Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
345 Изоляция

В дверях стояла хрупкая девочка лет одиннадцати-двенадцати. Маленькую фигурку облегал уютный белый пуховик, а на голове красовалась вязаная шапка, от которой поднимался еле заметный пар, выдавая, что она спешила. Заметив Морриса, девочка, тяжело дыша, озарилась лучезарной улыбкой, а румянец на ее разгоряченном лице стал еще ярче.

— Вы дедушка Моррис? — спросила она. — Мама просила передать вам.

Девочка протянула маленькую ручку, в которой лежал ключ.

— Это от подвала. Мама сказала, что забыла его отдать, когда уезжала.

— Спасибо, милая, — поблагодарил Моррис, принимая ключ. — Не хочешь ли зайти, погреться немного?

Не успела девочка ответить, как раздался удивленный голос Дункана:

— Энни?

Дункан заглянул за плечо старого ученого. На пороге стояла девочка, и на лице Дункана отразилось изумление.

Это была Энни Бабелли, дочь капитана Кристо Бабелли с «Обсидиана». Дункан уже видел ее у кладбищенских ворот.

Дункана осенило внезапное осознание. Случайное ли это совпадение или же подтверждение тесноты их города-государства, но он снова столкнулся с дочерью капитана «Обсидиана». Дом, который Моррис и Ванна в спешке купили накануне, оказался домом Энни.

Девочка подняла глаза на внезапно возникшую перед ней высокую фигуру Дункана.

Неожиданный поворот событий озадачил девочку. Лишь через несколько секунд она неуверенно проговорила, преодолевая смущение:

— А, это дядя… с кладбища… Здравствуйте…

Последнее слово прозвучало вопросительно. В памяти всплыли события у кладбищенских ворот. Особенно ярко — пламя, взметнувшееся в небо, когда Дункан уходил. Тогда она не придала этому значения, но эпизод, несомненно, запечатлелся в детской памяти.

Несмотря на юный возраст, Энни понимала: то, что она видела, выходило за рамки обыденного. Эти знания были заложены в образовательные программы всех городов-государств и распространялись среди населения. Базовые сведения о сверхъестественном и способах защиты от него были необходимы для выживания в их мире.

Однако истинная природа той силы оставалась для Энни загадкой. О ней не упоминали учебники, не рассказывал смотритель кладбища, а мать, делясь историей по возвращении домой, не стала вдаваться в подробности.

Все это казалось чем-то тайным, неведомым, недоступным для детского понимания.

Энни не сводила глаз с Дункана. Мысли лихорадочно метались в голове, а в ушах звучали слова смотрителя, порождая смутное беспокойство. Внезапно мужчина отступил в сторону, его голос звучал непривычно мягко:

— Прошу, проходи, а то опять пошел снег.

Только сейчас Энни заметила, что с неба снова летят снежинки. Несколько из них, подхваченных порывом ветра, упало ей за воротник, заставляя поежиться.

Поддавшись моменту, девочка послушно вошла в дом. Ее взгляд скользнул по незнакомой обстановке.

В гостиной, у обеденного стола, стояла удивительно красивая светловолосая женщина. От нее словно веяло каким-то благородством, притягивающим взгляды.

Скинув вуаль, женщина открыла прелестное лицо — пожалуй, самое красивое из всех, что доводилось видеть Энни.

— Мама просила не беспокоить хозяев без необходимости, — проговорила Энни, старательно вытирая о коврик маленькие, перепачканные в снегу ботинки. — Она сказала, что дедушка Моррис — очень умный ученый, и его нельзя отвлекать по пустякам…

— Не беспокойся, ты нам не мешаешь, — поспешил вмешаться Моррис, поняв, в чем дело. — Да и по такой метели опасно возвращаться по узкой тропинке. Оставайся у нас, а когда снег утихнет, Ванна проводит тебя домой.

Энни посмотрела на Ванну и, немного подумав, кивнула.

Затем ее взгляд упал на Дункана, и, немного помедлив, она спросила:

— А вы… вы тоже ищете себе дом?

— Да, — усмехнулся Дункан, усаживая Энни на мягкий диван в гостиной. — Ты, наверное, очень смелая, раз одна гуляешь в такой снегопад? Разве твоя мама не волнуется?

С точки зрения Дункана, Энни вела себя слишком уж беспечно — и поход на кладбище, и прогулка в метель, чтобы отнести ключи незнакомым людям, казались ему не просто смелыми, а даже рискованными.

— Меня тут все знают! — спокойно ответила Энни. — Мама говорит, половина людей на нашей и соседней улице — друзья папы.

Она сидела на диване, покачиваясь и подпирая руками бедра.

— А мама часто занята. Она считает деньги и заполняет всякие бумажки для других людей, а иногда помогает в часовне. Так что я привыкла гулять сама.

Помолчав немного, Дункан спросил:

— А ты рассказала маме о том, что я тебе говорил?

— Рассказала, — кивнула Энни, и лицо ее приняло странное выражение. — Сначала она решила, что я все выдумала. А потом, когда я рассказала ей про смотрителя, она закрылась у себя в комнате… А когда вышла, мне показалось, она плакала… Но потом улыбнулась и сказала, что на ужин будет рыба и жареные сосиски, потому что этот день надо отпраздновать.

