Онлайн чтение книги Неизлечимо больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах The terminally Ill side character inside of a martial arts Novel
Глава 82

Школа Змеиной Крови.

Её начало связано с тем, что 200 лет назад заместителем лидера Демонической секты был Чок Мунхо.

В Демонической секте сила была законом, а всё остальное — яды или боевые формации — считалось ересью, противоречащей учению.

Чок Мунхо был мастером, познавшим десять тысяч ядов и невосприимчивым к тысячам из них, за что его прозвали «Неуязвимым к ядам». Он владел этим искусством даже лучше, чем клан Тан из Сычуаня.

Но для заместителя лидера Демонического культа было немыслимо использовать яды вместо меча.

В конце концов между Чок Мунхо и сектой возник серьёзный конфликт, и так родилась Школа Змеиной Крови.

***

Я молча разглядывала женщину, представившуюся как Чок Биволь.

Красноватый оттенок её волос выдавал след тайной техники Школы Змеиной Крови — «Ядовитые Алые Волосы».

Если клан Тан умел готовить и применять яды, то Школа Змеиной Крови и кровь рода Чок сами по себе были смертельным ядом.

Это было ужасающее искусство, достойное имени «Кровавая Смерть».

Чок Биволь слегка кивнула, отгоняя стоявших позади людей и, повернувшись ко мне и Ман То, мягко произнесла:

— Не волнуйся так. Я просто хочу поговорить с супругой младшей лидера Демонического культа. Разве я посмею причинить тебе вред прямо перед заместителем лидера?

— Откуда ты меня знаешь?

В глазах Чок Биволь блеснул интерес. Она усмехнулась, слегка наклонила голову и подперла подбородок.

— Слышала, ты кроткая, добрая и мягкая… Но, похоже, это не совсем так. Не ожидала, что ты посмотришь на меня таким грозным взглядом.

— Ты не самый желанный гость. И я тебя не приглашала.

— Ах, какая же я несчастная… Куда ни пойду, везде меня встречают без радости.

— Если ты пришла поболтать о ерунде, лучше уходи, — ответила я ровным голосом.

Мой ледяной тон заставил ее прищуриться. В тишине между нами завязалась немая дуэль. Её пристальный взгляд вдруг чуть смягчился, и она промолвила:

— У тебя не такой уж покладистый характер.

— Можешь считать, что я такая только с тобой.

— Не будь так насторожена. Я пришла лишь поговорить. Не собираюсь устраивать беспорядки, находясь в Лояне, главной резиденции Альянса Мурим.

Она тихо усмехнулась, взяла бутылку «Улянъе», наполнила чашу и подняла её.

— Ты, знаешь ли, довольно известна. Дочь рода Моён, рожденная в праведных землях, и при этом жена наследника лидера Демонической секты. Многие думали, что ты всего лишь разменная монета, обречённая на медленную смерть в Демоническом культе, но ты не только выжила, но и заняла свое место. Как женщина, я восхищаюсь тобой.

— …

Я нахмурилась и огляделась. Люди Чок Биволь оттеснили всех вокруг, чтобы отгородить нас, но всё же не полностью, поэтому следовало быть осторожной в словах.

Не дожидаясь моего ответа, она продолжила:

— Женщина, которую все хотели видеть мёртвой, но которая выжила. Дочь праведников, чью жизнь Альянс стремится оборвать, а Демонический культ, наоборот, изо всех сил пытается сохранить.

— Слишком много лишних слов. Что ты хочешь сказать?

Она залпом осушила чашу, усмехнулась и сказала:

— Не знаю, о чём ты думала, когда пришла в Альянс. Слышала, перед этим они уже совершали покушение на тебя… Так зачем ты пришла сюда? Разве для того, чтобы отдать свою жизнь?

— И откуда у тебя такие слухи? Да и не думаю, что это твоё дело.

— Неужели? Моён Соволь, возможно, ты и не знаешь, но вокруг твоей жизни переплелось слишком много интересов. Глава Альянса хочет твоей смерти, чтобы использовать её как повод для давления на культ. А культ не желает, чтобы в крови потомков лидера текла кровь праведников. Единственная причина, по которой ты до сих пор жива, в том, что ты нравишься младшему лидеру.

