Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
1 - 111

Ширли внимательно следила за Дунканом, и вместо того, чтобы расслабиться, пока наступила временная тишина, она почувствовала нарастающее чувство страха — страха, который, как она знала, исходил не только от нее самой, но и от «Пса».

Гончая испытывала страх, и ее эмоции распространялись через их связь.

Чтобы развеять гнетущее чувство, она тоненьким голоском пробормотала: 

— Вообще-то, в прошлом кондуктор не поймал бы меня... Пес помогал мне.

— Ты имеешь в виду «маскировку», которую он для тебя сделал? — Дункан приподнял бровь. Он помнил, что Ширли использовала некую «способность к маскировке» Пса, чтобы проникнуть в логово культа, и эта маскировка каким-то образом изменяла восприятие окружающих. Но вскоре он помотал головой. — Думается мне, это не совсем надежный способ. В прошлый раз тебя не видели, а в этот раз поймал кондуктор…

Услышав это, Ширли преисполнилась негодования — где же это у Пса маскировка дала сбой! Разве не потому, что взгляд некоего ужасающего существа убрал ее? Уместно ли такому могущественному существу так делать…

Но она не решалась высказать свое негодование, поэтому рассмеялась нервным сухим смехом:

— А-ха-ха... вы правы.

Дункан покачал головой, ему было все равно, что происходит в голове у Ширли, но его слегка интересовало, что именно она расследует.

— Почему ты сосредоточилась на том «несчастном случае» одиннадцатилетней давности?

Ширли на мгновение замолчала, как будто инстинктивно не хотела отвечать на этот вопрос, но тут же поджала губы, как будто поняла, что нет смысла скрывать подобное перед существом из подпространственных теней, и тихим голосом заговорила:

— На самом деле ничего особенного, я просто хочу выяснить... о своих родителях…

Сказав это, она поспешно добавила:

— Такому существу, как вы, подобные вещи должны казаться скучными, я знаю это. Наша — смертных — одержимость родственными связями в ваших глазах…

— Нет, я понимаю, — оборвал ее Дункан, прежде чем она успела закончить, ибо он мог догадаться, каким его представляет Ширли у себя в голове. — Это важная причина.

После этого он обратил к Ширли куда более серьезный взгляд.

— Твои родители были замешаны в той «утечке» одиннадцать лет назад? Или на них напали культисты?

Ширли взглянула на Дункана с некоторым удивлением. Она не совсем понимала, почему он так обеспокоен подобными вещами, но все же честно кивнула головой.

— Они... исчезли одиннадцать лет назад... Ну, можно сказать, что они умерли, но непонятно по какой причине... Тогда я стала зависеть от Пса.

Голос девушки немного дрогнул, эти воспоминания были ей неприятны, и Дункан не дал ей продолжить:

— Как вы с Псом познакомились? Те культисты говорили, что ты последователь какого-то Культа Уничтожения, и что только ее последователи могут вызывать существ из глубин, но ты, похоже, этого не признаешь.

— Я не верю ни в какой «культ»! Я верю только в себя! — подсознательно завопила Ширли, но сразу же после этого попыталась притвориться очень образованной и вежливой: — Мы с Псом... познакомились одиннадцать лет назад.

Дункан резко прервал ее:

— Одиннадцать лет назад? Так…

— Это случилось после так называемой «утечки на фабрике», — поспешно добавила Ширли, опустив голову. — Я не помню подробностей, и Пес сказал, что он тоже... Возможно, его вызвал какой-нибудь верующий, которого убили стражники Собора Глубин, а потом он каким-то образом «привязался» ко мне…

Ширли многое скрывала — слишком много деталей отсутствовало в ее расплывчатом и кратком рассказе.

Дункан чувствовал, что девушка что-то скрывает, но его это не волновало.

Это была вполне нормальная самозащита: даже столкнувшись с неодолимым и могущественным существом, она инстинктивно избегала раскрывать все подробности.

Он мог бы заставить Ширли рассказать больше, пригрозив ей, но это не обязательно позволит узнать всю правду, а с другой стороны, сейчас между ним и этой девушкой отсутствовало самое элементарное доверие, так что ничего удивительного в этом не было.

Дункан покачал головой, глядя на слегка обветшалые улицы по обеим сторонам, а также на прохожих, которые явно были более медлительными, чем жители других кварталов, и, вздохнув, сказал:

— Я почти не видел детей, да и те, кто идет по дороге, либо старики, либо люди среднего возраста.

