Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 84

После того как Хёк Доджин вышел из комнаты, к одиноко сидевшему Намгун Бэку подошёл главный военачальник Чи и поставил перед ним чай.

Намгун Бэк поднёс чашку к губам, пробуя тёплый напиток. Через приоткрытое окно он смотрел на красивые бутоны цветов, готовые вот-вот раскрыться.

Военачальник Чи посмотрел на Намгун Бэка и осторожно заговорил:

— …Можно спросить, почему?

— Хм?

Намгун Бэк медленно перевёл взгляд, встречаясь глазами с Чи. Он опустил чашку на стол и чуть приподнял подбородок.

— О чём речь?

— Почему вы лично позвали госпожу? У главы Альянса нет особой причины тратить своё время на жену младшего лидера. Мне просто любопытно, была ли для этого какая-то причина.

— Начальник Чи, с возрастом ты стал любопытствовать о таких мелочах… Я просто захотел её увидеть. Вот и всё. А ещё…

Он снова поднёс чашку с чаем к губам и медленно продолжил:

— Заодно и помочь тому ребёнку справиться с его любовной тоской.

— Вы о Сольи?

— Да. Действительно одарённый ребёнок. Быстро схватывает почти утраченные знания о формациях и тактиках, а его остроумие не уступает даже клану Джегаль. Да и с мечом обращается на высшем уровне. Не знаю, откуда взялся такой человек, но поистине удивительный парень. Однако… 

Глаза Намгун Бэка сузились.

— …У него нет стремления.

— Когда смотришь на Сольи, кажется, будто смотришь на старика, жизнь которого угасает.

— Порой кажется, что смерть ближе к нему, чем ко мне. Как бы я ни подталкивал и ни обучал его, в этих мутных глазах ничего не меняется. Но ты ведь тоже заметил? После возвращения из Демонического культа в его глазах появился огонёк. И причина этого — Моён Соволь. В этом нет нужды копаться слишком глубоко.

— В этом-то и проблема. Моён Соволь — жена младшего лидера. Что, если у него появятся неподобающие мысли?

Другие могли не знать, но начальник Чи видел, что привязанность, которую Намгун Сольбёк проявлял в детстве, была в разы сильнее, чем у других. Поэтому он не мог не выразить беспокойство.

— Такого не будет. Этот ребёнок хорошо понимает, что можно, а что нет. Он никогда не стремился ни к чему, что могло бы навредить клану или союзу.

Начальник Чи внимательно посмотрел на бормочущего Намгун Бэка и отвернулся.

— А если… то, что мы с вами видели, — не вся сущность Сольи?

Выражение лица Намгун Бэка смягчилось, когда он поставил чашку. Он поднял взгляд к синему небу, в котором ему нарисовался образ Моён Соволь, подобной белому облаку.

— Разве не говорят: «Великие герои владеют сотнями красавиц, но прекраснейшие красавицы владеют сотнями героев»?

— …

— Если та женщина вернёт Сольбёку, утратившему волю, желание снова взять меч — этого будет достаточно. О том, что будет дальше, подумаем потом.

На его губах мелькнула лёгкая улыбка.

***

Едва аромат цветов, принесённый ветром, коснулся носа, как слова, прозвучавшие из уст Намгун Сольбёка, заставили меня застыть.

Как ни слушай, это были искренние слова мужчины, признающегося в чувствах.

Я не могла не удивиться. Сколько времени мы знакомы? Сколько мы вообще разговаривали, чтобы он говорил такое?

И он вообще понимает, кто сейчас стоит за моей спиной?

Я поспешно открыла рот:

— Это… что…

Но не успела договорить, как подошёл Хёк Доджин, схватил меня за запястье и оттянул за себя.

Я чуть не потеряла равновесие, но его рука обхватила мои плечи, после чего он шагнул вперёд.

Намгун Сольбёк при виде Хёк Доджина закрыл глаза и слегка склонил голову. Хёк Доджин бросил на него такой свирепый взгляд, какой я раньше за ним не видела.

— Можно узнать, что значат эти слова? — в его низком голосе звучала сдержанная злость.

Намгун Сольбёк спокойно встретил взгляд Хёк Доджина и так же размеренно ответил:

— Именно то, что вы услышали.

— То, что я услышал?

Хёк Доджин усмехнулся, будто это было полнейшим абсурдом. Он смотрел на Намгун Сольбёка так, словно готов был разорвать его на месте.