Энни резко прекратила покачиваться, на ее лице отразилось явное недоумение. Подняв на Дункана вопросительный взгляд, она произнесла с робкой неуверенностью:

— Я... не совсем понимаю.

— Ничего страшного, со временем все прояснится, — успокоил ее Дункан с легкой улыбкой. — Некоторые вещи могут показаться тебе сейчас слишком сложными.

— Дядя, вы говорите совсем как смотритель, — задумчиво проговорила Энни, покачав головой и снова подняв на него глаза. — Дядя, а вы... вы не любите, когда вас беспокоят?

— Почему ты так решила? — заинтересованно спросил Дункан.

— Ну… то, как вы одеты, то, как вы тогда ушли… — Энни запнулась. — Мама говорила, что скрытные члены Собора, или просто нелюдимые люди… ну, в общем, что они так себя ведут. Да, она именно так и сказала: «ведут себя».

Дункан растерялся, не зная, как реагировать на слова Энни, но девочка не стала ждать его ответа.

— Я никому не скажу, — вдруг заявила она. — Смотритель тоже так говорил. Сказал, чтобы я делала вид, будто никогда вас не видела, и никому о вас не рассказывала. Можно только маме.

Дункан не смог сдержать улыбки. Но прежде чем он успел что-нибудь сказать, Энни поспешно добавила:

— А дедушке смотрителю можно рассказать? Чтобы он знал… что вы у нас живете?

Моррис и Ванна, незаметно подобравшиеся к дивану, чтобы не пропустить ни слова из оживленного разговора, многозначительно переглянулись. Элис тоже повернулась к Дункану.

Странность ситуации не ускользнула ни от кого из присутствующих.

Дункан, помедлив лишь мгновение, тепло улыбнулся и кивнул:

— Хорошо, я не против.

Тем временем в восточном порту уже кипела работа — с места крушения «Чайки» поднимали обломки и собирали образцы.

Флотилия легких катеров вышла от причала и осторожно двинулась к тому месту, где на воде все еще плавали остатки зловонного «ила» и кое-где вспыхивали угасающие языки пламени. На каждом катере, помимо священников, находились священные артефакты и — на случай непредвиденных обстоятельств — запас нитроглицериновой взрывчатки.

Вдоль береговой линии выстроился портовый гарнизон, готовый в любой момент прийти на помощь.

Для временного хранения образцов решено было использовать пустой склад. Священники и стражники, оперативно прибывшие из Безмолвного собора, уже закончили освящение территории и проведение профилактических мер. Кроме того, привратница Агата оставила здесь отряд элитных стражников на случай непредвиденных обстоятельств, которые могли возникнуть при сборе обломков.

Листер стоял на краю причала, внимательно наблюдая за спасательной операцией, а его верные помощники докладывали о ходе восстановительных работ.

— Вы уверены, что вытаскивать эту тварь на берег безопасно? — c ноткой тревоги в голосе спросил один из помощников. — Я, конечно, не смею сомневаться в решениях привратницы Агаты, но эти чудовища… Всего несколько часов назад они неслись к Фросту с ужасающей скоростью. Неужели они и правда мертвы?

— Госпожа Агата несколько раз заверяла нас во время духовных сеансов, что эти твари больше не проявляют никакой активности, — спокойно ответил Листер. — Их действительно удалось «нейтрализовать». Судя по действиям и общему плану госпожи Агаты, я предполагаю, что главная церковь уже сталкивалась с подобными ситуациями в прошлом.

— С подобными? То есть, они уже проникали в города-государства? — поразился молодой офицер. — Ничего об этом не слышал…

— Если ты об этом не слышал, значит, эту информацию пока не следует разглашать, — покачал головой Листер. — У Церкви и мэрии на этот счет свои соображения. Так или иначе, Агате можно доверять. Она никогда не поставит под угрозу безопасность города. Наша задача — полагаться на мнение специалистов. Со всем этим… странным… священники справляются куда лучше солдат.

Последователь промолчал, но в этот момент тишину нарушил звук торопливых шагов — к причалу бежал солдат.

— Командир! — запыхавшийся солдат подбежал к Листеру, отдал честь и протянул ему документ, доставленный пневматической почтой. — Приказ из мэрии!

— Похоже, у нас официальное распоряжение об изоляции острова Кинжал, — произнес Листер, принимая документ.

Однако по мере того, как он читал, выражение его лица менялось.

— Командир? Что-то не так? — поинтересовался один из помощников.

— Это распоряжение об изоляции, но оно касается не только острова Кинжал, — ответил Листер, и голос его прозвучал на удивление серьезно. — Нам приказано закрыть все морские пути, ведущие во Фрост и из него, а также привести все гарнизоны в состояние повышенной боевой готовности.

— Изоляция… всех вод Фроста?!

— Флот «Морского Тумана» замечен в наших водах, — мрачно сообщил Листер, и лицо его стало темнее свинцовых туч, сгустившихся над городом. — Весь.