Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
270 Из Фроста

Моррис с трепетом вскрыл конверт. Взгляд его скользнул по пестрой коллекции марок, среди которых выделялась одна, особая – «очищение», знак невероятно долгого пути.

Развернув лист бумаги, он увидел перед собой аккуратные, изящные строки, в которых безошибочно узнал почерк друга:

«Моему верному другу и научному соратнику.

Словно вечность прошла с тех пор, как мы последний раз обменивались письмами. Несправедливая разлука! Эти годы, словно в тумане, пролетели в суете никчемных дел. Лишь недавно я осознал, сколько времени было потрачено впустую…

За последнее время произошло множество поразительных событий, изменивших мою жизнь до неузнаваемости… Фрост – феноменальное место. Здесь не только царят суровые, морозные зимы, но и таится множество загадок, достойных нашего пристального внимания…

Помнишь ли ты древние легенды о холодном море, которые мы затронули во время нашей последней встречи? Недавно они вновь захватили мои мысли, и мне кажется, я уловил в них некие детали, способные помочь нам разгадать множество терзающих нас вопросов. Существование целых городов-государств в этом морозном краю, происхождение многих странных местных обычаев Фроста — все это может найти объяснение в этих преданиях…

Мой верный друг, с каждым днем я все больше убеждаюсь, что Фрост — место совершенно необычайное. Холодное море хранит в себе бесчисленное множество тайн, манящих к разгадке. Я уже заручился поддержкой почтенных знатоков истории и фольклора Фроста и в ближайшее время планирую отправиться в Колд-Харбор. Но самое главное — я хотел бы пригласить тебя разделить со мной это приключение…

Мой дорогой Моррис, много лет прошло с нашей последней встречи. Ты не раз упоминал о своей нелюбви к холодному северному ветру, но я уверен, что тебе по душе придется тепло моего очага и богатый выбор изысканных вин. Пожалуйста, прими мое приглашение всерьез. Мы можем вновь погрузиться в изучение этих чарующих тайн у уютного камина. Поверь, Фрост – место поистине волшебное…

Не захочешь ли ты своими глазами увидеть этот чудесный город—государство?

Твой верный друг и научный соратник, Скотт Браун, 2 декабря 1900 года, Каминная улица, 42».

Моррис, не проронив ни слова, дочитал письмо до конца. Несколько минут он сидел в молчании, погруженный в свои мысли.

— Да, это его почерк, — пробормотал он. — И те разговоры, о которых он упоминает, действительно были.

— Сегодня 17 декабря, а это письмо было отправлено две недели назад, — с беспокойством в голосе заметила его жена. — Учитывая расстояние между Фростом и Прандом, это вполне объяснимо.

— Да, время и почтовый штемпель не вызывают никаких сомнений, — медленно проговорил Моррис. — Но автор этого письма умер много лет назад.

Он замолчал, погрузившись в воспоминания.

— Я отчетливо помню день, когда получил некролог из Фроста, — продолжил он. — Письмо написала его любимая ученица. Она сообщила, что ее наставник трагически упал за борт по пути в Колд-Харбор. К сожалению, его тело так и не было найдено.

— ...Не припомню такого, — задумчиво проговорила жена, придвигаясь к Моррису и беря его за руку. — Это было в те годы, когда я пребывала словно в тумане. Нам непременно нужно сообщить об этом в Собор.

Она с беспокойством посмотрела на мужа.

— Содержание письма и его формулировки, на первый взгляд обыденные, при ближайшем рассмотрении кажутся весьма тревожными.

Моррис крепко сжал руку жены и, глубоко вздохнув, произнес:

— Да, ты права, об этом нужно сообщить в Собор... но не только туда.

***

В капитанской каюте корабля Дункан, сгорбившись над навигационным столом, оперся на руки и углубился в изучение морской карты. Туман, окутывавший карту, постепенно рассеивался, обнажая их маршрут.

Призрак «Затерянного Дома» дрейфовал к центру карты, оставляя позади светящуюся точку, обозначавшую город-государство Пранд. Впереди, в редеющем тумане, проступала еще одна, более слабая точка.

Взор Дункана приковался к мерцающей точке, обозначавшей «Морской Туман».

С момента их последней артиллерийской дуэли на карте появился маркер вражеского корабля. Дункан смутно улавливал его курс и даже мог предположить общее состояние «Морского Тумана».

Это восприятие было нечётким, но, что удивительно, не зависело от увеличивающегося расстояния между кораблями.

Очевидно, «Морской Туман», подобно «отмеченным», запятнанным духовным пламенем, установил связь с «Затерянным Домом» после их артиллерийской дуэли.

Но эта связь не была равносильна тому полному контролю, который он имел над «Затерянным Домом».

— Вы уже определились с дальнейшим курсом? — неожиданно раздался голос Козлиноголового с края навигационного стола. — В таком случае у меня найдется около ста сорока ценных предложений. Я могу…

Дункан умело оборвал его, не дав Козлиноголовому разразиться потоком бредовых идей:

— Нет, не можешь. Мне не нужны советы, у меня уже есть план.

Козлиноголовый качнулся, словно хотел возразить, но в этот момент за дверью послышались шаги. Дверь распахнулась, и Элис, мелькнув на пороге, тут же захлопнула ее за собой. Не успел Дункан собраться с мыслями, как дверь снова распахнулась, но на этот раз Элис вежливо постучала, прежде чем войти.

— ...Не нужно стучать, когда ты уже внутри. Стучать нужно перед тем, как войти, — отрезал Дункан, глядя на Элис. — Ты закончила уборку «на той стороне»?