— Ты понимаешь, что только что при мне сказал моей жене, что никогда о ней не забывал?

— Понимаю.

— И ты также понимаешь, что это звучит как признание в любви?

— Не буду отрицать.

Что он вообще несёт? Мы ведь едва знакомы! Я уже открыла рот, чтобы поскорее разобраться в ситуации, однако Сольбёк опередил меня.

— Но в этом нет вины госпожи Моён. Это только мои чувства, которые я держу в себе.

— И это ты называешь оправданием?

— Когда смотришь на вид пяти гор [1], укрытых снегом, дух захватывает от этого величия, и невольно заключаешь это зрелище в своём сердце. Когда мать рожает дитя, она прижимает к груди этот комочек, храня в сердце даже крошечные ноготки ребёнка, ещё не успевшего стать ни на кого похожим. Я такой же.

Он бросил на меня короткий взгляд и слегка склонил голову. Я посмотрела на него с напряжённым выражением лица.

— Встретив человека, с которым до этого никогда не пересекался, я почувствовал, как его красота и таинственность очаровали меня, и незаметно для себя я заключил его в своём сердце. Оказалось, что даже скучная и бесцельная жизнь может наполниться смыслом лишь оттого, что начинаешь тосковать по кому-то. Для меня госпожа Моён — именно такая женщина.

— …Говоришь красиво. Но тебе не хватает такта. Ты понимаешь, что говоришь это мужчине женщины, которую «заключил в своём сердце»?

— Я знаю. Младший лидер Демонического культа, Хёк Доджин. И знаю, что госпожа Моён ваша жена по договорному браку.

— И, зная это, всё равно сказал… Вот как?

Намгун Сольбёк спокойно посмотрел на застывшего Хёк Доджина и тихо произнёс:

— Тогда мне стоило солгать? Стоило ли мне скрыть эти чувства, обманывать вас и находиться рядом с госпожой Моён во время турнира?

— …

Он снова повернул голову и посмотрел на меня. Хёк Доджин с явным раздражением сделал шаг, полностью заслонив меня от его взгляда.

Из-за его спины донёсся голос Намгун Сольбёка:

— Я ничего не хочу. Не собираюсь разрушать ваши отношения. Если есть что-то, о чём жалею, так это о том, что из-за меня госпожа Моён оказалась в неловком положении. Мне следовало сразу подумать, что моя неумелая манера выражать чувства и общаться могла доставить ей дискомфорт. За это прошу прощения.

— А передо мной извиниться не хочешь?

— Вам тоже было неприятно, младший лидер? Если так, прошу прощения и у вас.

— Этот парень сейчас что, людей по-разному оценивает…

В конце концов, Хёк Доджин, не сдержавшись, поднял руку. Я не видела, что он собирался сделать, но догадалась. В панике я поспешно схватила его за руку.

— Н-нет!

Его взгляд медленно опустился на меня. Я посмотрела на него и отчаянно покачала головой. Если он ударит ученика главы Альянса прямо в их резиденции, это создаст ему проблемы.

— Не делай этого…

— …Жена, ты серьёзно говоришь это после того, что он сказал?

— Я понимаю, что это неприятно. Понимаю, что тебя это злит и расстраивает. Мне и самой не нравится это слушать. Но между нами ничего нет. Так что…

— Ничего нет, а тогда что за обещание? Что за «тот день»?

— Я всё расскажу. Всё объясню, только отпусти его.

Хёк Доджин, с выражением, полным противоречивых чувств, посмотрел то на меня, то на Намгун Сольбёка, и сжал губы. Я мягко положила ладонь ему на щёку и тихо прошептала:

— Ты мне не доверяешь? Думаешь, что, пока тебя не было, между нами что-то произошло? Ты же знаешь, что этого не могло быть. Знаешь, что ты для меня — единственный. Так что… успокойся. Здесь, при всех, это нам обоим только навредит. Так что…

Я посмотрела на него с мольбой. Его глаза дрогнули. Он, словно ребёнок, который не знает, что делать, просто смотрел на меня, а затем разжал пальцы, вцепившиеся в одежду Намгун Сольбёка.

Я вздохнула с облегчением, увидев, как его рука опускается.

— Вот и хорошо… правда. И ещё… — я повернулась и холодно посмотрела на по-прежнему безэмоционального Намгун Сольбёка. — Прошу, какое-то время не появляйтесь там, где нахожусь я. Не пишите и не ищите встречи. Я понимаю, что признаться в таких чувствах сложно и мучительно. Но и ситуация, и способ были неправильными. Если вы этого не понимаете, то даже как знакомые мы общаться не сможем.