— Такие вот старые кварталы, — с пониманием ответила Ширли. — Те, кто может себе позволить, переезжают в «Перекресток». Не могут переехать либо старики, либо бездельники. К тому же в таком квартале вряд ли есть муниципальная школа, и дети, естественно, здесь не останутся. Они все уехали вместе со взрослыми…

Слушая анализ Ширли, Дункан, однако, лишь неопределенно хмыкнул.

Он мог представить себе эту тенденцию старения населения, но, несмотря на это, мрачная атмосфера на этой улице настораживала его.

В раздумьях Дункан заметил пожилого седовласого мужчину, который сидел перед магазином на улице и, казалось, загорал. Заметив присутствие на улице незнакомцев, он бросил на них несколько недоуменный и растерянный взгляд.

Дункан и Ширли направились к нему.

— Доброе утро, — поприветствовал Дункан загорающего в дверях старика, — мы из четвертого квартала и хотели спросить, как пройти к Собору?

Ему было совершенно безразлично, где находится Собор, он просто нашел случайный повод, чтобы завести разговор с местными жителями.

— Собор? Он нынче не работает, Бог знает, куда запропастилась эта монашка. — Загорающий старик немного пробудился от своей вялости и сел, с любопытством разглядывая стоящих перед ним незнакомцев. — Это большая редкость, обычно мало кто рад сюда приехать... Что вы здесь делаете?

— Навещаю друзей, — непринужденно ответил Дункан. — Вы сказали, что обычно мало кто рад сюда приехать? Почему?

— Эта чертова фабрика, — возмущенно проворчал старик, похоже, тоже недовольный заброшенным состоянием квартала. — Сколько лет прошло! А территория вокруг фабрики все в том же запущенном состоянии, там даже трава не растет! Все говорят, что те химикаты до сих пор не убраны, даже люди в округе шарахаются, когда проходят мимо, кто же осмелится приезжать сюда…

Дункан обменялся взглядом с Ширли, а затем продолжил:

— Я видел старую газету, в которой говорилось, что территорию вокруг той фабрики очистили…

— В газете говорится то, в газете говорится се... В газете говорится много хорошего! В газетах даже говорится, что новый консул оживит промышленную зону! — Старик сплюнул в сторону. — И что же в итоге? С каждым днем становится все хуже, а наша старая фабрика до сих пор лежит в руинах... Говорю вам, это было прекрасное место, а шестой квартал был одним из самых богатых кварталов нижнего района, и посмотрите, на что, черт возьми, он похож сейчас…

Старик жалобно забормотал. Увидев это, Дункан поспешно переменил тему: 

— Кстати, я только что заметил, что в этом месте мало детей… и молодых людей тоже. Неужели они переехали?

— Переехали? Отсюда никто не может переехать, это дерьмовое место, но, по крайней мере, здесь каждому найдется старый дом, а других кварталах за жилье надо платить. А разве у нас так много денег? — Старик помотал головой. — Молодых людей мало, потому что они уже постарели, а дети...

Старик вдруг вздохнул.

— В этом месте уже одиннадцать лет не рождалось ни одного ребенка!

— Одиннадцать лет?! — Глаза Дункана расширились. — Правда?

— Как это может быть неправдой? Я прожил здесь большую часть своей жизни. — Старик закатил глаза. — Если хотите знать мое мнение, это все из-за той фабрики... Земля рядом с фабрикой загрязнена.

Дункан молча выпрямился, его глаза устремились в конец квартала, в сторону заброшенной фабрики, которую он нашел на карте раньше.

Ширли рядом с ним, напротив, продолжала с любопытством беседовать со стариком, расспрашивая того о фабрике, о жителях, оставшихся в шестом квартале, о том, сколько людей переехало из него за последние одиннадцать лет.

Однако терпение старика, похоже, было на исходе: он раздраженно размахивал руками, ворчал что-то, а в основном просто отмалчивался на вопросы Ширли.

— Пойдем, — неожиданно сказал Дункан Ширли, отвлекая внимание капризной девушки, а затем взглянул на старика, который возобновил прием солнечных ванн, и слегка кивнул. — Спасибо.

— Не за что, — махнул рукой старик, — берегите себя.