Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
275 Быстрое решение

Мимолетное прикосновение «дыма» к руке Дункана быстро исчезло.

Но из Церкви Бурь продолжал струиться дым, клубясь и кружась, то сгущаясь, то рассеиваясь. Он напоминал темное облако, незаметно нависшее над Прандом и постепенно поглощающее все больше пространства. В конце концов, оно окутало уже половину города-государства.

На кончиках пальцев Дункана остался холодное ощущение от мимолетного прикосновения «щупальца». Он нахмурился и, устремив взгляд на небо над городом, погрузился в пучину размышлений.

Серо-белый туман, окутавший Пранд, вызывал у него зловещие предчувствия. Он не мог отделаться от ощущения, что нечто колоссальное, утратив свою форму, растворяется в реальности, превращаясь в эту бесформенную дымку. Словно некая сущность, лежащая за пределами нашего мира, постепенно расширяет свое сознание, используя туман как щупальца, чтобы «ощупать» границы реальности.

Второе чувство особенно остро пронзило его, когда он коснулся пряди дыма.

— Дядя Дункан? — раздался рядом с ним голос Нины, вырвав его из грез. — Зачем ты вытянул руку?

— ...Просто так, — пробормотал Дункан, моргая.

Казалось, Нина не видит ни дыма, ни Ширли и Элис рядом с ней, ни обычных людей, сгрудившихся в порту и за его пределами.

Но могли ли увидеть его те, кто находился в Церкви Бурь?

Мог ли его увидеть Папа, посланник Богини Бурь Гэмоны в мире смертных?

Дункан же, храня молчание, взирал на то, как исполинский «Ковчег», громадой своей не уступающий всей территории порта, величаво замедлил ход у края Пранда.

Он следил за тем, как трансформируется его боковой механизм, извергая из себя длинный, словно оживший, механический мост, соединяющий исполина с причалом.

И, несомненно, в этот миг окутывавшая «Ковчег» пелена тумана, прежде неясная и зыбкая, стала еще более плотной и непроницаемой.

Не ощутив в тумане враждебности, Дункан не торопился с решениями, а решил выжидать.

***

Согласно церемониальному протоколу, после громогласного салюта, прогремевшего в порту Пранда, и приветственных мелодий, восславлявших Церковь Бурь, появился длинный механический мост, соединяющий паломнический ковчег с городом-государством. С ковчега тут же донесся второй торжественный, благозвучный паровой гудок.

Массивные паровые клапаны распахнулись, одновременно активировались трубы сброса давления, и паровые свистки пронзили воздух своим гулом. Из стен и шпилей Церкви, вторя им, вырвались белые шлейфы пара, взмывшие в небо под аккомпанемент паровой симфонии. Это стало сигналом для часовых башен города-государства и Собора, которые зазвонили в унисон, заполняя пространство торжественным звоном.

Ванна, стоя в этом величественном месте, не могла не испытать благоговейного трепета. Даже будучи инквизитором, она не могла остаться равнодушной к происходящему.

Не прошло и минуты, как на краю ковчега мелькнули разноцветные флаги. Затем на длинном механическом мосту появился отряд рыцарей в сияющих, искусно сработанных доспехах. Верхом на шагающих машинах с паровым двигателем, они добрались до причала. Один из рыцарей направился к высокопоставленным священникам.

— Епископ Валентин, инквизитор Ванна, да пребудет с вами слава Богини Бурь, — провозгласил он.

Командир рыцарей, облаченный в черные латы из сплава, склонил голову. На его нагруднике и наручах хитроумно расположились трубы наддува и паровые клапаны. Прочная стальная маска скрывала его лицо, оставляя лишь тусклое красное свечение да шипение воздуха, перемежающееся вместе с голосом.

Пар, подобный дыханию богов, окутывал фигуру рыцаря, а сталь служила мостом, соединяющим человеческое с божественным. Под маской, в священном воздухе, шипел голос, произнося слова приветствия.

— Да пребудет с вами слава Богини Бурь, — склонив голову, пробормотала Ванна, а рядом с ней застыл епископ Валентин.

— Папа приглашает вас на борт Ковчега, — провозгласил рыцарь Инквизиции, его слова прорезал шипящий звук выдыхаемого воздуха. — Остальные же, прошу, ждите здесь.

Ванна вскинула брови и невольно глянула на епископа Валентина. Тот, судя по всему, был не менее озадачен.

Заметив замешательство на лицах высокопоставленных священников, рыцарь поспешил пояснить:

— Это временное распоряжение Папы. Она желает побеседовать с вами наедине, прежде чем вы присоединитесь к остальным.

— Мы с радостью выполним волю Папы. — Епископ Валентин, мгновенно сбросив маску недоумения, почтительно склонил голову.

Ванна, стоявшая рядом с ним, также быстро оправилась от удивления и последовала его примеру.

— Прошу, попросите остальных священников и городских чиновников немного подождать, — обратился рыцарь к Данте и остальным, кивнув в их сторону. — Не беспокойтесь, ваше ожидание не будет долгим.

