Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
221 Колебания

Как обычно, Ванна успокоилась и мысленно прочла священные отрывки из «Кодекса Бурь», после чего достала из ближайшего ящика резную свечу, которая почти догорела, поставила ее в подсвечник и зажгла.

На кончике свечи запрыгало маленькое яркое пламя, успокаивающий аромат медленно распространялся по мере испарения эфирных масел, и Ванна, не задумываясь, вдохнула его, а затем полоснула кинжалом по руке.

Кровь впиталась в тонкие линии на кинжале, а по руке пронеслась короткая боль — она не успела продлиться более нескольких секунд, превратившись в смутное покалывание.

Ванна даже услышала, хоть и смутно, как рана затягивается. Она спокойно наблюдала за этим процессом, а в ушах ее раздавался слабый шум волн.

Она снова посмотрела на кинжал для обрядов в своей руке и, немного поколебавшись, поднесла окрашенный собственной кровью предмет к зажженной свече, позволив пламени лизнуть кончик кинжала.

— Услышь, Повелительница Бурь, Евангелие Глубин, Дева Спокойного Моря, услышь, твое последовательнице нужно руководство…

Пламя ярко полыхнуло, кровь на кинжале воспламенилась и превратилась в густой слой сияния.

Это был знак того, что канал создан.

Святой, используя кровь в качестве проводника и особый формат молитвы, следуя особому процессу, мог установить гораздо более стабильный и прямой канал связи между собой и Богами, чем обычные священнослужители. Эта особая сила и «благосклонность» как раз и отличала «святых» от обычных священнослужителей.

Что касается того, насколько устойчив этот особый «канал»... то в какой-то степени его можно даже рассматривать, как непосредственное общение с Богиней.

Мягкий шум волн раздавался все явственнее, словно эхо, прямо в ее голове. Ванна чувствовала, как воздух вокруг нее постепенно становится влажным. Она даже учуяла носом соленый аромат моря, а потом вдруг ощутила головокружение, и сцена перед ее глазами изменилась.

Знакомая спальня исчезла, теперь ее окружала бескрайняя, слегка бурлящая темно—синяя морская вода. В ее глубине появился слабый голубой свет. Ванне показалось, что она находится в центре огромной неизвестной морской глубины, и в сверкающем свете перед ее глазами постепенно возникло неясное изображение.

Это была дама в длинном платье, за которым во все стороны расходились большие смутные тени. Лицо дамы было скрыто за вуалью, а тени за ней причудливо переплетались, словно очерчивая некое «тело», еще более огромное и непостижимое для смертных. Фигура в длинном платье являла собой лишь малую часть этого огромного тела — малую часть, которую могли понять смертные.

Ванна тихонько вдохнула, успокаивая себя.

Как святой, ей нередко доводилось видеть видение или воплощение Богини Бурь Гэмоны во время особых церемоний, но она все равно не могла не напрячься всем телом при мысли о том, что ее одолевают колебания, а в голове возникают сомнительные мысли, граничащие с богохульными.

Таинственная и размытая фигура, казалось, придвинулась чуть ближе к ней. «Она» не говорила, но Ванна чувствовала, как «мысль» плывет прямо в ее сознание.

Видение Богини подавало сигнал, чтобы она заговорила.

— Я... — сказала Ванна, немного поколебавшись, но, наконец, словно решившись, сказала: — Почему вы выбрали меня в качестве святой и благословили, хотя я жива до сих пор лишь благодаря подпространству

Смутная и расплывчатая фигура не сделала ни одного движения, но Ванна не осмелилась как-то на это указать, она знала, что хотя то, что она видела, было лишь проекцией, но эта проекция Гэмоны, и, задав этот вопрос, она шла на огромный риск.

Это выходило за рамки долга преданной, но ей очень хотелось узнать ответ.

Прождав так в страхе неизвестно сколько времени, она вдруг почувствовала странное чувство, словно мысль вживили прямо в мозг.

— ...Это не имеет значения…

— Не имеет значения? — растерялась Ванна. Ответ оказался еще более сложным для понимания, чем непонятные и оборванные пророчества и откровения. Она инстинктивно чувствовала, что для этого ответа необходим какой-то другой «контекст», и это побудило ее подсознательно спросить: — Что значит «не имеет значения»? Я не понимаю. Я не понимаю, почему вы выбрали меня... ведь я благословлена подпространством.

Однако Ванна не успела закончить фразу, потому что иллюзия морских глубин вокруг нее внезапно задрожала, мягкие и яркие огни под толщей воды один за другим меркли. Иллюзия Богини была на грани того, чтобы рухнуть. Но Ванна смогла смутно различить несколько слов:

— ...Время ограничено... в скором времени... критический...

Связь оборвалась.

Ванна почувствовала себя так, словно ее грубо вытолкнули в реальный мир, сердце заколотилось, у нее перехватило дыхание. Она подняла голову и огляделась вокруг: иллюзия уже рассеялась, а кинжал в ее руке в какой-то момент упал на стол, только свеча все еще тихо горела, ее пламя пульсировало и беспокойно колыхалось.