Я молча смотрела на неё. Она замолчала и наклонила голову с выражением, словно спрашивая: «Ты понимаешь?»

— Слушая тебя, кажется, ты тоже хочешь, чтобы я умерла.

— Не ошибаешься. Если Моён Соволь умрёт, и Альянс с культом вступят в открытое противостояние, нам это только на руку.

Как много у меня врагов…

Что я такого сделала, сидя в доме рода Моён в ожидании смерти, чтобы нажить столько врагов?

Не самое приятное ощущение — впервые видеть человека и слышать, как он прямо говорит, что хочет твоей гибели.

Чок Биволь снова наполнила чашу и залпом осушила её.

— Но знаешь, я немного передумала.

— …?

— Если бы ты оказалась никчёмной, я бы просто убила тебя ради выгоды. Но ты мне понравилась. Кроткая, но с характером, и самое главное…

Её взгляд медленно скользнул по мне сверху вниз, и она с улыбкой сказала:

— Ты сильная. И красивая.

— …Что? 

Вторая часть явно прозвучала странно.

Чок Биволь пожала плечами:

— На самом деле, это даже важнее. Мне куда больше по вкусу прекрасные женщины, вроде тебя, чем грязные и похотливые мужчины. Ах, кстати! Если ты вдруг умрёшь, можно я заберу твоё тело? Хорошо сохраню, чтобы не разлагалось, и буду иногда навещать.

— …

У меня даже фальшивой улыбки не нашлось. Она сейчас серьёзно говорит?

Я молча смотрела на неё, не веря своим ушам. Чок Биволь надула губы:

— Ну ладно, если не хочешь, как знаешь. В любом случае, как я и сказала, Школа Змеиной Крови не собирается причинять тебе вред или угрожать. Верить или нет — твоё дело, но, как мне кажется, твоя жизнь нам пока выгоднее, чем твоя смерть.

— И по какой причине?

— Моён До.

Имя, которое я никак не ожидала услышать. Почему вдруг она заговорила о моём брате…?

Чок Биволь пристально посмотрела на меня и равнодушно бросила:

— Говорят, что Моён До — сильнейший среди Четырёх Драконов, но на самом деле он даже лучше, чем о нём думают. Если наши оценки верны, он достигнет состояния Просветления до тридцати лет. А потом и предела морального совершенства, которого за тысячи лет истории боевых искусств достиг всего один человек.

— И что?..

— Школа Змеиной Крови возьмёт его себе.

— Что?!

— Мы примем Моён До в семью как зятя. А поскольку в роду Чок сейчас только одна дочь… — она ухмыльнулась, словно говоря: «Ты ведь понимаешь, о чем я?»

Я почувствовала, как голова опустела, и резко встала, уставившись на эту женщину с её лукавой, ядовитой улыбкой.

Сколько бы я ни думала об этом, женщина, умеющая так ехидно улыбаться, совершенно не подходила Моён До. К тому же, одного члена семьи, связанного с Демоническим путем, более чем достаточно.

— Получается, если я выйду за Моён До, я стану твоей невесткой?

— Что?..

— Впредь рассчитываю на твою заботу, золовка.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, а волосы встали дыбом.

— Какая я тебе золовка? Даже не смей пальцем тронуть моего брата.

— Почему? В чём проблема?

— С кем бы он ни решил связать жизнь — это его дело. Но, вспоминая всё, что я пережила и услышала, став женой наследника Демонического культа, увы, я не смогу поддержать твои попытки заполучить его.

Тем более…

— Я не потерплю, чтобы ты подходила к моему брату с грязными намерениями. Так что не смей приближаться к нему, как приближаешься ко мне, и вытворять что-то странное.

Я нахмурилась и тихо добавила:

— Иначе я не останусь в стороне.

***

— О, ты верну… лась? — Хёк Доджин в изумлении уставился на Моён Соволь, которая, не отвечая на приветствие, поднялась в свою комнату.

Она сняла привычную широкополую шляпу, и на её лице явно читалось раздражение.

