь возник улыбающийся образ племянницы. Его губы задрожали, но он сжал их.

— Я не хочу вновь испытать это бессилие. Я остаюсь на своём посту, потому что у меня ещё есть кого защищать.

Хёк Доджин и Моён Соволь.

— Я не хочу повторять прошлое.

Они были его последним оставшимся светом.