Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
318 Скрытая тень

Завершив обход острова Кинжал и ознакомившись с ходом исследований, военный представитель Белазов решил покинуть его. Настал час его отъезда.

На пирсе бухты острова Кинжал профессор Маэлсон, сам явившийся проводить гостя, с пристальным вниманием наблюдал за приготовлениями к отплытию «Чайки».

Моряки один за другим поднимались на борт корабля. Портовые служащие, снуя туда-сюда, бдительно следили за порядком. Рядом, облаченные в рясы, священнослужители, окуривая воздух благовониями, негромко молились, качая курильницами, за слаженную работу корабельных механизмов.

Погода выдалась ясная, словно созданная для дальнего плавания.

Белазов, стоя на причале, пристально следил за тем, как моряки, один за другим, ступая на борт «Чайки», занимали свои места. Затем, обернувшись к профессору Маэлсону, он произнес:

— Профессор, ваш труд и самоотверженность в исследовательской работе заслуживают всяческого уважения. Однако, я обязан вас предупредить, что темпы реализации проекта на острове Кинжал, к сожалению, не соответствуют ожиданиям. В городе-государстве уже начинают роптать, высказывая недовольство задержками.

На слова Белазова профессор невозмутимо ответил:

— Моя задача — тщательное изучение подводного аппарата с соблюдением всех мер предосторожности. На данном этапе я стремлюсь к расшифровке состава его материалов, а на следующем — к пониманию принципа его работы. Мы строго придерживаемся установленного графика. Если же высшее руководство испытывает беспокойство, то они могут прибегнуть к поиску чертежей, оставленных Королевой Мороза, и построить четвертый, а то и пятый аппарат. Гораздо целесообразнее поступить так, чем ежедневно собирать образцы в лаборатории.

— Они вряд ли примут ваш ответ всерьез, но я передам его, — с ухмылкой произнес генерал Белазов. — Постройку нового подводного аппарата они не осилят, а их реакция на ваши слова будет еще забавнее.

Профессор Маэлсон, пожав плечами, на мгновение задумался, а затем с некоторой долей сомнения заметил:

— Шутки шутками, но, признаюсь, меня тоже тревожит ход этого дела.

Белазов, не произнося ни слова, пристально вглядывался в опытного седовласого профессора, словно пытаясь разгадать его мысли. Профессор же, повидавший на своем веку «эпоху королевы», продолжал:

— Конечно, сбор образцов и их ежедневный анализ с точки зрения физических и химических свойств — это неотъемлемая часть стандартных исследований. Но, как вы сами могли убедиться, из этих образцов мы можем извлечь лишь ограниченные сведения, — с горечью вздохнул он. — Даже если нам когда-либо удастся открыть этот люк, боюсь, что подводный аппарат не раскроет перед нами своих секретов. Настоящая тайна скрывается не здесь, генерал. Вы же понимаете, о чем я говорю?

— ...На таких глубинах, профессор, ваши мысли граничат с безрассудством.

Маэлсон, с едва уловимой грустью в голосе, произнес:

— Я ожидал, что вы, как человек военного дела, будете более склонны к подобным опасным мыслям, чем я, простой ученый.

— Мой долг — оберегать покой и безопасность нашего города-государства, поэтому я всегда придерживаюсь осмотрительного и консервативного подхода, — с неизменным спокойствием в голосе произнес Белазов. — Скажите, профессор, вы действительно намерены возобновить работу... этих «подводных аппаратов»?

— Вы, генерал, имели в виду «возобновление Исследования Глубин», верно? — с едва заметной усмешкой произнес профессор, покачивая головой. — Не беспокойтесь, я не настолько безрассуден. Однако, истина, как известно, скрывается в глубинах, и лабораторная копия подводного колокола не даст нам ответов. Возможно, стоит рассмотреть «запасной план» — не обязательно с превентивным погружением, но в случае появления девятой, а то и десятой копии, мы должны быть готовы к решительным действиям.

— ...Я донесу ваше предложение до властей. — Генерал Белазов замолчал на мгновение, а затем тихонько вздохнул. — До тех пор, пока не будет получено четкого приказа, проект секретной комнаты будет продолжаться в соответствии с планом.

Старый профессор кивнул в знак согласия.

— Благодарю вас.

«Чайка» скользнула по водной глади и понеслась прочь.

Корабль, бороздя просторы Бескрайнего моря, оставлял за собой изящный пенный след, протянувшийся на многие мили. Крутые, изрезанные фьордами берега острова Кинжал постепенно таяли вдали, растворяясь в туманной дымке, характерной для этих суровых северных широт.

Выйдя на палубу, Белазов оторвал взгляд от удаляющегося острова и направился в сторону капитанской каюты.

Хотя остров Кинжал и был расположен недалеко от Фроста, путь между ними все же занимал несколько часов. Это монотонное путешествие давало Белазову время собраться с мыслями и тщательно продумать, как он будет докладывать руководству города о третьем подводном аппарате и как лучше представить предложения профессора Маэлсона.

«Исследование Глубин»... Это зловещее наследие, оставшееся от событий полувековой давности, постепенно превратилось в негласное табу, окутанное леденящей душу тайной. Но теперь, когда из морских глубин вновь всплывают копии тех ужасных машин, возможно, настал час решительных действий.

У дверей капитанской каюты Белазова встретил матрос. Он почтительно кивнул генералу и доложил:

— Паровое ядро работает без сбоев. До Фроста № 1 осталось около четырех часов.

Белазов окинул взглядом незнакомого матроса и, слегка кивнув, произнес:

— Я хочу немного отдохнуть. Не беспокой меня без особой надобности.