Спустя неизвестное количество времени взгляд Ванны наконец оторвался от пламени свечи, и она, подняв упавший кинжал, медленно положила его обратно в ящик.

В голове у нее вертелась единственная информация, которая всплыла в мыслях во время этого короткого разговора.

«Не имеет значения» и «Время ограничено, в скором времени критический».

Она до сих пор не могла понять, что означают первые слова, а вторые... казалось, имели куда более ясный смысл, но только еще больше запутали ее.

Богиня предупреждала меня, что что-то должно произойти? Она предупреждала, что у меня осталось мало времени? И что означает критический? Еще один кризис? Еще одна катастрофа уровня вторжения в реальность? Что-то связанное с кризисом, который только что пережил Пранд?

Мысли Ванны беспорядочно метались в голове, и вместо того, чтобы успокоить ее, они заставили ее насторожиться еще больше, чем днем.

Но вдруг краем глаза она заметила вспышку, которая в мгновение ока пресекла все ее спутанные и беспорядочные мысли.

Пламя, прыгавшее на кончике резной свечи, каким-то образом окрасилось в изумрудный цвет.

В следующее мгновение она перевела взгляд на комод, стоявший перед ней, и на овальное зеркало.

Фигура капитана Дункана парила в нем, спокойно глядя на нее.

— С вами все в порядке? — заговорила внушительная фигура.

— Это вы? — Ванна подскочила на месте от волнения, а затем спросила: — Это вы нарушили мой обряд?

— Обряд? Думаю, вы неправильно поняли. — Дункан покачал головой, его тон был очень откровенным. — Я внезапно почувствовал, что ваша аура крайне хаотична, и подумал, что в городе все еще скрывается какой-то хитрый враг, поэтому пришел все проверить... Но, кажется, я поступил опрометчиво.

Почувствовав, что моя аура стала крайне хаотичной… он пришел все проверить?

У Ванны голова пошла кругом, она сомневалась, что ослышалась, но вскоре вспомнила, как впервые увидела собеседника в зеркале, и тут же подсознательно изобразила настороженный взгляд.

— Вы снова затащили меня в мир снов?

— Вы все еще в реальном мире, не стоит об этом беспокоиться, — непринужденно ответил Дункан. — Так что я настоятельно рекомендую вам не прыгать на меня, как в прошлый раз, — вы наведете беспорядок в своей комнате.

— ...Я вовсе не какой-то варвар, который может только прыгать и рубить, — сказала Ванна, внезапно почувствовав, что общение с капитаном—призраком просто умопомрачительно утомительно; слова и действия собеседника всегда выходили за рамки того, что было написано в материалах, и она всегда, не давая себе отчета, не обращала на это внимания. — Что еще вы задумали? Я думала... вы ушли навсегда.

Дункан в зеркале нахмурился. У него начинала болеть голова от чересчур настороженного и враждебного отношения молодого инквизитора.

— Вы могли бы немного расслабиться, и, желательно, быть немного более вежливой. Я действительно ушел, но расстояние в пространстве и времени для меня мало что значит, и кроме того — я просто защищал ваш город—государство. Не кажется ли вам, что вы должны хотя бы сказать спасибо?

Ванна пристально посмотрела на капитана—призрака в зеркале и через несколько секунд неожиданно сделала шаг вперед, склонив голову.

— Большое спасибо за помощь, по крайней мере, в этом деле Пранд вам обязан.

Такая грубая благодарность превзошла все ожидания Дункана. Он думал, что намерения этой девушки будут такими же твердыми, как и ее мышцы, но ее благодарность смутила его, по большей части от неожиданности. — Не стоит... не стоит так серьезно относиться к моим словам, я просто упомянул об этом вскользь.

— Может, мы и имеем разные взгляды, но то, что вы спасли Пранд, неоспоримо. — Ванна подняла голову с серьезным лицом. — Бесчисленное множество людей выжило после сегодняшней катастрофы, и, если не считать мое положение инквизитора, я должна поблагодарить вас.

Но это не значит, что я теряю бдительность в отношении вас и «Затерянного Дома». Мы все еще не уверены, что именно вы замышляете против цивилизованного мира... По крайней мере, пока я не смогу это установить…

— Прекрасно, я вас понимаю, — перебил Ванну Дункан, глядя на молодого инквизитора с язвительной улыбкой; ее слова и отношение были далеки от вежливости, а излишняя прямолинейность слегка раздражала. — Тогда давайте поговорим о чем-нибудь другом.... У вас, кажется, неприятности?

Ванна несколько секунд глядела на Дункана, а затем тихо вздохнула.

— Вас это не касается.

— ...Не касается, но мне любопытно, — легкомысленно сказал Дункан. — Хотите вы это признать или нет, но вы не сможете избавиться от метки, которую я оставил на вас, Ванна. Я чувствую, как вам сейчас плохо. И, возможно, я смогу вам помочь.