Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
1 - 149

— Не хотите ли вы помолиться Богине?

По правде говоря, в этот миг Дункан инстинктивно решил, что с Гэмоной, Богиней Бурь, что-то не так — именно зловещая сторона этого божества, призванного защищать человечество, является причиной жутких теней, скрывающихся в глубине города-государства, и искаженный облик, случайно проявившийся на статуе, был тому подтверждением.

Но в следующее мгновение у него возникло еще одно подозрение: если с Гэмоной, Богиней Бурь, действительно что-то не так, то почему с остальными Соборами города все в полном порядке?

Он решил так совсем не потому, что не видел, как выглядят другие Соборы — они стояли возле антикварного магазина и рядом с Морским Музеем. Он проходил мимо них и останавливался неподалеку. Он ни разу не заходил внутрь, но аура, которую излучали эти Соборы... явно отличалась от ауры этого, стоящего перед ним.

Ему доводилось общаться и со священнослужителями, включая жрецов и стражников самого низкого уровня, а также с инкизитором, что находилась на вершине города-государства. Они — те, кто день и ночь служил Богине Бурь — были нормальными, даже более решительными и ясно мыслящими, чем подавляющее большинство людей.

Он проигнорировал вопрос монахини и взглянул на статую.

Жуткая трещина на ее голове исчезла, и даже в другом видении, появившемся в Соборе, статуя лишь почернела от дыма, как будто трещина была чем-то встревожена и решила спрятаться.

Дункан нахмурился.

Странности этого Собора явно принадлежали только ему, так что если это не Богиня Бурь... то сцену, которую он только что видел, можно было объяснить как влияние некой силы, использующей этот Собор в своих попытках разрушить реальность.

Но что это за сила?

Форма этой трещины не имела ничего общего с Богом Солнца, да и вообще не напоминала «Осколок Солнца». Если уж говорить, то свет, пробивающийся сквозь трещину, напомнил ему о хаотичном свете на дне за бортом «Затерянного Дома».

— Не хотите ли вы помолиться Богине?

Голос монахини прозвучал снова. Она не была ни нетерпеливой, ни назойливой, просто как будто на нее подействовало какое-то ключевое слово, и она начала повторять вопрос снова и снова, как только Дункан и Ширли встали рядом со статуей.

Ширли растерялась и инстинктивно посмотрела на Дункана. Он, спокойно глядя на монахиню, спросил:

— Вы молитесь своей Богине?

Это должен быть бесспорный вопрос, на который любой нормальный верующий дал бы четкий и утвердительный ответ, но ответ монахини заставил Ширли расширить глаза.

— Я... не знаю, — покачала головой монахиня с невозмутимым выражением лица. Казалось, что она не видит ничего странного в своем ответе. — Я просто молюсь. Он сказал мне молиться здесь

Дункан тут же нахмурился.

— Кто Он?

— Великое Существо. — Монахиня улыбнулась.

Однако Ширли почувствовала холодок в мягкой улыбке монахини.

— Я не молюсь никаким богам, — сказал Дункан, не двигаясь с места и отводя Ширли на полшага назад, за пределы досягаемости монахини, — включая богиню, о которой вы говорите.

— О, как жаль. — С тихим вздохом монахиня снова опустила голову и больше не обращала внимания ни на Дункана, ни на Ширли.

Дункан несколько секунд смотрел на корчащуюся массу человекоподобного пепла. Убедившись, что пепел больше не обращает на него внимания, он повернулся, намереваясь пойти в другое место.

Собор был ограничен в размерах, в нем было мало мест, где можно было бы спрятаться: кроме главного зала, где находилась статуя, здесь было всего несколько комнат, соединенных с главным залом, и подвал.

Дункан сначала провел Ширли по нескольким комнатам вокруг, где они не нашли ничего заслуживающего внимания. Наконец, они нашли ступени, ведущие в подвал, в конце коридора с внешней стороны главного зала.

— Неужели мы туда спустимся? — Глядя на темные и мрачные ступени перед собой, Ширли явно испытывала некоторое беспокойство. Она подсознательно оглянулась в сторону главного зала. — А если эта странная монахиня вдруг попытается убить нас?

— Эта «монахиня», очевидно, заперта в главном зале и не может уйти далеко от статуи, — покачал головой Дункан. — Но если она все-таки попытается... мы ее остановим. В конце концов, ее... трудно назвать живым человеком.

Ширли сглотнула, обычно она была довольно смелой, но в этот раз она впервые пришла в Собор Глубин и сразу нарвалась на неприятности. Нервный трепет, накопившийся за эти годы, заставил ее сердце заколотиться.

Но она знала, что лучше не отказываться — она все еще не могла понять, что опаснее: монахиня, мутировавшая из смертной, или тень из подпространства.

В это время Дункан неожиданно произнес еще кое-что, отчего Ширли еще раз вздрогнула:

— Кстати, тебе нужно призвать Пса.