Ванна и епископ Валентин ступили на механический мост, ведущий к Церкви Бурь. Внушительное здание приближалось, с каждым шагом становясь все более величественным.

Ванна, ступая по металлическому настилу, ощутила, как ее сердце бьется все чаще.

Епископ Валентин, заметив нерешительность Ванны, идущей рядом, мягко покачал головой.

— Не стоит волноваться, это не первая ваша встреча с Папой.

— ...Да, я понимаю, — пробормотала Ванна.

В сопровождении группы рыцарей Инквизиции они прошли по длинному мосту, пересекли обширную соединительную платформу, напоминающую док, и, наконец, оказались в массивном лифте.

Ванна предполагала, что лифт доставит ее на верхний уровень Ковчега, но вместо этого она ощутила, как он начал опускаться.

Лифт опускался мучительно долго. Ванна невольно задалась вопросом, не опускается ли он прямо в пучину моря. Наконец, скрежет стальных тросов стих, и перед ними открылась дверь.

— Прошу, проходите, — раздался голос рыцаря Инквизиции. — Папа уже ждет вас.

Ванна, чувствуя легкое замешательство, последовала за епископом Валентином. Двери лифта за ними со скрежетом закрылись. Вглядевшись, они разглядели впереди пространство, почти полностью погруженное во тьму.

В тускло освещенном помещении они еле-еле разглядели фигуру, облаченную в экстравагантные одеяния.

Ванна на мгновение застыла, не решаясь сделать шаг вперед.

В этот момент тишину в тенистом помещении нарушил тихий звук разгорающегося пламени.

Один за другим, в быстрой последовательности, зажглись несколько огненных резервуаров. Внезапно вспыхнувший свет разогнал тьму вокруг лифта, и Ванна смогла разглядеть Папу Елену, стоящую неподалеку. К своему изумлению, она также увидела, что пространство вокруг них было гораздо больше, чем ей показалось вначале.

Несмотря на освещение от резервуаров, Ванна не могла разглядеть конца этой «комнаты». Перед ее глазами простиралась серо-черная, слегка шероховатая земля, уходящая в темноту. На периферии света от резервуаров она смутно различала несколько массивных «столбов» и множество пересекающихся теней, соединяющих их. Эта конструкция напоминала то ли систему труб на дне ковчега, то ли какую-то опорную конструкцию.

Ванна не могла поверить, что это трюм ковчега.

Почему Папа принимает ее и епископа Валентина именно здесь?

В голове Ванны роились вопросы, но прежде чем она успела их задать, мягкий, но авторитетный голос раздался спереди:

— Вы прибыли — святой Валентин и святая Ванна. Добро пожаловать в Ковчег.

— Ваше святейшество. — Ванна быстро подавила свои сомнения и отдала честь Папе. После этого она осторожно поинтересовалась: — Вы позвали нас сюда, потому что…

Однако Елена прервала Ванну загадочным вопросом:

— Вы знаете, где мы находимся?

— Разве это не Церковь Бурь? — Валентин поднял голову, растерянно моргая глазами. — Точнее, ее дно?

— Да, — ответила Елена, — но, если говорить строго, оно уже не является ее частью.

Елена слегка улыбнулась, и в отблесках резервуаров ее улыбка казалась исполненной глубокого смысла.

— Вы стоите на самом нижнем уровне ковчега, — произнесла она, — в «брюхе» этого чудовища.

Она подняла голову, ее взгляд медленно переместился между Ванной и Валентином.

— Здесь, где властвует Богиня Бурь, где слышен рокот морских глубин, сплетаются воедино ее благословение и суд.

Взор Елены застыл, но не на Ванне, не на Валентине. Она будто вещала пустоте, растворившейся во тьме:

— Стало ли бремя служения тяжелее, когда ваша вера пошатнулась?

Слова Елены застали Ванну и Валентина врасплох, заставив их застыть в немом изумлении.

Тяжелая, гнетущая атмосфера нависла над просторами тусклого помещения. Ванна, с трудом переводя дыхание, нарушила затянувшееся молчание:

— Моя вера…

Елена качнула головой.

— Я не спрашиваю о твоей вере. Я хочу знать, стало ли исполнение твоего долга более тяжким бременем после того, как твоя вера пошатнулась?

На мгновение Ванна озадачилась, не уловив сразу всей глубины слов Елены. В то же время, епископ Валентин, после секундного замешательства, прозрел. Он тут же отозвался:

— Я всегда исполнял свой долг, оберегая город-государство и наставляя верующих с искренним рвением…

— Отлично, святой Валентин, твоя стойкость меня радует. Продолжай нести бремя защиты города-государства Пранд до самого конца. Святая Ванна, твое смятение не укрылось от меня. Ввиду сложившихся обстоятельств я вынуждена объявить о твоем временном отстранении от обязанностей инквизитора Пранда. Это решение вступает в силу незамедлительно, — отчеканила Елена, не дав ни Ванне, ни Валентину возможности возразить.

Оба святых обменялись озадаченными взглядами.