— Слушаюсь, генерал, — ответил матрос и отошел в сторону.

Переступив порог капитанской каюты, Белазов опустился в кресло за столом. Негромкий рокот механизмов, доносившийся с нижнего этажа, был ему привычен и успокаивал. С облегчением выдохнув, он осознавал, что близится возвращение на главный остров.

Сосредоточившись, он небрежно распахнул ящик стола и извлек блокнот, тщательно спрятанный в потайном отделении.

Визит на остров Кинжал не омрачился никакими происшествиями, а обратный путь прошел без сучка и задоринки. Однако, как и положено, некоторые формальности требовалось соблюсти. Не стоило пренебрегать ни приказами, ни обязанностями.

Раскрыв блокнот, Белазов сразу же наткнулся на первую строку, которая будто бы бросила ему вызов:

«Даже если все вокруг кажется нормальным, не верь своим глазам. Проверь свой рассудок и здравый смысл. Даже если ничего не вызывает подозрений, проанализируй следующие слова».

Пальцы Белазова порхали над страницами, ловко перелистывая их. Тишину комнаты нарушал лишь шелест бумаги.

Внезапно его взгляд зацепился за новую строку.

«Ты левша. Проверь это прямо сейчас...»

«Вспомни цвет, затем переверни следующую страницу... Там должен быть синий или черный».

«Ключевое слово – кинжал. Представь его и проверь, совпадает ли образ в твоем сознании с картинкой на следующей странице».

«Тебя зовут Белазов, попробуй написать свое имя на пустом месте на следующей странице».

«В этом рейсе количество сопровождающего персонала было сокращено. На судне, включая тебя, находится всего тридцать два человека. При любом значительном расхождении в составе немедленно проведи перекличку».

«Твой заместитель в этой поездке — Бенджамин Йортон. Отличительная черта — шрам от ожога возле правого глаза».

Перелистывая страницы, Белазов погружался в воспоминания, проверяя или подсознательно повторяя прочитанное. Внезапно он замер.

Взгляд его устремился на последнее предложение на последней странице блокнота.

— Шрам от ожога возле правого глаза... — пробормотал Белазов, ощущая необъяснимую дрожь в голосе. — Правого глаза?

Он неспешно захлопнул блокнот, убрал его в тайник и, овладев собой, направился к выходу из каюты.

— Бенджамин! — раздался громовой голос Белазова.

Из соседней каюты поспешил к нему офицер средних лет, готовый исполнить приказ.

— Генерал? — вопросил Бенджамин, но его вопрос повис в воздухе, когда Белазов пронзительным взглядом устремился на его лицо. Вместо привычного шрама от ожога у правого глаза, он увидел… лишь один глаз.

В душе Белазова шевельнулся червь сомнения, подталкивая разум к осознанию несоответствия увиденного реальности. Но мысли его тонули в тумане, не позволяя ясно разглядеть суть, хотя логика подсказывала обратное.

Едва уловимое противоречие, царапающее душу, постепенно пробуждало в генерале бдительность. Он пристально вглядывался в лицо Бенджамина, пытаясь отыскать источник тревоги, терзавшей его сердце. Но его размышления прервал голос заместителя:

— Генерал? Что-то случилось?

— Бенджамин, скажи, сколько глаз должно быть у человека? — выпалил Белазов, огорошив заместителя своим неожиданным вопросом.

Бенджамин на мгновение замер, явно озадаченный столь странным вопросом. Уловив его замешательство, Белазов поспешил добавить:

— Не беспокойся, это была лишь мимолетная мысль. Ступай отдыхать, я сам спущусь и проверю.

Бенджамин, хоть и был озадачен, кивнул и ответил:

— Слушаюсь, генерал.

Одноглазый Бенджамин, чье отсутствие глаза никак не влияло на его поведение, удалился в свою каюту. Белазов, проводив его взглядом, с облегчением выдохнул, а затем, круто развернувшись, быстрым шагом направился в конец коридора.

Белазов осознавал, что его поступок был несколько опрометчивым. Не стоило задавать столь странный вопрос человеку, чье поведение, даже для одного из самых надежных заместителей, казалось несколько ненормальным.

Но без этого вопроса он не мог обрести уверенности в существовании странности, смутно тревожившей его душу.

Теперь сомнений не осталось. На корабле царила какая-то гнетущая атмосфера, будто на борту таилось нечто... скрытое и опасное.

Ступая решительными шагами, Белазов проследовал по коридору и оказался в камбузе для матросов.

В камбузе кипела жизнь, но при появлении генерала матросы разом стихли, устремив на него взгляды, полные смеси удивления и тревоги.

Белазов, окинув всех присутствующих строгим взором, властным жестом подозвал к себе одного из матросов и, коротко бросив распоряжение, поспешил на мостик.

На мостике тоже кипела работа, там суетились люди в форме.

Еще больше людей было на палубе.

Но на «Чайке», в этом, казалось бы, обыденном плавании, должно было быть всего тридцать два человека.

Число людей на борту явно не соответствовало положенному. Несоответствие было разительным, бросалось в глаза.

Но в то же время, словно в противовес нарастающему чувству тревоги, в глубине души теплилась мысль о том, что «все в порядке». Она упорно цеплялась за сознание, борясь с очевидными противоречиями.

Остановившись на лестнице, ведущей в машинное отделение, Белазов неподвижно смотрел на спускающийся вниз склон.

Внутренняя борьба противоречивых мыслей терзала его, но уже не было нужды пытаясь их разделить.

До прибытия на Фрост оставалось еще больше двух часов, а значит, время еще есть.

С тихим вздохом он двинулся к машинному отделению, скрытому в самых глубинах корабля.