Глаза Ширли мгновенно расширились.

— Ах? Вызвать Пса? В Соборе Богини Бурь?!

— Боюсь, это уже не Собор Богини Бурь, — покачал головой Дункан. — Трудно сказать, что именно сейчас занимает здесь главенствующее положение — не беспокойся о призыве Пса. Посмотри, даже я стою здесь, в «Соборе». Разве может Демон Глубин быть здесь не к месту?

Ширли на мгновение задумалась и решила, что в этом есть смысл. Конечно, главная причина ее согласия заключалась в том, что она не посмела не согласиться, поэтому ей пришлось послушно поднять руку и призвать Пса в реальный мир.

Взметнулось темное пламя и дым, и в мгновение ока перед Дунканом появилась огромная гончая.

Процесс призыва как раз закончился, когда Пес ловко и деловито плюхнулся прямо к ногам Дункана, его скелетный хвост начал крутиться, как электровентилятор.

— Приветствую вас, о великий…

— Ладно, не нужно делать это каждый раз, — прервал Дункан взмахом руки, не дожидаясь, пока собеседник закончит. Его уже достаточно раздражал Козлиноголовый, и ему не хотелось, чтобы Пес был похож на него. — Ты уже должен был почувствовать, что с этим Собором что-то не так. Мне нужно, чтобы ты проверил его с помощью своего «зрения».

Пес резко поднялся с пола и, задрав голову, оглядел коридор и лестницу в подвал в его конце, мерцающий свет мелькнулл в его пустых алых глазниах.

— Это очень зловещее место. — Голос Гончей был хриплым и низким. — Голова кружится, когда смотришь на…

После этого он сделал паузу, видимо, собираясь с мыслями, а затем, слегка покрутив головой, сказал Дункану:

— Он немного похож на ту заброшенную фабрику, но здесь все еще более извращено, чем там. Боюсь, что искажение здесь уже приблизилось к порогу того, что может выдержать реальный мир... Да, похоже, что мы нашли ключевую «точку» занавеса.

Искажение уже приблизилось к порогу реального мира? Неудивительно, что я тоже могу его видеть, — кивнул Дункан, и его взгляд упал на лестницу перед ним.

— Мы уже проверили весь Собор, остался лишь этот подвал. Согласно структуре большинства Соборов Глубин, там внизу находится место, известное как «подземное святилище».

— Я начинаю волноваться, — покачал уродливой головой Пес, цепи на его шее звякнули. — Впервые в жизни я проникаю в запретную зону Собора Глубин... Я еще не видел, как все выглядит там, внизу!

Ширли мгновенно посмотрела на Пса со странным выражением лица.

— Может, ты перестанешь вести себя как извращенец, готовый ворваться в дамскую комнату?

Пес лишился дара речи.

Дункан не обратил на них никакого внимания, он уже перешагнул через Пса и направился к лестнице, ведущей в подземное святилище.

Будучи очень маленьким Собором, так называемое «подземное святилище» было не более чем просторным подвалом, а дверь в него представляла собой дубовую дверь, укрепленную стальной рамой и священными рунами.

Дункан положил руку на дверь и, слегка толкнув ее, обнаружил, что она не заперта, но, когда он приложил больше усилий, то почувствовал некоторое сопротивление, как будто с противоположной стороны было что-то, что мешало им открыться.

Что-то есть с противоположной стороны двери. — Дункан отступил назад и посмотрел на темную, тяжелую дубовую дверь перед собой.

Почему-то, когда он оказался у входа в подземное святилище, странное «наложение» исчезло, и перед ним осталась только эта единственная дверь.

Казалось, что «два разветвления» Собора пересеклись здесь, оставив только «реальность».

— Может, выломать ее? — предложила Ширли, держа в руке цепь с выражением нетерпения на лице. Пес рядом с ней тоже был наготове — своей лапой он обхватил голову и сжался, превратившись в подобие большого молота.

— Это может уничтожить подсказки, — остановил ее Дункан, затем положил одну руку на испещренную рунами дверь, и маленькое пламя, вспыхнув между пальцами, стремительно понеслось по ее узорчатым бороздкам. — Теоретически, эта дверь должна относиться к сверхъестественным предметам, тогда…

В следующую секунду дверь в святилище стала дровами для духовного пламени, и, быстро разгораясь изумрудным пламенем, дверь послушно выполнила приказ «хозяина».

Она сгорела.

Когда дверь скрылась в дыму, перед Дунканом и остальными появилось то, что стояло напротив двери с другой стороны, и с грохотом упало на землю.

Это была монахиня в черной рясе — вся в синяках и побоях, с длинным мечом в руке. Она смотрела мертвыми глазами на что-то в темноте, хотя и была мертва.

Ширли внимательно вгляделась в лицо собеседницы, и холодок поднялся из глубин ее груди.

— Это... монахиня, которую мы только что видели?!