Следом за ней вошёл Ман То. Он взглянул на второй этаж, куда ушла Соволь, и подошёл к Хёк Доджину.

— Дела улажены?

— Да, всё прошло без проблем. Но, похоже, у Соволь при прогулке по Лояну возникли неприятности. Что случилось, учитель?

— Хм… — Ман То, потерев подбородок, на мгновение задумался и кратко рассказал о событиях в трактире.

При упоминании о том, что к ней подошла Чок Биволь из Школы Змеиной Крови, Хёк Доджин поморщился, а на словах о Моён До и вовсе застонал, делая страдальческое лицо.

Даже по тем историям, что Соволь иногда рассказывала, было ясно, как сильно она любит и ценит своего старшего брата.

И вот теперь на него положила глаз Школа Змеиной Крови. Неудивительно, что она в бешенстве.

— …И чем всё закончилось?

— Чем-чем… Я увёл госпожу, пока она не прикончила Чок Биволь прямо на месте. Вот и всё.

— Ха… — Хёк Доджин тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

Как её теперь успокоить? Пока он размышлял об этом, дверь, за которой скрылась Моён Соволь, снова открылась.

Она спустилась по лестнице и подошла к нему. Её вид был настолько суровым, что Хёк Доджин напрягся.

С сердитым выражением лица она быстро заговорила:

— Можешь помочь мне принять участие в турнире Мурим?

— …Что? — настолько неожиданный вопрос выбил его из колеи.

Он бросил быстрый взгляд на Ман То.

[…Чок Биволь сказала, что тоже будет участвовать. Видимо, дело в этом.]

[…]

Выслушав пояснение Ман То, Хёк Доджин натянуто улыбнулся и постарался говорить как можно мягче:

— Эм… Соволь, зачем тебе вдруг турнир?..

— Там будет кое-кто, с кем нужно поговорить… лично.

— Но даже если так, участие супруги младшего лидера…

— Раз внучка главы Альянса может участвовать, почему мне нельзя?

— …

— А когда ты успела это проверить?

Хёк Доджин решительно покачал головой.

— Нет.

— Почему?! — Моён Соволь, явно не ожидавшая отказа, воскликнула с удивлением.

Хёк Доджин пристально посмотрел на нее — ее круглые, широко раскрытые глаза, раскрасневшиеся щеки, слегка дрожащие от гнева губы… Почему-то это странно возбуждало его.

Он резко встряхнул головой.

«О чем я вообще думаю, стоя перед разъяренной женой?»

Собравшись, он тихо произнёс:

— Приём заявок на турнир уже завершён. И даже если бы это было возможно, участие в нём, потеряв из-за личных причин хладнокровие, является огромным риском. Так что нет.

— Я смогу не поддаваться эмоциям.

Хёк Доджин спокойно посмотрел на неё:

— Сможешь ли ты сохранить спокойствие, когда перед тобой будет Чок Биволь?

— Это…

Он слишком хорошо знал, что Соволь не умеет лгать, и его вопрос попал в самое слабое место. Видя ее замешательство, он лишь тяжело вздохнул:

— Вот поэтому нет.

— Вот как?

— Это ради твоей безопасности.

— Ты правда мне не поможешь?

— Дело не в том, что я не хочу помочь. Просто есть причины, по которым я не могу. Даже если я выполняю все твои просьбы, эта — исключение. Я не дам согласие на то, что заведомо опасно. Так что…

Хотя его голос звучал спокойно, он не смог закончить фразу. Впервые за всё время он увидел в её глазах… обиду. И направлена она была… на него самого.

— Соволь?.. — он шагнул к ней и протянул руку.

Но коснуться так и не успел. Она отступила, избегая его прикосновения.

В воздухе повисла его протянутая рука и пустой, глухой голос, зовущий её по имени.

Сжав губы, Соволь какое-то время молча смотрела на мужа, а затем медленно произнесла:

— ...Поняла.

— …

Сказав это, она развернулась и ушла.

В том месте, где она только что стояла, остался окаменевший Хёк Доджин, впервые за полгода брака поссорившийся с женой.