— Да, конечно! — торопливо кивнула Элис. — Полки на втором этаже вымыты, прилавок и лестница тоже. Кухня сияет чистотой!

— Хм, — небрежно бросил Дункан. — А где Ай?

— Он высадил меня и отправился на кухню, — объяснила Элис. — Улетая, он все время повторял что-то про сумасшедший четверг…

— Беззаботная особа, — покачал головой Дункан, с еле заметной улыбкой. Внезапно он нахмурился, заметив странные движения шеи Элис, когда она кивала. — Что с твоей шеей? Неужели клей в суставах не до конца очистили?

В ответ Элис покачала головой из стороны в сторону, но движения ее были замедленными и скованными, демонстрируя явную скованность.

— Похоже, да, — с запинкой призналась мисс Кукла, явно смущенная. — Я чувствую себя немного скованной.

Глаз Дункана дернулся, когда он беспомощно наблюдал за куклой, которая, словно в отчаянии, обхватила голову руками. Мгновение спустя она хихикнула своим фирменным смешком:

— Хе-хе…

— Не «хе-хе», — вздохнул Дункан. — Иди сюда, я помогу тебе. Если не удалить остатки клея, они еще больше повредят суставы, а мне неприятно смотреть, как ты с трудом киваешь.

— О, — только и вымолвила мисс Кукла, ошеломленная его предложением.

Элис послушно подошла к Дункану и, оказавшись рядом, схватилась за свою голову. Она повертела ее из стороны в сторону, а затем вынула.

Безголовая кукла держала свою голову обеими руками.

— Капитан... капитан... капитан, это вам.

В сердце Дункана, вопреки его воле, зародилось странное чувство. Тем не менее, он взял голову Элис, достал из небольшого ящика под навигационным столом скребок, щетку и мягкую ткань. Вздохнув, он принялся осматривать состояние суставов куклы.

Несмотря на свое отношение к происходящему, Дункан не мог не отметить хладнокровие, с которым он справлялся с этой неординарной ситуацией. Его способность приспосабливаться и предугадывать события не переставала его удивлять.

Человеческая приспособляемость действительно поражала.

Взяв в руки скребок, Дункан аккуратно удалил остатки нестойкого клея с суставов куклы. Затем он поднял взгляд на ее лицо.

Серебристые волосы Элис разметались по навигационному столу, а она сама, моргая, уставилась на него.

Красота ее была бесспорна. Нежное, безупречное лицо, словно сошедшее с полотна искусного мастера, завораживало взгляд. Даже в самых нелепых ситуациях люди не могли не восхищаться ее чарами, словно не замечая комичности происходящего.

Но, увы, эта особа обладала даром не только очаровывать, но и смешить. И чем комичнее становилась ситуация, тем сильнее Дункан жалел о том, что у нее есть рот. И все же, он не мог не ценить ее потрясающую внешность, которая, словно драгоценный камень, сияла даже в оправе нелепости.

— Больно? — раздался хриплый голос, прорезавший тишину.

— Нет, нет, совсем нет, — заикаясь, ответила Элис. — Только немного... немного чешется, но очень... очень слабо.

Она умолкла, как и Козлиноголовый рядом на столе. В каюте повисла тишина, нарушаемая лишь мерным плеском волн за окном.

Некоторое время царила тишина. Наконец, Элис, нерешительно, с еле слышным трепетом в голосе, произнесла:

— Капитан, неужели я очень, очень глупа?

Дункан застыл, словно окаменев. Его поразила эта кукла, способная на такое самосознание, на такую горькую проницательность.

Но затем он, не глядя на нее, равнодушно покачал головой.

— С чего ты это взяла?

— Я всегда пытаюсь понять, понять то, чему вы учите, и постоянно устраиваю беспорядок, а также трачу ваше время, — сбивчиво пробормотала Элис.

Дункан на мгновение замер, его рука, державшая скребок, зависла в воздухе.

— Я не думаю, что ты тратишь мое время, — сказал он, наконец, его голос звучал мягко и неожиданно тепло. — И, кроме того, неуклюжесть — это не так уж и плохо.

Элис удивленно подняла на него глаза.

— А, значит, так оно и есть, — прошептала она.

— Но это не страшно, — сказал Дункан, глядя на Элис своими проницательными глазами. — У каждого есть свои сильные и слабые стороны, и все мы бываем немного неуклюжими в тех областях, где нам не хватает опыта и мастерства. Возможно, у тебя просто больше таких областей, чем у других. Тебя это беспокоит?

Элис замялась, подбирая слова.

— Я не знаю, — наконец, пробормотала она. — Я не думала об этом... но я беспокоюсь, что могу задержать вас... что вы будете тратить свое время на меня, когда могли бы учить кого-то более способного.

— Тогда отбрось эти ненужные заботы и просто живи счастливо, — покачал головой Дункан. — Если же натолкнешься на что-то, что никак не дается, просто попробуй снова. И еще раз. И еще.

— Вы будете учить меня снова и снова? — с надеждой в голосе спросила Элис.

— ...Если у меня будет время, — ответил Дункан.

Элис моргнула, на мгновение задумавшись, а затем ее лицо озарила широкая улыбка.

— Хе-хе.

Услышав фирменный смех Элис, Дункан невольно улыбнулся. Он отложил скребок и, взяв щетку и тряпку, принялся очищать засохшие остатки клея.

Внезапно, в его сознании раздался еле слышный, но отчетливый зов. Это был голос Морриса.