Как только я закончила, его каменное лицо медленно дрогнуло, будто треснувшая от засухи земля.

Я ещё раз взглянула на него, потом взяла Хёк Доджина за руку и развернулась. Выйдя из здания, я тяжело вздохнула.

Что это вообще было? У меня разболелась голова.

— Вы… вернулись?

Ман То, надеявшийся, что супруги помирились после визита к главе союза, начал было говорить, но запнулся, встретив холодные, застывшие лица.

Ещё утром, когда они уходили, Моён Соволь была резковата, но лицо Хёк Доджина выглядело вполне неплохо.

Сейчас же всё стало гораздо хуже. Пока Ман То наблюдал, как супруги поднимаются в комнату и закрывают за собой дверь, Ю Доха осторожно прошептал:

— …У них проблемы?

— Хм, не переживай так сильно, — Ман То провёл рукой по подбородку и криво усмехнулся, покачав головой.

Ю Доха с беспокойством посмотрел на двери, за которыми скрылись двое, и тихо кивнул.

***

Как только дверь с грохотом закрылась, Моён Соволь прикусила губу.

Она была встревожена, не зная, с чего начать объяснение. После короткого раздумья, с тяжёлым взглядом она обернулась.

— До… джин…

Но прежде чем слова успели сорваться с её губ, Хёк Доджин резко притянул её к себе.

Едва её тело прижалось к закрытой двери, она подняла голову.

Бах!

Рука Доджина грубо опустилась рядом с её головой. От неожиданности Моён Соволь широко раскрыла глаза, встретившись с его взглядом.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его глаза, пристально смотрящие на неё сверху вниз. Они были устремлёны прямо на неё. Это был взгляд, которого она ещё никогда не видела — не злость и не разочарование. Это было… непонимание.

— Я… никогда не сомневался в тебе.

— …

— Просто… — его голова медленно опустилась, и, уткнувшись лбом в её плечо, он тихо, почти со всхлипом, продолжил:

— В тот момент, когда я услышал эти слова, я не смог сдержать ярость. Я знал, что вины Соволь в этом нет, но всё равно не мог подавить раздражение.

Рука Хёк Доджина соскользнула с двери и обхватила её запястье. Оно стало чуть крепче от мышц и плотнее от набранного веса, но всё ещё казалось слишком хрупким в его ладони.

Он злился на самого себя за то, что дёрнул её слишком грубо, за то, что дал волю своей нахлынувшей ярости. Злился за то, что оставил на её запястье красный след.

Моён Соволь ещё не до конца поправилась. Она всё так же ежедневно принимала лекарства, и стоило ей прекратить курс, как она могла вернуться в прежнее состояние.

Они всё ещё ходили по тонкому льду. Но Моён Соволь всегда шла за ним, улыбаясь, и он… забывал. Забывал, что даже став сильнее, она оставалась женщиной, которую он должен беречь и защищать.

Забыл, что она — человек, который может рассыпаться, словно цветок при первом же порыве ветра.

И мысль о том, что из-за его беспечности она могла бы привязаться к кому-то другому, пугала и злила его одновременно.

— …Я не хотел ставить тебя в неловкое положение и причинять боль.

Он осторожно поднял её запястье и прикоснулся к нему губами.

Моён Соволь молча смотрела на его склонённую спину, а потом тихо выдохнула и другой рукой мягко провела по его волосам.

— Прости… что дала повод для недопонимания. Я должна была рассказать всё сразу.

— …

— Я не хотела, чтобы ты меня неправильно понял. И если я тебя чем-то задела — ты можешь злиться, это нормально. Кто, как не я, примет такие твои чувства?

Хёк Доджин чуть вздрогнул, выпрямился и посмотрел на неё. Она едва заметно улыбнулась.

Он ещё какое-то время молча всматривался в её лицо, затем поднял руку, обхватил её подбородок и медленно прижался губами к её губам.

В тишине комнаты это был их личный, только для двоих, разговор о примирении, прощении и понимании друг друга.

Примечание:

1. Согласно китайской мифологии, пять гор — это пять частей тела Паньгу (盘古) — первого земного существа и создателя мира. Центральная гора Суншань — туловище Паньгу, гора Хэншань в Хунани — правая рука, Хэншань в Шаньси — левая, Хуашань — ноги, а гора Тайшань — голова.